Глядел свинцовый небосвод
На шумный ёлочный совет:
Шёл разговор, что Новый год
Несёт для ёлок много бед:
Зарубки-метки на стволах.
Нагрянет лесорубов рать.
В деревьях поселился страх.
И закричали все: "Бежать!
Сбежать от острых топоров,
Зубастых, ненасытных пил.
Пока смолою со стволов
Металл себя не окропил..."
Лишь ель одна, другим в укор,
Сказала: "Не покину лес!
Мне дела нет до дальних гор
И не знакомых мне небес.
Я разбросала семена.
И пусть я деток не дождусь,
Но быть на празднике должна -
Огнями для ребят зажгусь!
А смена, та, что подрастёт,
Собой украсит каждый дом.
Без нас и Новый год - не год.
Мы ради этого живём!"
1937 год. Сталинская Россия. Четыре колхозных агронома присуждены к расстрелу за «вредительство». Жены трех из них едут в Москву: в их городке никто не взялся защищать заведомых смертников, один из местных адвокатов указал на московского защитника Седова, мол, поезжайте к нему.Три несчастных женщины добираются до квартиры Владимира Седова в 10 вечера. Седов и его жена пьют чай, о чем-то разговаривают. И вдруг – звонок. Этот поздний звонок мог перевернуть их жизнь - такое тогда случалось повсеместно, но пока пришли не за Седовым...
Добавить комментарий