Как молоды мы были…

Опубликовано: 25 мая 2021 г.
Рубрики:

«Не бойтесь кого-то потерять. Вы не

потеряете того, кто нужен Вам по жизни.

Теряются те, кто послан Вам для опыта.

Остаются те, кто послан Вам судьбой».

ФРИДРИХ НИЦШЕ

 

Неделю назад у Семёна раздался звонок на скайпе. Звонок был из Москвы. Это было очень странно, так как из России ему уже давно не звонили – слишком много времени прошло после отъезда и большинство старых друзей, к сожалению, уже ушло в другой мир. Он был удивлён, но всё-таки включил скайп исключительно из любопытства. На экране появилась немолодая женщина, которую Семён сразу узнал, хотя последний раз они разговаривали лет пятьдесят назад. Он обрадовался этой неожиданной встрече, но очень быстро разговор перешёл в плоскость упрёков, обвинений и раздражения с её стороны и закончился также неожиданно, как и начался. Что же произошло много лет назад…

 

Раннее утро было серым и промозглым. Влажный и холодный воздух проникал везде, заставляя искать тепло. Была середина марта, а снег только начал подтаивать, и на асфальте уже появились небольшие лужи. Дул сильный порывистый ветер, и моросил мелкий холодный дождь. Семён лежал на кровати и смотрел в окно комнаты на третьем этаже общежития, которое ему предоставил институт. 

В огромном 3-хэтажном здании, расположенным в виде каре на улице Стромынка в Москве, проживало около пяти тысяч студентов из десяти институтов. С одной стороны этого строения, вдоль реки Яузы, располагалась психиатрическая больница имени Ганнушкина, а немного дальше знаменитая тюрьма «Матросская тишина». По другую сторону располагался магазин «Диета», где всегда можно было купить водку и вино, а иногда и пиво. Какое этот товар имел отношение к диете непонятно, но спрос на него был огромный. Чуть подальше магазина располагалась гинекологическая больница, которую студенты называли «наш абортарий», так как за 50 рублей можно было сделать аборт в течение одного дня без особых проблем. 

Мужские и женские комнаты в общежитии располагались рядом без всяких правил. Туалеты и кухни были на всех этажах. 

Скудной стипендии в 30-35 рублей в месяц хватало только на еду в местной столовой и возможность сходить в кино. Излишества типа кафе или ресторана были исключены. Частично старались готовить сами. Многие подрабатывали ночными сторожами в кафе или носильщиками на вокзалах. Помогали, правда не всем, ещё и родители. Ввиду откровенной бедности, большинство выходило за пределы общежития только в институт, а всё остальное время проводили внутри. Национальный вопрос был далеко не главным, так как проблема реального выживания вытесняла всё остальное. Девушки часто ходили в халатиках по коридорам и в столовую, а молодые люди в чём-то напоминающем спортивную форму. Провожать девушек не надо было, так как все жили в общежитии. Пожарные лестницы внутри здания по вечерам были всегда заняты влюблёнными парочками. Видеть друг друга можно было каждый день без проблем, и, главное, все были впервые в жизни без родительской опеки, поэтому опыт отношений накапливался самостоятельно и очень быстро, правда, объяснить и предупредить ошибки было некому. Надо отметить, что лёгкие халатики были весьма слабой защитой от ухаживаний настойчивых молодых людей. Серьёзные отношения, флирт и трагедии происходили одновременно и могли стать интересным материалом для десятка писателей. Это был как бы срез всех возможных отношений между юношами и девушками. Правда, условия для этих отношений были очень неудобными, так как в комнатах проживало по пять человек и остаться наедине было возможно только в случае пропуска занятий.

 Семён впервые остался один в комнате, так как все ушли в институт, а он не пошёл на занятия. На это были свои причины. Этой ночью у него была первая близость с женщиной, которая ему очень нравилась. Всё произошло неожиданно быстро и совсем не так, как он себе это представлял. Нет, всё было хорошо, но по-другому. Юноша был весь переполнен впечатлениями от произошедшего с ним, и, конечно, пойти на занятия и сосредоточится на учёбе уже не мог. Увы, поделиться произошедшим было не с кем, хотя очень хотелось, но эти переживания только для двоих. Было ещё слишком рано, чтобы пойти к Маше, так как он знал, что она любила поспать утром, а будить было жалко, тем более после того, что случилось ночью. Сколько было эмоций внутри, но выход для них был закрыт.

Семён Липман приехал учиться в Москву из небольшого украинского города Винницы. В городе проживало около 150 тысяч человек. Ко времени его отъезда в городе преобладало русскоговорящее население, хотя стремительно росло количество людей, говорящих на украинском. В детстве, он помнил, было много людей, говорящих на идиш, но государство всячески противодействовало этому, не давая использовать язык и закрывая синагоги, и результат был очевиден - новое поколение говорило уже только по-русски. Прошлое, так здорово описанное Шолом – Алейхемом, исчезало на глазах, и было безумно жалко его терять. Семён помнил колорит языка, обычаи черты оседлости, дома-«мазанки», отношения между людьми, но, к огромному сожалению, это было уже уходящее прошлое.

 Идеал его девушки был оттуда: у неё могли быть только карие глаза и чёрные волосы. Она была стройная, гибкая, загадочная и немножко застенчивая. И он искал её везде, с волнением и надеждой ожидая этой встречи. 

Но реальная жизнь предлагала другие варианты… Маша совсем не соответствовала Сёминому идеалу. Она была невысокая крашеная блондинка с крепкой фигурой, примесь татарской крови была заметна на её слегка скуластом лице, серые глаза выдавали любознательность и ум, а милая улыбка и большая красивая грудь отвлекали от всего прочего. Маша была старше его на четыре года.

Они познакомились утром в столовой, стоя рядом в длинной очереди. Семён пошутил, а она, неожиданно для него, рассмеялась, правильно отреагировав на шутку. Это было неожиданно для девушки из глубинки России, так точно прореагировать на реплику в южно-украинском стиле. Они буквально перекинулись несколькими фразами, когда подошла очередь брать еду, и каждый засуетился, выбирая свой нехитрый завтрак. И, по-видимому, ничего бы не случилось в дальнейшем, но днём они встретились в коридоре на третьем этаже, где, оказывается, оба жили. Маша училась на четвёртом курсе Историко-архивного института, а Семён на третьем в Автомеханическом. Было неудобно как-то разойтись, ничего не сказав, и Семён предложил вечером пойти в кино, а она, немножко подумав, согласилась. Фильм оказался никакой, и говорить о впечатлении не хотелось. Молчать было неудобно, и говорили обо всём, стараясь найти общие точки. Это было странное общение совершенно разных людей. Но что-то произошло в их душах, и они потянулись друг к другу. Маша была молодая женщина в расцвете сил и, конечно, уже чувствовала потребность в каких-то серьёзных отношениях. Семён совсем не отвечал этим требованиям, но его печальные и очень добрые живые глаза, красивое лицо и разумное любопытство её почему-то сильно притягивало. Он много лет занимался спортом, был мускулистым, худым, со стройными длинными ногами. А ещё Семён обладал еврейским юмором с оборотами и алогизмами, ставящими тебя в тупик и вызывающими непроизвольный смех. Он владел им в совершенстве, несмотря на юный возраст, а она понимала и ценила это. 

Семён впитывал всё новое как губка и рос в интеллектуальном смысле просто на глазах. Она же практически не знала евреев, но это был захватывающий, интересный положительный опыт, который совсем не соответствовал слухам и представлениям советских людей, выросших на борьбе с космополитизмом и «делом врачей». Разная культура и жизненный опыт обогащали обоих на этой стадии их знакомства, хотя и предполагались большие проблемы в будущем, о которых никто не думал, да и не чувствовал в настоящий момент. Сегодня было хорошо и очень интересно. 

Взять хотя бы Пушкинский музей изобразительных искусств, где он впервые познакомился с импрессионистами. Свежие яркие краски слепили глаза и очень сильно и точно передавали тот воздух, настроение и время. Как этим можно было не наслаждаться? А Маша была рядом и разделяла его восхищение картинами Ренуара, Сислея, Матисса и многих других… А Винсент Ван Гог, Камиль Писсарро, Поль Сезанн, Сера, Дега…. Как они передавали красками разные чувства и настроения! Семён и Маша переживали это вместе, и это сближало их ещё больше. В Третьяковской галерее они увидели и полюбили Левитана, Врубеля, Коровина… Каким это было подарком для двух молодых людей, живших по сути в нищете, с очень непонятным туманным будущим и зомбирующей их на каждом шагу первобытной коммунистической идеологией. И это счастье было с ними, было сейчас в этой нищей и равнодушной к своему населению стране.

Было уже 9 утра, и его неведомой силой просто понесло в Машину комнату. Она ещё лежала в постели, но уже не спала. Её глаза спрашивали его о впечатлениях и чувствах, искали ответы, а его отвечали восхищением и нежностью. Руки и тела невольно переплетались, чувствуя тёплую близость друг друга. Это было совершенно новое ощущение для Семёна. В этом жестоком и равнодушном мире он был нужен и любим другим существом. 

Им было хорошо, и они не замечали ничего вокруг: пыльную комнату с пятью металлическими кроватями, ужасными скрипящими панцирными сетками под которыми лежали на полу фибровые чемоданчики с личными вещами, старыми тумбочками, давно и плохо покрашенными в дежурный бежевый цвет стенами, оконными рамами с облезлой старой белой краской, законопаченными ватой и заклеенными синей изолентой для защиты от холода.

 Нет, им определённо было хорошо, и в этот момент они были счастливы и очень нужны друг другу. Молодые люди пошли в столовую, держась за руки и заглядывая друг другу в глаза, - у них была своя тайна, о которой больше никто не знал… В столовой их не ждал праздничный завтрак, но дежурный «хлебный» шницель с компотом из сухофруктов показался на этот раз удивительно вкусным. Жизнь изменилась в одночасье, приобрела дополнительный смысл и стала намного интересней.

Но никто не освободил их от ежедневных занятий и домашних заданий, которых было предостаточно. Просто теперь жизнь состояла уже из двух составляющих, мало совместимых и даже где-то мешающих друг другу. 

Насыщенная всем этим жизнь проходила так быстро, что молодой человек и не заметил, когда наступили экзамены, а за ними и летние каникулы.

Что может быть лучше летних студенческих каникул? – ничего. Ты молод, здоров и готов к любым приключениям, мало того – ждёшь их. 

Все каникулы Семён проводил дома с родителями, которых любил безмерно, в отличие от своих знакомых, уходящих в походы и отдыхающих на южных пляжах

Но отдыхать в Виннице было совсем неплохо, а временами, при хорошей погоде, и очень хорошо. 

И на этот раз он поехал на летние каникулы домой, тогда как Маша поехала к маме с отчимом в город Куйбышев (Самару), который располагался на крупнейшей русской реке Волге.

 Отец Маши пришел после войны весь в орденах. Слава вскружила голову молодому человеку, и он загулял, совсем забыв о семье. Мама, с рождённой сразу после войны маленькой Машей, вынуждена была уйти от него, что было совсем нелегко и даже очень страшно. Жили впроголодь, и поэтому маленькая Маша много времени жила у бабушки в деревне. Потом появился отчим и жизнь немного улучшилась. За это время много чего произошло, но, слава богу, - выжили.

Винница же встретила Семёна свежими овощами и фруктами, теплой погодой и заботливыми родителями. И в первые несколько дней всё было как обычно. Но он остро почувствовал отсутствие Маши. Впервые за три месяца её не было рядом. Они договорились, что она будет писать ему до востребования на Главпочтамт. На второй день он уже там был, но, увы, письма ещё не было. Как передать это непрерывное ожидание весточки от любимой женщины, когда ты постоянно об этом думаешь и постоянно к этому возвращаешься, чем бы ни занимался в данный момент. Наконец, на третий день он получил письмо на трёх страницах. Там было много подробностей жизни с мамой, но основная линия любви и ожидания встречи просматривалась легко. Она скучала без него и хотела его видеть. Каждые два три дня он получал и отправлял письма. Если можно было всё напечатать, то получился бы роман в письмах. Так проходило это лето.

 Но они не выдержали разлуки, так как ожидание встречи стало просто невыносимым, и приехали раньше – в середине августа, когда общежитие было ещё пустое и можно было спокойно провести время вдвоем, без занятий и соседей. Эх, какая же это была встреча уже ставших очень близкими двух молодых людей. Они говорили и говорили, перебивая друг друга, не замечая этого, но глаза выдавали все чувства. Вирус любви заразил их серьёзно и надолго. Весь день и ночь можно было быть вместе, что может быть лучше?

 Семён не мог остановиться и понять, что с ним происходит. Как он изменился - от маленького мальчика, которого останавливали на улице и заставляли произносить «Р», а он не мог произнести и ему кричали, что ты «жид», и били, наслаждаясь преимуществом в силе и полной безнаказанностью, а потом приходил домой и ничего не говорил родителям, потому что они ничем не могли помочь, и, свернувшись калачиком, выл от бессилия что-то изменить, - до студента московского вуза, влюблённого в русскую женщину. Конечно, где-то в глубине души он хотел быть русским, чтобы избежать издевательств и ощущения своей неполноценности, потому что не знал историю своего народа, а ему постоянно говорили, что твой народ трус и не хотел воевать, а вот русские и украинцы - это да, – смелые и мужественные. 

Поворотным моментом в его, Семёна, жизни была война 1967-го года между Израилем и арабскими странами. Израиль одержал блестящую победу, несмотря на колоссальное численное превосходство арабских армий и огромную помощь арабам Советского Союза. Это была даже не помощь, это было участие. 

Чувство пробудившегося национального самосознания и гордости за свой народ были огромны. Сколько он себя помнил, евреев унижали, показывали, что они трусы, люди второго сорта - ан нет, совсем даже наоборот. Никогда ещё он себя так хорошо морально не чувствовал.

Молодой человек полюбил русскую женщину, которая была старше его на четыре года. Полюбил первый раз. Ему хорошо и интересно, но он вырос в другой среде, совсем другой. Она умная и, конечно, многому тебя научит. Но она уже прожила до тебя какой-то кусок жизни, который ты не знаешь, и, скорее всего, не узнаешь. Тебя могут ожидать сюрпризы, не всегда приятные. У неё были мужчины, о которых ты ничего не знаешь. Пока она - ведущая в ваших отношениях, но ты растёшь и меняешься. Каким ты будешь через несколько лет? Захочешь ли ты быть ведомым? Много ещё вопросов, но пока они без ответа. И эти ответы обязательно придут, но хватит ли сил их достойно встретить?

Но уже видно, что ты впитываешь новое и меняешься. Ты начинаешь проявлять инициативу в решении каких-то вопросов, и это не всегда встречает понимание. Нарушается существующее равновесие, и происходят небольшие ссоры. Пока небольшие. Ты впервые узнал, что такое ревность. Это очень неприятное чувство, когда ты видишь, как твоя любимая женщина смотрит блестящими глазами на другого мужчину, а ты, оказывается, собственник и тебе это очень не нравиться. А как же она будет себя вести, когда тебя не будет рядом? Ты не знаешь, но даже мысль об этом сильно портит настроение. И, главное, никаких гарантий. А ведь в этой жизни всегда найдётся кто-то красивей или умней тебя, успешней, наконец. И ты не всегда будешь находиться рядом. Ну, и как быть? Нет однозначного ответа, и каждый решает это сам, вернее, должен решить, а это так нелегко, как ходьба в густом тумане. Сколько вопросов, а надо с этим жить и принимать какие-то компромиссные для тебя решения, если бы ещё знать какие. 

Ему очень хотелось познакомить родителей со своей любимой. И вот однажды он купил два железнодорожных билета и пригласил Машу к себе домой на два выходных дня. Он был почти уверен, что она понравится родителям, и они его поймут и полюбят молодую женщину. Увы, этого не случилось. Его милая, умная и добрая мама, впервые на его памяти, заняла жёсткую непримиримую позицию. Нет, чисто внешне она была вежлива и внимательна, но за этим легко угадывалось неприятие Маши. Молодая женщина всё поняла и при отъезде на вокзале впервые горько расплакалась. Это был тяжёлый удар. Семён обещал поговорить с родителями и всё объяснить, но это её не успокоило. В разговоре по телефону мама сказала, что она чувствует, что Маша злая и его не любит, да к тому же не еврейка, что очень опасно в этой меняющейся так часто жизни. Все дальнейшие переговоры с родителями были безрезультатны.

 Тяжёлая зима ушла в прошлое, а весна принесла с собой, кроме солнца, и новые проблемы. У Маши впереди была защита диплома и распределение. 

Семён думал, что через год с ним будет такая же ситуация и после её прояснения, они что-то уже смогут решить окончательно. Но это он думал, а о чём думала Маша, он мог только догадываться.

Маша замкнулась в себе. Она мучительно искала выхода в этой ситуации. Иногда она пропадала вечерами, и по обрывкам фраз он понимал, что она рассматривает вопросы, связанные с фиктивным браком, чтобы остаться в Москве. Она общалась с друзьями, которых он никогда не видел и не знал, это была часть ее жизни, куда его не допускали. 

Всё это тяжёлое время Семёну казалось, что Маша состоит как бы из двух людей: один был близким родным человеком, а второй совершенно чужим и незнакомым, от которого можно было ждать чего угодно. По молодости он ещё не мог всё это проанализировать и понять, но появилось ощущение какой-то неопределённой опасности. Впрочем, влюблённость не давала на этом сосредоточится, да ещё после экзаменов он должен быть поехать на месяц в Алабино. В Московском Автомеханическом институте была военная кафедра, которая выпускала офицеров по ремонту автотракторной техники. После четвёртого курса их направляли на месяц в Таманскую дивизию. После этого ему должны были присвоить звание лейтенанта. 

Слава, приятель Семёна, защитил диплом и, уезжая из общежития, помог ему получить своё место в двухместной комнате на третьем этаже, которую они называли «пеналом». Это была узкая маленькая комната, в которой едва помещались две кровати, шкаф и маленький стол. Сосед Юра был женат и жил недалеко от Москвы. Он бывал в комнате 3-4 дня в неделю, что было очень удобно. Правда единственное окно выходило в зону трамвайного депо и звонки ночью иногда могли разбудить, но преимущества этой комнаты были очевидны. Сёма сделал Маше ключ от входной двери в комнату. 

Подошёл день защиты диплома. Естественно, Семён собирался пойти на защиту вместе, но неожиданно встретил довольно резкое сопротивление. Она мотивировала это тем, что на защите будет чувствовать себя некомфортно при виде Семёна. Для него этот аргумент был странным и неубедительным, но он уступил, чтобы не нервировать её перед защитой. Промелькнула мысль, что она стесняется его показать, но быстро исчезла. Маша уехала утром на защиту, а он поехал покупать цветы. Они договорились, что после защиты она приедет в общежитие и оттуда они вместе направятся праздновать это событие в их любимый ресторан «Узбекистан». Этот ресторан был очень популярен в Москве. Вкусная баранина и плов, большие порции и умеренные цены делали его одним из лучших в городе. 

Предполагалось, что она приедет в общежитие часам к двенадцати. Семён был готов и с нетерпением ждал подругу. Однако она не появилась ни к двенадцати, ни к часу. Не пришла она и к двум. Очевидно, что-то случилось, но что? Как и куда звонить? Телефонов у молодых не было, а ехать в институт было слишком поздно. Осталось только одно – ждать. А ждать, не понимая, что происходит, очень тяжело. Он метался по коридору взад и вперед. В голову приходили всякие страшные мысли. Время неумолимо шло, а новостей, проясняющих ситуацию, не было. Прошёл пятый, шестой и седьмой час.

Ожидание стало невыносимо… Наконец, он увидел её, идущую по коридору. Она шла, максимально концентрируя внимание на ходьбе, не замечая ничего вокруг. Так обычно ходят люди в сильно подвыпившем состоянии, пытаясь сохранить равновесие и не упасть. Маша прошла мимо, не обращая внимания на него, в свою комнату. Загадка русской души была очевидной, впрочем, как и разгадка. Семён ожидал чего угодно, но только не этого.

Он выбросил цветы в мусорный ящик и пошёл в свою комнату, потрясённый происшедшим. Этой ночью спать он уже не мог. Утром пришла Маша. Семёну показалось, что она не совсем поняла, что вчера случилось. Молодая женщина с невинной улыбкой стала рассказывать, что произошла накладка, её преподаватели после защиты пригласили в ресторан, а отказать было неудобно, ну и так далее… Семён ей не верил совсем. Было непонятно, что можно было делать в ресторане с двенадцати часов дня до семи вечера, особенно, когда тебя ждёт любимый. Кроме того, он впервые был оскорблён как мужчина. Маша своим поступком вбила большой клин недоверия в их отношения. Это был первый крупный конфликт, молодой человек был очень растерян, и требовалось время для понимания, что же всё-таки произошло. Она старалась отвлечь его ласками и поцелуями. Времени на выяснение отношений совершенно не было – на следующий день он уезжал на военные сборы в Таманскую дивизию, а Маша - в отпуск домой перед новой работой в архиве города Владимира. Нарыв был не вскрыт, и боль не ушла, а затаилась внутри. 

Таманская дивизия располагалась в посёлке Алабино в пятидесяти минутах езды от Москвы. Семёну выдали форму и сапоги, и началась месячная солдатская жизнь со своими приключениями и проблемами. Каждое воскресенье к москвичам приезжали родные и друзья. Маша приехала только в последнее воскресенье. Она уже вернулась от родных и отработала неделю на новом месте в архиве. Ей удалось снять для проживания только угол (комнату с соседкой) и говорить о впечатлениях было рано. Но они очень соскучились друг без друга и два часа прошли незаметно. Единственное решение, которое Семён вынес от службы в армии, – эта жизнь не для него. Поэтому покидал он дивизию с огромной надеждой, что с армией больше никогда не встретится в своей жизни. Он уехал к родителям, где и провёл весь август. Всё было как всегда, но это было последнее студенческое лето в его жизни. Впереди была защита диплома и распределение. Нужно было разобраться и в их отношениях с Машей, а это был сложнейший для него вопрос.

То, что случилось во время защиты её диплома, показало, как неадекватно и недостаточно он её понимает. Семён стал относится к её словам уже не с таким доверием как прежде, и ощущение возможного непредсказуемого её поступка стало иногда его настигать. 

В субботу вечером он вернулся от родителей обратно в Москву. Маша уже приехала, так как на полу комнаты лежала её сумка с вещами, но, очевидно, куда-то вышла. Семён отодвинул сумку ногой и хотел пройти к столу, но из сумки выпал листок бумаги, на котором было что-то написано. Он поднял его, чтобы положить обратно, но в этот момент увидел на листке своё имя и невольно начал читать. Это было письмо подруге Лене. Сухо и без эмоций Маша писала, что её роман с Семёном закончился («всё рано или поздно заканчивается» – из письма), и у неё появился новый мужчина… А кончалось письмо фразой, которая его добила: «А всё-таки он еврей». Мама была права - мелькнуло в голове. Дальше буквы поплыли, и сосредоточиться он уже не смог. Мина, заложенная ещё в начале их знакомства, сработала. 

Появилась тупая ноющая боль в сердце. Она не проходила и переносить её становилось всё труднее. Он вышел из комнаты и медленно пошёл к лестничному пролёту. Коридор был абсолютно пуст. В голове мелькали обрывки воспоминаний: первая встреча, выставки, долгожданные встречи после каникул… Почему же так всё плохо кончается и так больно сейчас? Семён дошёл до пролёта и заглянул вниз. Он понял, как можно снять боль и почувствовал, что сможет это сделать. Пол первого этажа притягивал его, и страха молодой человек не испытывал. В этот момент он вспомнил о родителях и чуть не закричал – как он мог даже подумать об уходе из жизни? Ведь за этим последовала бы смерть двух самых близких ему людей – он просто не имеет права делать это. Семён резко отошёл от ограждения и пошёл в комнату. Но в комнату уже возвращался совсем другой человек… Боль утихала. Он принял решение. Конечно, впереди объяснения, оправдания и т.д., но это уже не изменит того, что случилось, и он должен начать новую жизнь, да опять один, но ему же только 21 год и времени для достижения целей и на поиски любви ещё много…

 

Комментарии

Рассказ понравился-интересный,жизненный.Хорошо подобраны эпиграфы и иллюстрации. Читается легко, необычное построение рассказа
И,конечно,мама всегда права@

Грустная история... Думается, однако (да и сам Семен это зорко подметил), что и русской девушке Маше тоже было непереносимо больно, когда мать Семена ее отвергла – по причине нееврейского происхождения... Отсюда, видимо, и ее злость, и “новый мужчина”. Личная правда неоднозначна.

Для меня этот рассказ хорош уже тем, что ПРАВДИВ.
Не вызывает сомнения, что в этом рассказе, в этой не грустной, а чисто жизненной истории, нет ни капли вымысла.
Не знаю, было ли это задумано заранее уважаемым автором, но у этой истории есть второй (а, может быть первый?) план.
На этом плане чётко видно, как молодые, любящие друг-друга люди, становятся ЗАЛОЖНИКАМИ предрассудков, насаждаемых тем государством, в котором им "посчастливилось" жить. Совершенно ясно, что в таких условиях никакого хорошего конца рассказа ожидать не приходится. Это типичный нормальный финал истории в НЕнормальной стране.
Остаётся только мечтать и надеяться, что когда-нибудь наступят такие времена, когда люди будут жить и любить свободно, БЕЗ национальной, расовой и религиозной ВРАЖДЫ.

Мдааа... как все-запущено-то.

Подведем итоги.

1) Любые попытки объяснить, почему к автору так плохо относились - "рационализация зла" (см. соседний опус).
2) Мама "умная" и "добрая", но ни за что обидела девушку, которую видела впервые в жизни. А если быть совсем уж точным - за что. А именно, за то, что она не еврейка. Но это - ок, а главное преступление в этом рассказе совершает, разумеется, "злая" (по версии "доброй" мамы) девушка Маша, которая абсолютно симметрично (и, что любопытно, фактологически верно) замечает: "а все-таки он еврей".
3) И снова влажные мечты автора о звонке/встрече спустя полвека с людьми, которые давным-давно позабыли даже его имя. Плюс неизменный и необоснованный нарциссизм ("красивое лицо", "успешный инженер", "успешный бизнесмен" итд итп).

А в общем и целом - печально. И не дай бог никому прийти к таким итогам.

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.
To prevent automated spam submissions leave this field empty.
CAPTCHA
Введите код указанный на картинке в поле расположенное ниже
Image CAPTCHA
Цифры и буквы с картинки