13 мая 2016 года исполнилось 100 лет со дня смерти Шолом-Алейхема. Говорят, он всемирно известен. Я не проверял, но уверен, что евреи в СССР знали, читали и почитали его. У всех моих еврейских знакомых в Москве в книжном шкафу под стеклом на видном месте стоял коричневый шеститомник сочинений писателя на русском языке под редакцией и с предисловием Моисея Соломоновича Беленького. 37 лет назад этот шеститомник вместе со мной переехал в Америку, в Нью-Йорк, как более 100 лет назад, в 1914 году переехал в Нью-Йорк сам Шолом-Алейхем.
Так получилось, что произведения Шолом-Алейхема сопровождали меня всю жизнь. Я с самого раннего детства слышал от матери, актрисы московского Государственного еврейского театра (ГОСЕТ) о постановках пьес по романам Шолом-Алейхема "Тевье-молочник" и "Блуждающие звёзды", о том, как гениально играл роль Товье Соломон Михоэлс. А "Мальчика Мотла" мама мне читала, когда мне было лет пять. Когда при Москонцерте был создан Еврейский драматический ансамбль, были возобновлены и "Тевье", и "Блуждающие звёзды", и "Крупный выигрыш" ("Двести тысяч"). Я много раз смотрел эти спектакли, поскольку в них играла моя мать, Нехама Сиротина.
Когда я в 1978 году эмигрировал из СССР, то три месяца жил в Риме, и там в еврейском клубе работники ХИАСа показали нам, ожидавшим въезда в США, Канаду или Австралию, экранизацию мюзикла "Скрипач на крыше" с Хаимом Тополем в роли Тевье-молочника. Этот фильм произвёл на меня неизгладимое впечатление. Потом, уже живя в Нью-Йорке, я смотрел на Бродвее каждый новый вариант этого мюзикла, брал интервью у исполнителей, и, мне повезло, несколько раз разговаривал с Хаимом Тополем, который прилетал из Израиля.
Была у меня и почти личная, как я считаю, встреча с писателем. В Нью-Йорке есть Национальный еврейский театр Фолксбине. В нём два сезона играла моя мать. А потом и меня пригласили на роль Вани Иванова в инсценировке романа Шолом-Алейхема "Кровавая шутка". Под руководством режиссёра Израиля Беккера и с помощью моей мамы я выучил большую роль на языке идиш и впервые в жизни играл не на русском и не на английском, а на еврейском языке. Каждый раз не сцене у меня было чувство, что в зале сидят не просто зрители, а мои дедушка и бабушка, которые всегда плохо говорили по-русски, а между собой и со своими детьми говорили только по-еврейски. И становилось очень тепло на душе: я был со своими! Я был с Шолом-Алейхемом!
Живя в Нью-Йорке, я перечитывал "Мальчика Мотла в Америке" и удивлялся, как похожи впечатления эмигрантов, приехавших в эту страну в начале 20 века и в конце. Для передачи атмосферы, хочу привести пример из этой повести Шолом-Алейхема.
В Америке хорошо то, что все вам приносят прямо в дом. И всё вам дают на выплату. За один доллар в неделю вы можете обставить свою квартиру по-барски.
Здесь никто ничего не покупает за наличные деньги. Разве только такой человек, как Джейкоб Шиф. Он, говорят, самый богатый человек в Америке. Богаче его нет. Так говорит мой брат Эля. А наш друг Пиня уверяет, что Карнеги гораздо богаче, и Вандербильдт тоже, а Рокфеллер и подавно! Но Эля не соглашается: ни в коем случае! Те, может быть, имеют больше земли, имений, но наличных денег — дудки! Шиф богаче всех. Тогда Пиня начинает горячиться и кричит, что Эля сам не знает, что говорит. Одних пожертвований Рокфеллер раздает за год больше, чем все состояние Шифа. Тут уж не выдерживает Эля и говорит Пине, что он юдофоб, антисемит, потому что если бы Рокфеллер даже и был богаче Шифа, он все равно должен был бы говорить, что Шиф богаче. Потому что Шиф - еврей.
— Будь он хоть трижды еврей! — отвечает Пиня. — Из-за этого я буду лгать? Ты, Эля, чересчур часто забываешь, что мы в Америке, что в Америке терпеть не могут лжи!
— Столько бы болячек нашим врагам, да на хорошем месте, и столько добрых лет нам всем, сколько выдумок и лжи говорят за один день в Нью-Йорке, не считая Бруклина, Бронзвиля и Бронкса.
Так говорит моя золовка Броха, и спору приходит конец.
...Шолом-Алейхем умер в Нью-Йорке от туберкулёза и похоронен на кладбище "Гора Кармель" (Mount Carmel Cemetery) в микрорайоне Глендэйл, Квинс (Glendale, Queens county, New York). К сожалению, найти его могилу трудно. Я как-то потратил на это почти три часа. Никаких указателей не нашёл. На надгробном монументе всё написано только на идиш, и если с вами нет человека, который читает по-еврейски, вы можете уйти ни с чем. Мне повезло: мимо проходил пожилой человек, который знал идиш и показал, где в закреплённой за организацией "Арбетер ринг" (Workmen Circle) секции №1, блок E, под номером 16 находится скромная могила великого еврейского писателя. Он сам завещал, чтобы его похоронили среди простых еврейских работяг. А ещё он завещал, чтобы в годовщину его смерти читали самые смешные его рассказы и хохотали до слёз.
...В 2014 году мюзикл «Скрипач на крыше» отмечал 50-летие. Он был поставлен на сцене в 1964 году. А через шесть лет был экранизирован. Юбилейный вечер организовал в Нью-Йорке Национальный еврейский театр Фолксбине. В манхэттенском концертном зале «Таун Холл» собрались те, кто стоял у истоков мюзикла. Это, прежде всего, автор текстов песен Шелдон Харник. Он сыграл важную роль в создании знаменитого мюзикла. А какую роль этот мюзикл сыграл в его жизни?
— Очень большую, - ответил он мне на вопрос. - Во-первых, мюзикл вернул меня к моим еврейским корням. Когда мы с композитором Джерри Боком и либреттистом Джозефом Стайном приступили к работе, в основу которой легли рассказы Шолом-Алейхема о Тевье-молочнике и его дочерях, я стал по-другому читать этого великого еврейского писателя, стал вспоминать своё детство в Чикаго, тамошних еврейских эмигрантов из России, как они пытались сохранить в Америке свои национальные традиции. Впервые я прочёл Шолом-Алейхема еще в школе. Я тогда увлекался американской юмористической литературой. Шолом-Алейхема называли у нас еврейским Марком Твеном. Хотя, говорят, сам Марк Твен однажды назвал себя американским Шолом-Алейхемом. В подростковом возрасте я не понял всей глубины его прозы. Когда мы начали работу над мюзиклом, я стал перечитывать Шолом-Алейхема - и полюбил его всей душой.
50 лет назад израильский актёр Хаим Тополь сыграл роль Тевье на сцене лондонского «Театра Её Величества». После этого кинорежиссёр Норман Джуиссон пригласил Тополя на главную роль в своём фильме. Эта роль принесла актёру всемирную славу. Сейчас Хаиму Тополю 80 лет.
— Когда я работал над ролью Тевье, - сказал Хаим Тополь, - перед глазами были два человека: мой отец и замечательный израильский актёр Шмуэль Роденский, которого я считаю своим учителем.
— Вы играли Тевье сначала на сцене, потом в кино, потом опять на сцене. Как дались вам эти переходы? - спросил я.
— К счастью, я сначала сыграл эту роль в театре. Если ты сыграл Тевье на сцене 500-600 раз, значит, у тебя было 500-600 репетиций, прежде чем ты вышел на съёмочную площадку. Когда я появился перед кинокамерой в роли Тевье, я точно знал, кто я и чего хочу. Думаю, это было одной из причин, почему режиссёр Джуиссон выбрал меня. Мне тогда было 35 лет. Играть старого мудрого Тевье в киномюзикле я бы не смог, если бы не мой театральный опыт.
Когда в 2009 году мир праздновал 150-летие со дня рождения Шолом-Алейхема, в Нью-Йорке вышел спектакль, посвящённый этой дате. Он назывался "Смех сквозь слёзы". Этим спектаклем нью-йоркский еврейский театр Фолксбине открыл 95-й сезон. Гвоздём сезона стал моноспектакль, в котором переплелись письма Шолом-Алейхема, персонажи его произведений, еврейские песни и тот еврейский мир, которого уже нет. На сцене был Теодор Бикель, сам похожий не Тевье-молочника. Трудно поверить, что актёру тогда было 85 лет. В спектакле-монологе было много юмора и много грусти. Актёр рассказывал про похороны Шолом-Алейхема в Нью-Йорке, а казалось, что это были похороны литературы на идиш. Впрочем, с этим многие не согласны. На мой вопрос, как здоровье еврейского театра на идиш вообще, и театра Фолксбине в частности, председатель общественного совета директоров еврейского театра Фолксбине Джеффри Вайзенфелд ответил:
- За последние годы Фолксбине полностью обновлён и теперь переживает свой Ренессанс. Можете спросить у русскоязычных евреев Нью-Йорка, и они подтвердят, что все билеты на наши спектакли обычно раскуплены. Конечно, успеху способствовало то, что мы стали переводить еврейский и английский тексты на русский язык.
Внучка Шолом-Алейхема писательница Бел Кауфман пожелала говорить со мной по-русски:
- Я так люблю русский язык! А мне не с кем говорить. Я очень старая, мне 98 лет. Ужас! Когда я встречаю кого-нибудь, который говорит по-русски, это будто родственник.
Удивительно, как Бел Кауфман (она умерла в 2014 году в возрасте 103 лет) помнила русский, хотя приехала в Америку, когда ей было 12 лет.
- Я сохранила язык потому, - объясняла она, - что очень люблю читать Пушкина не в переводе, а в подлиннике.
А вот Шолом-Алейхема в подлиннике уже мало кто может прочитать. Но даже в переводе, даже на русском или на английском, читать его произведения - огромное удовольствие.
Сам Теодор Бикель признался мне тогда, что не смог рассказать всё, что хотел бы рассказать языком Шолом-Алейхема о еврейской литературе, о еврейском театре, о судьбе русских евреев, о судьбе самого Шолом-Алейхема и о своей собственной. Рассказать, смеясь и плача.
... Как сказал мне актёр Файвуш Финкель, у Шолом-Алейхема каждое слово такое вкусное, будто ешь приготовленную мамой фаршированную рыбу.
Комментарии
Напутствие большого писателя - это ведь не его жизнь
1 августа 2009 г. в Чайке был опубликован очерк С.Кура "Шолом Алейхем. Жизнь счастливого человека". Напутствие большого писателя - это ведь не его жизнь. Он умер от туберкулёза - это никак не от счастье. И Вы озаглавили свой очерк осторожнее и, главное, точнее.
А вот что я написал в журнал по прочтении очерка С.Кура лишь в 2015г. Не сильно ли преувеличил автор...
Оставлен vg7light вс, 12/27/2015 - 16:24
"Шолом-Алейхем. Жизнь счастливого человека". Эта статья, опубликованная в 2009г. оказалась ныне, по сводке журнала, одной из самых читаемых. Посему я полюбопытствовал и с интересом прочел её. Я бы не взялся, как это сделал автор, судить так лихо, счастливым ли был Шолом Алейхем на родине или стал ли он таковым, перебравшись в Америку. Известно, что как писатель, он довольно рано приобрёл известность и популярность. Думаю, что статья обогатилась бы, сообщи нам автор и о профессиональном признании, например, когда появились первые критические (литературоведческие) публикации и кто были их авторы. Может быть, читатели смогут рассказать нам об этом." К сожалению, никто не отозвался. А это очень интересная история, но я никак не соберусь (по разным причинам) написать. Скажу только, что первая литературоведческая статья появилась лишь в 1908г.(!) на идише в...Варшаве. Вам удалось в очерке охватить так много разного - прошёл уже целый век.
Добавить комментарий