Много раз за двадцать лет жизни в Америке я гостила у своих сватов - родителей моей снохи, жены сына.
Мой сват - бывший морпех, воевал во Вьетнаме в свое время, потом работал в какой-то компании на железной дороге.
Сватья - учительница английского языка и литературы.
Типичный средний класс Америки.
Когда я приехала, у них было два огромных дома: в Кентукки и во Флориде. Нашей кошке так понравилось скакать по длинному коридору в Кентукки, что она не поехала с нами домой и прожила у сватов целый год. Просто спряталась и не поехала.
Эта традиция среднего класса - иметь два дома в разных штатах - существовала до кризиса. Как сейчас - мне неизвестно.
Но у сватов остался один дом - во Флориде. Все как надо - огромная усадьба с зеленым газоном и озером с двумя крокодилами, просторный дом с гаражом на две машины под одной крышей, джакузи, спальни для гостей и прочий джентльменский набор среднего американского класса.
Благодаря отдыху там, мы побывали на мысе Канаверал на базе НАСА, в Диснейворлде в Орландо, на крокодильской ферме, где разводят крокодилов, в старинном военном форте, с пушками и ядрами, и еще много где.
И вот однажды вечером, уже уложив троих внуков спать, мы сидели в огромном гостином зале с камином, на первом этаже, где свободно можно устраивать приемы, и уже посматривали на часы, собираясь спать.
И вдруг сват говорит мне:
- А не поехать ли нам в казино сейчас? Еще только пол-одиннадцатого.
Мы с ним сошлись ближе всех из родни, именно на почве казино. Он такой же фанат, как и я.
- Но в вашей местности казино запрещено, - говорю я.
А надо сказать, что там, где они живут, всё решает местная власть, местный парламент или горсовет.
Никакая Госдума там власти не имеет.
И если казино запретили, то, значит, в горсовете пуритан на этот раз выбрали больше, чем любителей сладкой жизни. На следующих выборах всё может повернуться наоборот.
А сват и говорит:
- А мы поедем на плавучее казино.
- Как это? - заинтересовалась я, и сон исчез.
- По закону, - сказал сват, - в казино нельзя играть на данной территории. А если выплыть за территорию Соединенных Штатов в нейтральные воды, - то хоть заиграйся! И у нас есть несколько компаний, которые содержат плавучие казино - на теплоходах стоят автоматы, закрытые на замок. Пассажиры садятся и едут в нейтральные воды. Там замки снимаются. Игра разворачивается. И через два-три часа автоматы опять закрывают, опечатывают и компания, удовлетворенная, возвращается.
Я обожаю американцев!
Никто так не любит жизнь, как они!
- Так чего же мы ждем? - закричала я.
И мы поехали втроем. Третья - моя любимая сноха, жена сына. Она к казино равнодушна. Но она такая же непоседа, как отец.
И еще: она меня всегда опекала.
В смысле языка - особенно.
В Америке вдруг выяснилось, что всё моё внутреннее пространство занято русским языком.
Русский язык там окопался, перекрыл все подходы колючей проволокой, поставил вышки с автоматчиками и сторожевых псов выпустил.
В общем, всё как русские любят.
Английский язык подошел: тык-мык. Ткнулся туда-сюда и ушел, несолоно хлебавши.
Несколько английских слов и предложений-лазутчиков, пробравшихся с английской стороны, погоды не делают.
Поэтому я всегда любила везде бывать со снохой.
* * *
Долго ехали вдоль побережья, в темноте. Целый час, наверное.
Наконец, увидели пристань, несколько теплоходов в ряд, и на один по трапу поднимаются люди.
Тут же рядом касса. Купили три билета. Сколько точно стоит билет, не помню уже, но больше ста долларов - наверняка.
И что сразу поразило - огромное количество полицейских вокруг.
На этом корабле вместе с нами готовились ехать человек двадцать полицейских в полной экипировке: средства связи, дубинки в руках и у каждого пистолет в кобуре открыто висит на поясе.
Немножко стало не по себе.
Но, с другой стороны, пассажиры - старушки сухопарые, "божьи одуванчики", джентльмены пожилые, солидные, молодежи немного, и вообще пассажиров на верхней палубе, где стоят закованные в цепи и замки игровые автоматы, мало.
Матросы снуют, капитан громко отдает команды, машина зашумела, из-под винта бурун воды вскипел, и мы отчалили.
Первым делом, конечно, разведали буфеты-туалеты. Они были на нижней палубе.
Купили горячих хот-догов - сосисок в булочках и со сладкой горчицей.
Кока-кола, вода, шоколадные батончики... В два часа-то ночи!
Потом устроились на верхней палубе в креслах рядом с автоматами, запахнулись в куртки.
Дул свежий ветер. Небо почти слилось с океаном во мгле.
Ни одного огонька. Ни признака жизни.
Плыли очень медленно.
Часа через два стали засыпать в креслах.
И тут загремела якорная цепь. Бросили якорь.
Мы находились в нейтральной полосе. За исключением территории теплохода, законы США здесь не действовали.
На палубе загорелась яркая иллюминация, включилась веселенькая музычка.
Зазвенели цепи с замками, освобождая автоматы от оков.
И из темного трюма, из-под нижней палубы, где стояли игровые карточные столы, полезли, как черви, криминальные элементы.
По крайней мере, так мне почудилось.
Только сейчас я поняла, где мы оказались.
* * *
Глядя на суровых небритых мужиков, наводнивших верхнюю палубу, я почему-то вспомнила, что первыми переселенцами, освоившими и обжившими Американский континент, были беглые английские, французские и немецкие каторжники.
Грубые, словно вытесанные из камня зубилом и молотком, лица.
Громкие возгласы, смелые взгляды, свободная раскованная походка, гортанный хохот...
Я боялась поднять глаза от своего автомата.
Моя дипломатичная и сверхвыдержанная сноха не выказывала никаких признаков беспокойства.
Наш морпех, как ни в чем не бывало, шутил, звал нас куда-то пойти, то и дело убегал и возвращался и наслаждался игрой.
Мне уже ничего было не надо. Меня занимали только ТЕМНЫЕ мужики.
Мне казалось, что этим мужикам ничего не стоило свернуть всем нам шейки, как курятам, захватить теплоход и уплыть куда-нибудь в темноту.
Уйти, откуда пришли, и раствориться там.
- Сколько мы здесь проторчим? - спросила я у снохи.
- Часа три, наверное, - вполголоса ответила она.
- Вот попали, - сказала я.
Она не отреагировала.
Постепенно шок проходил.
Среди игроков я стала различать полицейских.
Их по-прежнему было очень много, может быть, даже больше двадцати.
Они определенно стояли по какой-то схеме, рассекая общую толпу на сектора и контролируя весь периметр.
Сват немного выиграл и пришел похвалиться.
Мне выигрышем казалось благополучное возвращение.
Старушонки вокруг щебетали, чернокожие толстые тетки, после каждого выигрыша, как всегда, громко орали: "Иисус, спасибо Тебе!"
Напряжение немного ушло.
* * *
Ничего плохого не случилось.
Ничего плохого и не могло случиться.
Всё было многократно отработано, просчитано и оплачено организаторами тура.
Внешний вид игроков ничего не обозначал и не мог обозначать, потому что в Америке внешний вид - не показатель.
Только моя совковая, испорченная советской властью, исковерканная русско-советскими предрассудками натура могла накрутить жуткие фантазии вокруг недостаточно приглаженных, припомаженных и выбивающихся из общего ряда людей.
Через три часа закрылись автоматы.
Еще два часа пути, и я с облегчением покинула палубу плавучего казино.
С особым чувством я подходила к каждому провожавшему нас полицейскому и с любовью глядя на их пистолеты, жала им руку и благодарила:
- Большое спасибо, сэр!
- Доброй ночи, мэм, - отвечали учтивые полицейские.
Добавить комментарий