Блоги

Когда советские евреи времен Конца Времен СССР усиленно принялись изучать язык своих предков в связи с тем, что в качестве более или менее светлого будущего вместо кошмаров настоящего им замаячил Израиль, они не могли не обратить внимание на то, что ивритское числительное "ШМОНЭ" (восемь) уж очень напоминает жаргонное русское словечко "шмон".

Тут-то и выяснилось, что основной версией происхождения этого, известного большинству русскоговорящих людей чуть ли не с их детско-садовских лет, слова является следующая: термин этот возник еще при царизме в Одесской тюрьме в среде сидельцев не чуждых – не то, что будущие советские евреи – древнееврейскому языку.

В сталинское время известны придворные художники, придворные кинематографисты, придворные писатели, обслуживающие власть по формуле «чего изволите». Всем хорошо известны и сегодняшние «академики», обслуживающие власть, даже если была в них когда-то крупица дарования, она утратилась в суете и мельтешении, в желании услужить и сделать как будет угодно заказчику. Неужели непонятно, что этот путь ведет к потере таланта и к творческому краху?

Фильм – о выборе, но выбор человека, увы, ограничен обстоятельствами. Вот юная Тристана. Обстоятельства складываются так, что она попадает в дом дона Лопе. Возненавидев опекуна-любовника она вырывается на свободу, обретает любовь, перед нею открывается жизнь. Мы не видим, чем занималась Тристана эти два года, что отсутствовала в Толедо, но она хотела работать, давать уроки музыки... Увы, обстоятельства снова поворачивают ее жизнь.

В 1927 году, на десятый год революции и в год написания романа о Грибоедове «Смерть Вазир-Мухтара», Тынянову становится ясно, что он и еще трое-четверо его друзей находятся в том же положении, что и автор-герой бессмертной комедии. Самое большое горе в России всегда приносил ум, интенсивная умственная работа.

О том, что 19-го марта в Бруклинском клубе русской поэзии будут выступать Александр Долинов и Людмила Лурье, я знала давно и готовилась к этому заранее. То есть сделала так, чтобы в тот субботний день мне ничто не помешало бы приехать на эту встречу. “Каждый пишет, как он слышит… Как он дышит, так и пишет”, – это о нем, о поэте Долинове. Его стихи так естественны, что кажется, они рождаются сами по себе, безо всяких усилий автора. Наверное, это и есть высший пилотаж в любом деле, в том числе и в стихосложении. Саша пишет весело и просто о серьезном и сложном. А еще он любит различные пародии и иронические шутки, которые мастерски, как человек, получивший театральное образование, зачитывает. Шутки чаще всего достаются его друзьям, а иронию он приберегает для стихов о себе...

Это фильмы 1960-х, рожденные свежим дыханием нового времени, надеждой, пробудившейся в сердцах после смерти тирана, и замаячившей оттепелью. На последнем витке этой уже затормозившей «оттепели» была снята лента Юлия Файта, в создании которой большую роль сыграли оператор Комаров, композитор Борис Чайковский и, конечно, же автор сценария Вера Панова. Именно ей, прекрасной писательнице, под слоем быта всегда обнаруживающей нечто иное, принадлежит это настраивающее на идиллический лад название «Мальчик и девочка».

Действие «Онегина», по видимости, перенесено в современность. Сцены из романа перемежаются молодежными тусовками, на экране возникают кадры революционного 1992-го года, Татьяна читает книжку, на обложке которой написано «Евгений Онегин». Все так. Но что-то не дает полностью поверить, что Татьяна и Онегин (да и Ленский, и муж Татьяны, «слепой олигарх» в темных очках – вот вместе с Ольгой все действующие герои этого сюжета) - из нашего времени...

Станислав Рассадин рассказывает: Маршак признавался ему, что в своей жизни любил двух женщин - Надежду Дмитриеву (Черубина де Габриак) и Тамару Габбе. Дмитриеву, по-видимому, в екатеринодарский период, когда они вместе работали с беспризорными детьми. В который раз поражаюсь этой женщине: не слишком красивая, немолодая, не очень талантливая "хромоножка" влюбила в себя Гумилева и Волошина, потом еще, как выясняется, Маршака...

Разнузданная травля Виктора Шендеровича, развернутая в российских СМИ сразу после того, как известнейший писатель и журналист публично провел историческую параллель между путинской Олимпиадой в Сочи и гитлеровской в Берлине по своей, так сказать, литературной форме была скучна и уныла, лишена языковой изюминки. Повторялись какие-то наработки геббельсовской пропаганды, использовались давно набившие оскомину ярлыки, типа "национал-предатель" и так далее. Людей моего поколения все это заставляло вспомнить знаменитые уже после сталинские советские травли русских писателей от Пастернака до Бродского и Солженицына со следующими определениями их места в текущем литературном процессе: "лягушка в болоте", "литературный трутень", "литературный власовец" и прочее.

Информация о том , что будет происходить 2-го марта в джаз-баре “Zinc”, проходила под разными заголовками: “Poetry and music”, “Cello and Piano Jazz at Zinc Bar NYC”, “Джаз сквозь культуру». Все это было правильно, но лишь отчасти. Устроители вечера – «Пушкинское общество Америки» и журнал «Elegant New York» – задумали необычную программу, представляющую одновременно искусство фотографии, поэзии, музыки и кино. И им это удалось...

А сам Шостакович? Почему так привлек его этот сюжет, эта женская фигура? Почему он окружил ее таким сочувствием? Сделал тему ее любви такой притягательной? Как он сам относился к женщинам? Сложная, мало разработанная тема. Человеком был он скрытным и открывался только музыке. Из всего что я читала по этому поводу могу сказать, что не был Дмитрий Дмитриевич «счастливчиком» в любви...

Собственно, какая страна, такая и школа – это аксиома. И школы, наподобие Второй московской с математическим уклоном, - были исключением из правил и в конце концов уничтожались. Образование, культура, наука, дети. Если в это не вкладывать, то что останется от государства? Ведь это будущее....

Данный феномен мы частенько наблюдаем. Выглядит это примерно так: вот осмелел человек до того, что решился, предположим, самого, страшно сказать, Кадырова из Мюнхена покритиковать, и, представьте себе, критикует - и делает это по следующей нехитрой формуле:" Не прав Кадыров, точно так же не прав, как не прав Израиль, оккупирующий палестинские территории". Правда, убедительно?

Александр Беляев требованиям советских цензоров не подчинился, писал то и так, что и как хотел. Он написал о человеке, вырвавшемся на свободу. Его Ариэль улетел из чудовищной школы, увидел красоту мира, узнал любовь... Он сохранил в себе человека и был в числе тех, кто с помощью творчества освободился от страха и зависимости, а еще от сил земного «тяготения».