Иван Курдане: Добрый день. Это «Хроники Нормаса» и я, Иван Курдане. Если вы постоянно слушаете наш подкаст, то вы, наверное, знаете, что в прошлом выпуске мы говорили о неизвестном, ранее закрытом, городском клубе «Икс», в котором проводят время местные представители власти и олигархи. Местоположение клуба засекречено, так же, как и имена его членов. Но совсем недавно у этого заведения, как ни странно, появился свой пресс-секретарь, который и поделился некоторыми фактами о жизни клуба.
Напомню, что в прошлом выпуске мы говорили о различных весьма дорогостоящих развлечениях его членов. Но наибольший отклик наших слушателей вызвало описание специфического интерьера «Икса», заключающегося в наличии живой мебели. Предметами интерьера клуба являются модели — реальные женщины. И с одной из них наш корреспондент умудрился провести небольшое интервью в телефонном режиме. Думаю, вам будет интересно послушать его запись. Итак, на связи Сергей, наш корреспондент и Марина — одна из моделей клуба, которая работает... кхм... столом в комнате переговоров. Слушаем внимательно.
Сергей: Добрый день, Марина. Меня зовут Сергей, я журналист портала новостей «Хроники Нормаса». Мне о вас рассказали в пресс-центре клуба «Икс», Ваша история показалась мне очень интересной. Вы можете мне уделить несколько минут и ответить на вопросы для нашего издания?
Марина: Добрый день. Могу, конечно.
Сергей: Все ваши напарницы отказались давать интервью, мотивируя это тем, что у них подписан договор о неразглашении. Почему вы согласились? В вашем договоре с «Икс» нет такого пункта?
Марина: Мой договор ничем не отличается от договоров остальных девочек. Но если вам дали мои контакты в пресс-центре клуба, то почему я не могу поговорить с вами? Видимо, сейчас клубу по определённой причине нужно рассказать о моей профессии миру.
Сергей: А другие девушки? Почему они отказались?
Марина: А другие девушки, возможно, либо не совсем внимательно читали договор, либо решили перестраховаться. Но вы же понимаете, я не могу об этом сказать наверняка. Я отвечаю только за себя.
Сергей: Хорошо, я вас понял. В чём заключается ваша работа?
Марина: Моя работа — быть живым столом в переговорной комнате клуба.
Сергей: То есть вы живой стол и в буквальном смысле работаете мебелью.
Марина (с улыбкой в голосе): Да, я живой стол.
Сергей: Расскажите подробнее, как вы работаете? Какие у вас обязанности?
Марина: Сейчас попробую рассказать. Многие политики и бизнесмены приходят в «Икс» не только для того, чтобы отдохнуть, но и для того, чтобы решать рабочие вопросы. Скажу даже больше: у этих ребят работа не отделима от отдыха и наоборот. Поэтому в клубе предусмотренна переговорная комната, где я, собственно, и работаю столом. Я каждый вечер к назначенному времени прихожу на работу, раздеваюсь, принимаю душ, вытираюсь. На меня надевают золотую маску без прорезей для глаз, и я укладываюсь животом на кожаную кушетку, подставив колени на специально приспособленные для этого подушечки. Всё сделано так, чтобы стоять было максимально удобно для модели. Моё тело при этом обнажено, руки прикованы наручниками к кожаным валикам этой кушетки, а я распластана на столе. Таким образом я провожу шесть часов.
Сергей: В такой вот недвусмысленной позе?
Марина: Да, именно.
Сергей: И удобно так стоять в течение шести часов?
Марина: Вполне, к этому привыкаешь. Тем более, у нас есть перерыв в течение рабочего дня. Я работаю в паре со сменщицей с такой же комплекцией, как у меня. Когда мы меняемся, разницы не видно. У меня есть два часа лежать так. Потом приходит она, пока я иду на перерыв и отдыхаю в течение ещё двух часов. Затем я возвращаюсь и дорабатываю свои два. На следующий день мы меняемся. А потом у меня выходной. Иногда бывают переработки. Но в целом всё шикарно организовано. График распределен так, что стол всегда остаётся живым. Смена моделей происходит в тот момент, когда в переговорной никого нет. Это, кстати, определяется не по камерам — камеры в помещении по регламенту отсутствуют. Но есть очень точные датчики тепла, по которым можно определить наличие живого тела. В то время, когда в переговорной никого нет, нас очень быстро сменяют. Соответственно, обджект и овертаймы прописаны приблизительно. Иногда бывают задержки. Хотя в целом в переговорной члены клуба проводят довольно немного времени.
Сергей: И вы просто лежите. Вызываете своим видом у членов клуба определённые желания.... Но не исполняете их?
Марина: Да, не исполняю. У меня никогда не было сексуальных контактов с посетителями комнаты. Более того, нам запрещено не только оказывать интим-услуги членам клуба, но и вступать с ними в какие-либо личные отношения другого характера, этот пункт отдельно прописан в трудовом договоре.
Сергей: И никто вам даже не предлагал ничего подобного?
Марина: Нет. Вы можете подумать, что к живому столу привлечено много внимания и желания. Но такие мысли возникают у вас из-за дефицита доступных для вас женских тел, либо из-за кажущейся экзотичности происходящего. Но нет. На самом деле я почти всё время валяюсь в полном одиночестве. Члены клуба, да, они иногда приходят в переговорную. Иногда даже общаются за столом. Но почти никогда не обсуждают серьезные вопросы рядом со мной, несмотря на то, что я подписала тысячи бумаг о неразглашении. Чаще всего обсуждают жён и детей, поездки и разные виды отдыха, гораздо реже играют в карты или даже шахматы, коробку с которыми ставят мне прямо на спину. Я валяюсь на кожаной кушетке, пристегнутая наручниками. Рядом с моей правой рукой тревожная кнопка, которую я должна нажать в случае возникновения каких-либо проблем. Проблемой может быть что угодно: от прямого посягательства на моё тело до простого желания сходить в туалет. До меня почти никто не дотрагивается. Кстати, моё лицо закрыто маской, и я даже не вижу тех людей, которые находятся в комнате.
Сергей: И не было никаких инцидентов? Не приходилось нажимать тревожную кнопку в связи с посягательствами на ваше тело?
Марина: Нет. Пару раз мне отвешивали легкие шлепки по заднице и несколько раз легонько щекотали. Это считается допустимым. И это было скорее исключением. Большую часть рабочего времени я действительно стол. На меня обращают внимания так же мало, как на любой другой предмет интерьера, и я просто стою в своём углу. Но в конце каждой смены я неизбежно получаю свои четыреста долларов. К слову, четыреста долларов — это моя месячная зарплата на предыдущей работе.
Сергей: Вы работаете ради денег?
Марина: Разумеется. Ради чего же ещё? Не каждой девушке вроде меня так везёт. Я до сих пор удивляюсь, как со мной могло произойти нечто подобное. В отличие от других моих напарниц, которые прежде, чем попасть в «Икс» обивали пороги модельных агентств, ходили на тысячи кастингов, я нашла себя абсолютно непреднамеренно. Со мной заговорила гостья ресторана, в котором я работала официанткой, и предложила мне попробовать себя в этой любопытной роли.
Сергей (возмущённо, но слышно, что всеми силами пытается говорить спокойно): Нашла себя? Повезло? В чём вы видите здесь везение? Если я правильно понял, ваша работа заключается в том, чтобы изображать стол. Вам никогда не казалось, что такая работа не реализует вас как личность и вообще никак не задействует ваш творческий потенциал?
Марина: Я не личность, и у меня нет никакого потенциала. А ещё у меня нет хорошего образования. Я не обладаю никакими особенными талантами и умениями, которые мне обязательно нужно было бы реализовать в этой жизни. Такие люди, как я, это в основном продавцы-консультанты, официанты, уборщики, горничные, посудомойки, рабочие цехов и складов. Но мне, как видите, повезло немного больше. Несмотря на то, что моя профессия вызывает у людей, вроде вас, некоторое отторжение, моральные мучения... или не знаю, что там с вами происходят, - ваш голос стал немного более эмоциональным сейчас, - эта работа ничем не отличается от другой подобной, кроме того, что она оплачивается немного выше.
Сергей: Ладно, я вас понял. Призвание так призвание. А никогда не задумывались над тем, чтобы сменить эту работу на что-то другое? Где-то отучиться дистанционно?
Марина: Мне кажется, я нашла своё место в этой жизни. Я идеально подхожу для такой работы и не вижу смысла её на что-то менять.
Сергей (нравоучительно): Может, это просто зона комфорта и стоит из неё выйти?
Марина: Вы серьёзно? Только идиот может считать, что находиться в комфортных для себя условиях - это плохо! Не думали об этом? Призывают выйти из зоны комфорта только те, кто на самом деле в ней не находится. Это подмена понятий. На самом деле, все стремятся не выйти, а войти в эту зону комфорта. И если ты делаешь какие-то движения, значит, на старом месте тебе не очень-то и здорово. Вот и всё.
Сергей (возмущенно, недоуменно): А как же развитие? Высшие потребности?
Марина: Не понимаю, о чем вы. Давайте лучше по плану, ведь у вас был план вопросов для разговора со мной?
Сергей (растерянно): Хорошо.... Вам ведь приходится следить за красотой своего тела? Есть какие-то стандарты внешности у мебели клуба «Икс»?
Марина: Да, мне приходится следить за своим телом, я постоянно хожу на тренировки, где корпоративный тренер заставляет меня приседать со штангой, чтобы моя попа была круглой и аппетитной. Я должна иметь профессиональный маникюр с покрытием. Абсолютно любой. Иногда это ногтевые модные арты, стразы и рисунки, иногда обычный френч, иногда красный лак. Но дизайн мы выбираем не сами, нам всем, а нас только в переговорной на самом деле работает восемь девушек, делают одинаковые ногти. Мне нужно иногда посещать солярий и массажиста. Разумеется, эпиляция. Всё это оплачивает клуб. А в свободное время я трачу деньги. И в отличие от дома, где мои отношения с родителями были не слишком доверительными и где от меня ждали проявления талантов, которых у меня не было, в отличие от работы в ресторане, где я чувствовала себя не в своей тарелке, здесь мне по-настоящему легко и спокойно.
Сергей: Как ваши родители отнеслись к вашему выбору профессии?
Марина: Никак, потому что они не знают. Но я думаю, что мои родители не поняли бы этого. Этого бы не понял никто и с моей предыдущей работы, где я была официанткой. Многие бы сказали, что это ужасно. Потому что я стою на коленях в унизительной позе и какие-то мужчины пялятся на мою задницу и иногда безнаказанно могут отвесить мне шлепок. На своей работе я превращаюсь в предмет. Но чем эта работа отличается от той же работы официанта, где я также просто предмет, способный принести кофе? Чем эта работа отличается от работы горничной или администратора? Чем эта работа отличается от любой другой? Я не знаю. Для меня прежде всего уровнем дохода, который я не смогла бы себе позволить ни в одной из вышеперечисленных сфер.
Сергей: То есть всё решается уровнем дохода?
Марина: Да.
Сергей: А помимо работы вы имеете какие-то увлечения?
Марина: Конечно. Я занимаюсь йогой, медитирую и стараюсь познать себя и своё существование как можно более полно. Это сказывается положительно как на моём эмоциональном состоянии, так и на качестве моей работы.
Сергей: О каком качестве может идти речь?
Марина: Хорошо, не на качестве. На внутренней наполненности во время обджект тайм.
Сергей: Обджект тайм?
Марина: Да, так называется в нашей работе непосредственно то время, когда мы становимся объектом потребления, в данном случае мебелью. Обджект тайм. А овертайм — это время перерыва, когда нас сменяет другая девушка, а мы можем отдохнуть по собственному усмотрению в одном из лучших элитных клубов региона, тем самым поднимаясь над собственной ролью.
Сергей: А что такое внутренняя наполненность?
Марина: Это сложно объяснить. Я бы посоветовала вам медитировать некоторое количество часов, чтобы понять это, но я прекрасно знаю, что вы негативно относитесь к медитации и прочим духовным практикам.
Сергей: Откуда?
Марина: Не угадала?
Сергей: Если честно, угадали.... Но откуда?
Марина: Я знаю и то, как вы выглядите. У вас синие глаза, пивной животик, смешные короткие ножки, и ….
Сергей (возмущенно перебивая): Почему сразу смешные?….. Погодите, откуда вы знаете, как я выгляжу?
Марина: Как бы объяснить.... Чтобы не скучать во время обджект тайм, но и не засыпать (сами понимаете, мобильные телефоны, музыка, фильмы, сон, — всё это запрещено), я медитирую. И за то время, что я работаю, я научилась видеть почти всё, что хочу увидеть. И, конечно же, я вижу при желании всё, что касается меня и моей судьбы. Вас я увидела примерно в тот момент, когда вы решили взять у меня интервью. Это было за пару дней до того, как вы разузнали мой номер и, наконец, позвонили.
Сергей (пораженно): То есть, находясь физически в одном месте, вы можете видеть другие?
Марина: Что-то вроде того. Но это пока получается не всегда. Я не готова углубляться в эту тему. Вернемся к плану вопросов, который вы настрочили?
Сергей (уныло): Да, конечно. Как отражается ваша работа на вашей личной жизни?
Марина: Никак. У меня нет личной жизни.
Сергей (оживляясь): Из-за работы сложно встретить того самого человека?
Марина: Сложно, но не из-за работы. Это пока всё, что я могу сказать вам в ответ на ваш вопрос.
Сергей: Никогда не думали о том, что клуб может закрыться или же ваше место работы когда-нибудь упразднится? Или вы просто и банально станете старой, прошу прощения.
Марина: Да, конечно, последний пункт меня немного пугает. Но не до паники, так как я стараюсь грамотно распоряжаться своими деньгами. Думаю, уже через несколько лет я стану финансово независимой.
Сергей: Даже так....
Марина: Почему нет?
Сергей (раздражённо): А первые два пункта? Клуб может закрыться или ваша должность станет неактуальной. Вас это не пугает?
Марина: Нет, не пугает. Это маловероятно.
Сергей (все ещё раздраженно): Почему? Ведь в кризис многие заведения закрываются? Особенно те, которые предполагают роскошь и излишества.
Марина: В кризис страдают только капиталы тех людей, для которых роскошь является излишеством. Клуб «Икс» находится за пределами этого круга лиц.
Сергей (повышая голос): Однако, у клуба появился пресс-центр. А это значит, что у «Икс» есть потребность в создании определённой репутации для простого народа. Не всё так гладко?
Марина: Дело не в том, что клубу нужна какая-то репутация. На самом деле всё немного сложнее. И ответ на этот вопрос уже выйдет за рамки дозволенной мне степени разглашения. Буду благодарна за понимание. Предлагаю на этой ноте закончить интервью. Я знаю, что вы подготовили ещё два вопроса, но на один из них я косвенным образом ответила ранее, а на второй отвечать не буду. Спасибо за внимание к моей персоне, это был очень интересный и необычный для меня опыт. Никогда ещё не доводилось так много говорить о самой себе.
Сергей (отрывисто): Я понял вас. Спасибо за ответы на вопросы. До свидания.
Марина (с улыбкой в голосе): Прощайте. Успехов вам в вашей деятельности.
Сергей (грустно): Спасибо. И вам....
Иван Курдане: Вот и закончился разговор Сергея с Мариной, а заодно и обджект тайм нашего корреспондента. Теперь он может стать сам собой и выразить всё, что чувствует по поводу происходящего, но в эфире мы этого не услышим. А зная Сергея, я могу сказать, что он сейчас плюется и рассуждает о морали. Но задавать такие вопросы девушке напрямую он не мог, потому что для журналиста выражение собственного мнения — это непрофессионализм. А Сергей является высокопрофессиональным корреспондентом. Я хорошо его знаю и прямо чувствовал по его голосу, как он негодует.
У вас есть возможность поделиться своими предположениями, почему негодует Сергей. Ведь он может негодовать по двум причинам. Первая: он выступает за традиционные домостроевские ценности и считает, что женщина не должна оголять свой зад ни перед кем, кроме законного супруга. Вторая: он феминист и считает такой вид работы объективацией женского тела. Вы можете отправить в комментарии к файлу цифру один или два, в зависимости от того, что считаете более вероятным. Все, кто ответит правильно, будут участвовать в розыгрыше отличной кофеварки с капучинатором и набора для рисования на кофе.
А я вернусь к теме. Сергей действительно негодует. Но он не может выразить своё негодование, потому что наш канал не является оппозиционным, где спорить, гнобить друг друга и орать является этической нормой. У нас серьёзный региональный канал, верно? И серьезный региональный подкаст.
Но о чем же заставила задуматься эта запись лично меня? Я, если честно, задумался о том, что Сергей, как бы он ни негодовал, точно так же находится в обджект тайм, как и Марина, которая работает столом. Она не может встать и выйти, вынуждена терпеть иногда шлепки по попе и запах сигаретного, а то и какого-нибудь ещё дыма, а он вынужден терпеть других людей с их жизнью и их мнением, которое отличается от его собственного. Но только, в отличие от Сергея, который продолжает негодовать, Марина нашла себя и вжилась в свою роль, смогла познать дзен и научилась видеть реальность такой, какая она есть. Вы со мной согласны?
Однако, время подкаста закончилось и я вынужден на сегодня прервать нашу интересную дискуссию. В следующем выпуске мы поговорим об известных баристах нашего города и среди верно ответивших на заданный мной вопрос проведём розыгрыш кофеварки. А я с вами прощаюсь. До встречи.
Добавить комментарий