Проза

Когда- то он непонятным образом перепутал адреса. Друг попросил его зайти по такому-то адресу к товарищу Васильеву Ивану Игнатьевичу и передать ему пакет с рукописью. Друг был журналист, Васильев - редактор, в руки которого срочно должен был попасть материал. Но друг улетал вечером в Иркутск и попросил его, Сергея Александровича Антонова, преподавателя математики в старших классах средней школы, занести рукопись Васильеву по дороге домой. Это и в самом деле было где-то поблизости. Адреса Сергей Александрович не записывал - у него была превосходная память (особенно на цифры), к тому же (и друг это знал) Сергей Александрович, несмотря на молодость, правда относительную (ему приближалось к сорока) был на редкость организованным человеком, все делал «по расписанию», никогда не опаздывал и просьб не забывал...

На верхней палубе дизель-электрохода Norvegian Jem, вёзшего нас из Нью-Йорка на Багамы, я заприметил высокого, лысого, с cедыми усами, в шортах дядьку-американца, на старенькой майке которого была написана замечательная застольная фраза:  JUST SHUT UP  AND DRINK!  Вовремя заткнуться всегда полезно, но у меня на сегодня другая задача. Подводя кой-какие итоги, я решил рассказать истории, стоящие (лежащие?) за выпивкой, где я был то главным героем, то неглавным, то просто свидетелем. Большинство этих историй сопровождалось звоном бокалов, что придавало им особый статус... 

Надеваю рабочий халат. Он у меня весь заляпан. Рабочий. Кисти же всегда содержатся в чистоте. На мольберте всегда наготове чистый лист. Это, чтобы ловить момент, когда захочу что–то писать, пишу и вот, гляжу, получается что–то стоящее. Из тюбиков выжимаю масляные краски. Выжимаю на палитру. Краски у меня высшей категории – питерские. Фирма такая есть «Невская палитра». Вот только её краски и беру. В какой гамме буду писать ещё не знаю. Бывают у великих розовый период, голубой… Я же ещё ясного представления не имею. Не знаю, что будет на полотне, в каком периоде буду пребывать...