Композитор – опасная профессия, тут не только в плагиате могут обвинить, репутацию подмочить, но и жизнью можно поплатиться. Вот, к примеру, такая история.
Мы рождены, чтоб сказку сделать былью,
Преодолеть пространство и простор.
Нам разум дал стальные руки-крылья,
А вместо сердца пламенный мотор!
Припев:
Всё выше, выше и выше
Стремим мы полёт наших птиц,
И в каждом пропеллере дышит
Спокойствие наших границ. (и т .д.)
В советские времена эта песня регулярно звучала по радио и в телепрограммах. Ни один военный парад не обходился без звучания этой песни в виде марша. Официальная история появления этого произведения такова: в 1920 году по заданию Политуправления Киевского военного округа молодой композитор Юлий Абрамович Хайт и поэт Павел Давидович Герман, создали песню о будущем советской авиации. А уже в середине 20-х годов вся страна стала петь «Всё выше, выше и выше…». А в августе 1933 года приказом Революционного Военного Совета СССР песня была объявлена маршем Военно-Воздушных Сил страны.
Но вот однажды в конце 80─х ведущий русской службы радио БиБиСи Сева Новгородцев поделился со слушателями сенсацией, что задолго до ВОВ мелодия знаменитого марша советских авиаторов оказалась маршем нацистских штурмовиков, только с другим текстом. Как же мотив песни попал к нацистам? В послевоенные годы работники исторической науки и искусствоведы в СССР и ГДР исторически достоверно доказали, что немцы, а тем более нацисты, к созданию «Авиамарша» не имели никакого отношения. Историки союзников и ФРГ c этим решением не были согласны. По советской версии, вначале марш попал к немецким коммунистам. Коминтерн в Германии спонсировал стачки и восстания, выделял средства на издание газет, листовок и пошив красных флагов. Из Москвы приходили и полезные пропагандистские материалы. Вот и «Марш Авиаторов» кто-то перевел на немецкий язык, и получилась песня Красного Воздушного Флота. Но проблема заключалась в том, что для уличных шествий и митингов немецким коммунистам она совершенно не годилась — про Германию там не было ни слова. Когда в Берлин приехал руководить работой местной ячейки НСДАП Йозеф Геббельс, он пришел в ужас — Берлин был «красным» городом, нацисты в нем были в подавляющем меньшинстве. Геббельс стал наводить порядок, набрал новых людей, стал организовывать митинги со скандалами и мордобоем. И тогда ему пришла в голову мысль ─ использовать знаменитую мелодию марша в пропагандистских целях. Новый текст неизвестного автора представлял собой набор лозунгов для рабочих: пролетарий, поднимайся на борьбу за свободу и хлеб, хватит господам жировать и т. д. и т. п. Такая песня подошла бы и коммунистам, если бы не строчка про еврейскую тиранию (иначе как узнаешь, что песня нацистская?):
И выше и выше и выше
мы поднимаемся несмотря на ненависть и запрет.
И каждый сотрудник СА смело зовет: Хайль Гитлер!
Мы свергаем еврейский престол!
***
Иную версию этой истории изложила лауреат премии «Золотой теленок» писательница Нонна Само в одном из своих рассказов. Ее соседом по лестничной площадке был автор музыки знаменитого марша композитор Хайт. По ее словам, он не любил вспоминать о своем знаменитом детище, говорил, что его достали этим маршем, как будто другой музыки он не писал. Для неприязни к маршу у него имелись веские основания. Появились слухи, что автор музыки марша вовсе не Хайт, а это мелодия довоенного немецкого марша, и в доказательство демонстрировалась старая немецкая пластинка, где хор пел этот марш на немецком языке.
В те годы молодой композитор Хайт жил в маленьком провинциальном городке, где был расквартирован авиаполк, и для этого полка он написал марш. В тот полк с визитом прибыл рейхскомиссар авиации Геринг (ведь мы тогда дружили с Германией). Прозвучавший в честь его приезда марш так ему понравился, что он его украл, привез в Германию и подарил Гитлеру на день рождения. Фюреру понравился этот марш. Ну а Хайта, понятное дело, арестовали как немецкого шпиона и посадили. Хорошо, что не расстреляли. Марш его, конечно, запретили. После смерти Сталина Юлия Абрамовича освободили, реабилитировали, а марш стали исполнять в самых торжественных случаях.
Рассказ писательницы заканчивается безо всякой политики: «История с маршем имела продолжение, но уже не в государственном масштабе, а в масштабах нашей семьи. Однажды мне позвонил мой двоюродный брат и сообщил, что его бабушка собирается разводиться с дедушкой. Дело в том, что, услышав по радио «Марш авиаторов», дедушка заявил, что Хайт украл этот марш, но не у Гитлера, слава те господи, а в совершенно другом месте! Во времена НЭПа, мечтательно вспоминал дедушка, в кафешантанах девочки танцевали канкан и, в три приема поднимая юбки, пели: «Все выше, и выше, и выше!» И дедушка, насколько ему позволяли силы – а оказывается, очень даже позволяли! – изобразил и канкан, и поднятие воображаемых юбок, оп-ля! Бабушка опешила! Но вовсе не от коварства композитора, а от коварства дедушки: оказывается, он ее обманывал – говорил, что идет на службу, а сам-то, сам жуировал по кафешантанам! Опомнившийся дедушка пытался свернуть на несчастного Хайта, но не тут-то было – бабушка была непреклонна, ибо вина дедушки была очевидна: во-первых, лгал насчет службы, во-вторых, посещал безнравственные заведения, и, в-третьих, выходит, что ему нравились всякие там шансонетки, а говорил, что его любимые композиторы Бах и Григ! Ну, мы всей семьей принялись за дело и убедили бабушку, что если и были в биографии дедушки кафешантаны, то до их встречи с бабушкой».
***
Хотя в истории с авторством известного произведения много противоречий, неувязок, натяжек и элементов фантастики, но при полном отсутствии каких-либо документов нельзя с достаточной уверенностью ни подтвердить её, ни опровергнуть. Как говорил один известный писатель: «Наша история – девица легкомысленная, доверчивая и доступная. Её без особых усилий соблазняют победители». Более 80 лет прошло после заключения исторического пакта Молотова-Риббентропа, а до сих пор о его историческом значении нет единого мнения. Тогда какой истины можно требовать от истории небольшого музыкального произведения?
Добавить комментарий