Возможно, что в будущем, когда читатели и путешественники станут повнимательнее к прекрасному и значительному, эта книга будет отнесена к некоему новому жанру. Калейдоскоп-коллаж из пространств и времен, фрагментов истории, судеб стран и людей. Жизнь живой и не совсем живой природы. Личный опыт постижения единства всего сущего.
Автор умеет убедить в том, что выставленная старой женщиной на продажу глиняная мисочка с живыми ягодами - образ, заслуживающий бессмертия. Таких образов у Галины Ицкович огромный ворох. Была бы красота в глазах у смотрящего. (Ну, или же имеющий уши да услышит.)
Как хорошо не выпускать руку автора из своей и ощущать все возможные виды то стремительного, то осторожного движения - по непредсказуемой воде, по дрожащей или шевелящейся под ногами суше, по вертикали и горизонтали, да и по воздуху тоже. Можно говорить об энергии и отваге автора, о ее жадной любознательности и эмпатии ко всему живому, да только это слишком очевидные замечания. "Мой любимый треугольник" - это самозабвенная и щедрая дележка впечатлениями, это дневник, пестрящий огнями, цветами, ароматами и диковинными мистическими образами.
Во время чтения книги мне то и дело казалось и слышалось: вот, смотри, смотри! Видишь, слышишь, представляешь себе? Держа одной рукой меня за руку, Галина другой рукой указывала мне то на действующие и притихшие вулканы, то на стремительно меняющую облик поверхность океана, то на свернувшегося на ветке зеленого удава. Мы танцевали танго, прятались от террористов, забирались на крутые горные склоны, пользуясь сомнительным дребезжащим транспортом, плыли по океану в резиновой шлюпке, познавали реалии кубинского социализма. Осязание и обоняние, ассоциативные озарения и мистические дознания играли едва ли не меньшую роль, чем зрение и слух.
Если бы Галина не посетила колдовской рынок в Картахене, то я бы не узнала, что смертный страх живого существа обладает специфическим запахом. Среди живых, полуживых и уже мертвых товаров был и такой: огромные муравьи, чьи толстые задницы с треском поджаривались на сковородке.
Ближе к концу книги писательница делает немаловажное замечание: мол, если читатель поймет, что ему в Южную Америку ехать не надо, то наполовину автор свою задачу осуществила. А если найдутся и те, кто придет к противоположному выводу, то есть твердо решит посетить этот континент, то поставленная задача решена полностью.
Про экзотику Вальпараисо и Картахены можно почитать и посмотреть кто где захочет. Просто в отличие от любых других источников, Галина Ицкович предлагает все эти далекие и нескончаемые чудеса как свой личный горячо прочувствованный опыт, и путешествие за руку с ней оставляет читателя с самой, если поверить Экзюпери, главной роскошью - человеческим общением.
--------------
* Published by M•Graphics | Boston, MA
Добавить комментарий