1.
И снова в бой.
Бегу мимо здоровенных домов, потом через пустырь, вниз по лестнице, по дорожке к метро. Как всегда опаздываю.
Бегу. На ногах сапоги "прощай, молодость" с крошечными каблучками. В них удобно совершать утренний кросс.
Божья букашка. Со своими потребностями и даже амбициями.
Ныряю под землю. Конечная станция. Есть шанс занять сидячее место, если выбрать правильную тактику штурма вагона.
Двадцать пять минут передышки.
Это вечером я поеду домой на машине. Вечером можно не дергаться, что попадешь в пробку и опоздаешь куда-нибудь.
Ритуал. Как в «Золушке»: «Вы, наверное, устали в дороге?» – «Что вы, в дороге я отдохнула!»
Достаю ручку и банковский договор, который дала почитать приятельница. Ищу там подводные камни.
Хорошо, что на дружбу есть время - хотя бы по дороге на работу.
Тук-тук-тук - это телефон. Да. Наконец.
Много месяцев каждое утро начиналось у меня с его смс-ки. Сейчас он пишет редко или вообще не пишет.
Он болен. И всё реже хочет контактов с миром здоровых.
Сегодня написал. Одно слово.
Кубики, из которых сложен мир, смещаются. Ломая привычный распорядок, но делая картинку более правильной. Настоящей.
Моя станция. Протискиваюсь к выходу. Машинально смотрю вдоль поезда на табло, бодро отщёлкивающее секунды жизни.
Ничего. Успею.
Я проснулась.
2.
Самым страшным является то, что он стал теперь ручным.
Я всё ещё боюсь вторжения в его личное пространство - в другое время на это последовал бы раскатистый рык. А сейчас, когда я, мысленно перекрестившись, беру его за руку и начинаю осторожно перебирать пальцы, он вдруг просит: "Погладь меня по голове". "Да, - голос у меня садится, но я тут же одергиваю себя и откашливаюсь. - Так?" – я провожу рукой по его коротко стриженным начавшим седеть волосам. "Устройся поудобнее," - он бросает на меня короткий прямой взгляд.
Я обхожу больничную кровать с другой стороны и осторожно ложусь сзади него, опираясь на локоть, чтобы не класть голову на подушку. Глажу широкими движениями, захватывая лицо и иногда почесывая за ушком, чтобы дать руке отдохнуть. Он перестает стонать и еще больше кутается в одеяло.
Так проходит с четверть часа. Мне кажется, что он уснул, и я останавливаюсь.
- Устала? Тебе пора домой. Сколько тебе добираться?
- Два часа, - автоматически произношу я, не успевая остановиться. – Знаешь, очень удобно. Электричка, метро. Ты написал «Приезжай», и я…
- Спасибо, - заученно говорит он и добавляет, показывая взглядом на мою ладонь, - приятно. Как мама...
- Попробуй уснуть. Я еще поглажу.
- Спасибо тебе, - повторяет он гораздо мягче.
- Спасибо, что позвал, - откликаюсь я. Он начинает всхлипывать. - Маленький, ну не надо...
Он быстро поворачивается ко мне, прижимается маленьким комочком, уткнувшись мне в грудь. Я покрываю поцелуями его макушку.
- Больно, мама... Мамочка...
За дверью слышатся шаги. Медсестра. Или жена. Я торопливо встаю.
«Ваше время истекло…»
3.
- Я поехала. Веди себя хорошо, лечись, чтоб ничего не болело.
- Ладно.
Он смотрит на меня. Лежит на боку и смотрит. Совсем чуть-чуть повернув голову.
- Счастливо тебе.
Я снова беру его за руку.
Он стискивает мои пальцы. И молчит.
Я наклоняюсь и прижимаю его руку к щеке. Краем глаза вижу, что стоящая в дверях женщина внимательно за мной наблюдает.
- Прости меня, - очень тихо.
- А ты меня, - отзываюсь я.
- Давай, пока, - он отводит глаза. Связующая ниточка рвётся.
- Пока. Я позвоню, как доберусь.
- Угу.
Меня хватает, чтобы выйти за дверь и прислониться к стене. Через минуту до меня доходит, что он не слышал стука моих каблуков по больничному коридору. Так что он понимает, что я стою здесь и беззвучно рыдаю.
Я делаю шаг. Другой. Спускаюсь по лестнице.
На первом этаже на меня неподвижно взирает огромное цифровое табло с сегодняшней датой.
Добавить комментарий