Потеря Михаила Жванецкого в полной мере осознается не сразу. Говорю о себе. Должен признаться, что я не любитель эстрады. Тем более, что телевизионным шутовством оттеснена на обочину жизни глубокая литература, намертво придавлена поэзия. Но Жванецкий являлся поразительным исключением. И ведь его афоризмы и сценки, исполненные и мягкого и могучего эстрадного юмора, всё же безусловно принадлежали сфере сатирической литературы по существу. И оказались, пожалуй, единственным достойным продолжением творчества высокоталантливых авторов Юго-Западной школы (не называю имен, они известны). Некоторые его публично произнесенные изречения, казавшиеся опасными для данного режима, даже не зависят от времени, поскольку касаются самой природы человека (а местный - одесский там или общесоветский - колорит - колоритом). Может быть, они окажутся столь же долговечными, как максимы Ларошфуко и афоризмы Георга Лихтенберга.
Остроумие и ум, конечно, явления родственные. Хотя бывали люди глубокого ума, которым остроумие решительно чуждо, и ведь нередко встречаются не слищком умные остроумцы. Но была пронизана подлинным умом дарованная Жванецкому энергетическая сила остроумия импульсивного, возникающего по небесному наитию(как вдруг сходит осмысленная рифма к поэту)...
Мои воспоминания сводятся к одному мелкому эпизоду. В конце миновавшего тысячелетия я был главным редактором одного петербургского издательства, уже издавшего столь популярный трехтомник Сергея Довлатова. Я приехал к Жванецкому с предложением издать его трехтомник. Не забуду направленный на меня искоса,одновременно хитроватый и раздумчиво-озабоченный, пронизывающий взор М.М. Он сказал, что давно хочет издать трехтомник. Но пытается себе представить, как он будет выглядеть. Всё ждёт, что кто-нибудь эти три тома в готовом виде принесет. И тогда он решит, надо ли его издавать...
Это всё. В заключение скажу, что наше общество лишилось не только всеми любимой, но и влиятельнейшей, даже властной моральной фигуры. Не последней ли?
Да, он необоримо всех заставлял смеяться. Но одновременно напоминал о существовании стыда и совести.
Светлая память и благодарность!
