Назад, в Жизнь. Гл.  9 и 10

Опубликовано: 15 октября 2017 г.
Рубрики:

И он, и она поднялись рано, с первыми лучами солнца. У него уже не было сил переносить эту пытку. Помимо необходимости притворяться спящим, его мучила целая куча вопросов, но он не знал, с чего начать и как с ними подступиться. 

Одиль была непривычно тиха и молчалива, и явно не расположена ни к ласкам, ни к задушевным беседам, а потому сразу же закрылась в ванной комнате. 

 У нее уже вошло в привычку, в непреодолимую, мазохистскую потребность при каждом удобном случае разглядывать себя в зеркале, особенно обнаженной. Вот и сейчас, намереваясь принять душ, она не спешила войти в ванну, беззвучно вопрошая свое отражение: 

Но почему? Почему? Разве может такое быть? 

А потом недопустимо долго стояла под горячим дождем, окутанная паром, не давая Тиграну возможности заняться утренним туалетом. Когда же Одиль, наконец, вышла, то тут же исчезла на кухне, рьяно взявшись за приготовление завтрака, и делала это так сосредоточенно, что ни о чем другом, казалось, и думать не могла.

Они сидели за столом, заканчивая трапезу. Одиль смотрела в окно и односложно отвечала на вопросы, тем самым пресекая все его попытки разговорить ее. Не допив чай, она взялась за использованные тарелки, намереваясь заняться их мытьем. Тигран поймал ее руку.

- Оставь это, - с мягким напором потребовал он. – Со стола сегодня убираю я. Поговори со мной.

- О чем?! – быстро и, как ему показалось, встревоженно спросила она.

- ...Ты мечешься и стонешь во сне. Я понимаю, тебя мучают ночные кошмары. Но ведь они просто так не бывают. Что-то случилось с тобой, чем ты не хочешь или не можешь со мной поделиться. Мы вместе теперь и, согласись, я имею право хоть что-то о тебе знать... от тебя же самой. Если ты пришла ко мне, значит ты мне доверяешь, не так ли. В конце концов это даже нечестно! Ты-то знаешь обо мне едва ли не больше меня самого. 

Его шоколадные бархатные глаза светились доброжелательностью и теплом. И ей так захотелось вдруг погрузиться в них целиком, как в материнское лоно, свернуться клубочком на дне его души и обрести там вечное убежище. Она порывисто встала, обогнула стол и, склонившись над ним, зарылась лицом в его густых, удивительно мягких волосах.

- Конечно, ты имеешь право знать. И ты даже не представляешь, как хочется мне порой тебе все-все рассказать. Только вся беда в том, что есть вещи, которые я не могу разделить даже с самыми близкими мне людьми. Даже с тобой. Хотя ближе и дороже тебя у меня нет никого в целом свете. Я лишь напугала бы тебя, а на себя навлекла бы новые беды. И тем не менее я постараюсь ответить на твои вопросы... на те, что смогу.

- Прекрасно! – оживился Тигран, увлекая ее в гостиную и усаживая рядом с собой на диване. – Вопрос первый! – с мальчишеским азартом провозгласил он, держа ее за руки: - Я допускаю, что по каким-то причинам ты не хочешь или не можешь вернуться домой. Но ведь ты наверняка где-то учишься или работаешь?

- Училась. В Архитектурном институте. На втором курсе.

Он воззрился на нее с изумлением.

- Вот оно что... Теперь понятно, как тебе удалось с такой легкостью набросать... Хотя нет. Все равно не понятно. Но в любом случае получается, мы с тобой родственные души. Но почему «училась»? Почему ты говоришь в прошедшем времени?

- Теперь я не имею права нигде учиться... У меня... нет документов.

- Как это нет? Потеряла? 

- Я потеряла не документы, а нечто несоизмеримо большее. – Она умолкла, глядя сквозь окно в небо, грустно улыбнулась своим мыслям и, ни к кому не обращаясь, тихо добавила: - А может не потеряла, а наоборот – нашла... У меня нет и прописки. Нет имени. Нет ничего, чем можно доказать людям, что ты человек. Понимаешь?

- Нет! Ровным счетом ничего не понимаю! – Тигран энергично растер пальцами виски. – Куда же все это разом подевалось?

Она лишь пожала плечом.

- Ну хорошо. А твоя семья? – попробовал он подобраться к ее душе с другого конца. – Ведь у тебя должна быть семья – отец, мать, братья, сестры.

- Нас разлучили. Временно.

- Временно?

- Рано или поздно все вновь встречаются.

- Что ты имеешь ввиду? Твои родители за границей?

Она отрицательно покачала головой.

- В разводе!

Одиль задумалась ненадолго.

- Можно сказать и так. Они очень любили друг друга.

- Тогда я не понимаю...

- Я же сказала, их разлучили... Насильно. Нас разлучили.

- И где они теперь?

- Мама с сестренкой здесь. В нескольких кварталах от твоего дома.

Он нервничал от того, что не мог понять ее, не мог ухватить нить. Если ее дом, ее родные так близко, то почему она выглядит такой одинокой и неприкаянной?

- Пожалуйста, объясни мне – тупице, членораздельно, что нарушило привычное течение твоей жизни.

- Хорошо. Я отвечу. Но скажи сначала, какой сейчас месяц.

- Июнь, - несколько озадаченно ответил Тигран.

- А год?

Он воззрился на нее, пораженный нелепостью вопроса, и машинально проговорил: - Две тысячи шестой... Издеваешься?

- Я так и думала. – Она пропустила мимо ушей последнюю реплику. – Год назад, 9 июня, в три часа дня я ехала в машине... Не знаю толком, что произошло. Кажется на крутом спуске отказали тормоза. Машину занесло на встречную полосу и мы во что-то врезались... – Она нахмурилась. Прервала сама себя и, отводя в сторону взгляд, скороговоркой докончила: - Это все. Больше я ничего не помню.

- Так вот оно что! - воскликнул Тигран.- Вот какая беда приключилась с тобой. Ты попала в аварию! А потом, наверное, долго болела. Почти год. Возможно даже была в коме. А когда пришла в себя, ничего не помнила. Ни имени своего, ни адреса, ни родителей. Полная потеря памяти. Амнезия, кажется, называется. Иногда так случается в результате серьезной травмы. Ты даже счет времени утратила. – Он разговаривал с ней, как добрый доктор с ребенком. – Обычно это постепенно проходит и память восстанавливается. Ведь ты уже пытаешься что-то вспомнить, верно? Бродишь по смутно знакомым тебе местам, ищешь оборванные нити...

Девушка слушала его безо всякого выражения на лице. Тигран подумал, что с ней и сейчас еще не все в порядке, но вслух не сказал. Он продолжал развивать свою версию, с каждым новым «прозрением» казавшуюся ему все более убедительной и даже единственно возможной, а главное – сразу все объясняющей.

- Так, так, так... – Барабаня пальцами по коленям, он сосредоточенно размышлял, выстраивая последовательность событий. – Скорее всего, ты сбежала из больницы, но никак не можешь вспомнить, где твой дом и даже как тебя зовут.

Девушка смотрела мимо него в пустоту.

- Ну конечно! – все более воодушевлялся Тигран, не замечая ее скептицизма. – Как же я, олух этакий, сразу не сообразил! Вот и объяснение всем странностям твоего поведения, ночным кошмарам. И даже твоим удивительным способностям. У Стивена Кинга в «Мертвой зоне» очень хорошо описано это явление. – Обратив, наконец, внимание на то, что она никак не реагирует, он спросил: - А что ты сама думаешь по этому поводу?

- Да, пожалуй, ничего, - пожала плечом девушка.

- Бедное дитя! – Сердце Тиграна переполнилось состраданием. – Сколько же тебе довелось пережить!.. – Теперь он почти не сомневался, что ее ночной побег из дома не что иное, как лунатизм на почве стресса. – Если позволишь, я помогу тебе вернуться к нормальной полноценной жизни, вновь обрести себя, свое имя, любимое занятие... Родителей! Ведь они наверняка сходят с ума от тревоги после того как ты сбежала из больницы, и повсюду разыскивают тебя.

- Хочешь поскорее избавиться от меня? – встревожилась девушка. – Я знала, что так будет.

- Ну что ты, что ты. Ты не так меня поняла. Я хочу лишь, чтобы ты спокойно спала по ночам, чтобы тебя не терзала раздвоенность. Я же вижу, как тебе трудно.

- Ночные кошмары не оставят меня, пока я здесь, - возразила она. – Стоит мне погрузиться в сон, и я вновь и вновь переживаю мельчайшие подробности случившегося, даже те, которых не помню наяву. Это просто удивительно, сколько всего запечатлел мой мозг в такой короткий, такой роковой для меня миг. Я заметила даже, как вылетела сквозь взорвавшееся стекло моя сумочка и куда она упала, как разлетелся вдребезги браслет с часами... А домой я не вернусь. Это исключается. У мамы слабое сердце. Мое неожиданное появление убьет ее.

- Я мог бы очень осторожно подготовить ее...

- Нет! С этим покончено навсегда! Год немалый срок. Пусть все остается как есть. Я так решила.

- Признаться, я не очень тебя понимаю. Но наверное тебе виднее. Ладно. Поехали дальше. От кого ты так панически убегала в тот день из кафе?

- Это были мои самые близкие друзья, - помедлив, призналась она. – Мы выросли вместе, в одном дворе. Вместе учились в школе. После школы наши пути разошлись, но мы продолжали дружить. А Степка – тот длинный, печальный парень, собирался даже на мне жениться. Мне жаль его. Но так уж получилось.

- Ну как, как получилось? – недоумевал Тигран. – Вот она ты, живая и здоровая. И очень красивая.

- Я стала другой, Тигран. Совсем другой. И потом... - она укоризненно посмотрела ему в глаза, - так уж получилось, что у меня теперь есть ты.

- Глупенькая. – Он обнял ее за талию, зарывшись лицом в ее коленях. – Я и не собираюсь тебя никому отдавать. Я просто пытаюсь все расставить по своим местам в твоей головке.

 

 

ГЛАВА 10

 

Дни, последовавшие затем, были полны радости разделенной любви. Казалось, новое, таинственное, недосказанное, что привнесла с собой незнакомка, столь стремительно и своевольно вторгшаяся в жизнь Тиграна, захватило его целиком, вытеснив из его сердца боль, обиды, разочарования.

Трагическая история, скупо поведанная юной возлюбленной, придала его чувствам особую окраску – сопереживания, потребности заботиться и опекать, ответственности за вверенную ему судьбу. Ощутив произошедшую в нем перемену, девушка как бы разом успокоилась, расслабилась, повеселела. По ночам не вскрикивала больше, не металась. Она засыпала и просыпалась в его объятиях с тихой улыбкой на губах.

Проводив Тиграна на работу, Одиль принималась за хозяйство – готовила, убирала квартиру, с особым удовольствием стирала его одежду, радуясь самой этой возможности заботиться о нем, касаться вещей, которые он носит, дышать одним с ним воздухом. В его квартире воцарились уют и чистота, пронизанные ее любовью. А сам он так преобразился внешне и внутренне, что друзья и сослуживцы только диву давались.

Однако на все предложения Тиграна выйти куда-нибудь вместе девушка отвечала неизменным отказом. Весь мир, огромный и бескрайний, сконцентрировался для нее в нескольких десятках квадратных метров его квартиры. И, казалось, большего счастья она не могла себе и вообразить.

В один из таких вечеров они устроились вдвоем на кресле – она у него на коленях, и тихо беседовали. Он рассказывал ей о своем детстве, о своих родителях, заявив, что в самое ближайшее время собирается познакомить ее с ними. Она надолго умолкла, подыскивая в уме наименее обидную форму отказа. 

И тут Тигран почувствовал, как напряглось ее тело.

- Ты чего? – спросил он, беря ее за плечи и пытаясь заглянуть в глаза.

Оттолкнув его, девушка поспешно встала, беспокойно вертя головой и во что-то вслушиваясь. Она пыталась определить, откуда поступают к ней сигналы бедствия.

- Что случилось, Одиль? – встревожился Тигран. 

- В вашем доме есть тяжелобольной ребенок?.. Мальчик... подросток.

- Д...да, – не сразу ответил Тигран, сбитый с толку ее неожиданным вопросом. – Артём с третьего этажа. У него тяжелая форма лейкемии. Он...

- Я должна там быть... Прямо сейчас... Ему нужна моя помощь.

Тигран не знал, что и думать. Вид девушки, ее поведение пугали его. Она вся была как натянутая тетива, а глаза вдруг странным образом опустели. 

- Но ведь ты же не врач. Чем ты можешь ему помочь?

Она его не слышала и не видела. Она снова вела себя как сомнамбула.

Поняв, что ее не остановить, он шагнул следом.

- Я провожу тебя, - сказал озадаченно.

Она снова машинально отстранила его, нетерпеливо бросив на ходу:

- Останься. Я сама.

 

  Выйдя на лестничную клетку, девушка начала спускаться – ступенька за ступенькой – неторопливо и отрешенно. Тело ее двигалось как бы автоматически, глаза не выражали ничего. 

Она была сейчас Той, Что Ответила На Зов. 

Остановившись на площадке третьего этажа, девушка скользнула невидящим взглядом по запертым дверям, охранявшим от постороннего вторжения чужие жизни. Но она не чувствовала себя посторонней. За одной из этих дверей в ней нуждались. Определить, за какой именно, не составляло труда, благодаря мощным флюидам, оповещавшим о том, что в этой точке Вселенной готовится соприкосновение двух миров. Решительно шагнув к левой крайней двери, девушка нажала на кнопку звонка.

Ей долго не открывали. Наконец на пороге появился раздавленный горем мужчина, вперив в непрошенную гостью тяжелый мрачный взгляд.

- Что вам угодно, барышня? Мы никого не ждем, - неучтиво, почти грубо сказал он, собираясь захлопнуть дверь.

- Я пришла к вашему сыну. – Ее голос прозвучал твердо и властно, будто говорила вовсе не она.

- Ах, оставьте нас в покое! Мой сын... умирает.

- Знаю. Именно поэтому я здесь. Посторонитесь. Дайте мне пройти! – Бесцеремонно отстранив растерявшегося перед ее напором мужчину, она решительно шагнула в тесную, тускло освещенную переднюю, бросив через плечо: - Можете закрыть пока дверь. 

Безошибочно влекомая теми же флюидами, которые она не только ощущала, но и видела, как сумеречный перламутровый свет, девушка сама нашла комнату больного. 

На кровати лежал мальчик лет тринадцати. Бледный, как парафиновая свеча, и красивый, как ангел с полотен старых мастеров. Он часто судорожно дышал, казалось, не легкими, а одними ключицами. Пересохшие коричневые губы блестели, а в щель между неплотно прикрытыми веками виднелись одни белки. 

Мать, тщетно пытавшаяся согреть в своих ладонях его безвольные тонкие пальцы, подняла на вошедшую взгляд, полный страдания.

- Я пришла помочь вашему сыну, но вижу, что вы нуждаетесь во мне не меньше, чем он, - холодно проговорила девушка, мельком взглянув на женщину.

Мужчина остался стоять в дверях, позади странной гостьи, борясь с желанием выдворить ее за дверь. Но мать, цеплявшаяся за малейший шанс на спасение сына, готовая, не раздумывая, поверить в любое чудо, услышала только одно слово: помочь. Она поспешно поднялась и, освободив свое место в изголовье больного, отступила в глубь комнаты.

Девушка села на стул, взяла мальчика за руку и тихо, но внятно проговорила:

- Артём, ты слышишь меня?

Мальчик облизнул сухие губы и открыл глаза. Огромные пустые зрачки, успевшие всосать в себя небесную голубизну радужки, казалось не реагировали на свет.

- Смотри! Он пришел в себя! - всплеснула руками женщина, подаваясь вперед. – Тёма! Тёмочка... сыночек мой ненаглядный...

Девушка жестом призвала ее к молчанию.

- Тсс! – шикнул на жену отец, жадно следя за происходящим.

- Артём! Я должна кое-что рассказать тебе. Ты не возражаешь? – мягко спросила гостья.

Взгляд мальчика, обретя осмысленность, остановился на незнакомке. Он попытался улыбнуться ей, отчего стекловидная пленка лопнула на его нижней губе и из образовавшейся трещинки проступила бледно-розовая жидкость.

Мать рванулась было к сыну, но девушка снова остановила ее.

- Слушай меня внимательно, брат, - ласково заговорила девушка, поглаживая его руку. – Я очень люблю тебя, потому что там, куда ты идешь, всех нас объединяет Любовь... К сожалению, здесь не принято говорить правду ни взрослым, ни тем более детям, отправляющимся в дальний путь. И это очень печально. Каждый имеет право знать: когда, куда и как. Каждому необходимо подготовиться изнутри. Это очень-очень важно. Уж ты поверь мне.

- Не смей!!! – взвизгнув, женщина бросилась на девушку, готовая расцарапать в кровь ее лицо, лишь бы роковые слова не слетели с ее губ.

- Вон отсюда! Немедленно вон!!! – взревел отец мальчика. – Или я вышвырну тебя силой!

 Девушка не спеша обернулась, устремив на обоих разом отяжелевший взгляд. Под воздействием мощного волевого потока, исходившего от этого хрупкого на вид создания, родители мальчика замерли, разом утратив не только всю свою агрессивность, но и, казалось, саму способность двигаться.

- Вы должны понять, что эта душа вам больше не принадлежит, - с печальным спокойствием проговорила девушка. – Что вы не властны ни над ней, ни над ее судьбой. Изменить что-либо не в ваших силах. Поэтому, прошу вас, не мешайте. Вы ведь не видите тех, кто стоит сейчас у его постели. А я вижу. И он видит. Ведь ты видишь их, Артём?

Мальчик еле заметно кивнул.

- Кто они? Назови! – потребовала девушка.

- ...Моя бабушка. Дядя Саша. – (Мать слабо вскрикнула, инстинктивно ухватившись за мужа, чтобы не упасть.) – Тетя Эмма... И еще один... в красивых светящихся одеждах. Вон в том углу... Я не знаю его. – Произнося это, мальчик медленно обводил взглядом комнату, как бы всматриваясь в чьи-то лица.

- Все они пришли, чтобы встретить и сопроводить тебя, брат. Сейчас они там, по ту сторону черты. А я здесь, рядом с тобой. Ты можешь взять меня за руку.

Мальчик с трудом поднял бледную, холодеющую руку и вложил ее в протянутую ладонь. 

- Ты не должен бояться, слышишь? Умирать совсем не страшно. Ты даже не заметишь, как это произойдет. И это вовсе не конец, поверь. Там ты будешь гораздо счастливее, чем здесь. Боль, слабость, страдания исчезнут. Появится необычайная легкость. И ты вовсе не будешь одинок. 

Мальчик не спускал глаз с того места, где, по его словам, находился незнакомец в светящихся одеждах. Девушка тоже время от времени бросала туда быстрый взгляд и еле заметно улыбалась.

- А как же... м...мама... папа? – прошептал он. Голос плохо слушался его.

- Они должны понять, что ты оставляешь только свое тело, которое, увы, подвело тебя. Что ты не уходишь в вечную тьму, а возвращаешься домой. Туда, где всех нас ждет вечное пребывание. И тогда они смогут спокойно и терпеливо дожить свою жизнь. А потом вы снова свидетесь. Ты сам придешь на встречу с каждым из них, как сейчас пришли за тобой твои близкие, те, кто любил тебя при жизни. Поверь мне, все будет именно так.

- Я верю тебе, добрая фея, - одними губами прошелестел мальчик. Улыбнулся и умиротворенно прикрыл глаза. 

Его ладонь расслабилась, отяжелела и выскользнула из руки девушки.

- Вот и умница. – Склонившись над ним, она поцеловала его в лоб. – В добрый путь. И до скорой встречи.

Девушка поднялась и усталой походкой направилась к выходу. На пороге обернулась к неподвижно застывшим – не от ее чар, от шока – родителям:

- Очень прошу вас, не оплакивайте слишком долго своего сына. Этим вы будете насильственно удерживать подле себя его душу, лишая ее свободы и счастья.

 Тигран поджидал Одиль на площадке перед своей дверью. Не обратив на него внимания, она прошла в гостиную и бросила свое тело в кресло - так вернувшийся с работы человек спешит избавиться от тяжелой сумки или портфеля.

- Ну что? - нетерпеливо спросил он, остановившись в дверях. - Ты смогла помочь мальчику?

Светлая улыбка озарила на миг лицо девушки.

– О, да! – мечтательно проговорила она. – Он уже Там.

- Что значит «там»? Он умер!?! – вскричал Тигран, до глубины души шокированный ее странной реакцией. И укоризненно добавил: – А говоришь помогла!

 Девушка ничего не ответила, отгородившись от него сомкнутыми веками.

 

 

 

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.
To prevent automated spam submissions leave this field empty.
CAPTCHA
Введите код указанный на картинке в поле расположенное ниже
Image CAPTCHA
Цифры и буквы с картинки