Блоги

Но если вглядеться в эти глаза попристальнее и если не отводить взгляда, то прочтешь в них то, что внутри этого внешне счастливого человека живет мысль, что счастье - чужое, что на самом деле он должен быть одинок, всеми брошен, лишен работы, творчества, а возможно, и жизни...

Я беседую об отношении к религии с сыном Александра Галича – Григорием Михновым-Вайтенко, до недавнего времени приходским священником из Старой Руссы, а по специальности сценаристом и работником ТВ.

Вот только что на пару минут переключился с просмотра "Великой красоты" на программу "Время".

Я ее две минуты смотрю, как из статей Максима Шевченко два предложения читаю -- исключительно для того, чтобы текущий градус "геббельсизма" в стране измерить.

За минуту услышал заверение ведущего программы, что новые "антитеррористические" законы никак не заденут прав обычных граждан.

По-моему, не надо было этого говорить....

Знал бы автор этой строчки, определившей припев популярнейшей советской песни, что он оказался плохим пророком: через несколько лет после ее триумфального исполнения в тысячах , а то и в десятках тысяч городов и поселков империи под названием Советский Союз, империя рухнула и погребла под своими камнями многое, в том числе - и эту песню. А заодно и "Марш коммунистических бригад", к созданию которого герой моего очерка тоже приложил руку. Воистину, по меткому наблюдению Анны Ахматовой, "Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда..."

Великолепно. Я вообще очень люблю его критику, его мысли и считаю его явление под занавес русской литературы необходимым. Мне по душе и его враждебность к выкрутасам Цветаевой. Хотя позднее стихотворение с извинениями, обращенное к ней, давно ушедшей, и прекрасно...

Он преображается, когда стоит за пультом, его движения точны и стильны. Этот некрасивый, немножко смешной, на первый взгляд, человек обладает притягательностью интеллигента-интеллектуала, а еще мага-волшебника. Недаром с ним любил и хотел работать Дмитрий Шостакович.

У легкого Леонида Быкова была тяжелая семейная жизнь. В ней не было уюта, была нервнобольная жена, с которой он не расстался со времен юности, познакомившись в театральном училище. Мысли кумира публики, видимо, возвращались к суициду. Лежа в больнице, он написал завещание и передал директору киностудии Довженко. Кроме всего сказанного там и упоминания, что хоронить его он просит под «Смуглянку» Леонид Федорович написал: «Никаким слухам о моем самоубийстве не верьте». Он разбился на машине ранним утром, возвращаясь с рыбалки. На этом месте поклонники положили пропеллер и посадили куст калины....

Один узнаёт себя в «победителях», в торжествующей силе, – в той победе, которая абсолютна, тотальна. «Победителей не судят», как говорится. Но говорится и другое: «Свобода бежит из лагеря победителей».

Другие узнают себя в «принципах» гуманизма, им милее справедливость. «Если есть ад, то рая быть не может», говорят они.

По-видимому, этика всегда судит победу, – кому же еще? И кто еще на это решится? Философия – и та, как правило, малодушествует, если нет многих-многих поднятых рук «против», – тогда «против» имеет шанс превратиться в победное и доходное «за».

Победа состоит в уничтожении всех противников, – она хочет быть ликующей, громкой, заглушающей всякий крик и плач побежденного. Насиловать и грабить – часть победы. Ее составная также и мстить, то есть «добивать врага в его логове», а еще лучше, «логовище» (суффикс -щ- сделался бранным с 30-х годов)....

Федор Достоевский начинает как бунтовщик-петрашевец; пройдя через каторгу и солдатчину, он кардинально меняет взгляды, приходит к принятию политических порядков в России. Согласитесь, что русской душе свойственны метания от одного полюса к другому. Русский человек, по слову того же Достоевского, «широк», он вмещает в себя противоположности...

Есть особое искусство в фольклоре - писанки. Оно имеет глубокую традицию. Знаки на писанке считались охранными или поучительными. Специалисты считают, что каждый народ имел знаковую каллиграфию но только в египетских иероглифах сохранились исторические данные и информация о жизни предыдущих поколений.

Судя по тому, что найдено историками, элементы орнамента, перенесенного на писанки похожи у разных народов и разных времен. Например, Геродот писал: стрелы, которые я держал в руках были искусно украшены спиралью. Такие же изображения есть и в орнаментах, которые мы видим на пасхальных писанках....

В этом году исполняется четыреста лет со дня смерти Шекспира. Когда прочитал об этом, подумал о том, что отлично помню, как мир отмечал четырехсотлетие со дня его рождения. Еще бы не помнить!

Мне шел десятый год, как-никак, и чем только ни занимаешь себя в эти лета.

Многие из моих друзей, например, собирали марки. Я как-то не слишком этим делом увлекался, но любил зайти с друзьями в маленький магазинчик, который по-моему назывался "Филателия", и подолгу рассматривать изображения на марках -- целые миры -- космос, искусство, войны и революции, птицы и звери, бабочки, страны и города ,выдающиеся деятели всех времен и народов... В тот год марка с портретом Шекспира тиражировалась бесконечно, так, словно это был не Шекспир, а советский космонавт...

В фашистской Германии, когда Гитлер изгнал из страны больших музыкантов-евреев – Бруно Вальтера, дирижера Берлинского филармонического оркестра, Отто Клемперера, дирижера Берлинской оперы, композитора Арнольда Шенберга, против этого восстал только один человек, зато какой! Их коллега, дирижер Вильгельм Фуртвенглер, опубликовавший «Открытое письмо к Геббельсу» (1933).

Среди рухляди и пыли золотое имя хищно блеснуло: Shakspeare. Рука потянулась сама и взяла аккуратно кожей обшитый том.

– И почём же, мадам?

Глаза пожилой женщины, потухшие, утонувшие в черном масле (язык Ронсара так определяет синяки вокруг глаз, возникшие из-за болезни или страсти, обычно удовлетворенной), – глаза ее вспыхнули. Она оценивала жест покупателя, силу его намерения присвоить, и решилась:

– Десять евро, господин.

– За эту библию? – сказал он, проверяя осведомленность ее и отводя подозрения от литературы, – известно, что она, подешевев, дороже, однако, богословия церкви.

– Все-таки кожа, – не сдавалась она. – Библия библии рознь....

Та холодная осень перешла в зиму. Он встретил новый год в больнице, общаясь с миром по интернету. Там же он увидел кружевной новогодний шар, связанный мной и написал: «Сохрани». Я просила знакомых занести ему елку. Разухабистый недобрый Захар Прилепин воскликнул в его адрес: «Олег! Красава!». Обещал. Но не занес. Позднее в Израиле с ним встретился Дмитрий Медведев.

И все это стало возможным благодаря дворнику из мрачного дождливого, как в повести Достоевского, вечера. Он приподнял полуживого человека. Что-то подстелил и накрыл от дождя целлофаном. «Стало хорошо», - запомнит на всю жизнь выживший. Дворник – многодетный отец – опасался последствий. Извиняющимся тоном он скажет потом: «Я ничего не видел. Мои окна во-он там. Оттуда не видно». И подберет валяющийся букет, в котором принесли орудие убийства те, которые пишут «спасибо деду за победу», благодарят отца за Афганистан. И уже в третьем поколении воюют. Нынешние политологи называют такой взгляд на жизнь: «А чё?».

Вот только сейчас и закончилась начатая по инициативе Михаила Сергеевича Горбачева попытка перестроить рабовладельческий строй в феодальный, только сейчас завершилась его эпоха, чему историческим свидетельством следующая актуальная новость: "Заключенных планируется активнее использовать на крупных предприятиях и больших стройках". Только сейчас можно смело и с полным основанием произнести: "Вот тебе, бабушка, и перестройка с ускорением"....