Почему я решил посетить Португалию? Во-первых, потому, что я там никогда не был. Во-вторых, несколько американских художников посоветовали мне повидать португальскую рыбачью деревушку по имени Назаре. Она известна тем, что местные рыбаки выходят в океан на рыбную ловлю на очень красивых расписных баркасах, которые потом волы вытягивают на берег. Там выгружается весь улов, и это незабываемое зрелище. Кроме того, в столице страны Лиссабоне находится знаменитая коллекция картин старых мастеров, собранная миллионером Гульбенкьяном. И, в довершение всего, существует предание, что португальцы - потомки исчезнувшего когда-то колена израилева. Все это побудило меня в июне 1968 года полететь в Португалию.
К сожалению, время было выбрано малоудачное - по всей Европе начались студенческие демонстрации, в Америке - протесты против войны во Вьетнаме и борьба черного населения за гражданские права. Кроме того, я почему-то решил, что в июне месяце в Португалии будет жарко, не учтя, что она у побережья Атлантического океана. Первым городком, в котором я остановился, и тоже по рекомендации, был Обидош. Единственный в нем отель оказался старинным особняком, принадлежавшим в свое время португальским аристократам, впоследствии обедневшим. В углу гостиной красовались рыцарские латы, шлем и копье одного из предков семьи.
В столовой на стенах висели испанские и голландские натюрморты, столы были без скатертей, но из старого дерева, а официант, подававший еду, был в ...белых перчатках. В моей комнате стояла громадная старинная кровать, над которой висело большое деревянное распятие, а под кроватью - громадный ночной горшок...
Переночевав, я отправился в Назаре. Поскольку деревушка привлекала туристов, то там был выстроен небольшой современный отель, в котором не было распятий и ночных горшков, но в ящике ночного столика можно было найти молитвенник по-английски. Расписные баркасы ушли в этот день на рыбную ловлю. День оказался холодным и ветреным, и я провел большую часть дня просто гуляя по берегу. Отель был почти пуст, так как сезон еще не начался. За ужином я оказался единственным гостем и за мною ухаживали четверо официантов. Один из них принес из кухни рыбу и поставил тарелку на особый столик. Другой осторожно вынул из рыбы хребет и подал тарелку третьему, который торжественно принес ее мне. А четвертый налил мне в стакан белое вино.
Сделав это, они с улыбками отошли вглубь ресторана и стали смотреть, как я ем. Стоило мне сделать глоток-другой вина, как один из них подбегал к моему столику и подливал вина. Скажу прямо - я был рад, когда, поужинав, мог снова выйти погулять по берегу. Утром следующего дня появились расписные баркасы и волы. Зрелище было эффектное, хотя улов оставлял желать лучшего. Запомнилась маленькая акула, буквально плясавшая на песке. Как обычно, я кое-что зарисовал в своем блокноне.
Когда все разошлись, ко мне робко подошла фигура местного нищего и произнесла: "Мизериа, сеньор, мизериа".
В то время страною правил диктатор Салазар.
Из Назаре я отправился в Лиссабон, где посмотрел коллекцию Гульбенкьяна и знаменитую башню Белем. Особое впечатление произвел на меня рыбный базар. Известно, что вся жизнь началась в воде и рыбы поэтому наши древнейшие предки. Не потому ли мы все с интересом смотрим на всех морских чудовищ.
Вспоминается один эпизод из биографии Ильи Ефимовича Репина: тогда еще молодой художник, он получил право на поездку во Францию, но с тем, что он представит потом свою картину "Садко у морского царя”. Для того, чтобы реалистически изобразить разных рыб, он ездил в Марсель и делал этюды в местном аквариуме. Вот именно эта картина и припомнилась мне при виде разных пород рыб.
В каком-то смысле это была встреча с подданными морского царя. Помятуя мой обед в отеле деревушки Назаре, я решил на тот раз закусить в самом простом ресторанчике у самого рыбного рынка. Их там было много. Выбрав самый простой, из них, я зашел туда и заказал, помнится, рыбу "Бакалау", что-то вроде трески. Ожидая мое блюдо, я с любопытством стал рассматривать обстановку ресторана и увидел, что под потолком висят копченые окорока с обилием мух на них. К этому времени мне принесли бутылку белого вина, открыли ее, и в нее сразу же упала муха с потолка. Я подозвал официанта, указал на муху и сказал: "Моска". Тот рассмеялся и поставил новую бутылку.
А тут принесли и заказанную мною треску, причем в... полотенце, а не в тарелке. Правда, потом переложили в тарелку... Я начал есть, а из двери донесся легкий аромат ослиного помета. Считаю этот обед у рыбного рынка своего рода "законченным театральным представлением”, где все идеально подобрано - декорации, звуки и ароматы.
Мне посоветовали также посетить маленький университетский городок Коимбра часах в трех езды к северу от Лиссабона. Дорога туда, да и сам городок, очень красивы. И, действительно, путь шел то по побережью, то через маленькие деревушки. Я обратил внимание на то, что на побережье расставлены щиты из проволочной сети, на которых сущатся сардинки, разломанные надвое и без хребта. От них тоже шел легкий дух. На дорогах почти не встречались автомобили, но было много осликов, нагруженных тюками.
В небольших прудах женщины стирали белье. Путешествие было, увы,омрачено следующим: в автобусе тихо звучала музыка, но передача ее внезапно прекратилась и диктор сообщил,что в Америке убит Роберт Кеннеди, брат убитого президента Джона Кеннеди. Поэтому хорошего настроения для осмотра Коимбры уже не было. Мне запомнились некоторые средневековые улочки, каменные лестнички и почти отсутствие людей.
У меня оставался еще один день до отлета во Францию, причем в южный город Ниццу, так как в Париж сообщения не было, ввиду студенческих демонстраций. Туристическая брошюра рекомендовала посетить гробницу короля Педро Жестокого, тоже неподалеку от Лиссабона. Что ж, у нас был Иван Грозный, а тут - Педро Жестокий. Брошюра объясняла, почему он получил такое прозвище. Еще будучи принцем, он женился на любимой им женщине, но придворные отца отравили ее.
Когда умер отец и Педро стал королем, он арестовал убийц, заставил их целовать сердце убитой ими королевы (тело ее находилось во мраморном саркофаге), затем казнил их, и четыре ножки саркофага представляли бюсты убийц с полным портретным сходством. В те времена в Испании и Португалии принято было изображать тела усопших королей на покрытиях саркофагов, причем в скульптурах этих покойники были в рыцарских латах. Кажется, именно Педро Жестокий каменной своей рукой вытягивал меч из ножен. Даже после смерти он хотел воевать.
Таким образом, мое путешествие в Португалию закончилось на грустной ноте, но она не оказалась сильнее положительных и даже смешных наблюдений, которых я как художник не мог не делать. Комната в Обидош с Распятием и ночным горшком, вареная рыба в полотенце, политические убийства раньше и теперь - и рядом со всем этим мирный быт, каким он существовал веками. Трагикомедия жизни, никогда не прекращающаяся.
Добавить комментарий