Авторский Блог: Михаил Синельников

Сорок лет со дня смерти Юрия ДОМБРОВСКОГО, выдающегося прозаика. Он - из тех, не слишком многочисленных авторов, которых можно и перечитать. И все, что от него осталось в литературе, представляет интерес. Однако - это лишь мое личное мнение - судьба не дала ему (как и еще двум трем писателям эпохи) возможности создать более одного шедевра. Это, на мой взгляд, всё же "Хранитель древностей". Одна книга, но это - мировая литература...

День рождения Константина БАТЮШКОВА. До его появления в отечественной словесности не было стихов столь музыкальных, гармоничных, сладкозвучных (притом, что в эолийско-италийском сладкозвучии этом ощущались и твердая сила характера и энергия языкотворчества). Без некоторых его стихов поистине нельзя жить...

Нечто роковое с этой картиной. Казалось, довольно было Абрама Балашова. Между прочим, Репин радовался, что ее порезали - мол, давно думал переписать. При реставрации добавил лиловых дальтонических тонов. Разумеется, Иван Грозный сына и в самом деле пришиб тем самым посохом, которым привык пододвигать угли в костер, на котором жгли очередного ворога...

В пятницу 1030 лет ОМАРУ ХАЙЯМУ. Пожалуй, самому известному поэту в мире. Между тем в грандиозной поэзии, созданной на божественном языке фарси, он - где-то во втором ряду классиков (да и в этот ряд, видимо, попал лишь с учетом всемирной славы этого поэта). Существуют в поэзии великие стихотворные повести, а также великолепные собрания касыд, газелей, кята... Четверостишия кажутся более легковесными, мимолетными. Но вот эти мимолетность и легковесность пережили тысячелетие и врезались в память поколений....

115 лет Николаю Алексеевичу Заболоцкому. Думаю, все же именно он был последним осуществившимся великим русским поэтом. Осуществившимся, вопреки всему тому нестерпимо тяжелому, что с ним произошло в жизни, столь укороченной пытками, тюрьмой и лагерем.

200 лет Карлу МАРКСУ, гениальному и роковому мыслителю, чье воздействие на мир продолжается. В отличие от членов Политбюро ЦК КПСС (не читавших даже устава своей партии), я имел возможность ознакомиться и с совместным собранием сочинений Маркса и Энгельса и с работами последователей (не говоря о канонизированных трудах тов. Ленина и тов. Сталина, прочитал и книги Плеханова, Меринга, Люксембург, Грамши, Лукача и так далее и так далее. И не считаю время потраченным впустую)....

Конечно, Чудаков был легендарной фигурой, и Москва полнилась слухами о нем. Думаю, что для его собственных стихов должно быть место в антологии. Одно забавное и неприличное помню. Милому Рейну, конечно, слишком доверять не приходится. Он великий враль (в возвышенном смысле). А Осетинский - низкий и циничный негодяй (его дочь, которую я знал девочкой, права). Но жизнь Чудакова сама по себе, без чьих-либо рассказов фантастична....

Ну, вот день рождения Василия Васильевича Розанова. Писателя, разумеется, великого, а насколько великого - еще потомки скажут, определившись. Потому, что расстаться с ним невозможно. Однажды он справедливо назвал пять главных авторов всей русской литературы: Пушкин, Гоголь, Лермонтов, Толстой, Достоевский... Меня не удивило бы признание в дальнейшем самого Розанова шестым...

День рождения Георгия Адамовича - поэта-младо-акмеиста и последнего великого русского критика. Принято считать, что Адамович был зоилом Цветаевой. А мне-то, прости Господи, кажется, что в оценке ее языковых вывертов он был еще сдержан и предельно корректен (Ну, хорошо,я, следуя за Мандельштамом, "антицветаевец". И пусть меня за это растерзают джинсовые фурии!)

Я был знаком с Владимиром Николаевичем, и некоторые эпизоды общения, пожалуй, заслуживают пересказывания в воспоминаниях. Это было общение с очень умным, едко остроумным и благородным человеком, чья грусть была затаенной, но слишком очевидной. Грусть и горечь...Я ни на мгновение на забывал, что разговариваю с редкостно замечательным поэтом.

Ну, как ликбез. В общем компетентно. Есть передергивание все же: разумеется, латышей в революции было немало; без латышских частей красные проиграли бы гражданскую войну (я считаю двумя главными факторами перевеса красных латышские дивизии и Троцкого с его бронепоездом), а Смилга был даже выдающимся большевиком. Но, конечно, таких первостепенных революционных деятелей, какими были некоторые евреи, латыши все же не дали (больше их было в ЧК).

Отворил дверцу давно не открывавшегося, придавленного вещами шкафа, и грудой посыпались фотографии. Поднял эту - с Тарковским. Надо сказать, что я два десятилетия был своим человеком в доме Арсения Александровича, и совместных с ним фотографий, понятно, было немало. Но этот снимок не только волнует меня, но и печалит...

Мой отец в раннем отрочестве слышал его пение в деникинском Екатеринославе. Потом - в намного более поздние времена, после возвращения великого шансонье из долгих странствий по городам и океанам. Говорил отец, что голос очень изменился с годами. Что, понятно, не диво. И какая бездна между тем и этим пролегла! Но артистизма и обаяния не убавилось.

Памятник знаменитый, конечно, замечателен. И стоять надо до конца. Вот в этом чилийце Альенде ничто не вызывало симпатии кроме геройской смерти с автоматом в руках. Но и этого немало. Нельзя не почтить. Король был слабый и невезучий подкаблучник. Был неглуп и понимал к чему приведет его нерешительность...

Николаю Александровичу Тарасову 100 лет в этом году. Был он чрезвычайно известным спортивным журналистом и куда менее известным поэтом. Некоторые его стихотворения помню, отдельные строки иногда повторяю. Правда, благоговея перед поэтическим словом, он, должно быть, долго стеснялся собственных опытов, печатался нечасто и тот факт, что он сам является истинным поэтом, был установлен поздно. Его знали, как друга и благодетеля поэтов. Многие ему обязаны. Ну, например, Тарасов, являясь редактором газеты "Советский спорт", впервые опубликовал - в этой своей газете - юного Евтушенко. Можно сказать,"открыл" его. И так далее...