«Отправляющиеся на кораблях в море,
производящие дела на больших водах, видят
дела Господа и чудеса Его в пучине...».
Ветхий Завет (Пс. 106: 23 – 24)
Ежегодно, в последний воскресный день июля, Россия отмечает День Военно-Морского Флота. Это обстоятельство подвигло меня, бывшего капитана 2 ранга советского военно-морского флота рассказать о своих сослуживцах, посвятивших себя нелегкой флотской службе бесноватому коммунистическому монстру.
Начало моей 32-летней флотской службы совпало с концом войны. Долгожданный мир принёс всем нам ни с чем не сравнимую радость победы, которая в немалой степени омрачалась беспросветной нищетой. Из последних сил выбивалась и наша многодетная семья, без элементарной одежды и с постоянно гнетущим, с трудом переносимым чувством голода. И вместе с тем, мня не покидало стремление продолжить образование, а естественная подростковая романтика настроили меня после окончания «семилетки» податься в военно – морское училище. Подоспевшее с фронта письмо с отцовским благословением окончательно утвердило меня в принятом решении.
Пятнадцатилетним юношей начал я тернистый путь в самостоятельную жизнь: мучительные скитания по платформам, товарнякам, тамбурам и подножкам вагонов послевоенной железной дороги и, уже в училище, двухмесячное полуголодное существование в кандидатский период сдачи вступительных экзаменов и ежедневной непосильной работы грузчиком на разгрузке барж в Бакинском морском порту.
Это своеобразное начало флотской службы, когда нам, пацанам, съехавшимся со всех концов страны, пришлось сполна хлебнуть «совкового» лиха, заслуживает отдельного повествования. Но тогда это преступное издевательство над беззащитными подростками «отцы – командиры» пытались объяснить, якобы специально задуманным для абитуриентов негласным «экзаменом на выносливость». Вместе с тем, «и худо, и бедно» 1 сентября 1945 года начался мой первый учебный год в Бакинском военно-морском подготовительном училище, предтече позднее созданных Нахимовских училищ. Кстати, тогда в этом же училище на старшем курсе учился, с позволения сказать, еврей, впоследствии элитный российский юдофоб, злейший враг государства Израиль - Е. Примаков. Конечно же, перспектива стать офицером флота его не прельщала: уже тогда было понятно, что этому «высокопоставленному отпрыску» будет заранее уготована карьера советского партийного номенклатурщика, в которой он успешно пребывал всю свою жизнь. В «совковые годы» Примаков как последовательный апологет коммунистических догм, насквозь пропитанный ложью и лицемерием, стал весьма заметной фигурой в структурах российской власти. Он был способен как хамелеон подыграть любому «кремлевскому хозяину», демонстрируя при этом свою готовность к участию в самых невероятных начинаниях, даже если они по сути своей были заведомо провокационны и безнравственны.
Спустя два года наше училище было передислоцировано в Калининград (тогда ещё Кёнигсберг), и на его базе впоследствии было создано 2 – е Балтийское высшее военно-морское училище (ныне Калининградский Военно-морской институт им. Ушакова), которое я успешно закончил в 1952 году и получил назначение на Балтику, помощником командира минного тральщика «ТЩ-227» Рижской Военно-морской базы.
Мне всегда казалось, что в составе офицерского корпуса советского военно – морского флота служит несоразмерно большое количество евреев, хотя по этому вопросу я нигде не встречал официальной статистики. Совсем недавно мне все – таки удалось эту информацию раздобыть на сайтах Интернета. Мои предположения оправдались полностью: по последней тогда переписи, население СССР составляло 268 млн. человек, в том числе евреев 1,8 млн., что было немногим более 0,6 %. Так вот, на тот период в составе авиации Советской Армии евреи составляли 5 % от общей численности офицерского состава, в артиллерии – 7,2 %, а в военно-морском флоте – 14,7 %. В какой-то степени это можно было объяснить тем, что в то время только в военно-морских училищах, в отличие от училищ всех других родов войск, можно было получить высшее образование.
У служивого флотского люда всегда не в чести был привилегированный клан политработников, которые, как правило, были абсолютно некомпетентны в морских науках и, за очень редким исключением, были ограниченные начётчики марксистско-ленинского ликбеза, что спровоцировало прочно укоренившуюся за ними презрительную кличку – «политрабочий». К этому же флотскому сословию политической братвы принадлежали и так называемые «оперуполномоченные» - официальные представители КГБ на кораблях, частях и флотских соединениях. В конце 60-х и начале 70-х годов именно эта «политрабочая» шушера вершила на флоте все подмётные антисемитские деяния. По указанию центральных партийных органов, ими была развернута беспрецедентная по размаху и совершенно бессмысленная по своей сути кампания, объявившая войну сионизму. Вскоре всем стало ясно, что подавляющее большинство этих политических борцов с сионизмом не имело не только понятия о предмете преследования, но даже не догадывалось, о чем идет речь: они твердо усвоили лишь то, что понятие сионизм и еврей - синонимы.
Припоминаю, как в разгар этой кампании «оперуполномоченные» инициировали в училище «чистку» будущих офицерских кадров. Училище тогда обслуживал оперуполномоченный КГБ: бледнолицый майор, с безучастным выражением глаз, стал приглашать к себе на собеседование курсантов, сомневающихся в своем прошлом, для уточнения их биографических данных. Никого из нас тогда ничуть не настораживал тот факт, что первыми на собеседование были приглашены курсанты еврейской национальности. Вскоре из училища тайно (этот процесс проводился только ночью) были изгнаны курсанты Александр Найберг (он не мог объяснить, почему его тетя ещё за несколько лет до рождения самого Саши уехала в Америку) и Михаил Лидский (его дедушка в молодые годы имел фабрику по производству дёгтя). Эти очень толковые парни были вынуждены закончить свою службу рядовыми матросами в Балтийском флотском полуэкипаже. Циничный беспредел «политической опричнины» продолжался весь учебный год, и сейчас даже трудно припомнить, сколько молодых судеб тогда было загублено.
Через год после окончания училища я был назначен командиром корабля и в составе дивизиона тральщиков в течение почти 7 лет принимал участие в послевоенном боевом тралении мин на Балтийском море (все участники боевого траления мин причислены к категории участников боевых действий и приравнены к участникам войны). Траление мин осуществлялось практически круглосуточно, и каждые две недели мы возвращались в базу для пополнения запасов топлива, продовольствия и средств трального оборудования.
В один из таких заходов стало известно, что по настоятельному требованию Политуправления флота уволен в запас наш комдив, участник войны, достойный офицер и настоящий флотский интеллигент, украинец по происхождению, капитан 2 ранга Нудьга Борис Лукич. Он стал неугоден «политрабочим» только потому, что отказался на собрании личного состава дивизиона «заклеймить позором убийц в белых халатах». По тем жутким временам это был нравственный подвиг, поэтому нам, командирам кораблей, было категорически запрещено устраивать торжественные проводы своему опальному комдиву. Проводы все-таки состоялись и были достойными, со всеми полагающимися в таких случаях почестями. На следующий день все 11 командиров кораблей были подвергнуты жесточайшему партийному и дисциплинарному остракизму. Кстати, тремя тральщиками командовали офицеры - евреи по происхождению, евреем был и минёр дивизиона, капитан – лейтенант Бенедикт Махлис. Кроме нашего дивизиона, в составе Рижской военно-морской базы был еще один дивизион тральщиков, которым командовал тоже еврей, капитан 2 ранга Шпарага. На оба дивизиона тральщиков было возложено боевое траление мин в Финском и Рижском заливах, Ирбенском проливе, на подходных фарватерах к островам Сааремаа (Эзель) и Хиумаа (Даго).
В самом начале войны Рижской военно-морской базой командовал бывший офицер царского флота, легендарный контр-адмирал Трайнин Павел Алексеевич, достойный сын еврейского народа, уроженец белорусского города Пинска. Буквально в первые дни войны под его непосредственным руководством была осуществлена крупнейшая операция по выводу из Рижского залива под носом у стремительно наступавших немецких войск Отряда легких сил и их флагмана крейсер «Киров». Вывод крейсера и всего отряда кораблей проводился через мелководные проливы островов Моонзундского архипелага. Эта операция стала достоянием российской истории военно-морского искусства.
Уже после войны организацией боевой подготовки кораблей и частей, а также боевым тралением мин в оперативной зоне Рижской военно-морской базы, занимались офицеры-евреи, участники войны, капитан 1 ранга Фридман и флагманский артиллерист капитан 2 ранга Идесис. Техническое управление тогда возглавлял капитан 2 ранга – инженер Белинский, кстати уроженец Нью – Йорка (его родители были дипломатами).
Примерно в это же время в Рижском военно-морском гарнизоне служили и мои близкие друзья-товарищи: флагманский механик бригады надводных кораблей инженер-капитан 2 ранга Семен Бенин, инженер-механик дивизиона подводных лодок капитан 2 ранга Борис Ривкин, механиком одной из подводных лодок был тоже еврей инженер-капитан 3 ранга Ефим Кнуфельман, кстати, одаренный музыкант, скрипач, которому игрой на скрипке в периоды длительной боевой службы (так называемой «автономки») частенько приходилось поддерживать боевой настрой всего экипажа подводной лодки.
Семен Бенин живет в Израиле, а его внук Герман закончил службу мотористом на одном из боевых корветов УРО Израиля, участником Второй Ливанской войны. Борис Ривкин живет в Сан-Франциско, где длительное время возглавлял еврейскую общественную организацию, оказывающую помощь Израилю. Совсем недавно их не стало: да сохранит Всевышний заслуженную светлую память о моих друзьях, Борисе и Семене. Другой сослуживец Ефим Кнуфельман почти 20 лет живет и успешно трудится в Нью-Йорке. Все мои сослуживцы были и остаются моими единомышленниками, с которыми мы делили все житейские радости и горести.
В это же время, в Рижском военно-морском гарнизоне заканчивал свою службу ещё один еврей, командир легендарной подводной лодки «С- 11» Герой Советского Союза капитан 1 ранга Самуил Нахманович Богорад. Я был лично знаком с Самуилом Нахмановичем и больно было осознавать, что ещё полного сил и энергии заслуженного флотского офицера списали с подводной лодки и заставили командовать буксирами в дивизионе вспомогательных судов аварийно-спасательной службы. К счастью, это длилось недолго: после увольнения в запас, он был приглашен в Латвийское морское пароходство на должность капитана теплохода и еще много лет успешно бороздил моря и океаны.
Случалось, что среди офицеров встречались евреи, не избежавшие соблазна «закамуфлировать» свое еврейское происхождение. Однажды мне пришлось присутствовать на представлении капитана 2 ранга Звездина, вновь прибывшего на должность флагманского минера соединения. Этот офицер с явно семитской внешностью официально прикрывал свое происхождение фамилией жены. В офицерском коллективе этот факт симпатий ему не прибавлял и увольнения в запас вместе со всеми евреями он тоже не избежал.
Уже здесь, в иммиграции, российская телекомпания НТВ показала интервью с Героем Советского Союза контр-адмиралом Адольфом Кеслером. Жил адмирал в Германии, в Кёльне, получал на общих основаниях тамошнюю «социалку» ( так в народе называют социальное пособие для иммигрантов), помогал своим детям растить внуков и вместе с супругой боролся с возрастными недугами. Под давлением интервьюера, уважаемый адмирал начал «растекаться мыслию по древу» и щедро раздаривать зрительской аудитории своё накопленное «совковое духовное богатство». Имея достаточно выразительные имя и фамилию, адмирал, оказывается, никогда не числил себя в евреях, а совсем наоборот: всегда с гордостью утверждал, что он – «доблестный сын украинского народа». И даже когда осведомленный Л. Брежнев, вручая адмиралу Золотую Звезду Героя, сообщил сидящим в зале, что это на его памяти был второй еврей, которому он вручает звезду Героя (первым был Цезарь Кунников, геройски погибший при высадке десанта на Малой Земле), наш адмирал стал публично убеждать Генсека, что он «чистых кровей украинец». Позже выяснилось, что Брежнев знал отца Адольфа Кеслера по боям на Малой Земле, но не знал, что предприимчивый отец вновь испеченного Героя с помощью своего друга – украинца на всю жизнь «осчастливил» своего отпрыска, сделав его «Абрамом, не помнящим своего родства».
Подарком судьбы было мое общение с легендарным подводником и тоже евреем, Героем Советского Союза контр-адмиралом Коноваловым Вульфом Калмановичем . В начале 50 – х, еще будучи капитаном 1 ранга, В. К. Коновалов служил в нашем, 2 – м Балтийском высшем военно-морском училище в должности начальника кафедры тактики. Это был блестящий преподаватель и талантливый, эрудированный лектор, который пользовался безупречным авторитетом среди курсантов и офицеров училища. Запомнился эпизод выпускного вечера в училище: перед началом торжеств я случайно оказался рядом с четой Коноваловых и, когда начались индивидуальные поздравления с вручением диплома, погон и кортика, его супруга – очень милая и обаятельная женщина (помню представилась она Лилей), тепло, по-матерински поздравила меня и даже поцеловала.
Тогда мне казалось, что для всех нас открыты возможности дальнейшего повышения военного образования в Военно-морской академии. Да не тут-то было: исчерпав все попытки преодоления запретов, существовавших для офицеров еврейской национальности, я в 1961 году поступил на экономико-юридический факультет Латвийского государственного университета, который успешно окончил в 1966 году.
Тогда же был направлен для дальнейшего прохождения службы в Балтийск, Главную военно-морскую базу Балтийского флота и, как предрекали кадровики, с радужной перспективой назначения в Штаб Балтийского флота. В то время на трех самых крупных соединениях Балтийской военно-морской базы должности начальников штабов соединений исполняли офицеры-евреи: начальник штаба Бригады ракетных и торпедных катеров капитан 2 ранга Вилен Панич (кстати, этой бригадой в годы войны командовал тоже еврей, Герой Советского Союза капитан 1 ранга Абрам Григорьевич Свердлов), начальник штаба Бригады сторожевых кораблей, капитан 2 ранга Михаил Рубинштейн, и начальник штаба Бригады десантных кораблей, капитан 2 ранга Семен Бербровер. Старшим офицером оперативного отдела штаба Военно-морской базы был капитан 2 ранга И. Загускин, разработчик и участник всех показательных учений Балтийского флота по высадке морских десантов. Это были достойные, грамотные и уважаемые на флоте офицеры, награжденные за успехи в боевой подготовке правительственными наградами. Все они готовились стать командирами соединений, но, к сожалению, этого не произошло. После разгромного поражения «советского оружия» в Шестидневной войне, развязанной против Израиля пятью арабскими странами, Министерством Обороны СССР был издан секретный приказ, в соответствии с которым офицеров еврейской национальности запрещалось назначать командирами соединений и в штабы флотов и округов. Все вышеперечисленные офицеры и автор этих заметок были с повышением переведены в тыловые части флота, откуда, по истечении возрастных сроков службы, были уволены в запас. Так началась кампания поголовного изгнания из кадров советского военно – морского флота офицеров еврейской национальности и одновременно возрождался любимый миф российских юдофобов о том, что в тыловых частях служат все евреи, хотя за всю долголетнюю службу я знал лишь двух евреев - офицеров интендантской службы, подполковников Якова Шапиро и Илью Эренбурга (полный тезка великого писателя), заслуженно уважаемых личным составом кораблей и частей флота.
Последних 12 евреев адмиралов и офицеров Балтийского флота, в том числе и совсем еще молодого начальника Связи Балтийского флота контр-адмирала Д.Сегала увольнял со службы организатор перестройки, - М.Горбачев. В этот же период из штаба флота были уволены и «последние из могикан», капитаны 2 ранга А. Кацаф и И. Краснов. Уволен был и мой бывший заместитель, капитан 3 ранга А. Баскин, который вскоре эмигрировал в Израиль.
Обстановка лицемерия, лжи и предательства, повсеместно насаждаемые флотскими политработниками и надзирателями КГБ, морального удовлетворения от флотской службы не приносила. Особенно угнетала осознанная безысходность и ощущение некоей второсортности, уготованной тебе власть предержащими. Противостоять этому государственному остракизму было равносильно бессмысленной борьбе хитроумного идальго Дон Кихота с ветряными мельницами. Подтверждением тому может служить трагическая судьба капитана 3 ранга Валерия Саблина, организовавшего в 1975 году мятеж на Большом противолодочном корабле «Сторожевой» Дважды Краснознаменного Балтийского флота.
С уверенностью могу лишь констатировать, что прогнивший брежневский застой и последовавшая за ним перестройка ознаменовали конец многовековой истории самоотверженного служения евреев в российском
Военном-морском флоте. Убежден, что не за горами то время, когда не только о былых заслугах военных моряков - евреев, но и об исчезнувшем в России еврейском этносе будут с сожалением и болью писать добропорядочные изыскатели исторической науки.
В статье использованы материалы из моей книги «ФАРВАТЕРЫ ПРОЖИТОЙ ЖИЗНИ»
Добавить комментарий