Поражение Белой армии под командованием Деникина в середине марта 1920 г. открывало Кавказской армии (не путать с той, что воевала на Кавказском фронте в 1914 – 1917 гг., а новой, советской или Красной) путь в Закавказье. Когда в Москве решали, в каком из трех независимых государств Закавказья в первую очередь начать советизацию, то выбрали Азербайджан. Такой выбор был обусловлен выгодным географическим положением, значительными нефтяными ресурсами и наличием железной дороги Дербент – Баку.
С военной точки зрения сильного сопротивления не ожидали. В директиве № 490 от 21 апреля 1920 г. командованию 11-ой армии, авангарда Кавказской армии, было указано, что главные силы Азербайджана «заняты на западной границе своего государства» (Директивы командования 3. С. 310), а в районе Баку «по данным разведки имеются лишь незначительные азербайджанские силы» (там же). «Заняты на западной границе» - то есть были сосредоточены для действий по захвату исторических армянских территорий: Нагорного Карабаха, Зангезурского и Нахичеванского уездов.
Поэтому 27 апреля 1920 г. было решено «перейти границу Азербайджана и стремительным наступлением овладеть территорией Бакинской губернии» (там же). Советское правительство уже тогда уделяло нефтяным ресурсам Азербайджана самое пристальное внимание. Оно предусматривало захват всего наливного флота, а штаб Кавказской армии в своей директиве приказывал «не допустить порчи нефтяных промыслов» (там же).
Но уже 23 апреля 1920 г. в дополнение и изменение директивы № 490 от 21 апреля было указано, что конечной задачей 11-ой армии следует считать не овладение Бакинской губернией, «а овладение всей территорий Азербайджана» (там же).
Националисты в Турции благожелательно рассматривали советизацию Азербайджана, который мог пригодиться, как идеологический союзник, или даже как плацдарм для осуществления доктрины пантуранизма.
От председателя Великого Национального Собрания Турции (ВНСТ) Мустафы Кемаля 26 апреля 1920 г. в адрес Ленина пришло письмо. В числе прочего там были такие строки:
«Если советские силы предполагают начать военные действия против Грузии, то турецкое правительство (не официальное султанское, а ВНСТ. – Ю.П.) берет на себя обязательство начать военные действия против империалистической Армении и обязует Азербайджанскую республику вступить в союз советских государств».
В Москве не стали сразу отвечать, взяли дипломатическую паузу, решили сначала разобраться с Азербайджаном. Но Кемаль не сомневался, что его предложение, в том или ином виде, будет принято. Уже в начале июня 1920 г. в ожидании положительного ответа от советского правительства сторонники Кемаля в ВНСТ сформировали делегацию для поездки в Москву.
Захват Баку Москва провела молниеносно, в соответствии с планами штаба Кавказской армии: в ночь с 26 на 27 апреля 1920 г. ее передовые части из района Дербента на бронепоезде пересекли границу с Азербайджаном и, как писал один из участников этой почти прогулки, иначе не назовешь, к 6 часам утра 28 апреля «наш бронепоезд благополучно прибыл на Бакинский вокзал» (Микоян. С. 97). В пути советский бронепоезд серьезно обстреляли только один раз, но попаданий не было.
Во главе советского Азербайджана встал Азербайджанский революционный комитет (Азревком), временный орган, наделенный чрезвычайными полномочиями, позднее преобразованный в правительство Советского Азербайджана. Возглавил новую советскую республику Н.Н. Нариманов.
Отныне противостояние Азербайджана и Армении, в частности из-за Нагорного Карабаха, в Москве рассматривали через социально-идеологическую призму: «советский» Азербайджан – «империалистическая» Армения. Естественно, что симпатии Москвы были на стороне «советского» Азербайджана, к тому же обладателя нефтяных богатств в противоположность разоренной турецким катком «империалистической» Армении.
Уже 30 апреля 1920 г. Азревком предъявил ноту Армении с требованием вывести ее войска из Нагорного Карабаха и прекратить межнациональную резню. Для ответа на ноту Азревком давал Армении три дня.
Подкрепляющим аргументом требования служили войска Кавказского фронта, в частности, советская 11-я армия, не чета войскам досоветского Азербайджана, а гораздо более сильная и лучше вооруженная. Армении приходилось считаться с постоянной угрозой с востока, она лавировала, утверждая, что ее войск в Нагорном Карабахе нет. В основном, это было правдой, потому что главными защитниками Нагорного Карабаха были его армянские жители, взявшие в руки оружие.
Почти в унисон с Азревкомом Революционные Военные Советы Кавказского фронта и 11-ой армии 1 мая 1920 г. от имени РСФСР предложили Армении в 24 часа вывести войска с территории Советского Азербайджана. Неисполнение требования угрожало Армении военными действиями со стороны РСФСР.
Ответная нота от Армении была послана в тот же день, 1 мая 1920 г. Армения отрицала нахождение своих войск, в частности в Нагорном Карабахе. Наоборот, утверждала, что там бесчинствовали войска соседней советской республики при поддержке частей 11-ой армии. И сделала два существенных предложения: провести очередной опрос жителей Нагорного Карабаха на основе соблюдения принципа права наций на самоопределение (армянское правительство 1 мая еще не знало, что девятый съезд армян Нагорного Карабаха к 29 апреля уже высказался за вхождение края в состав Армении) и направить от РСФСР нейтральную комиссию для выяснения действительного положения дел на месте.
Комиссию от РСФСР в Нагорный Карабах не направили. В Москве и без того представляли истинную картину и раздумывали, кому же все-таки отдать неспокойный край: Азербайджану или Армении.
Наркомат иностранных дел РСФСР в лице Г.В. Чичерина считал, что Нагорный Карабах не должен присоединиться ни к Азербайджану, ни к Армении, а должен быть занят советскими войсками и управляться местными советами. Напротив, Наркомат по делам национальностей в лице Сталина предлагал покончить с бесконечным лавированием между сторонами и отдать Нагорный Карабах Азербайджану. При этом Сталин ссылался на Ленина, который, якобы выражал согласие с такой постановкой вопроса.
В начале июня 1920 г. Ленин решил, что настало время ответить на письмо Кемаля. От имени советского правительства Чичерин предложил Кемалю «немедленно установить дипломатические и консульские отношения» (Документы СССР 2. С. 555).
Предложение было принято и 19 июля 1920 г. турецкая делегация прибыла в Москву. Начались переговоры. Два режима собрались быстро пойти навстречу друг другу, при этом каждый вынашивал свои геополитические планы. Ленин в рамках концепции мировой революции рассматривал кемалистскую Турцию, как потенциальную советскую республику. Кемаль же предполагал, что РСФСР поможет ему в борьбе против «империализма» не только оружием и финансами. Он рассчитывал, что с советской военной и дипломатической помощью Турция установит общую сухопутную границу с Азербайджаном, и тем самым сделает необходимый шаг для осуществления доктрины пантуранизма.
Советская дипломатия маневрировала, ведя в Москве одновременно переговоры с армянской и турецкой делегациями. С Арменией РСФСР 10 августа 1920 г. подписала соглашение, по условиям которого между сторонами прекращались все военные действия и советские войска занимали все спорные области: Нагорный Карабах, Зангезурский и Нахичеванский уезды. Причем специально оговаривалось, что занятие советскими войсками спорных территорий не предрешает вопроса о правах на них Азербайджана или Армении.
В этот день на очень небольшой период Армения вышла на высокий международный уровень, когда в составе 13 государств подписала Севрский мирный договор, который регулировал отношения этих государств с Турцией. В частности, по условиям Севрского договора Армения и Турция соглашались принять арбитраж президента США Вудро Вильсона в вопросе об армянских исторических территориях в Турции и о выходе Армении к Черному морю.
По Севрскому договору вопрос о взаимных границах между Азербайджаном, Арменией и Грузией отдавался на откуп этим государствам. Они должны были в ходе прямых дипломатических переговоров достигнуть соглашения, а в случае несогласия – прибегнуть к международным посредникам.
Кемалистская Турция стала ярым противником Севрского договора. РСФСР с ней солидаризовалась. К 24 августа 1920 г. между сторонами был выработан проект договора о дружбе. Наметившееся сближение с новыми турецкими друзьями должно было обойтись РСФСР недешево. Щедрой рукой советское правительство обещало кемалистской Турции безвозмездную финансовую помощь в размере 10 млн. золотых рублей (около 8 тонн золота по курсу того времени).
Кроме безвозмездной финансовой помощи, советское правительство обещало поставить кемалистской Турции некоторые виды вооружений, боеприпасы и военное снаряжение и даже согласовало условия наступления турецких войск против Армении до некоторой границы. Но поскольку вопрос о границах между республиками Закавказья до конца не был решен, подписание договора о дружбе между РСФСР и кемалистской Турцией было на некоторое время отложено.
Все эти летние месяцы 1920 г. Советский Азербайджан продолжал претендовать на Нагорный Карабах и интриговать против Армении, играя на руку, как РСФСР в осуществлении советизации Закавказья, так и кемалистской Турции в осуществлении доктрины пантуранизма. Именно об этом писал представитель Армении в Азербайджане Арутюнян 27 августа 1920 г. министру иностранных дел Армении А.И. Хатисову.
По мнению Арутюняна цель Советского Азербайджана состояла в объединении с революционной кемалистской Турцией. Это была все та же цель, к которой стремилось под национальным лозунгом прежнее азербайджанское правительство. Но, если оно в последние месяцы своего существования допускало некоторые отступления от этой цели, не отказываясь совсем от ее полного осуществления в будущем, то правительство Советского Азербайджана стремилось к объединению с кемалистской Турцией незамедлительно.
В такой ситуации «империалистическая Армения», с советским клеймом «союзника империалистического Запада», стала помехой, как для осуществления концепции мировой революции, так и для осуществления доктрины пантуранизма. Первый съезд Народов Востока, собравшийся в Баку по инициативе ленинского Коминтерна 1 – 8 сентября 1920 г., наглядно продемонстрировал это.
На «Съезд…» прибыли по разным оценкам более 2000 делегатов из 30 стран Востока, в том числе 235 всех тюрок и 157 армян. Весьма символично, что из Москвы в Баку в одном вагоне приехали апологеты мировой революции, известные большевики, Г.Е. Зиновьев, Н.И. Бухарин, К.Б. Радек и один из видных сторонников доктрины пантуранизма, он же, один из главных организаторов геноцида армян, бывший фактический главнокомандующий турецкой армией, Энвер-паша.
На заседаниях «Съезда…» многие делегаты были вооружены, предавали анафеме «империалистов», особенно британских, и вставая, клялись бороться с ними до конца. Свидетель этих сцен, известный писатель Герберт Уэллс, писал о них с содроганием в своих воспоминаниях.
Вопросам советизации Армении и Грузии на «Съезде…» было уделено особое внимание, но резолюции по ним опубликованы не были, а зримым результатом работы «Съезда…» стало создание его исполнительного органа – Совета пропаганды и действия.
Советской пропагандой в Армении, постоянно угрожая применить силу, продолжила заниматься РСФСР, а конкретные военные действия осуществила кемалистская Турция. Ее войска в двадцатых числах сентября 1920 г. начали наступление на Армению.
Война с Турцией для Армении сложилась неудачно. Турецкие войска продвигались, заняв в ноябре 1920 г. второй по величине город Армении, Александрополь (ныне Гюмри). Армянское правительство в этих условиях предпочло 29 ноября 1920 г. добровольно уйти со сцены и созданный в тот же день Армянский революционный комитет (Армревком), провозгласил установление в Армении советской власти.
На 2 декабря 1920 г. было намечено подписание договора между РСФСР и теперь уже Советской Арменией, но глава Советского Азербайджана Нариманов уже 1 декабря на торжественном заседании Бакинского Совета от имени азербайджанского правительства поспешил огласить декларацию, посвященную советизации Армении.
В числе прочего в декларации были слова о том, что территории Зангезурского и Нахичеванского уездов являются нераздельной частью Армении, «а трудовому крестьянству Нагорного Карабаха предоставляется полное право самоопределения» (Из истории Гражданской войны 3. С. 502). Кроме того, Нариманов объявил, что «Советский Азербайджан широко раскрывает свои ворота перед Советской Арменией к неисчерпаемым богатствам: нефти, керосину и другим продуктам, которыми обладает Советский Азербайджан» (там же).
Вроде бы все ясно: азербайджанский лидер из трех исторических армянских территорий две, Зангезурский и Нахичеванский уезды, предложил считать за Советской Арменией, а в третьей, Нагорном Карабахе, предложил предоставить армянским жителям, и то не всем, а только отдельному классу, пусть и составлявшему большинство населения, полное право на самоопределение. Следовательно, никакого предложения о включении Нагорного Карабаха в состав Советской Армении Нариманов не сделал.
Тем не менее, например, Бюро печати при полномочном представительстве РСФСР в Грузии сообщило по радио 5 декабря 1920 г., что советское правительство постановило немедленно передать спорные области, в том числе Нагорный Карабах, Советской Армении.
В этой связи нельзя не согласиться с современным азербайджанским историком Д. Гасанлы, который писал, что в декларации Нариманова не содержалось предложение о передаче Нагорного Карабаха в состав Армении, хотя, например, такое сообщение появилось «в армянской газете «Коммунист» от 7 декабря 1920 г.» (Гасанлы. С. 135). Этот же автор писал, что на искажение смысла декларации Нариманова в отношении Нагорного Карабаха предпочитали не обращать внимание «с середины 1980-х годов армянские авторы, а в последнее время и российские политологи» (Гасанлы. С. 136).
Хорошо! Не «передача» Нагорного Карабаха Советской Армении, а только «предоставление полного права его трудовому крестьянству» (еще раз подчеркнем – только одной категории населения), самому решить в составе какой советской республики оно хотело бы в дальнейшем жить.
В таком случае следующим шагом Азербайджана и Армении должна была бы стать организация в Нагорном Карабахе референдума при посредничестве РСФСР или даже и без ее посредничества. Ведь Советский Азербайджан и Советская Армения формально независимые государства.
И потом, утверждал же Троцкий на мирных переговорах в Бресте, что именно референдум является высшей формой осуществления принципа права наций на самоопределение.
Но в декабре 1920 г. ни у кого не дошли руки до референдума в Нагорном Карабахе и проблема его принадлежности перекочевала в 1921 год, когда военно-политический расклад в Закавказье в очередной раз изменился.
Использованные источники
1. Гасанлы Д. Нагорный Карабах: старые заблуждения в новой интерпретации // Кавказ и глобализация. 2011. Т. 5, вып. 3 - 4.
2. Директивы командования 3: Директивы командования фронтов Красной армии (1917 – 1922). Сб. документов в 4 т. Т. 3: апрель 1920 – 1922. – М.: Воениздат, 1974.
3. Документы СССР 2: Документы внешней политики СССР. Т. 2. – М.: Госполитиздат, 1959.
4. Из истории Гражданской войны 3: Из истории Гражданской войны в СССР 1918 – 1922. Сб. док. и материалов. Т. 3. Февраль 1920 – октябрь 1922. - М.: Советская Россия, 1961.
5. Микоян: Микоян А.И. Так было. – М.: Вагриус, 1999.
Продолжение следует
Комментарии
Жду продолжение
Жду продолжение
Добавить комментарий