Garett w.jpg
Лейла Александер-Гарретт: Да, мама из Белоруссии, с отцом она познакомилась в Ленинграде, сначала они жили там, но он был военным и его перевели в Узбекистан, где я и родилась. Своего мужа из Швеции встретила в Питере, где он изучал русский язык и литературу, меня тут же отчислили из Академии художеств. После традиционных «нравоучений» на тему, что, несмотря на брак с иностранцем, мне не позволят выехать из Союза, московское КГБ отступилось. В Стокгольмском университете я изучала русский язык и литературу, тибетский, историю и теорию кино. В Лондон приехала с Тарковским, в тот период он искал актера для фильма «Жертвоприношение». Мы отправились в Стратфорд — посмотреть в «Гамлете» одного актера, которого Тарковский хотел пригласить на съемки фильма. Во время этой поездки произошла моя встреча с будущим отцом дочери Лены.
И.Чайковская: Такое впечатление, что вы, Лейлочка, повторяете надоевший урок — спешите поскорее отделаться. Вам так надоела собственная биография? А ведь сколько в ней «чудес»! Или вы их не замечаете?
Л.Александер-Гарретт:«Жизнь — чудо из чудес, и на колени чуду один, как сирота, я сам себя кладу...», — как сказал Арсений Тарковский. Мне на всю жизнь запомнились слова отца митрополита Антония Сурожского о том, что сам человек ничего не значит, важно только то, что он делает для других.
И.Чайковская:Все же «Лейла» откуда? Вас так назвали, потому что вы родились в Узбекистане?
Л.Александер-Гарретт:Лейла — это название песни Эрика Клаптона Layla. Мой шведский муж подарил ее мне. И имя прилипло.
И.Чайковская:Мы с вами переписываемся уже не первый год — и я поняла, что вы необыкновенно интересный человек. Об Андрее Тарковском, с которым вы близко общались, чьим переводчиком были на фильме «Жертвоприношение» и о котором написали интереснейшую книгу1, вы нам еще расскажете. Но расскажите пока о себе. Вы ведь только что вернулись из Киева, где ставится ваша пьеса. Как автор непоставленных пьес хочу вас спросить: как у вас это получается? Ведь пробить броню театра чрезвычайно трудно. Что скажете о киевских актерах, других киевских знакомцах?
Л.Александер-Гарретт: Киев и некоторые его обитатели, ставшие друзьями, — моя новая влюбленность. Броня театра как-то сама отступила: Тамара Плашенко — заслуженная артистка Украины, которую я встретила много лет назад в Эдинбурге и чьим творчеством восхитилась уже тогда, сама предложила мне этот «сюрприз» (первоначально сценическую читку, имевшую продолжение в Новом русском театре на Печерске; потом пьеса путешествовала по разным фестивалям мира, включая бродвейский театр Symphony Space Theatre, мюнхенский культурный центр Gastaig, Русский драматический театр в Таллинне).
tark-al-w.jpg
В Киеве на весенней книжной ярмарке в Арсенале проходила презентация моей книги «Андрей Тарковский: собиратель снов» и фотовыставка, а в прошлом году, в бомбоубежище двора Мастер-класса, прошла мультимедийная выставка по моим фотографиям и архивным материалам. Это было настолько зрелищно, что, несомненно, привело бы в восторг самого Тарковского. За эту возможность я бесконечно благодарна директору Мастер-класса Ирине Буданской и Евгению Уткину, без их поддержки, влюбленности в творчество Андрея Тарковского — осуществить это было бы невозможно.
Человек, без которого я не представляю себе «моего» Киева — кинорежиссер Роман Балаян. Нас «познакомил» Сергей Параджанов, вернее, организованный мною фестиваль Параджанова в Лондоне и Бристоле, на который мне посчастливилось заполучить Романа Балаяна. Тарковский ежедневно продолжает дарить мне новых знакомых, друзей, близких по духу людей, таких как его замечательная сестра Марина Тарковская — крестная моей Лены, ее муж, Александр Гордон, Юрий Норштейн... Благодаря Тарковскому, мне выпала честь познакомиться с митрополитом Антонием Сурожским, служившим полвека в русской церкви в Лондоне. В сфере киевского притяжения неизменно остается Музей Булгакова с его фантастическими сотрудниками и вкусными чаепитиями на веранде.
И.Чайковская:Ваша дочь Лена, крестница Марины Тарковской, знает творчество Андрея? Как к нему относится? В этом вопросе у вас нет конфликта «отцов и детей»?
Л.Александер-Гарретт:Безусловно знает. Она выросла на фильмах Тарковского. А сейчас встречается с молодым человеком из Оксфорда — поклонником творчества Тарковского. Я с ним встретилась в Лондоне, в книжном магазине, два года назад, там он читал мою книгу, а через год — в Оксфорде — с ним познакомилась Лена на съемках студенческого фильма. Вот такая странная история из области чудес.
И.Чайковская: Да, чудеса чудесами погоняют. Сколько языков вы знаете? Вы упоминали, что берете уроки французского... это прихоть или вам французский нужен для какого-то дела? Знание какого языка поменяло ваше восприятие мира? Или так можно сказать обо всех вообще языках?
Л.Александер-Гарретт:Любой иностранный язык — это ключ к сердцам людей, к их культуре, традициям. Французский учу давно, у меня чудесный учитель из Бордо, который к тому же прекрасно готовит, обожает русское искусство, английскую литературу. А так изучала английский, шведский, французский, тибетский, немного занималась немецким и итальянским, но языки, как музыка и люди, требуют к себе внимания и заботы, если ты к ним безразличен, они поворачиваются к тебе спиной, черствеют и даже забываются.
И.Чайковская:Вы увлекаетесь экстрасенсорикой, сами, как кажется, немножко ею владеете, так?
Легче или труднее жить с этим знанием?
english breakfast with actors w.jpg
И.Чайковская:Лейлочка, вообще-то это самое сложное — такие вопросы. Улыбаться легче, хотя тоже смотря в какой ситуации. Может быть, дело в том, что современный человек меньше времени проводит дома, меньше читает, его жизнь проходит в «автоматическом режиме», где тут остановиться и задуматься?
Л.Александер-Гарретт:В этом «автоматическом режиме» и нужно постараться перехитрить свой хитрый мозг, который постоянно ищет оправданий, как бы ему не делать то, что ему не хочется, и найти время для себя. Многие думают, что это потерянное время, — так твердит нам наш хитрый мозг, а это время, которое мы дарим себе, своему будущему.
И.Чайковская:В нашей переписке вы упоминаете множество театральных, художественных и литературных имен, принадлежащих творцам из разных стран. Со всеми вы знакомы и поддерживаете творческие и дружеские связи. О ком бы вы хотели рассказать нашим читателям? О гениальном мультипликаторе Юрии Норштейне? Писательнице Людмиле Петрушевской? Художнике Ковенчуке? Режиссере Романе Балаяне? О ваших лондонских друзьях? Только выберите, пожалуйста, одного, того, с кем сейчас интенсивно общаетесь или о ком не можете не сказать.
Л.Александер-Гарретт:Мне нравится высказывание Кришны: «У меня нет друзей, у меня нет врагов: все мои учителя». Мне везет на друзей и просто знакомых. Каждый человек — особый мир и часть тебя самого. Например, я не представляю себе, что раз в неделю не получу от вас весточки с интересным рассказом, пьесой, заметками, фильмами, которые вы посылаете мне из Бостона. А познакомились мы с вами тоже благодаря Тарковскому. Помню, я возвращалась последним поездом из Бристоля, где представляла выставку и фильм Параджанова, и вдруг увидела мейл от незнакомого человека, то бишь, от вас, где вы писали, что прочитали мою книгу и посылаете рецензию. Прошло три года, мы пока еще не встретились, но вы вошли в мой мир, и не только в мой: я делюсь вашими статьями со своими друзьями по всему миру, они тоже ждут их, а если я забываю переслать им, они напоминают: нет ли чего-нибудь интересного от Чайки — так они вас называют по имени вашего сайта. Мы все какой-то громадный гобелен, все нити переплетены, узелки завязаны. В нем все живы — и те, кого уже нет с нами.
И.Чайковская:Согласна, когда-то об этом писал Моэм, он говорил, что в конце жизни каждого человека все нити этого гобелена должны у него связаться, все узелки распутаться...
Спасибо, Лейлочка, на добром слове, особенно приятно услышать, что мой блог на сайте «Чайки» читают. Какие материалы особенно интересны для вас и ваших друзей? Не ругаете меня за «политическую часть», где я пишу о ситуации в России? Вам это не скучно?
Л.Александер-Гарретт:Наоборот. Я не углубляюсь в политику — это мощная сила, пожирающая много энергии, а благодаря вашей «политической части», узнаю, что и как в нашем королевстве. Мне и моим друзьям понравились материалы о Маяковском и Лили Брик, о театральных персонажах, о Лотмане и многие другие.
И.Чайковская:Теперь давайте об Андрее Тарковском. Он ушел в 54 года. Было у него ощущение, что он еще не все сказал, как вы считаете? Его «Жертвоприношение» очень похоже на завещание. Удивительно, что страшную болезнь у него обнаружили уже по завершении картины...
Л.Александер-Гарретт:Мне часто приходилось слышать от многих уважаемых людей, включая Александра Сокурова, что Тарковский мог бы создать нечто более зрелое. Вспоминаются слова Анны Ахматовой о Лермонтове: «Слово слушается его, как змея заклинателя: от почти площадной эпиграммы до молитвы. Слова, сказанные им о влюбленности, не имеют себе равных ни в какой из поэзий мира. Я уже не говорю о его прозе. Здесь он обогнал самого себя на сто лет и в каждой вещи разрушает миф о том, что проза — достояние лишь зрелого возраста. И даже то, что принято считать недоступным для больших лириков — театр, — ему было подвластно». А Лермонтову было 27! В следующем году 200-летие со дня его рождения. Этому поэту ужасно не везло с юбилеями: в 1914 — Первая мировая война, в 1941 — Вторая. Что касается мудрости и зрелости художника, то это не зависит от его возраста. Мудрость даруется Всевышним избранным, чей сосуд открыт и способен вместить ее. Тарковский создал то, что должен был, что не мог не создать. Жаль, что он не успел снять фильм о Святом Антонии, но сказать, что Тарковский не создал «зрелых» произведений, абсурд. Все происходит вовремя. Да, творчество диктует свои суровые законы. Тарковский не раз говорил, что боится своего последнего фильма «Жертвоприношение», что это подведение некой черты... Художник — пророк, против Пушкина не попрешь...
И.Чайковская:Какая черта мастера была для вас самой пленительной и были ли у него неприятные для вас качества?
Л.Александер-Гарретт:Его способность удивляться самому малому — каплям росы, слезам в глазах собаки, косым лучам солнца, внезапно освещавшим какой-нибудь предмет, шуму дождя — деталям, мимо которых человек проходит равнодушно, не остановившись, не заметив, а он замечал.
Несмотря на некоторую мнительность, его легко можно было обмануть, чем многие и пользовались.
И.Чайковская:Ваша подруга из Швеции стала спутницей Андрея Тарковского, матерью его сына Александра, родившегося уже после смерти отца. Что вы скажете о них? Как они живут?
Общаются ли с родными Андрея? Бывают ли в России?
Л.Александер-Гарретт:У подруги сейчас новая семья, они решили, что прошлое — это прошлое, и ворошить его не стоит. Я уважаю и принимаю эту позицию. Сын Александр окончил университет, в России бывал на соревнованиях по фехтованию. По словам его тренера, он необыкновенно талантливый спортсмен. В Москве он встречался с тетей Мариной и ее семьей. Бывал и у нас в Лондоне.
И.Чайковская:Есть ли у вас планы, связанные с Андреем Тарковским? Чем собираетесь заниматься в ближайшем будущем?
Л.Александер-Гарретт:Мне кажется, что все уже сделала: фестиваль Тарковского в Лондоне организовала, книгу написала, фотоальбом выпустила, фотовыставки бродят по миру, лекции проводятся, ближайшая — 3 ноября в рамках музыкального фестиваля The Rest is Noise, в Royal Festival Hall. Специально ничего не планирую, но и не отказываюсь от встреч с новыми людьми; особенно приятно видеть на фильмах Тарковского молодые лица. Как бы этому обрадовался Андрей! А будущее — это настоящее. Пока, после Киева, — затишье, но, как говорится: солдат спит, служба идет. «И мысли в голове волнуются...» А куда они приплывут, посмотрим...
В конце лета у меня умер любимый, верный пес Шарик, кому посвящена пьеса English BrЭkfast. Он все время сидел напротив меня и вдохновлял, диктовал свои реплики. В пьесе три персонажа, один из них Пес. Учусь жить без него. Очень трудно. Оглядываюсь, а его нет. Но он, конечно, где-то рядом, и тоже грустит.
Хочу еще добавить. Вот типичная иллюстрация к томy, о чем вы спрашивали. Утром открыла почту — письмо от директора антропософской клиники Рудольфа Штейнера, где лечился Тарковский. Он приходил на мою лекцию в Штутгарте в 2000 году, а сейчас прочел книгу и «потрясен глубиной проникновения в мир художественный и духовный великого режиссера Тарковского». It is a very special karma...
Через столько лет нашел мой адрес и просит разрешения использовать цитаты из книги для антропософского журнала. Тарковский — это магический круг, в котором происходят удивительные встречи.
И.Чайковская:Спасибо, дорогая Лейла, надеюсь, читателей заинтересуют и ваша книга о Тарковском, и сама ваша личность.
Бостон-Лондон
1 Лейла Александер-Гарретт. Андрей Тарковский: собиратель снов. М., Аст-Астрель, 2009
Добавить комментарий