Авторский Блог: Михаил Синельников

Сегодня 120 лет со дня рождения Евгения Львовича Шварца. Написать несколько слов о нем побуждает меня и семейное предание. Дело в том, что мой отец (я родился у немолодых родителей) числился кандидатом в ОБЕРИУ, и это обстоятельство из отцовской многотрудной жизни не выкинуть, хотя сие причудливое литературное объединение и просуществовало столь недолго... А творчество Шварца, если вглядеться, чрезвычайно близко к тому, что в двадцатые годы делали обериуты; он по существу к ним и принадлежал - неформально....

Да, я думаю, что должна была сказаться мощь Литвы (которой, например, Латвия с Рижском её взморьем и кофе со свежими сливками начисто лишена). Оттуда же еврейские матери Адама Мицкевича (которого вечно поклонявшийся ему и споривший с ним, задиравший его Пушкин назвал "певцом Литвы") и Владислава Ходасевича. [...] Существенно, что эти "литваки" отстояли ортодоксальный иудаизм от причудливой ереси хасидизма. Предполагаю, что, хотя все определяет именно смесь разных генов, большую часть таланта и свое безумие Осип Мандельштам унаследовал от матери - Вербловской. Она, знавшая русскую литературу, и водила начинающего стихотворца, мальчика, к известным литераторам, как еврейские мамы водят малолетних скрипачей к музыкантам....

Марина - большой молодец. Я ее (и ее мужа, чистейшей души человека) очень люблю. Всегда считал благородной, но не скоро понял, что и талантлива. Кое-что о гражданской войне на Украине и истории Елизаветграда рассказал ей я. Кавказскую версию происхождения она отвергает. Мое приятельство с Тарковским началось с первого разговора, а он начал разговор о Дагестане. Я был в общем ещё юношей, но немало успел прочитать и сказал, что там были ведь шамхалы....

Увы, я тоже принадлежу к тем литературным пигмеям, которые считают "Мастера и Маргариту" слабым сочинением в принципе талантливого беллетриста. Конечно, Булгакова иногда приятно перечитать (впрочем, вот к этому роману возвращаться не хочу, но искренне люблю "Записки врача", "Театральный роман", даже "Белую гвардию" и книгу о Мольере. "Сердце", читанное некогда в самиздате и тогда не понравилось - тенденциозно, грубо и с барской ненавистью к простому народу. Фильм Бортко при изумительной игре Евстигнеева все же плохой). Гений как раз Платонов, а не Булгаков и не Набоков. Лично для меня и Алексей Толстой и Катаев несравненно лучше Булгакова и крупней. Несмотря на подлость некоторых их сочинений. Но уж зато лучшим у них, полным поэзии, невозможно насытиться....

Вот по распоряжению пресловутого кровавого диктатора Франко было воспрещено вносить какие-либо изменения в ландшафт вокруг дома Сальвадора Дали и - на сколько-то километров от этого дома. Это поле ведь само по себе было памятником русской культуры и неотрывно от стихов одного из лучших русских лириков прошлого века. По нему и пронесли на руках гроб Пастернака в церкви....

Интересно, конечно. Но дело в том, что я, в отличие от советских марксистов, ограничившихся "Кратким курсом" и "Заповедями строителя коммунизма", некогда основательно прочел самих Маркса с Энгельсом (все собрание сочинений), а также собрания Плеханова (во многом, пророка), Ленина,Сталина, книги Каутского, Меринга, Грамши, Люксембург (её - совершенно замечательные), Мартова, позже и Троцкого, Бухарина и так далее. Даже Мао Цзе Дуна(успешно отредактированного, прилизанного делегированным в Китай подлецом Юдиным) и Хо Ши мина читал и не считаю время потерянным! Даже в юности написал курсовую работу (искусно - через подосланного осведомителя - конфискованную (где-то подшита) - не посадили, потому что всё на точных цитатах и ссылках) "Маркс и Энгельс о революционной войне против России". В общем предмет мне знаком. Я уважаю Маркса, убежден в его гениальности и думаю, что многое в мировом развитии им истолкована и предсказано верно. И даже сейчас еще не вечер.

Я не думаю, что Довлатов - выдающийся писатель. Милая доходчивость, создающая популярность, - не самое большое достоинство литературы. Но с другой стороны никто не сказал, что она недостаток. Его еще долго и с чувством будут читать,а это немало для литературной судьбы. Я был главным редактором петербургского издательства, выпустившего знаменитый трехтомник. Когда хозяину срочно требовались деньги, трехтомник допечатывался. Самый успешный издательский проект в России. Трехтомник я подарил секретарше Солженицына, и, заметив, что она увлеченно читает что-то, сам Александр Исаевич ухвати книжки, и увлекся чтением. А уж автора более непохожего на него трудно сыскать.

Я не считаю "Двенадцать стульев" и тем более "Золотой теленок" великими романами. По всей видимости, первый, более талантливый, был все же заказной (ГПУ) пародией на блестящие книги В. Шульгина, с целью высмеять их и парализовать действие. Но книги эти все же далеко не посредственные сочинения. Неверно, что Ильф и Петров были бездарны, у них ведь есть и другие произведения, свидетельствующие о даровании. Некоторые фельетоны, "Одноэтажная Америка", "Тоня". В записных книжках Ильфа возникают записи, полные поэзии (иногда даже не сатирической, а лирической).

Маяковский часто расчетливо говорил не то, что ощущал, а то что, как ему казалось,следовало говорить по фракционным соображениям. С этой точки зрения ценны воспоминания Лили, в данном случае не вравшей, и драгоценно свидетельство Симона Чиковани. Маяковский, кажется, и не раз говорил впечатляюще о "хрупкости" стих Ахматовой., способных выдержать давление веков. Что касается Ахматовой, то в ее кругу часто ругали Маяковского (и его поступки и даже более того его стихи) и она это выслушивала. Но было замечено, что не любит, когда ругают уж слишком....

Скульптуры путной у нас тут не было. В конце концов оно позднее: Русь - страна дерева, а не камня. Исключения: Фальконет (если считать его русским скульптором, что, может быть, историей оправдано), Андреев. Пристойны были Опекушин, Микешин, Голубкина, Сарра Лебедева, даже Меркуров (если отвлечься от того, кого лепил). Но это все....

Ну, благодарствую, распотешил. Я получил удовольствие. Незаурядный актер (куда талантливей наилучших нынешних шутов эстрады; в случае прекращения политической деятельности мог бы трудоустроиться в Театре сатиры) и какой находчивый оратор - удачная концовка. Вместе с тем кажется, что этот предвыборный все же и весьма симптоматичный (!) пыл с соответствующими возгласами - искренний.

Ну, "Весь я в чем-то испанском!.."(Игорь Северянин) Это подумать: свидание на улице Веласкеса в Николо-Хованском! Переулок Кустодиева еще могу принять. Какую же блочную трущобу осенят нежным именем Батюшкова?

Вообще-то татарские чувства понятны. Национализм воинствующий! Но Ермак(между прочим, "псевдоним" тюркский, татарский - отсюда недалеко и до констатации происхождения) уже так героизирован отечественной литературой и воображением Сурикова, что не видится возможности дать новую редакцию учебника истории. Мы же опять живем по учебнику Иловайского...

Как-то с Липкиным говорили о видных и признанных прозаиках позднесоветского времени и пришли к выводу, что все это мусор. И , когда коснулись Леонова, Липкин сказал: "Но этот прохвост мог бы и до революции жить на доход от своих произведений". Это все же вызывает уважение, несмотря на то или иное отношение. По моему определению он - лже-Достоевский, пересказанный псевдо-Лесковым. Но в Германии ему поклонялись. Пиетет перед русской литературой велик. Объективно ранний лучше: первая редакция "Вора", например. Вообще в чтении труден, требует усилий, не всегда вознаграждаемых. Вряд ли уже соберусь перечитать.

Бунин к нему был привязан и обожал его антибольшевистские стихотворные фельетоны. А Ходасевич злобно отрицал в нем поэтическое дарование. Называл журналистом. Высоким было мерило у сурового и обычно справедливого, искреннего Владислава Фелициановича.