Люди и время

С Талой, как с лёгкой руки Соломона Михайловича все знакомые звали Наталию, мы были знакомы очень давно, поскольку моя мама Нехама Сиротина была ученицей Михоэлса и актрисой его театра. К тому же Соломон Михайлович одобрил выбор моего имени. Актёры ГОСЕТа советовались с Михоэлсом чуть ли не по всем вопросам. Мою маму, сразу после моего рождения вернувшуюся в театр, Соломон Михайлович спросил (на идише, естественно): - Как решили назвать мальчика? - Его бабушку по отцу звали Сарой. А мою любимую тётю звали Сошей. В память о них мы думаем дать сыну имя Саша...

В то время самостоятельно английскому учиться — бесполезно учиться: ни хороших и разнообразных учебников, ни аудиокниг, ни интернета — ничего не было. После долгих поисков и регулярных захаживаний в «Дом книги» на Невском, мне удалось купить виниловую пластинку уроков английского языка. Я дословно помню и сейчас текст первого урока, как на английском, так и на русском. Вот он: «Урок первый. О себе. Я токарь. Я работаю на большом заводе...»

Я не сразу понял: она не любит говорить о лагере, тюрьме, собственном аресте и, конечно, аресте мужа. Не протестует, не перебивает мои вопросы. Только незаметно – может, и для себя самой – переходит к другому. Она изящна, моложава. Так выглядят люди, которые усилием воли не позволяют себе стареть. Мне и в голову не приходит посчитать в уме ее годы. Точнее – я не успеваю это сделать: она улыбается, и ее улыбка ждет моего ответа...

Я начал писать эту статью на очередном витке так называемого ближневосточного кризиса (о том, почему так называемого - чуть позже), когда "живые бомбы" (чаще всего, превращённые в бомбы дети, рассчитывавшие на немедленное перемещение в рай) терроризировали жизнь израильских городов, а ответные действия Израиля (до введения войск на "Западный берег") встречали хорошо организованное и оркестрованное осуждение, а то и возмущение "мирового сообщества". А ведь они были даже не террором в обычном понимании этого слова, а новым, пока еще диковинным способом ведения тотальной войны - через истребление гражданского населения...

Судно шло через пролив Лаперуза. Погода была штормовая, сила ветра достигала 9 баллов, шел густой снег, палуба покрылась сплошным льдом. Капитан Лапшин был недавно переведен на Дальний Восток и еще недостаточно хорошо ориентировался в местной обстановке. В результате в условиях плохой видимости он перепутал советский и японский маяки и судно налетело на подводные скалы у берегов острова Хоккайдо. «Индигирка» получила несколько ударов, начала крениться и в конце концов легла бортом на камни, причем корпус на 4 м выступал над водой...