Блоги

Это фильмы 1960-х, рожденные свежим дыханием нового времени, надеждой, пробудившейся в сердцах после смерти тирана, и замаячившей оттепелью. На последнем витке этой уже затормозившей «оттепели» была снята лента Юлия Файта, в создании которой большую роль сыграли оператор Комаров, композитор Борис Чайковский и, конечно, же автор сценария Вера Панова. Именно ей, прекрасной писательнице, под слоем быта всегда обнаруживающей нечто иное, принадлежит это настраивающее на идиллический лад название «Мальчик и девочка».

Действие «Онегина», по видимости, перенесено в современность. Сцены из романа перемежаются молодежными тусовками, на экране возникают кадры революционного 1992-го года, Татьяна читает книжку, на обложке которой написано «Евгений Онегин». Все так. Но что-то не дает полностью поверить, что Татьяна и Онегин (да и Ленский, и муж Татьяны, «слепой олигарх» в темных очках – вот вместе с Ольгой все действующие герои этого сюжета) - из нашего времени...

Станислав Рассадин рассказывает: Маршак признавался ему, что в своей жизни любил двух женщин - Надежду Дмитриеву (Черубина де Габриак) и Тамару Габбе. Дмитриеву, по-видимому, в екатеринодарский период, когда они вместе работали с беспризорными детьми. В который раз поражаюсь этой женщине: не слишком красивая, немолодая, не очень талантливая "хромоножка" влюбила в себя Гумилева и Волошина, потом еще, как выясняется, Маршака...

Разнузданная травля Виктора Шендеровича, развернутая в российских СМИ сразу после того, как известнейший писатель и журналист публично провел историческую параллель между путинской Олимпиадой в Сочи и гитлеровской в Берлине по своей, так сказать, литературной форме была скучна и уныла, лишена языковой изюминки. Повторялись какие-то наработки геббельсовской пропаганды, использовались давно набившие оскомину ярлыки, типа "национал-предатель" и так далее. Людей моего поколения все это заставляло вспомнить знаменитые уже после сталинские советские травли русских писателей от Пастернака до Бродского и Солженицына со следующими определениями их места в текущем литературном процессе: "лягушка в болоте", "литературный трутень", "литературный власовец" и прочее.

Информация о том , что будет происходить 2-го марта в джаз-баре “Zinc”, проходила под разными заголовками: “Poetry and music”, “Cello and Piano Jazz at Zinc Bar NYC”, “Джаз сквозь культуру». Все это было правильно, но лишь отчасти. Устроители вечера – «Пушкинское общество Америки» и журнал «Elegant New York» – задумали необычную программу, представляющую одновременно искусство фотографии, поэзии, музыки и кино. И им это удалось...

А сам Шостакович? Почему так привлек его этот сюжет, эта женская фигура? Почему он окружил ее таким сочувствием? Сделал тему ее любви такой притягательной? Как он сам относился к женщинам? Сложная, мало разработанная тема. Человеком был он скрытным и открывался только музыке. Из всего что я читала по этому поводу могу сказать, что не был Дмитрий Дмитриевич «счастливчиком» в любви...

Собственно, какая страна, такая и школа – это аксиома. И школы, наподобие Второй московской с математическим уклоном, - были исключением из правил и в конце концов уничтожались. Образование, культура, наука, дети. Если в это не вкладывать, то что останется от государства? Ведь это будущее....

Данный феномен мы частенько наблюдаем. Выглядит это примерно так: вот осмелел человек до того, что решился, предположим, самого, страшно сказать, Кадырова из Мюнхена покритиковать, и, представьте себе, критикует - и делает это по следующей нехитрой формуле:" Не прав Кадыров, точно так же не прав, как не прав Израиль, оккупирующий палестинские территории". Правда, убедительно?

Александр Беляев требованиям советских цензоров не подчинился, писал то и так, что и как хотел. Он написал о человеке, вырвавшемся на свободу. Его Ариэль улетел из чудовищной школы, увидел красоту мира, узнал любовь... Он сохранил в себе человека и был в числе тех, кто с помощью творчества освободился от страха и зависимости, а еще от сил земного «тяготения».

История завораживающая, с лакунами и непроясненностями. Он и она знали друг друга восемь лет назад, у них был бурный роман. Он не перешел в спокойный брак и вообще в брак, герои расстались, по-видимому, потому, что связь была мучительна для обоих. Их новая встреча произошла случайно...

Здание, на фоне которого происходит песенно-политическое сборище, подозрительно напоминает своими формами Белый дом. Развевается звездно-полосатый флаг. «Плевать», - поют люди на площади, где только что произошло убийство. И последний кадр – чистое синее небо, в сторону которого направляет режиссер наши взгляды.

Писать о себе не очень удобно. Но иногда хочется. Итак: 31 января в помещении Национального союза писателей США (National Writers Union) состоялся мой авторский вечер. Пишу я прозу – рассказы и повести. Нью-Йорк – город исключительно творческий, подобных мероприятий здесь проходит великое множество. Чем же был примечателен этот вечер? Есть ли ответ на этот вопрос? Есть. Дело в том, что встреча эта была организована совместно Национальным союзом писателей США (National Writers Union) и Пушкинским обществом Америки....

В США приехала Людмила Улицкая и ее младшие коллеги по литературному цеху. В Нью-Йорк Людмила Евгеньевна прибыла из Бостона, и первую же ее встречу с читателями пришлось отменить: город в тот день утонул в снежных завалах. Но рабочий график выступлений быстро восстановился, и вчера в JCC Manhattan на мероприятии, организованном Американским ПЕН центром, можно было послушать любимую многими писательницу Улицкую, одного из лучших поэтов современной России Марию Степанову, молодого прозаика и редактора «ТВ Дождь» Анну Немзер, поэта и главного редактора издательства «Времена» Илью Данишевского.

Михаил Ромм: «Почему мы до бесконечности врем? Почему мы по-прежнему хватаемся за так называемый приоритет во всех областях? ... Мы еще десять лет назад старались начисто отгородиться от западной культуры, это тоже прикрывалось словом «традиция».... А ведь, между прочим, Россия была той страной, в которой больше, чем где бы то ни было переводилась иностранная литература".

К 150- летию со дня рождения выдающегося русского художника Валентина Александровича Серова в Москве, в новом здании Третьяковской галереи, расположенной на берегу Москвы-реки, прямехонько против входа в ЦПКО имени Горького (аббревиатура эта не требует расшифровки: она столь же знаменита, как какие-нибудь КПСС или ВДНХ).