Тут разные мысли о его рождении, об испанской и итальянской школах, о Версале. Об израненных балетными туфельками пальцах, о долгих мучительных часах, каждодневно проводимых у балетного станка, о скольжении на пуантах и отваге. О блиставшей и на русской сцене Марии Тальони. О прелестных стишках впечатленного ее пареньем Петра Каратыгина: "О ней не рассказать словами,/ Не обсудить ее умом;/Что говорит она ногами,/ Того не скажешь языком". О надписи на могиле прекрасной и дерзостной итальянки:"«Земля, не дави на нее слишком сильно, ведь она так легко ступала по тебе» (вообще говоря, это перевод древнегреческого стихотворения об Айсигене).
И всё же, как признано всем миром, лучший в итоге - русский. Кировский! По поводу советского названия - другие всякие размышления... Например, о том, что первой опубликованной статьей Ленина была балетная рецензия, появившаяся в казанской газете (установлено одним моим свойственником, историком). Пикантно в свете поздних указаний В.И. сосредоточиться на ликбезе и попусту не тратить народные деньги на ненужные зрелища. Однако, А.В. Луначарский наш балет отстоял. Всей душой на стороне наркомпроса, конечно, были М.И. Калинин, С.М. Киров, ряд видных красных полководцев...Знаменательны стихи Валерия Брюсова, посвященные Анатолию Васильевичу:"В дни победы, где в вихре жестоком/Все былое могло потонуть,/
Усмотрел ты провидящим оком/Над развалом зиждительный путь...". Ну и так далее, как говаривал, обрывая декламацию, Велимир.
Все же бессмертна эта плеяда, воспетая лучшими поэтами: Кшесинская, Карсавина, Спесивцева, Гельцер, Вечеслова, Уланова (увы, лёжа на одре, успевшая поднести спичку к рукописи мемуаров. А было что и кого вспомнить...).
Да,"Душой исполненный полёт"!
К сему свои стихи разных лет.
Михаил СИНЕЛЬНИКОВ
ТБИЛИСИ. БАЛЕТ
В. Цигнадзе
Запах сладкой мяты и забвенья,
Розовое масло желтых роз,
Трепетно-задумчивые звенья
Золотых сцепившихся стрекоз.
Может быть, растаяла от муки
И давно в полете умерла
Тетива, застывшая на луке,
В воздухе висящая стрела.
Неподвижность каждого движенья,
Скорость света, ровный ход планет.
Будущего головокруженье...
Прошлого и не было, и нет.
Как твое недолговечно счастье,
Хрупкое Адамово ребро!
И до устья кисти и запястья
В три ручья струится серебро.
Ветер славы мчится негодуя,
Шевеля подвески потолка.
И не может помнить поцелуя
Балерины потная рука.
* * *
Но держава — не только линкоры и домны.
Блещет сцена, покуда заводы дымят.
Вот овацией зал разражается темный
И Уланова мчится учить диамат.
И в мерцанье имперском озёр лебединых
Озерлаговец, взявший проездом билет,
Командармы, женатые на балеринах,
И к вождям выбегающий кордебалет.
БАЛЕТ
И французов сюда принесло,
Чтобы девочкам робким и смелым,
Веселясь, преподать ремесло
Любования собственным телом.
Помогли им Дидло, Петипа
Пересилить закон притяженья…
Изболевшись, вспорхнула стопа,
И волшебными стали движенья.
Всё потеряно. И уж не те –
Космонавтика и Украина,
Но остались ещё фуэте
И уменье в густой пустоте
Сладострастно парить и невинно.
- Государственник, можешь вздохнуть,
Что угасло империи лето!
Но не кончилась вьюжная муть
Набежавшего кордебалета.
* * *
Эти взгляды, пристальные взоры
В транспортном движенье городском,
Эти всплески, поиски опоры,
Вкрадчивые грёзы, но о ком?
Но сегодня в скрежете и лязге
Поездов, текущих в полутьму,
Ты устал от жизни и растряски
И уже не нужен никому.
Всё же в силе даже в годы эти
Приглашенье к той, которой нет,
В суетливом жизненном балете
На её последний пируэт.
* * *
Капустницы повсюду вьются
И, сталкиваясь на лету,
Как будто плачут и смеются,
Переполняют пустоту.
Откуда наважденье это,
Иль сонмы душ из всех эпох,
Предвестники иного света,
Затеяли переполох?
Хочу сказать, что слишком рано,
Хотя по истеченье лет
Ещё войду в наплыв тумана,
В их заключительный балет.
