Авторский Блог: Николай Боков

Желтые Жилеты возникли не на пустом месте. Площадь Этуаль оцеплена со всех сторон, ведущие к ней проспекты пустынны... Журналистов пропускают. Хлопки разрывов, клубы белого дыма – слезного газа. Манифестация разрешена до 17 ч., ее основной отряд поднялся от набережной Берси (Минфин), тогда можно было присоединиться и войти на площадь. Опоздавшие желтожилетники образовали колечко за мощным кольцом омона и спецназа.

Накануне, засыпая, он вычитал что-то забавное, и сейчас старался вспомнить, что именно, но сразу не удавалось. Он начал издалека, руководясь приятным ощущением, оставшимся от прочитанного, – таким бывает далекий свет темной ночью, или вот запах, который стараешься угадать, – и теперь он руководился университетской привычкой к поиску источника – текста, цитаты, а сначала книги, и тут легче, всего-то десятка два там и тут, на столе и на кровати, и на полу у стола и возле кровати. Он сразу отбросил – впрочем, отложил – роман Гайяра о деревенской юродивой, да и воспоминания немецкой писательницы Водин о своем отце...

Прощай, многотомная!
Прервали твой сон нераскрытых страниц
в глубине прохладного шкафа,
вынесли тебя люди в это дождливое воскресное утро
и оставили на тротуаре!

Слава Илларионова и других геополитиков не дает мне покоя! Дайте-ка попробую. Русские и французы должны сразиться в финале футбольном, русские уступят французам победу, а в обмен те должны выступить за отмену санкций против путинской клики (за отмену в обмен) и даже односторонне отменить их со своей стороны, не дожидаясь остальной Европы, тем самым посеяв раскол и зависть.

Слушал Франсуазу Том, представлявшую свою книгу «Понимать путинизм». Уже то хорошо, что она не сводит нынешний режим к одному персонажу, видит в нем всего лишь главаря властно-преступной группировки, атамана. Исходная посылка ее анализа – карательная практика 30-х годов, когда кагебе (энкаведе) использовал уголовников в концлагерях для угнетания политических заключенных. Коммунисты называли уголовников «социально близкими» – и такими считали.

Автобус дальнего следования. Обернувшись, потрясенный зрелищем спящих лиц: пятьдесят пар эфемерных, они испарятся с рассветом, по прибытии на станцию назначения. Четыре утра. Дижон. Улыбаясь очаровательно, уверенная в неотразимости – еще бы! – девушка пробирается через меня на свободное место к окну. И уже спит....

Один узнаёт себя в «победителях», в торжествующей силе, – в той победе, которая абсолютна, тотальна. «Победителей не судят», как говорится. Но говорится и другое: «Свобода бежит из лагеря победителей».

Другие узнают себя в «принципах» гуманизма, им милее справедливость. «Если есть ад, то рая быть не может», говорят они.

По-видимому, этика всегда судит победу, – кому же еще? И кто еще на это решится? Философия – и та, как правило, малодушествует, если нет многих-многих поднятых рук «против», – тогда «против» имеет шанс превратиться в победное и доходное «за».

Победа состоит в уничтожении всех противников, – она хочет быть ликующей, громкой, заглушающей всякий крик и плач побежденного. Насиловать и грабить – часть победы. Ее составная также и мстить, то есть «добивать врага в его логове», а еще лучше, «логовище» (суффикс -щ- сделался бранным с 30-х годов)....

Среди рухляди и пыли золотое имя хищно блеснуло: Shakspeare. Рука потянулась сама и взяла аккуратно кожей обшитый том.

– И почём же, мадам?

Глаза пожилой женщины, потухшие, утонувшие в черном масле (язык Ронсара так определяет синяки вокруг глаз, возникшие из-за болезни или страсти, обычно удовлетворенной), – глаза ее вспыхнули. Она оценивала жест покупателя, силу его намерения присвоить, и решилась:

– Десять евро, господин.

– За эту библию? – сказал он, проверяя осведомленность ее и отводя подозрения от литературы, – известно, что она, подешевев, дороже, однако, богословия церкви.

– Все-таки кожа, – не сдавалась она. – Библия библии рознь....