Путешествия

Эчмиадзин привлекает туристов уникальным музеем и кафедральным собором. Здесь же находится резиденция католикоса всех армян. Сейчас, с 1999 года, армянскую Церковь возглавляет семидесятилетний Гарегин II (Нерсесян), получивший духовное образование сначала в Эчмиадзимне, где находится духовная семинария, а затем последовательно – в Вене, Бонне и в Московской духовной академии. Католикос избирается церковным Собором...

И удивительное дело - ни разу я не испытал ощущения страха. Хотя, признаюсь, был момент, когда нас окружило стадо слонов. Подавляющее большинство их было черного цвета. Вообще могу заметить между строк, что в этой части Африки (южная) слоны в основном «черношкурые». Мы их снимали и смотрели, как они двигаются в нашем направлении, и незаметно оказались в центре слоновьего стада. Вот тогда я напрягся, в отличие от моей спутницы – она через такое уже проходила. Все же страшновато, когда на машину двигается черная махина, но дойдя до предела досягаемости вытянутой руки эта громадина изящно поворачивает и обходит Тойоту...

Из Майями до Монтерея мы с сыном летели почти восемь часов. В аэропорту нас встречала Юля. На летнее время жену пригласили преподавать в Военный институт иностранных языков (Defense Language Institute) — учебное и научно-исследовательское заведение министерства обороны США. Юля уехала несколько месяцев назад, и мы считали её уже "старожилом" этих мест...

Это большое красивое судно было построено в ФРГ в 1979 году. Несколько раз оно меняло свое имя и владельцев, пока в 1993 году оно не было куплено смешанной эстонско-шведской компанией «Эстлайн» и получило новое имя «Эстония». Пароход был поставлен на линию Таллин – Стокгольм и предназначался для перевозки автомобилей и пассажиров. Это было царство беспробудного праздника с необычным богатым шведским столом, магазинами, барами, банями...

Удивительное дело, сам по доброй воле оказался на этой сумасшедшей тропе. Как-то далеко я зашел в своем исследовании жизни, подступил к самому краю, дальше исследование становилось невозможным по причине конца самого предмета исследования. Трек, равный самой жизни, грозил оборваться без всякого продолжения. Ледяная катушка не кончалась, но лед со временем становился все более рыхлым и не скользким, тропа обращалась в обычную снежную, тоже тяжелую, но не столь опасную. Только бы перевалить через перевал...

Намеки на тропу пропали, я наметился на отполированный языкастым ледником скалистый холм, что альпинисты называют «бараньим лбом», чутье подсказывало: там тропа возобновится. Я шел, осторожно обходя валуны и завалы камней, пошевели какой-нибудь – и сразу обрушится лавина. Выбирая, куда ступить, я присмотрел идеально ровную поверхность – асфальт так не положить. Манила, посверкивая слюдяными блестками. Прыгая по камням, порядком отбил пятки, ноги заслуживали хотя бы краткого отдыха…