Ленин и в Африке... Ленин
Весной далекого 1970 года приближалась знаменательная для СССР дата — 22 апреля исполнялось 100 лет со дня рождения В.И.Ленина. К юбилею основателя советского государства и вождя мирового пролетариата в Москве готовились масштабно. По этому случаю в ЦК КПСС была разработана специальная программа праздничных мероприятий. Она охватывала не только проведение помпезных торжеств во всех советских республиках, но и организацию многочисленных мероприятий за пределами страны. Во все советские посольства посыпались шифрограммы (вдруг врагу станет известно их содержание?!), в которых давались также конкретные поручения советским журналистам.
В том 1970 году я работал в Каире корреспондентом Всесоюзного и Московского радио (иновещание). К марту уже исчерпал в Объединенной Арабской Республике (ОАР — так назывался тогда Египет в союзе с Сирией) все свои ресурсы на ленинскую тему. Такие интервью можно было брать разве что у небольшого числа местных политических деятелей левого толка. При президенте Гамаль Абдель Насере египетская компартия была запрещена. Её представители томились в тюрьмах. Но Москву этот факт нисколько не смущал. Там от меня требовали всё новые и новые материалы к ленинскому юбилею.
В создавшейся для меня тупиковой ситуации был единственный выход — выехать в командировку в другую африканскую страну моей аккредитации. Ближайшая — соседняя с Египтом Ливия, где полгода назад была свергнута монархия. Кстати, все мои попытки с сентября 1969 года получить разрешение на поездку туда неизменно завершались запретом Москвы. В ЦК КПСС и МИД еще не разобрались в том, какие цели преследуют молодые ливийские офицеры, захватившие власть в этой богатой нефтью стране. Более того, «офицерский бунт» в Ливии стал большой неожиданностью для тамошнего советского посольства, а значит и для высшего руководства. Но разве можно отказать корреспонденту в командировке для подготовки материала к 100-летию со дня рождения основателя советского государства?! На этот раз получить разрешение на поездку в Ливию оказалось слишком просто. Ленин и в Африке.. Ленин
Совпосол в Триполи не помешает моей работе
Самолеты тогда не летали напрямую из Каира в Триполи. Пришлось (а это уже было сверхвезением!) добираться туда транзитом через Рим. Впечатление от знакомства с Вечным городом было настолько сильным, что на какое-то время я в Италии напрочь забыл о предстоящей служебной поездке в Ливию. Лишь на борту самолета Alitalia, выпив бокал замечательного сухого вина, пришел в себя. Разумеется, план командировки у меня был. Но это была некая программа действий в стране, которую знал лишь по туристическим путеводителям, журналам и газетам. К тому же понимал, что «лениниана» в Ливии (?!) была лишь предлогом, чтобы получить добро Москвы на поездку в страну, где происходят бурные события. Знал, что в ближайшее время намечено завершение эвакуации британских войск с ливийской территории. Удастся ли мне в Ливии выйти на контакт с молодыми офицерами, осуществившими недавно военный переворот? Судя по прессе, прежде всего арабской, новые ливийские власти с самого начала практически «закрылись» от внешнего мира. В стране правил Совет революционного командования (СРК). Также было известно, что его глава полковник Муаммар Каддафи всячески избегает общения с журналистами.
В аэропорту Триполи по моей просьбе меня встретил корреспондент ТАСС. Устроился в отеле и немедленно поехал с ним в наше посольство. Разговор с советским послом был непродолжительным. Его оценка ситуации в Ливии была весьма сдержанной. Она сводилась к банальной мысли, что Москва будет судить о политике этой страны прежде всего по делам ее нового руководства. Я, в свою очередь, сказал, что попытаюсь побывать на предстоящей в Тобруке церемонии завершения эвакуации британских войск с ливийской территории. Благо, первое лицо посольства не возражало. Тем самым я заручился важной, пусть и моральной, поддержкой. О том, что хотел бы также встретиться с Муаммаром Каддафи, чтобы взять у него интервью к 100-летию со дня рождения В.И.Ленина, я промолчал. Оглядываясь назад, понимаю, что поступил правильно. Подобная затея какого-то заезжего корреспондента из Каира наверняка вызвала бы у посла шок! Лишь позднее я осознал, что с моей стороны это была самая настоящая авантюра! Однако, как говорится, «молодость города берет!» И вот здесь начинается детективная история.
«Букра» (завтра) означает «почти никогда»
Будучи еще в Каире, я тщательно готовился к командировке в Ливию. Встречался с египетскими журналистами, которые знали обстановку в соседней арабской стране вовсе не понаслышке. Пришедшие к власти молодые ливийские офицеры с огромной симпатией относились к идеям египетской революции. Их кумиром был президент Гамаль Абдель Насер. Вот почему Муаммар Каддафи и его сподвижники сразу же обратились к Каиру за военной и иной помощью. Другое дело, что впоследствии отношения Ливии и Египта были далеко не безоблачными.
Когда один из моих египетских коллег, с которым у меня наладились дружеские отношения, вызвался мне помочь с организацией в Ливии встреч с официальными лицами, я, признаться, сначала скептически воспринял его предложение. Всё же внял его напутственным словам: не суетиться, не форсировать просьбы, ни в коем случае не «прессовать» чиновников. По сравнению с эмоциональными и легко возбудимыми по поводу и без оного египтянами, ливийцы, в основном, люди спокойные, неторопливые, сдержанные. Плачевный опыт череды переворотов и предательств в других арабских государствах после обретения ими независимости наложили отпечаток подозрительности на самого Каддафи и его соратников.
В первый же день своего пребывания в Триполи посетил пресс-центр в министерстве информации, где «легализовался» для корреспондентской работы. Получил двухнедельную аккредитацию. Сказал, что главная цель моей командировки — подготовить серию репортажей о послереволюционной ситуации в Ливии. А сейчас меня прежде всего интересуют события, связанные с проблемой эвакуации из страны британских войск. Можно ли ожидать, что это произойдет уже в этом месяце, то есть в марте, как и предусмотрено в ранее подписанном соглашении между Лондоном и Триполи? Тут же запросил разрешение на поездку на восток Ливии. Именно там, совсем рядом со средиземноморским портом Тобрук, располагалась база королевских военно-воздушных сил Великобритании «Эль-Адам».
— Свяжемся мы с вами завтра. Ждите в отеле. Без согласования с нами — никаких интервью, — жестко отреагировал на мои запросы сотрудник пресс-центра.
Опираясь на свой к тому времени уже немалый опыт общения на Арабском Востоке с чиновниками, слово «завтра» (по-арабски «букра») на деле означает «почти никогда». Расстроенный столь непредсказуемым началом командировки (а ведь полагал, что советского корреспондента ливийские революционеры уж непременно примут с распростертыми объятиями), я стал обдумывать свои дальнейшие действия. Одно было ясно: на поддержку министерства информации надеяться нельзя! И тут вспомнил, что египетский коллега, о котором упоминал выше, дал мне записку с номером телефона его друга в Бенгази. При этом заметил, что это личный номер очень большой в новой власти персоны. С уверенностью добавил, что, сославшись на него, этот высокопоставленный ливиец обязательно мне поможет.
Высокий ливийский чин помогает мне вылететь на восток страны
По возвращении в отель позвонил по заветному номеру. Как и положено, представился. Передал собеседнику привет от моего египетского коллеги. Вкратце изложил свои пожелания. Первое, очень хотел бы побывать на торжествах по случаю завершения эвакуации британских войск. Еще, если возможно, взять интервью у Муаммара Каддафи! И главное, что меня поразило, мгновенное предложение сегодня же (не «завтра»!) вылететь в Бенгази, второй по величине ливийский город на востоке страны.
— Можете ли вы вылететь этим вечером? — спросил он. — Билет получите в аэропорту. В Бенгази вас встретят и привезут ко мне.
Далее — всё как в кино. Аэропорт Триполи, в кассе авиабилет для меня на последний в этот день рейс до Бенгази, затем двухчасовой полет. Как и было обещано, меня в Бенгази встречает офицер. Получаю багаж. Садимся в армейский джип. Не успеваю опомниться, как мы уже подъезжаем к близлежащему к аэропорту отелю. Оформляю документы. Поднимаюсь в свой номер. Быстро переодеваюсь. Договорились, что поедем дальше. Куда? Очень хочется задать этот вопрос офицеру. Но вспоминаю напутствие своего египетского коллеги: не опережать события и полностью довериться его ливийским друзьям. Вскоре мы уже мчимся по темным пустынным улицам Бенгази. Смотрю на часы: время приближается к полуночи!
Встречаюсь в полночь с «хозяином» Бенгази
После всегда залитого по ночам неоновой рекламой шумного Каира вторая столица Ливии мне показалась глубокой провинцией. Джип останавливается перед зданием казарменного типа. У входа — охрана из нескольких солдат. Нам отдают честь, и мы поднимаемся на второй этаж. Полумрак. Ни одной живой души. Тишина пугающая. Идем по длинному коридору. Сопровождающий меня офицер, наконец, говорит, что меня сейчас примет «хозяин» Бенгази, член Совета революционного командования Ливии. Подводит к одной из дверей, открывает её и приглашает войти. Я оказываюсь в большой комнате, посередине которой вытянут стол со стульями. В конце помещения, метрах в десяти, за письменным столом при свете конторской лампы сидит человек в военной форме. Читает. Увидев меня, встает. Здороваемся. Даю ему свою визитку и египетское удостоверение каирского корреспондента Московского радио. Улыбаясь, он предлагает мне сесть в кресло напротив. Понимаю, что нахожусь в кабинете очень высокого чина. Выглядит лет на тридцать, не больше. Сразу завязывается беседа. Как и принято на Востоке, сначала на отвлеченные темы. Мой собеседник спрашивает, как здоровье, как семья. Интересуется, как сегодня выглядит египетская столица, Говорит, что с Каиром у него связаны самые теплые воспоминания. Несколько лет там учился. Задает вопросы о своем египетском друге, от которого я еще днем передал ему привет во время телефонного разговора из Триполи. Только после завершения «светской» части беседы, я перехожу к подробному изложению своих пожеланий.
Мой собеседник слушает меня внимательно. Не перебивает. Я с нетерпением жду его реакции. Вместо этого он извиняется и поднимает телефонную трубку. Явно дает какие-то указания. Смотрит в мое каирское удостоверение и диктует по буквам мою фамилию. Закончив разговор по телефону, обращается ко мне:
— Завтра (28 марта) в Тобруке намечены торжества по случаю завершения эвакуации из страны британских войск. В 7:00 утра за вами в отель заедет машина, вас отвезут в аэропорт. Оттуда полетите в Тобрук. Дальнейшие инструкции получите на месте.
Знакомлюсь в самолете с ливийским «денди». Кто он?
Сказать, что я был ошарашен, значит не сказать ни-че-го. Я даже забыл о том, что мой ливийский собеседник не представился. Ведь еще днем в Триполи не было никакой информации по поводу конкретной даты ухода из Ливии последнего британского солдата. Секретность, закрытость, подозрительность! Всё это стало на многие последующие годы фирменной моделью поведения ливийского режима во главе с Каддафи. В те послереволюционные месяцы молодые офицеры, захватившие власть в стране, считали только Египет Насера своим единственным надежным союзником в арабском мире. Вот почему моя каирская пресс-карточка корреспондента Московского радио стала для меня в Ливии своеобразным «вездеходом». Спокойно проходил по этому документу во многие недоступные для иностранцев учреждения.
От волнения, в предвкушении надвигающихся важных событий, долго не могу заснуть. Рано утром за мной заезжает всё тот же джип со знакомым офицером. В аэропорту вручает мне билет до Тобрука и провожает до самого трапа. Поднявшись на борт небольшого самолета, нахожу свое место. Оказываюсь в кресле рядом с импозантным мужчиной. Удивило меня прежде всего, как он был одет. В те дни в Ливии в разгаре была мода «революционная», У мужчин превалировал цвет хаки. А вот мой самолетный сосед был одет по последней моде: темносерый пиджак явно европейского покроя, белейшая накрахмаленная рубашка, тщательно подобранный под цвет костюма галстук. Лететь нам час с небольшим.
Как только набрали высоту, к соседу буквально бросается стюардесса. Предлагает нам кофе или чай. Тем временем у меня завязывается разговор с попутчиком. Представился. Вручил ему свою визитку корреспондента из Каира. Наивно спрашиваю, знает ли он, что сегодня в Тобруке намечены торжества по случаю завершения эвакуации из страны британских войск. Насчет торжеств он промолчал. Много расспрашивал о России, о Москве, Ленинграде. Я же ему поведал, что на родине мой любимый город — это Одесса, где вырос. Особо отметил, что в этом городе у Черного моря живут люди, отличающиеся обостренным чувством юмора. Обменялись анекдотами. Долго смеялись. Время в полете прошло незаметно. Перед посадкой мой новый знакомый подчеркнул, что сможет, если нужно, организовать для меня в Тобруке транспорт до отеля. Самолет приземляется, и он говорит нечто загадочное.
— На летном поле далеко от меня не отходите. А сейчас следуйте за мной. У вас будет возможность поснимать чрезвычайно интересное событие.
Снимаю в упор Муаммара Каддафи
Вместе спускаемся по трапу. И что я наблюдаю: моего «денди» приветствует выстроившаяся в ровную линейку группа ливийцев. Отмечаю про себя, что это, главным образом, офицеры в парадной форме. У трапа меня тоже встречает военный. Осматриваюсь. Аэродромное поле по всему периметру оцеплено солдатами. Повсюду развеваются ливийские флаги. Неподалеку у небольшого здания аэропорта собралась толпа. Спрашиваю встретившего меня офицера, что же здесь происходит. Выясняется, что с минуты на минуту должен прилететь Муаммар Каддафи. Офицер уверен, что проблем у меня здесь не будет. Видел, что я знаком с шефом личной охраны Муаммара Каддафи. Оказывается, этим человеком был мой самолетный сосед!
Слышу шум приземлившегося самолета. На летном поле выстраивается почетный караул. И командует всеми встречающими военными и гражданскими официальными лицами всё тот же мой новый знакомый! Заметив меня с фотоаппаратом в руках, жестом приглашает подойти поближе. Из самолета по трапу спускается Муаммар Каддафи. На нем военная форма. Отдает честь какому-то военному чину. Обнимается с моим самолетным соседом. Затем оба обходят строй почетного караула. Успеваю сделать несколько снимков, в том числе с близкого расстояния. К сожалению, спустя 40 с лишним лет, цвет на слайдах несколько померк... Позднее я узнал, что был тогда единственным иностранным корреспондентом, которому удалось засвидетельствовать прилет в Тобрук лидера ливийской революции!
Добавить комментарий