Самое трудное в поездке в Беларусь — это не внезапный понос из-за излишеств на чужом дне рождения, срывающий тебя с постели в пять утра. Нет, вовсе не это! Самое трудное — вернуться обратно в Россию, а возвращаться приходится...
На жаре в длинной очереди на российском пограничном переходе томятся взрослые и дети. Кроме легковушек здесь же застряло с десяток фур. Очередь стоит — граница закрыта. У пограничной будки топчутся два солдата в желтых жилетках. Они бегло, вполглаза проверяют наличие паспорта у выезжающих из России. Спросите их: зачем? Боюсь, они не ответят.
У закрытого шлагбаума — начальник поста — молодой колобок в пятнистой форме с пистолетом и двумя мелкими звездочками на погонах. На все вопросы заучено, как автоответчик, произносит:
— ФСБ России, проезд в порядке живой очереди, все вопросы в Пограничное управление ФСБ по Смоленской области.
Повторяет это снова и снова, как попугай. А вопрошающих целая очередь: почему стоим, почему не едем, в чем дело, сколько еще ждать...? Самые опытные водители из машин не выходят — знают эту пограничную особенность.
Через полчаса очередь, наконец, трогается. Первым в Российскую Федерацию въезжает дряхлый автобус с заклеенными скотчем номерами, потом следуют фуры, белорусские и российские легковушки. Из машин колобок выдергивает тех, кто задавал вопросы, отбирает у них паспорта. Остальные, включая странный автобус без номеров, проезжают без особых затруднений.
Пограничная сволочь добавляет к своему монологу несколько предложений о том, что паспорта изъяты для установления личности. Личности устанавливают в пустой будке, где нет никого. Установление, по словам сволочи, может продлиться несколько часов, а все вопросы, в том числе о фамилии этой сволочи можно адресовать в пограничное управление Смоленской области. Если у вас возникли вопросы к пограничному управлению, вот вам его телефон: 8(4812) 20-86-41. Лично мне дозвониться туда не удалось. Но вы можете попробовать.
Сколько раз я возвращался в Россию, сколько раз был в такой ситуации, а привыкнуть никак не могу. Эти скоты, которые якобы охраняют границу, с самого начала, с первых метров Российской Федерации, демонстрируют, что ты тут никто, мусор у них под ногами, и они могут сделать с тобой, что захотят. Единственным, кто реально нес службу на этом погранпереходе, была бездомная собака. Несмотря на жару, она оббежала очередь, поприветствовав въезжающих в Россию, виляя хвостом.
От Москвы до Гомеля около 700 километров, ровно столько от Гомеля до Москвы. Но обратный путь до Москвы гораздо длиннее. Кроме границы вас ожидает пробка, которая начинается в ста километрах от столицы и кончается в подмосковной Балашихе. Это пробка вечная, она была при Лужкове, она осталась при Собянине, хотя Новая Москва теперь разлилась аж до самой Калуги. Эта пробка — наша традиция, наша скрепа, наше национальное достояние, как дураки и дороги.
Гомель, где я родился и рос, расположен в юго-восточном углу Беларуси, рядом с Россией и Украиной. До Киева отсюда язык доведет — ближе, чем до Минска. В центре города, на площади у театра, стоит указатель с километрами. Можно узнать, сколько осталось до Варшавы, Берлина или Клермон-Феррана.
Еще немного исторической географии: город выстроен на высоком берегу реки Сож, по которой раньше ходили до Днепра и дальше до самого моря. На этом берегу строили дворцы русские дворяне — Румянцевы и Паскевичи. Они же разбили красавец парк — украшение города.
Уездный Гомель, основанный в 1142 году, до революции входил в состав Могилевской губернии, и только при большевиках получил статус областного города. И еще из истории: согласно переписи 1897 года в Гомеле проживало 20 385 евреев (55% всего населения города!). В 1903 году в Гомеле случился еврейский погром, о котором писала европейская пресса. В 1926 году евреи составляли около 35% населения Гомеля, согласно переписи 1939 года доля евреев составляла 29%. В 1999 году, согласно Википедии, евреев оставалось всего 4029 человек, менее 1% населения города. Комментировать этот исход я не буду, пусть каждый догадается сам.
На парковке во дворе гостиницы «Сож» в самом центре Гомеля новая БМВ с номером 0001. Интересуюсь у строжа: это машина начальника города? Напротив гостиницы расположился горисполком и горсовет, и вопрос кажется мне уместным. Сторож немало удивлен, у его брата тоже машина с первым номером, а эта БМВ замдиректора гостиницы. Даже не директора! Этот номер только подчеркивает различие между Беларусью и Россией. Здесь нет российских понтов, нет столичного пафоса и надменности. Здесь — провинция, территория на границе Европы и Азии. Здесь современная молодежь в ресторанах KFC, приплясывающие под музыку подростки, модерновые бары, оформленные современными художниками, байкеры и казино на площади Ленина рядом с одноименным бронзовым истуканом с кепкой в руке. Здесь тихий уют курортного города и президент Лукашенко в телевизоре, следящий за урожаем из вертолета и объясняющий селянам как нужно сажать. Здесь проходит граница между желанием молодых жить как в Европе и стремлением власти загнать всех обратно в колхоз.
Гомельский базар — средоточие жизни. За последние тридцать лет он менялся не раз. Здесь были бандиты, цыгане, челночники и вьетнамцы. Всех смыла стихия рынка. Теперь здесь никто, царство наемных теток по одну сторону прилавка, по другую толкутся приезжие провинциалы, приехавшие за китайским ширпотребом, привезенным из России. Весь приличный товар теперь в бутиках на проспекте Победы.
Старый Гомель замкнулся в усеченной трапеции между проспектами Победы и Ленина, в основании — улица Советская, в вершине трапеции — площадь Ленина. Внутри и вокруг — улицы с именами большевиков и партизан. В центре города удивительно много молодежи и удивительно мало собак. Российские традиции иметь собаку в каждой квартире, любить животных и ненавидеть людей, здесь явно не прижились.
Из общего у России и Беларуси — кладбища. Кладбища, где нет упокоя. Ни живым нет, ни мертвым. Здесь вечная суета, здесь все время что-то копают, как будто что-то потеряли и не нашли. Что-то забыли спросить, не простили, недосказали. Живых сюда тянет магнитом. Родительские субботы у нас круглый год: в марте, апреле, мае… и так до ноября. Что мы ищем на кладбищах? Из поколения в поколение. Какие ответы?
В пустом железнодорожном вокзале унылое расписание поездов: на Москву, на Петербург и на Минск. Жизнь, кипевшая здесь когда-то, погибла. Нет больше сообщения с Киевом, Харьковом, Одессой, Донецком, Севастополем и Бахмачем. Нет сообщения между Югом и Севером. Нет больше толп транзитных пассажиров у касс. Остался вождь мирового пролетариата с протянутой рукой на вершине мраморной лестницы. Ленина в городе много: в полный рост, в половину, есть памятники одной голове, в кепке и без, в анфас и в профиль. Прошлое все время напоминает о себе, цепляется, не отпускает. Из прошлого эта власть, названия улиц, эта граница… граница Азии и Европы. Мы — это Азия. Беларусь ступила ногою в Европу. Ступила, да так и застряла между прошлым и будущим. Будущее туманно, а возвращаться назад — страшнее поноса.
Добавить комментарий