В этот день 1801 года (собственно ночью) трагически завершилось царствование Павла Первого. По официальной версии государь скончался от апоплексии. Но несколько ближе к истине другая версия: император был задушен и забит в собственной спальне в Михайловском замке в Санкт-Петербурге. В смертоносной акции по различным оценкам принимало участие от 30 до 70 дворянских заговорщиков.
Черты личности "русского Гамлета" противоречивы. От природы он был великодушен и благороден. Но, конечно, по крайней мере к моменту восшествия на престол, являлся уже тяжким душевнобольным. Стиль его распоряжений впечатляет: "Полк, поворот кругом и церемониальным маршем в Сибирь!" Ну эпизодов множество. Давших изобильную пищу русской исторической прозе - целым романам, новеллам, драматургии...
Игрой судьбы на троне Российской державы нередко восседали клинические сумасшедшие. Таковым определенно был Иван Грозный, еще в детстве наблюдавший, как ближние бояре буквально рвали друг дружку в клочья. Тут была, правда, и генетическая предрасположенность(очевидно, доставшаяся по византийской, палеологовской линии). Черты того же заболевания усматриваются у Петра Великого, у Павла. И так далее. Касаться ХХ века и приближаться к новым и новейшим эпохам, пожалуй, не стоит. Последую совету А. К. Толстого: "... о том, что близко,/ Мы лучше умолчим..."
Но заметим: в каждом отдельном случае кончалось все это плохо. Очень даже скверно.
Кончина Павла стала темой для русских поэтов с самого момента события. "Умолк глас Норда сиповатый..." (Державин). Можно отметить выразительные стихи Дениса Давыдова, Пушкина... И так далее и так далее... Но я выбираю два стихотворения, относящиеся ко времени, все же несколько более близкому к нашим дням.
Георгий АДАМОВИЧ
1801
— Вы знаете, — это измена!
Они обманули народ.
Сказал бы, да слушают стены,
Того и гляди донесет.
Ах, нет! Эти шумные флаги,
Вы слышите, это набат
Широкий… Гвардейцев к присяге
Уже повели, говорят.
Ведь это не тучи, а клочья
Над освобожденной Невой…
Царь Павел преставился ночью,
Мне все рассказа часовой.
Был весел, изволил откушать,
С царицей шутил, — через час
Его незлобивую душу
Архангелы взяли от нас.
Вы знаете, эти улики
Пугают, — до самого дня
Рыдания слышались, крики
В окне голоса, беготня…
Россия! Что будет с Россией!
Как страшно нам жить, как темно!
— Молчите. Мгновенья такие
И вспомнить другим не дано.
[1916]
Павел АНТОКОЛЬСКИЙ
ПАВЕЛ ПЕРВЫЙ
Величаемый вседневно, проклинаемый всенощно,
С гайдуком, со звоном, с гиком мчится в страшный Петербург,
По мостам, по льду речному мчится, немощный и мощный,
И трубит хмельной фельдъегерь в крутень пустозвонных пург.
Самодержец всероссийский! Как же так, какой державе
Сей привиделся курносый и картавый самодур?
Или скифские метели, как им приказал Державин,
Для него оберегали трон богоподобных дур?
Что же это за фигурка неказистая маячит,
Чей там каркающий голос сорван ветром на плацу?
Он огонь очами мечет, он трусливо очи прячет,
Он не по сердцу России, Петербургу не к лицу.
Мчится время, облетая многоверстное пространство.
Ждут заморские державы смутно чаемой грозы.
Глухо мается крестьянство. Между тем уже дворянство
Разбирает по казармам грозной азбуки азы.
Наступает час расплаты. И в тишайшую из спален
Вламываются гвардейцы, стряхивают мокрый снег.
Громогласно и раздельно говорит царю фон Пален:
— Отдавайте, сударь, шпагу, бросьте шутки, что за смех!
Столбенеет самодержец, очи мертвенные пучит,
Хнычет, милости канючит, прячет мертвенный смешок.
Но на шее шарф закручен, он его дышать отучит.
Выпотрошен Павел Первый, брошен на пол как мешок.
И отпетый, будто вправду помер от апоплексии,
Вылупляет очи слепо из-под вывернутых век.
Солнце мартовское скупо освещает снег России.
Господа Сенат встречают манифестом новый век.
1922 (вариант)
