Пробежалась по выставке в галерее на Чистых прудах, представившей авторскую выборку живописного собрания известного хирурга-кардиолога, профессора Бакулевского центра, а по « совместительству» - коллекционера Михаила Алшибая. Ничего не понимаю! Выставка называется «Вне времени», но время как раз более или менее определено. Представлены полотна второй половины 20 –го и начала 21-го веков. Но дальше - полный разброд. Художники известные и канувшие в Лету, разные жанры, разные стили и направления - от самых консервативных до авангардных, работы яркие, что называется, «первостепенные», и какие-то «невнятные», тихо затаившиеся. Обычно сразу видны авторские предпочтения, тут было ясно, что действует какой-то иной принцип, который еще нужно разгадать.
А пока что «ловила» знакомых художников. Вон в сторонке висит погруженный в розовое марево, тихий «метафизический» натюрморт старшего Табенкина (Ильи Львовича), мгновенно узнаваемый по особой загадочной атмосфере, драпировкам и глиняным фигуркам. Работа 70-годов, не их самых лучших, но все равно вдохновенная. А вон и давний знакомец Андрей Волков. Помню, писал когда-то невероятные московские крыши. Тут работа более поздняя (2001), и изображается на ней нечто вроде окна, распахнутого в городское пространство (Белый свет, 2001).
Смешной «Диктатор» (1967-1968) одного из лидеров соцарта В. Комара - в официальном черном костюме с галстуком, но с деревянными наградами и «приставленной», какой-то пластмассовой головой, увенчанной шахматной короной . А вот и абстрактная , бело-черная, лирическая композиция Анны Бирштейн, дочери художника Макса Бирштейна, ученика Роберта Фалька («Композиция», 2003). Дочь мне понравилась больше несколько эклектичного и «многословного» отца. Вон мгновенно узнаваемая картина Ирины Старженецкой с огромными, «библейскими» виноградными лозами, но без праздничной светоносности лучших работ художницы, мрачновато-бордовая и темновато-синяя (Виноград, 2012). Задержалась возле «неопримитивиста» Анатолия Зверева. Но это вовсе не привычная ( и несколько уже поднадоевшая) женская головка, а какой-то детский пейзажик - ладная сосенка с красноватым стволом, распушившая ветви в белом пространстве (Сосна, 1983).
Поэтичная ранняя работа «нонконформиста» Александра Рабина «Метафизический пейзаж» (1981) несколько театральная, погруженная в «туман воспоминаний», с деревянными домишками и падающими листьями. А вот и Василий Шульженко с недавней картиной «Девушка с цаплей» (2010). Тут уже явный постмодернизм, совмещающий, казалось бы, несовместимое. Монохромная, под «фотографию» написанная работа являет нам весьма натуралистично изображенную обнаженную девушку на фоне какого-то возрожденчески пустынного и загадочного пейзажа. А цапля - словно бы «сниженный» вариант рафаэлевского единорога или леонардовского горностая…
А сколько холстов художников, мне совершенно неизвестных! Одни привлекают внимание, другие - нет. Но два натюрморта незнакомых мне прежде авторов все же крепко запомнились, и, как оказалось, вовсе не случайно!
Оба натюрморта написаны в 1957 «оттепельном» году. Может быть, поэтому они так ярки, свежи и пронизаны счастьем!
Это натюрморты Андрея Вязова и Натальи Касаткиной. Оказалось, что Михаил Алшибай посвятил им одну из множества своих поистине детективных историй, связанных с приобретением и бытованием коллекции. Три из этих историй стараниями галериста Валерия Новикова отпечатаны к выставке. И вот тут многое прояснилось!
Неизвестные художники, забытые имена, проигранные творческие судьбы - это одна из «фишек» коллекции. Зачем собирать давно всем известное и прославленное! Ты найди в современном искусстве (а это область наименее изученная и наиболее проблемная) такое, о чем впоследствии вспомнят, как вспомнили о Бахе и Боттичелли! Или хотя бы напомни будущим поколениям, что такие художники были! И ведь их замечали! Вязова и Касаткину отметил на российской выставке и поместил репродукции их натюрмортов во французской газете сам Луи Арагон! Автор подробно останавливается на этой истории, выдвигая, на мой взгляд, совершенно правильную версию о том, что Арагон ощутил в холстах художников «линию» Сезанна. Я бы тут еще добавила, традиции наших Бубновых валетов, тоже сезаннистов. И особенно молодого Фалька, чье влияние явственно ощутимо в «Натюрморте» Вязова.
Собиратель коллекции – кардиохирург. Его работа непредсказуема. Как пройдет операция - никто не может сказать. Это область таинственного, творческого, даже экспериментального, в том смысле, что каждый случай уникален и надо подбирать к нему свой подход и свои особые ключи. Действовать подчас «по наитию», но наитию творческой личности, которое редко подводит. Мне кажется, что во многом сходная, непредсказуемая ситуация «эксперимента» (как он сам ее определяет) интересует Михаила Алшибая в коллекционировании. И к этой своей деятельности он применяет столь же серьезные, важные, подлинно экзистенциальные слова-понятия. Он пишет, что в ходе подобного эксперимента ставится на карту не только собственная репутация, но и собственная жизнь. Слова изобличают человека, который в каждое свое дело погружается, как требовал Борис Пастернак, до « полной гибели всерьез».
Собрать букет из самых разных цветов, чтобы потомство оценило, насколько твой выбор был верен! Или вернулось к несправедливо забытым! Или хотя бы увидело то, в чем коллекционер ощутил искру подлинности и спас от полного забвения.
Задача, от которой захватывает дух! Понимаешь, что избитая истина о талантливых людях, которые талантливы во всем, как всегда права. В работе, в увлечениях, в писаниях - везде ощутим талант, азарт, творчесое начало!
Выставка "Вне времени" из личной коллекции Михаила Алшибая проходит в Москве в Галерее на Чистых прудах до 7-го октября 2015 г.
Добавить комментарий