Блистательный Бакст и его эпоха - Часть 3

Опубликовано: 22 января 2015 г.
Рубрики:

Продолжение.  Начало: см. Часть 1

5. Дягилев: поиски себя

31 марта 1872 года в семье офицера, потомственного дворянина Павла Павловича Дягилева родился сын, которого нарекли Сергеем. Радость от рождения мальчика вскоре была омрачена: через несколько месяцев скончалась его мама. Малыш, однако, не почувствовал горечи сиротства – в его жизни появилась мачеха, прекрасная и заботливая женщина. Ее звали Елена. Сергей полюбил ее трепетно и безоглядно – как любят только мать.

Отца по службе перевели в Пермь, и там их дом стал одним из самых известных и гостеприимных. В нём пели, играли на рояле и даже ставили домашние спектакли.

После окончания гимназии, в 1890-м, Сергея отправляют к тетке, Анне Философовой, в Петербург. Он поступает на юрфак университета и одновременно берет уроки музыки у Н.А. Римского-Корсакова. И, став дипломированным юристом, уходит на эту, казалось бы, побочную дорогу: решает посвятить себя пропаганде искусства.

Приступил он к этому делу с энтузиазмом: вытащил из небытия замечательных русских художников 18 века; взялся за организацию выставок; стал выпускать вместе с Бакстом журнал; с 1899 года редактировал «Ежегодник императорских театров». Энергия била в нём через край. Пытался даже устроить гастроли иностранных музыкантов в столице, но потерпел фиаско – пробиться через дебри российской бюрократической системы ему не удалось.

И вдруг, в начале 20 столетия, он ставит перед собой нелегкую задачу – вывезти за рубеж с концертами плеяду русских талантов. С чего бы такой резкий поворот: от просвещения родного народа – к гастролям по Европам? Утверждают – хотел доказать, что Россия способна занять достойное место в цветнике европейских культур. Безусловно, так оно и было. Это – правда. Но не вся.

Ах, какие сюжеты предложили зрителям и замысел «Русских сезонов», и они сами! Любовь всех мастей и оттенков, благородство и предательство, ревность и измену! Причем пикантность этих сюжетов заключалась в том, что разворачивались они не на сцене, а в реальной жизни. Именно там творческие взлеты и падения под накалом безумных страстей сплелись в нерасторжимый клубок.

Для мальчика из Перми всё началось в 1890-м – окончание гимназии, Петербург, университет. В честь этих событий Анна Философова отправила своего сына Диму вместе с Сергеем в путешествие по Италии. Поехали они туда двоюродными братьями, а вернулись – любовниками.

Этот союз оказал самое благотворное влияние на Сергея Дягилева. Он был счастлив. Вошел в объединение «Мир искусства». Активно проявлял себя в художественной жизни российской столицы. В одном из номеров издаваемого им журнала опубликовал эссе Зинаиды Гиппиус – яркой представительницы новой русской поэзии.

Как раз к тому времени долго искавшая себя и пытавшаяся разобраться со своей сексуальной, гендерной идентичностью Гиппиус поняла, наконец, что она – мужчина в женском теле. Происходило это 100 лет назад, операций тогда не делали, но страсти бушевали посильнее, чем сегодня. Новая идентификация требовала нового партнера, и, осмотревшись вокруг, поэтесса заметила Диму Философова. «Это то, что мне нужно», решила она и пошла в атаку. Молодой человек вначале сопротивлялся, но в конце концов ей удалось уломать его и, таким образом, оторвать от Дягилева. После чего она устроила семью из троих – Зинаида, ее муж Мережковский и Дима. Ничего хорошего из этой затеи не вышло, не было там ни любви, ни согласия. И союз этот рассыпался.

Однако для Сергея Дягилева случившееся – измена и уход Димы – стало сильнейшей травмой. Он забросил журнал и захандрил. И тут в его жизнь вошел балет. Не сразу, постепенно, но предстояло ему закрепиться в ней навсегда. Дягилев и раньше был связан с театром, знал многих артистов и режиссеров. Среди его предпочтений балет, как искусство легкомысленное, находился на последнем месте. Но то, каким образом он сейчас столкнулся с ним, имело свою, очень специфическую подоплеку.

В начале первого десятилетия нового века Дягилев понимал, что его надежды на блестящую карьеру в Петербурге потерпели крах. А ведь его даже метили в министры. Но он умудрился поругаться с дирекцией Императорских театров из-за своих друзей-художников и потерял работу. Сергей Павлович начинает посматривать за рубеж и в 1907-м бросает пробный камень: организует в Париже первый «Русский сезон». В «Исторических русских концертах» выступили выдающиеся композиторы и исполнители. Проба оказалась удачной.

В том же году князь Павел Львов представляет Дягилеву молодого танцовщика Мариинского театра Вацлава Нижинского. О нём говорили, как о подающем надежды артисте. Львов, однако, имел в виду совсем другое. Богатый князь был неравнодушен к юным дарованиям мужского пола, и Вацлав уже около года являлся его избранником. Теперь же, - очевидно, остыв, - он хотел передать его в надежные руки.

Дягилев загорелся не сразу, зато Нижинский с нетерпением ожидал этого сближения. Он видел в нём залог своих будущих успехов, своего взлета. Его родители, поляки, странствующие артисты, внушили сыну, что в балете именно такой путь является самым перспективным. Люди опытные, они знали, что происходит за кулисами. И то, что должно было свершиться, свершилось. У Дягилева отныне появилась будоражущая цель – раскрутить талант своего нового возлюбленного, показать его Европе.

Маленькое отступление. У читателей может сложиться впечатление, что все отношения между главными героями нашего повествования были далеки от традиционных. Безусловно, это не так. Просто, не одобряя таких вещей официально, в начале 20 века предпочитали закрывать на них глаза. А в начале 21 века, между прочим, их массово легализовали. В то же время говорить о русских сезонах и Дягилеве и опустить эти детали – значит исказить истину: слишком велико было их воздействие и на творческие моменты, и на организаторские.

Что касается Бакста, то его воображение волновали женщины.

Б. М. Носик в своей книге «С Невского на Монпарнас. Русские художники за рубежом» приводит любопытный факт. В Петербурге тех лет пользовалась большой известностью жрица любви и «жизнетворчества» Людмила Вилькина. Носик обнаружил в архиве запись, которую сделал в 1902 году Валерий Брюсов, приударявший за Людмилой. Она показала ему письмо Бакста, с помощью которого тот пытался соблазнить ее: «Для художника не существует одежды, - писал он, - я мысленно вижу вас голой, любуюсь вашим телом, хочу его».

Александр Бенуа вспоминал, что в жизни Льва Бакста было несколько периодов, «окутанных эротической одержимостью». Например, в Париже, еще до 1900 года, он пережил страстное увлечение госпожой Ж. – актрисой французской труппы петербургского Михайловского театра. Бенуа с улыбкой описывает, как бедный Левушка, новичок в любовных делах, попал в цепкие руки опытной дивы, которая вовсю старалась «просветить» и «испортить» его, проведя через все круги эротического ада.

Чуть позже Лев влюбился всерьез. Ее звали Люба, и была она дочерью предпринимателя, того самого знаменитого Павла Третьякова, который собирал картины и основал в Москве галерею его имени. Люба раньше была замужем за художником-маринистом Н.Н. Гриценко, родила от него дочь. Но потом, один за одним, соответственно в 1898-м и 1900-м, скончались ее отец и муж. Молодая вдова завладела думами и чувствами Льва Бакста, и он сделал Любови Павловне предложение.

Красивый жест, но безрезультатный – никто не мог зарегистрировать брак двух людей различного вероисповедания. Преодолеть преграду можно было только перейдя в православие. Художник оказался перед трудным выбором – либо отказаться от любви, либо отказаться от веры предков. После долгого раздумья Лев поступил так, как, чаще всего поступали в таких случаях другие евреи – он не принял православие, но перешел в лютеранство. Получив на эти акции разрешение министра внутренних дел, он уехал в Варшаву, где и совершил необходимый обряд. 12 ноября 1903 года они с Любой обвенчались.

Через 4 года родился сын, Андрей. Лев любил и его, и приемную дочь, Марину. И всё же, трудно сказать, почему, но отношения в семье постепенно разладились, и супруги расстались. После развода, в 1910 году, Лев Бакст предпринял шаг, на который, кажется, никто не решался ни до него, ни после него: он вернулся обратно в иудаизм. А с Любой и детьми сохранил хорошие отношения и до конца жизни помогал им.

6. Багаж для заграничного вояжа

Конец первого десятилетия 20 века кардинальным образом повлиял на жизненную траекторию выдающегося мастера. Дягилев назначил Бакста художественным руководителем своей антрепризы. Сергей Павлович давно видел в нём единомышленника, но лишь за границей появилась реальная возможность их совместной работы в театре. Им обоим повезло: они попали в Прекрасную Эпоху, когда перемены настойчиво стучались в двери.

Классический балет как искусство зародился в начале 19 столетия во Франции и Италии. Потом он добрался до России, и его первый взлет здесь пришелся на времена талантливого хореографа Мариуса Петипа. Но к 1890 году всё затихло и мирно почивало на лаврах. И тут неожиданно русский балет совершил второй взлет. Нарушителем спокойствия на сей раз стал молодой постановщик Михаил Фокин. В 1907 году он выпускает в Мариинском театре балет по либретто А. Бенуа «Павильон Армиды». Это была мощная заявка на новое слово. Теперь было с чем показаться Европе.

А прелюдией к «балетной революции» стало неординарное событие, происшедшее за три года до этого. 13 декабря 1904 года в Петербурге выступала Айседора Дункан – ярая противница классического балета с его жесткими стандартами. Она танцевала босиком, в греческой тунике, под музыку, которая не была написана специально для балета –звучали Бетховен, Шопен и другие. Дягилев, Фокин, Бакст и Бенуа были на ее представлении, и танец американки произвел на них незабываемое впечатление. После концерта они встретились с ней на ужине в доме Анны Павловой. Было горячее обсуждение, в ходе которого установки Петипа значительно пошатнулись.

Спустя годы, Дягилев подчеркнул, что именно влияние Дункан стало толчком к созданию Ballets Russes: «Мы несли факел, который она зажгла».

Решиться на массированный ввоз почти неизвестных русских артистов во Францию мог только смелый, уверенный в себе человек. Париж 1900-х годов не был глухой провинциальной дырой, которую осчастливят своим посещением заезжие российские гастролеры. В этом современнейшем городе уже работало метро, по улицам бегали первые автомобили, в небольших залах показывали первые фильмы. Знаменитости всех мастей и возрастов удивляли, развлекали и потрясали падкую на зрелища публику. Дягилев собирался внедриться в этот сверкающий конгломерат талантов и завоевать в нём почетное место.

Как мы уже говорили, затея удалась, вступление русских в Париж оказалось триумфальным. Немалую роль в этой победе сыграл персонаж, новый и непривычный для традиционной сцены. До Дягилева не было мужского танца. Мужчина выступал только в роли партнера, поддерживавшего балерину. Фаворит Дягилева Вацлав Нижинский впервые стал солистом. Невысокий, всего 160 см, крепко сбитый танцор поражал публику своими неимоверными прыжками – оттолкнувшись от пола и взлетев вверх, он зависал в воздухе, словно игнорируя земное притяжение.

Надо заметить, что артисты Русских сезонов продолжали выступать и в Петербурге. И там с Нижинским произошел непредвиденный казус. В 1911 году, в спектакле, оформленном Бенуа, он вышел на сцену не в традиционных шароварах, как полагалось по неписанным правилам, а в облегающем трико. В царской ложе произошло легкое замешательство. Позже одни утверждали, что императрица засмеялась, другие – что нервно засмеялась, а третьи – что упала в обморок. В последнее верится с трудом. Однако танцору предложили сменить костюм. Нижинский отказался. Его уволили. После чего он остался лишь в труппе Дягилева.

И Сергей Павлович делает «под него» одноактный балет, в котором Вацлав и автор сценария, и солист, и постановщик. Название – «Послеполуденный отдых фавна». Композитор – Клод Дебюсси. А оформляет балет и придумывает костюм этого самого фавна Лев Бакст.

Между тем, Дягилеву приходит в голову интересная мысль: есть русские оперы, есть замечательные исполнители, а балета на русскую тему – нет. Непорядок, который надо незамедлительно устранить. Тема? Она возникает почти сразу же: жар-птица! Посидели над сборником русских сказок, собранных Афанасьевым, и смастерили либретто. Осталось написать музыку. После обсуждений – кто бы мог это сделать – выбрали Анатолия Лядова. Декорации поручили Головину, у него был опыт оформления «Бориса Годунова». А костюмы – Баксту.

Через несколько недель Головин случайно встретил на улице Лядова.

- Как у вас идут дела с музыкой? – спросил он.

- Прекрасно! – ответил Лядов. – Уже купил нотную бумагу.

Дягилев отреагировал на эту новость резко и бескомпромиссно, расторгнув соглашение. И тут же послал телеграмму на Украину, где в деревне вместе с семьей отдыхал юный композитор, ученик Римского-Корсакова. Дягилев познакомился с ним пару лет назад. Звали юношу Игорь Стравинский.

Когда музыка была написана и начались репетиции, Стравинский присутствовал на них и задавал нужный ритм своей игрой на рояле. Для танцоров это звучало, как будто он неистово колотил молотком по клавиатуре, пытаясь разрушить инструмент. Музыку критиковали за недостаток мелодий, а некоторые вообще говорили, что это не музыка. В главной роли выступила Тамара Карсавина, а партию Ивана танцевал сам Фокин. И «Жар-птица» пробилась сквозь непонимание и взлетела высоко. А Игорь Стравинский начал свое восхождение к славе.

Лев Бакст во всём этом тоже принимает участие. Он мотор и душа коллектива. С 1910 года он поселился в Париже. Здесь он нашел постоянного и опытного изготовителя костюмов по его эскизам – мадам Muelle. А работа эта была очень непростой – множество мотивов и аксессуаров: роспись, краска, вышивка, бисер, тесьма, металлические украшения, шелк для ведущих солистов, хлопок для остальных и так далее. Здесь, в Париже, полностью раскрылся талант Левушки, ставшего на равных со знаменитыми деятелями искусства 20 столетия. И именно отсюда он вошел в историю как Леон Бакст.

Продолжение см. Часть 4

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.
To prevent automated spam submissions leave this field empty.
CAPTCHA
Введите код указанный на картинке в поле расположенное ниже
Image CAPTCHA
Цифры и буквы с картинки