Во второй послевоенный год, возвращаясь в Свердловск из очередной московской командировки, мой отец оказался в одном купе с очаровательной женщиной. Знакомясь, она представилась ему Ниной Ульяновной. Отец никак не мог вспомнить, откуда ему знакомо её лицо, а задать такой банальный вопрос было неловко. И лишь когда его попутчица сказала, что едет на свердловскую киностудию для участия в продолжении съёмок фильма «Алмазы», отец вспомнил – ведь это актриса Нина Алисова, сыгравшая главную роль в фильме «Бесприданница»!
Напомню читателям, что значил этот фильм для поколения моих родителей, и заодно расскажу о его главной героине. В СССР в середине 30-х годов в основном снимались фильмы трёх видов. Одни прославляли и романтизировали построение социализма под лозунгом «Пятилетку в 4 года!»; их ярким представителем был фильм «Большая жизнь». Другие – революционные эпопеи типа «Щорс», «Дума про козака Голоту», «Джульбарс» и им подобные. Третьи – весёлые, оптимистичные музыкальные комедии; лучшими из них были «Весёлые ребята», «Цирк» и «Волга-Волга». Эти прекрасные комедии были призваны отвлечь народ от массовых политических репрессий 1934-1938 годов, борьбы с троцкистской или правой оппозицией, от лагерей, приговоров печально известных «троек» и других страшных явлений тогдашней жизни, ещё только набиравших силу.
Мне до сих пор не очень понятно, как в то фанфарное и одновременно давящее время режиссёру Якову Протазанову могли разрешить снимать фильм из жизни купечества по пьесе А.Н.Островского «Бесприданница». Нравы этой «чуждой советскому человеку социальной среды», представителей которой ущемляли, а часто и уничтожали, не должны были показывать на экранах. Действительно, фильм впоследствии называли «лишь слащаво-сентиментальной историей несчастной любви». Тем не менее, в 1935 г. начались съёмки. Протазанов искал исполнительницу главной роли, давшей название и пьесе, и фильму.
Претенденток на эту роль было много, но опытный режиссер долго не мог найти нужную ему актрису, пока не увидел молодую, не имевшую ни актёрского, ни жизненного опыта студентку первого курса Всесоюзного Государственного института кинематографии (ВГИК) Нину Алисову. Она родилась 15 декабря 1915 г. в Киеве. Протазанов был покорён её непосредственностью, красотой, киногеничностью – и не ошибся.
Через много лет Нина Ульяновна написала: «Как увидел он в угловатой девочке трагическую Ларису, в роли которой блистали величайшие актрисы русской сцены, – это для меня тайна и сейчас. Тем не менее… мне принесли сценарий и приглашение на пробы.
И вот, путаясь в шлейфе, вхожу в павильон и столбенею: народу полно, всем интересно, как начнет съемку первокурсница, почти подросток. Единственным в тот момент желанием было убежать... Но поздно – меня ввели в кадр.
– Так вы меня еще не забыли? – вымолвила я и сама не услышала своего голоса, зато отчетливо различила приглушенные смешки и шепот в рядах присутствующих. Сняли один раз, перешли к сцене с Вожеватовым:
– Вася, что мне делать? Я погибаю... Едва начав, я поняла – провалилась, всё кончено! Протазанов сказал:
– Ну что ж, будем репетировать, – и муки мои продолжались. Полуживая от волнения и стыда, я безмолвно шевелила губами – голос пропал. Оператор Магидсон не выдержал: «Да говори ж ты, наконец!» Я напрягла все силы – напрасно. Теперь зрители смеялись, уже не стесняясь.
Протазанов приблизился ко мне, и я сжалась. «Прекрасно, прекрасно», – сказал он тихонько мне на ухо... И я поверила. Заговорила, слезы хлынули сами собой, я упивалась сценой, чувствовала – всё получается.
– Будем снимать, – обратился режиссер к группе, – актриса готова.
Вот здесь и пришел мне на помощь «грозный» оператор – милейший человек Марк Магидсон. Добродушно ворча («Думаешь, мне это надо?»), он заставлял меня приходить в павильон задолго до остальных и изо дня в день снимал при разном освещении, в различных ракурсах, водил в гримерную, костюмерную, придумывал прическу, грим, шляпку – все искал и не находил во мне Ларису... Я снова была на грани отчаяния.
И вот однажды Магидсон принес фотографию, взглянув на которую Протазанов сказал: «Да. Это – она!» Портрет стал для нас ключом к облику и душе нашей героини».
Кандидатура неопытной актрисы вызывала сомнения, а кое у кого и откровенный протест. Среди противников Протазанова оказался даже Швейцер. Но режиссёр не отступил: «Ручаюсь, что это будет первосортно!»
К Алисовой прикрепили педагогов по слову, танцу, пению. Протазанов требовал, чтобы она всё время находилась в состоянии, близком её образу.
Молодая актриса естественно и просто сыграла восторженную, неопытную, бесхитростную и романтическую девушку, мечтающую о неземной любви. Алисова женственна и изящна, в ней есть порывистость и страстность живого человека. Её Лариса – натура незаурядная и при этом ничем не выдающаяся, обыкновенная молодая женщина, которая кажется необыкновенной именно в силу извращённости чувств у всех остальных, кто уже не в состоянии думать ни о чём, кроме денег.
После премьеры фильма в 1936 г. молодая актриса проснулась знаменитой и долго не могла к этому привыкнуть. Фильм вошел в фонд советской киноклассики, он получил Золотую медаль на Международной выставке в Париже (1937).
На съемочной площадке она встретила свою первую любовь – Валентина Кадочникова, кинорежиссёра и уникального художника комбинированных съёмок, ученика Эйзенштейна. Молодые люди вскоре поженились, у них родились дети – дочь Лариса и сын Вадим, будущий известный кинооператор, взявший фамилию матери.
После картины Протазанова были ещё две экранизации пьесы Островского. В фильме-спектакле «Бесприданница» (1974 г., режиссёр К. Худяков) роль Ларисы исполнила Татьяна Доронина, к тому времени очень известная своими ролями в фильмах «Ещё раз про любовь», «Три тополя на Плющихе», «Старшая сестра» и др.
Но я никак не мог заставить себя увидеть в ней 19-летнюю Ларису! Видимо, мешал возраст актрисы, точнее, не сам возраст, хоть она и слишком дородна для молоденькой девушки, а актёрский опыт, накопленный к данному возрасту. Слишком много было в её голосе надрыва и театральности, смущала её ставшая привычной манера говорить с придыханием. Ну не верилось, что она кинется в омут с головою ради любимого!
Скорее веришь в этой роли Ларисе Гузеевой в фильме Рязанова «Жестокий романс» (1984 г.). Вот ей было естественно потерять голову от Паратова – Михалкова; в этом смысле понятно, почему Э. Рязанов взял на эту роль 25-летнюю молодую актрису. Но и эта роль, и яркий фильм, как кажется не только мне, не совсем «Бесприданница» Островского.
Коротко расскажу о некоторых других киноработах Алисовой.
Снятый в 1943 г. фильм Марка Донского «Радуга» по сценарию Ванды Василевской рассказывает о трагедии оккупированного фашистами украинского села. Простой украинской женщине-партизанке Олене Костюк, перенесшей пытки и расстрелянной на глазах всего села, роль которой прекрасно исполнила Наталья Ужвий, противопоставлена жена советского командира Пуся, которую сыграла Нина Алисова. Она трепетно любит саму себя и очень хочет выжить, поэтому становится наложницей немецкого коменданта. Пуся по собственному желанию присутствует на допросе Олены – ей искренне непонятны те, кто не готов выживать любой ценой. От упоминаний о муже отмахивается: «Ах, Сережа, наверно, давно погиб».
Такие роли играть намного труднее, чем создавать яркие, но однозначные образы положительных героев. Алисова справилась с ней замечательно. Фильм был удостоен ряда международных наград, в том числе Главного приза ассоциации кинокритиков США. А исполнительницы двух главных ролей получили в 1944 г. ордена, а в 1946 г. – Сталинскую премию первой степени.
Так Нина Алисова стала второй раз лауреатом Сталинской премии – высшего признания заслуг творческого работника в СССР (впервые она получила Сталинскую премию второй степени в 1941г. за исполнение главной роли в незапомнившемся фильме «Дурсун»).
А фильм «Алмазы», благодаря съёмкам которого она познакомилась с нашей семьёй, особого успеха не имел, несмотря на участие в нём таких прекрасных актёров, как Нина Алисова и Всеволод Санаев.
Теперь можно вернуться к началу рассказа о встрече моего отца с Ниной Ульяновной в поезде Москва – Свердловск.
Соседка по купе оказалась милой, доброжелательной и лёгкой в общении женщиной. Через несколько часов, как рассказывал потом отец, ему казалось, что он знает её много лет. Услышав, что съёмки фильма «Алмазы» продлятся долго, знакомых в Свердловске у Нины Ульяновны нет и она будет жить в гостинице, отец пригласил её к нам домой.
Как и следовало ожидать, Алисова при первой же встрече подружилась с моей мамой. Те несколько месяцев, что Нина Ульяновна была в Свердловске, они виделись при любой возможности, когда обе не были заняты. Мама рассказывала, что при общении они почти сразу отказались от отчеств и непроизвольно перешли на уменьшительные имена (но без амикошонства оставались «на вы»).
Отец, «пропадавший» на работе не только допоздна (он был главным инженером крупного оборонного завода), но часто, по привычке недавних военных лет, – и в выходные дни, в шутку ревновал Нину Ульяновну к маме:
– Я вас познакомил, а теперь уже не нужен?
– Ну что вы, Яков Давидович, – смеясь, отвечала Алисова, – Вы всегда нам нужны, но ведь вас почти никогда нет, а мы с Ривочкой можем поговорить о нашем, девичьем!
– А ты, если хочешь общаться с Ниночкой, появляйся хоть изредка домой в «человеческое» время, – со строгим выражением лица подыгрывала ей мама, прекрасно понимая, что это нереально.
Тем не менее, родителям удавалось иногда встречаться не только втроём, но и познакомить Нину Ульяновну с их друзьями. Используя редкие свободные дни отца (в основном праздничные или редкие выходные, когда завод не работал), они выбирались за город, в лес. Алисова шутила:
– Благодаря мне и вы отдыхаете. Иначе сидели бы дома!
На сохранившихся в нашем домашнем архиве любительских фотографиях действительно видно, как искренне радуется Нина Ульяновна редкой возможности побыть «на природе», расслабиться, снять напряжение. Простое платье «в горошек», такая же простая, без амбиций, манера держаться, добрая и обаятельная улыбка…
Совсем не воспринимается она как известная всей стране актриса, удостоенная многих наград, мать двоих детей. На этих снимках ей 32 года – столько же, сколько сейчас моему внуку, а мне, рослому угловатому подростку с очень короткой стрижкой, там одиннадцать.
Перед отъездом Алисовой после окончания съёмок она и мама обнялись и расплакались. «Ривочка, мне будет вас так не хватать! Приезжайте ко мне в Москву!» Понятно, что в те непростые годы это было неосуществимо. Они обменялись несколькими письмами, потом связь прервалась.
Вскоре отцу удалось наконец добиться перевода, и мы возвратились из Свердловска в родную Одессу. Через несколько лет на круглых тумбах, обклеивавшихся театральными афишами, появились анонсы концертов в зале филармонии под названием «Творческие встречи с известными киноактёрами». Среди указанных в них артистов была и Алисова. Конечно, родители предвкушали радость от встречи с Ниной.
Утром накануне первого концерта раздался телефонный звонок. Мама, которая ещё не ушла на работу, сняла трубку и услышала:
– Ривочка, это Нина. Я в Одессе! Нашла в телефонном справочнике ваш номер и сразу звоню. Так хочу вас видеть!
Через пару часов она уже была у нас. Объятия, радостные взгляды, сбивчивые вопросы-ответы, перебиваемые эмоциональными «Как я рада вас видеть!», «Когда узнала, что в перечне гастролей Одесса, я сразу же попросила включить меня в эту группу», «Ну как вы, дорогие?», «А как вы, Ниночка?» и подобные пылкие восклицания.
Времени у Нины Ульяновны было немного – надо было отдохнуть с дороги и успеть подготовиться к выступлению с учётом особенностей сцены и зала. Она пригласила нас вечером на концерт и, помня привычку отца задерживаться на работе, предложила:
– Пусть Миша за полчаса до начала зайдёт ко мне в гримёрку, возьмёт приглашение на вас троих, тогда Яков Давидович сможет не спешить и приехать к самому началу.
Так я впервые в жизни оказался в служебных помещениях филармонии, и они меня сразу разочаровали – настолько далёк был их облик от привычного яркого убранства грандиозного портала главного входа с ростральными колоннами и парадной беломраморной лестницей, от цветного голубого с золотом мозаичного купола главной лоджии со знаками зодиака, от великолепного огромного зрительного зала, с необычайно высоким резным потолком из ливанского кедра, с нишами и пилястрами, в стенах которого восемь бронзовых фигур, держащих в руках факелы с электролампочками, – обо всём этом можно было бы рассказать много интересного.
А я попал в полутёмный коридор и спросил у неприветливой сотрудницы, как пройти в гримуборную Алисовой. Не обратив внимание на скептическое выражение её лица, после двух поворотов коридора подошёл к указанной мне двери. Предполагая, что могу застать Нину Ульяновну не полностью одетой, я вежливо постучал.
Незнакомый голос произнёс «Войдите». То, что я увидел, открыв дверь, повергло меня в изумление. У самой двери поперёк неё полусидел на стуле и спал мужчина, вытянутые ноги которого полностью перегораживали проход. Голова была опущена к наклонённой груди, глаза закрыты, щёки обвисли, запах ощущался вполне определённый и мало приятный.
Я, искавший взглядом Нину Ульяновну, недоумённо поднял глаза и увидел узкое и показавшееся мне очень длинным помещение. Вдоль всей его левой стены были прикреплены зеркала и светильники, под ними сплошная длинная неширокая столешница с принадлежностями для гримирования. Напротив каждого светильника, довольно близко один к другому, стулья, на которых сидели, гримировались и разговаривали человек шесть-семь мужчин и женщин. Я узнал очень популярных тогда Николая Крючкова и Ивана Переверзева, остальных в замешательстве не разглядел. Никаких ширм и возможности переодеться не было.
Услышав голос Нины Ульяновны «Миша, иди сюда», стал протискиваться к ней в глубину помещения между спинками стульев и правой стеной. На меня никто не обращал внимания, и это помогло прийти в себя. Подойдя к ней, я тихо спросил, кивнув на сидящего у двери:
– Нина Ульяновна, кто это???
– Не узнал? – смущённо и так же тихо сказала Алисова. – Это Владимир Дружников…
– Как же он сможет выступать? – растерянно спросил я.
– А ты увидишь. Артисты могут многое.
Я обескураженно пожал плечами и, взяв приглашение, отправился к выходу; на меня по-прежнему никто не обратил внимание.
Наши места оказались в одном из первых рядов, поэтому мы прекрасно видели и слышали артистов. Это последнее было очень важно – ведь филармонию строили как здание биржи и архитекторы специально обеспечивали там плохую акустику, чтобы близко стоящие маклеры не слышали предложений друг друга о купле-продаже.
Открыв концерт, ведущая объявила: «Я приглашаю на сцену заслуженного артиста РСФСР Владимира Дружникова!». Под шквал аплодисментов из правой кулисы упругой походкой вышел и пересёк огромную сцену лучезарно улыбающийся высокий статный красавец с блестящими глазами. Что творилось в зале, передать невозможно – ведь Дружников был кумиром всех женщин Советского Союза! Его главные роли – Незнамова в фильме «Без вины виноватые», Данилы-мастера в «Каменном цветке», композитора Балашова в «Сказании о земле сибирской» и другие яркие работы знала вся страна.
Выйдя на авансцену, он глубоко поклонился залу, трогательно приложил руки к груди и сказал неожиданно хриплым голосом:
– Дорогие одесситы, должен извиниться перед вами. Я простудился, и у меня пропал голос. Простите меня, мои дорогие! – повернулся и под гром аплодисментов, сохраняя подтянутость и высоко держа голову, покинул сцену.
Я вспомнил сказанное о нём Ниной Ульяновной и понял – настоящий артист действительно может сделать со своим телом многое, в том числе заставить себя не упасть, пока не дойдёт до ближайшего стула за кулисами.
Алисова выступила замечательно. Она, как и все занятые в концерте, коротко рассказала о нескольких своих киноролях и исполнила памятный большинству зрителей романс Ларисы из фильма «Бесприданница» («Сладкою речью сердце сгубил он, / Но не любил он, нет, не любил он, /Ах, не любил он меня!»). Её приняли очень хорошо, преподнесли много цветов, вызывали на бис, и она растроганно благодарила зрителей.
До отъезда Алисова ещё раз встретилась с моими родителями, очень тепло распрощалась с нами и уехала. Больше они не виделись.
А через год в Одессе проездом оказалась её дочь Лариса, так названная Ниной Ульяновной в честь героини «Бесприданницы», – фильма, сделавшего её знаменитой. Не уверен, что народная артистка России и Украины Лариса Кадочникова помнит, как одесский юноша, бывший всего на год старше, показывал ей Приморский бульвар с памятниками Дюку Ришелье и Пушкину, Воронцовский дворец, Потёмкинскую лестницу, Оперный театр и другие достопримечательности его родного города.
После встречи с Ниной Ульяновной в Одессе прошло около двадцати лет. В 1974 г. наша восьмилетняя дочь проходила курс лечения в одном из евпаторийских санаториев. Мы с женой проводили там летний отпуск, который называли «подзаборным существованием», что полностью соответствовало нашему образу жизни – в санатории был очередной карантин, поэтому мы дважды в день разговаривали с дочерью и подкармливали её, находясь с ней по разные стороны санаторного забора.
И тут неожиданно вновь сработал эффект афишной тумбы – мы увидели анонс концертов в местном театре со знакомым названием «Творческие встречи с известными киноактёрами». Среди указанных в них артистов снова была Алисова.
Взяв из холодильника дефицитную в то время коробку конфет, привезенную из Одессы для подарка врачу дочери («потом разберёмся»), мы немедленно обратились в единственную «приличную» местную гостиницу и через несколько минут уже стучались в двери указанного нам номера. Там послышался такой знакомый голос неповторимого тембра:
– Кто там?
Увидев меня, Нина Ульяновна, казалось, лишилась дара речи:
– Миша? Как ты здесь? Как ты меня нашёл? – и уже к нам двоим –Проходите, пожалуйста! Это твоя жена? Познакомь нас!
Номер оказался двухместным – в разгар курортного сезона в Крыму было не удивительно, что даже артистке такого уровня одноместного номера не досталось. За столом сидела женщина с очень знакомым лицом.
– Марина Алексеевна, познакомьтесь, это сын моих давних друзей из Одессы и его очаровательная жена. Сейчас они расскажут нам, как здесь оказались.
– Ладынина, – представилась соседка Алисовой, и мы сразу поняли, почему её лицо так нам знакомо. Эту народную артистку СССР, пять раз удостоенную Сталинской премии, знали все. Её главные роли в фильмах «Свинарка и пастух», «В шесть часов вечера после войны», «Сказание о земле сибирской», «Кубанские казаки», «Испытание верности» и другие киноработы оценили по достоинству уже два поколения зрителей.
Мы коротко рассказали им, что привело нас в Евпаторию. Помню, как поразила и меня, и жену доброжелательность Ладыниной и её простота в общении (Алисова в этом смысле мне была памятна с детства и юности). Известная и титулованная актриса вела себя совершенно обыденно, с интересом расспрашивала нас о нашей жизни, о впечатлениях от просмотренных фильмов.
– Марина Алексеевна, мы ведь не специалисты, не во всём достаточно разбираемся, – пытались мы избежать профессиональных «киношных» тем.
– Мнения именно таких людей мне и интересны, а заумных критиков я наслушалась за долгую жизнь в кино предостаточно.
Полтора-два часа пролетели незаметно. Мы пили чай, сделанный с помощью кипятильника, с удовольствием грызли сушки, пытались избежать предлагаемых конфет, принесенных нами, и чувствовали себя совершенно свободно.
Посмотрев на часы, спохватились – до концерта чуть более двух часов, артисткам надо отдохнуть, а нам успеть на предвечернее свидание с дочерью, на которое уже опаздывали.
Мы были тогда в Крыму на машине, поэтому предложили Алисовой и Ладыниной показать им окрестности Евпатории. На следующий день, повидавшись утром с дочерью, мы заехали за ними в гостиницу и провели замечательные полдня. Не уверен, что нашим спутницам понравились довольно однообразный равнинный ландшафт и одинаковые пляжи в такой степени, как они с благодарностью говорили, но жена и я получили большое удовольствие от общения с этими неординарными женщинами.
Прощаясь, Нина Ульяновна пригласила нас встретиться, если будем в Москве.
К сожалению, больше нам увидеться не пришлось, но пообщаться с ней мне всё же довелось. Следующей зимой мы с дочерью побывали в Москве, и мне очень захотелось показать ей замечательный, искромётный спектакль театра им. Вахтангова «Принцесса Турандот», поставленный в 1922 г. ещё самим Евгением Багратионовичем.
В 1963 г. Р. Н. Симонов возобновил спектакль с лучшими артистами нового поколения – Юлией Борисовой, Николаем Гриценко, Михаилом Ульяновым, Юрием Яковлевым, Людмилой Максаковой. На долгие годы этот спектакль снова стал знаменем театра. Естественно, достать билеты оказалось нереально, и я позвонил Нине Ульяновне. Она очень обрадовалась моему звонку, сказала: – Миша, я попробую, – и тут же пригласила нас к себе, чтобы познакомиться с моей дочерью. – Мне очень интересно встретиться с внучкой Ривочки и Якова Давидовича.
Но наутро мы первым рейсом улетали домой, и встреча не состоялась. А на спектакль мы благодаря Алисовой всё же попали – её авторитет «сработал», и нас посадили в одну из лож. После спектакля я позвонил Нине Ульяновне, поблагодарил и попрощался. Она передала приветы моим родителям и жене, которая ей в Евпатории очень понравилась. Это был наш последний разговор.
В течение творческой жизни Нина Алисова снялась в 28-ми картинах; самые яркие её роли после «Бесприданницы» и «Радуги» – в фильмах «Поединок», «Академик Иван Павлов», «Тени забытых предков», «Сладкая женщина». В последний раз Алисова была перед камерой на съёмках картины «Ширли-мырли», вышедшей на экраны в 1995 г. А 12 октября следующего года Нина Ульяновна умерла, не дожив до 81 года два месяца.
Много интересных, значительных, разноплановых киноработ сделала эта замечательная актриса. Но в памяти любителей кино разных поколений она всё же осталась, прежде всего, в роли Ларисы Огудаловой – первой Бесприданницы советского кино.
А в моей памяти – яркой, красивой, обаятельной, весёлой, доброжелательной женщиной, с которой я имел честь быть знаком.
***
Поздравляем нашего постоянного автора Михаила Гаузнера с выходом новой книги: Михаил Гаузнер. Неординарные личности, Одесса, 2020, см. https://www.chayka.org/node/11590 Желаем ему успешного продолжения творческого пути, новых книг и сотрудничества с журналом ЧАЙКА!!!
Добавить комментарий