- Говорите тише, он всё слышит! – доктор оглянулся по сторонам, нижняя губа его чуть задрожала. Я улыбнулся. И даже отпустил по этому поводу банальную остроту в стиле Оруэлла: дескать, Большой брат следит за нами. Но мой собеседник ничего не ответил. Он только по-заговорщически приблизил указательный палец к своим губам, не касаясь их. Впрочем, он и не мог их коснуться, потому как здесь, в лаборатории, мы оба были не только в медицинских перчатках, но и в прозрачных пластиковых шлемах.
«Окно в Америку» – так называется новая книга Ирины Чайковской. В книге собраны написанные автором материалы (статьи, очерки, рецензии, интервью) как о хорошо известных «русских американцах» (Иосиф Бродский и Лев Лосев), так и о людях, мало известных современному читателю, таких, например, как Валентина Синкевич или Михаил Богуславский. Всех их автор называет «стражами русской культуры» в Америке. О том, как писалась книга, и почему ее герои заслуживают долгой памяти, причем не только на американской земле, Ирина Чайковская рассказала в беседе с корреспондентом Русской службы «Голоса Америки»...
А потом, как на учебных полетах над полигоном в Нью-Мексико, Тиббетс выровнял «Энолу Гэй» и ушел на боевой разворот, увеличив скорость до максимальной. А затем была короткая вспышка, которая даже через закрытые жалюзи и защитные очки показалась ярче тысячи солнц. А через минуту их догнала ударная волна и трясла до тех пор, пока они не ушли на океан. Наконец, от земли до небес вырос ядерный гриб и полнеба заволокло дымом...
Извините, не имею честь знать вашего имени… Я машинально обернулся и назвал свое имя. В ответ незнакомец учтиво приподнял треуголку и, не представляясь, продолжил: - У входа в музей я невольно стал свидетелем вашего разговора с друзьями. И если я правильно понял, вы сказали, что «могли задать вопрос, который еще никто мне не задавал и который вывел бы меня на чистую воду». - Да, - ответил я, несколько смутившись, - но только этот вопрос адресовался не вам, а первому президенту этой страны Джорджу Вашингтону...
Собрав таким образом все холодное оружие, Толстая спокойно постучала в заднее – затонированное окно «Шевроле». Стекло опустилось. Александра Львовна увидела перепуганную, вжавшуюся в кресло Оксану Касенкину. Рядом с ней, сложив руки на груди, вальяжно сидел советский генконсул Яков Ломакин. Он был на удивление спокоен и даже улыбался...
Да, много воды утекло с тех пор, воды студеной, аляскинской. Многое, чего видела за два столетия эта суровая северная земля. И расцвет Русско-Американской Компании, освоение побережья, построенные гавани и фортеции, заводы и школы. И нежданную для туземцев и россиян продажу Русской Америки, по поводу которой до сих пор не утихают досужие споры, дескать, а что было бы, если бы не продали... И «золотую лихорадку», когда богатство и банкротство стояли рядом, и все человеческие пороки плавились в одном большом котле вместе с «желтым металлом». И золотой — двадцатый век, когда после Второй мировой войны это полуколониальная и, по сути, бесправная территория США обрела наконец статус штата со своим выборным губернатором, Конгрессом, законами, защищающими местных жителей и принадлежащие им по праву местные несметные природные богатства....
Старый дом главного правителя Российско-американской компании в Павловской Гавани на горе. С одной стороны – вода, с другой - скалы. Не дом – крепость. Степан Лютый всегда заходил сюда с опаской и даже трепетом, будто в медвежье логово. Особенно при Александре Андреевиче Баранове – первом главном правителе Русской Америки. Тот был человек суровый, провинностей не терпел. [...] Но при нем он, голоштанный казак с Камчатки, пошел в рост. При нем деньгу скопил, в сотники выбился. А вот монаха Германа еще с молодости невзлюбил. С тех пор, как всю команду первых десяти аляскинских миссионеров поселили в барак вместе с его, Лютого, промышленной артелью....
Сегодня имя Андрея Викторовича Челищева внесено в Зал винной славы Америки. Премию имени Андрэ Челищева «Винодел года» вручают на Международном конкурсе вин в Сан-Франциско. Кстати, Челищев был частым и желанным гостем в Белом доме. Не знаю, научился ли правильно выговаривать его странную русскую фамилию, например, Рональд Рейган, но судя, по архивным фотографиям, он был один из многих поклонников вин, созданных Андреем Викторовичем.
Челищев-младший сейчас вдруг подумал, что Чарли Доусон тысячу раз прав, говоря о «русских крайностях», прав, намекая на то, что он, Челищев, словно, за соломинку, держится за свою псевдопатриархальную русскость. Да, он продолжает говорить дома на русском языке, ходить в русскую церковь, читать русские книги. Но что, по-настоящему связывает его с Россией, что будет связывать его сына, его внуков? Да разве это все не иллюзия, не глупая дворянская фанаберия: рисовать в альбомах ветвистое генеалогическое древо, когда уже давно срублено под корень и выкорчевано само дерево русской истории?!
Четвертого октября 1955-го года Михаила Александровича Чехова, скончавшегося от сердечного удара, отпевали в небольшой деревянной Спасо-Преображенской церкви в Лос-Анджелесе. В той самой, где 12 лет до этого отпевали его друга и соратника Сергея Васильевича Рахманинова. Стоял такой же солнечный и теплый калифорнийский день. Но в отличие от смерти великого русского композитора кончина великого русского актера не стала даже скромной газетной новостью в России...
Михаил Александрович не терпел, когда в его присутствии начинали поносить имя Константина Сергеевича Станиславского и насмехаться над его Системой, думая, что этим доставляют удовольствие ученику, который, хлопнув дверью, ушел от своего первого учителя и создал собственную школу. Насмешки над основателем Московского Художественного Театра были неприемлемы для Чехова по двум причинам. Во-первых, Михаил Александрович никогда не отрекался от своих учителей, будь то Станиславский, Мейерхольд или Вахтангов...
В Вашингтоне прошло два вечера-концерта, посвященных памяти первого редактора журнала «Чайка» Геннадия Крочика. Прозвучали выступления поэтов, писателей, журналистов, музыкантов – всех тех людей, кто знал Геннадия, кому посчастливилось вместе с ним работать. Украшением обоих вечеров стал моноспектакль по повести Ирины Чайковской «Дело о деньгах. Из тайных записок Авдотьи Панаевой».
А тем временем по всему графству Пинеллас поползли слухи, что железнодорожная компания Деменса будет распродана за долги, а первый поезд, который ожидали уже в июне, придет, в лучшем случае, через год и только на север залива Тампа. Причина, якобы крылась в том, что глубины у причала, строившегося рядом с ж/д вокзалом, оказались меньше необходимых для швартовки судов 12 футов. А ведь задумывалось, что новый город и порт станет конкурентом Нового Орлеана на пути товаров в Центральную Америку.
...началось все года три года назад, в 1885-м, когда русский эмигрант, фермер и владелец лесопилки Питер Деменс купил в центральной Флориде за долги акции железнодорожной компании Orange Belt Railroad 777. До этого бывший петербургский гвардейский капитан и бывший тверской помещик Петр Алексеевич Дементьев уже успел побывать и рабочим на апельсиновой плантации в верховьях реки Сент-Джонс, и лесорубом, и даже избранным местными жителями мэром городка под Орландо – Лонгвудом...
В Вашингтоне на базе Американского университета создан Институт российской культуры и истории имени Кармела, вдохновителем которого стала известная благотворительница и общественный деятель Сюзан Кармел Лерман. Вадим Массальский попросил ее рассказать о новой общественной инициативе и о личном видении американо-российских отношений.
Мод – это искушение героя, его соблазн, говоря библейскими параллелями, - его Лилит. И герой в этой ситуации не остается безучастным, он живой человек, и как всякий живой человек, тянется к красоте, капризу, изысканности. Тема красоты как некой параллели к ригоризму и религиозной морали проходит через весь фильм. Иначе как истолковать сказочно прекрасный скрипичный концерт Моцарта, звучащий в исполнении Леонида Когана, на чье выступление в канун Рождества направились приятели? Кстати, Леонид Коган указан в «действующих лицах» фильма...
Этот вопрос снова встал на недавней программе «Наблюдатель», которую вела Фекла Толстая. Разговор шел о двух «Евгениях Онегиных», романе в стихах Пушкина, и опере («лирических сценах») Чайковского. Начну с филолога, Егора Сартакова, доцента МГУ. По его мнению, в «Евгении Онегине» Пушкина главный герой совсем не Онегин. Кто же?-Автор,- отвечает доцент. В доказательство приводится статистика - больше текста в так называемых «лирических отступлениях», чем в рассказе об Онегине. Ой ли? Не подсчитывала, навскидку кажется, что это не так, хотя даже если и так, ни о чем это не говорит...
Главной в спектакле оказалась совсем не опера-сказка, а «психологическая драма», переживания матери и ребенка-аутиста. Спору нет, пели оба на высочайшем уровне, вообще вся музыкальная часть оперы – игра оркестра (дирижер Ален Альтиноглу), пение солистов и хора – не могла не вызвать восхищения. Но действие распределялось неравным образом между тем, что происходило тут, в пространстве, где нашли приют два несчастных человека, и тем, что находилось за прозрачной пеленой, где жила сказка, где жили фантазии юноши о счастливой «полной» семье...
Чай, возникающий и в живописи ("Чаепитие в Мытищах", кустодиевские купчихи, черемонно выкушивающие чай из кузнецовской чашки), упоминается в русской поэзии и восемнадцатого и девятнадцатого столетий, и, понятно, нового и новейшего времени. Особенно примечательна состоящая из стихотворных новелл книга"Самовар" Бориса Садовского, заметного поэта Серебряного века. Далее в мозгу вертятся строки Блока:" За верность старинному чину! За то, чтобы жить не спеша! Авось, и распарит кручину. Хлебнувшая чаю душа!" И мандельштамовское "Чай с солью пили чернецы..." И винокуровское: "Когда в гостях за чашкой чая, Терзая ложечкой лимон..."
300 лет Карло ГОЦЦИ (1720- 1806), великому итальянскому сказочнику-драматургу... Как в русском Серебряном веке его творчество оказалось кстати! Тут у нас и замечательный журнал "Любовь к трем апельсинам", издававшийся доктором Дапертутто (т.е. Мейерхольдом) - в другую эпоху всё это отозвалось в ахматовской "Поэме без героя". Тут,понятно, и "Турандот" Вахтангова. И музыка Прокофьева (а там, у них, Пуччини). И, если вдуматься, великая, по-своему, и для своего (и нынешнего!) времени актуальная сказочная драматургия Евгения Шварца не возникла бы, не будь блистательного венецианского образца...
Я считаю. что счастье в жизни (или скорей полноценная его замена, и - прав Жуковский, заметивший, что мире есть много прекрасных вещей и кроме счастья) - в обладании марксовским двухтомником Афанасия Афанасьевича. И я, редкостный счастливец, обладаю этой радостью ("Радость - Страданье - одно!" Блок) в полуторном размере. Один том - из уцелевших книг погибшей отцовской библиотеки, а двухтомник - мое позднее сладостное приобрения. Обладаю я и разными изданиями советского времени, но консистенция неизбывной радости-страданья в них несколько понижена усилиями цензуры-редактуры.
День рождения Георгия Валентиновича ПЛЕХАНОВА (1856 - 1918). Классика ортодоксального марксизма, революционера и общественного деятеля, литератора. Одновременно интернационалиста и патриота России (во время русско-японской войны событием Конгресса Второго Интернационала стало рукопожатие П. и японского социалиста Сен Катаямы, но в годы мировой войны неприязнь к кайзеровскому милитаризму, к германскому империализму привела П. к оборончеству). Победившая в революции фракция устранила единомышленников П, но лично к нему большевики относились с величайшим пиететом.
В семь лет нашу дочку Катю приняли во французскую спецшколу. На два года младшая сестра Нина скандалила, чтобы водили и ее, и ходить в детский сад без Кати решительно отказалась. После нескольких попыток забросить ее туда насильно, от Нины не менее решительно отказались уже воспитатели. Она угрюмо сидела дома, и у нас появилась шальная мысль определить ее в Катину школу в шесть с половиной лет.
Подписка на рассылку
Подпишитесь на рассылку, чтобы быть в курсе последних новостей журнала ЧАЙКА и получать избранные статьи, опубликованные за неделю.