«Легенда, облачась в туман, уходит дальше...»
(Вал. Синкевич)
1. Портреты английского короля Карла I
История картины так же загадочна, как судьба человека, как жизнь самого художника. Каждое произведение искусства имеет свою историю. Оно рождается в творческих муках художника, стремящегося сделать свое творение бессмертным. Творческая энергия художника, взлет его вдохновения не исчезают, они живут веками в его произведениях.
Об Антонисе Ван Дейке написано более 160 книг и огромное количество статей. Он прожил короткую жизнь и умер в Антверпене, на родине, в возрасте 43 лет, в день крещения своей новорожденной дочери. Читая о нем, о его жизни, творчестве, сухие факты его биографии, научный разбор его творчества, хочется представить, каким же он был, этот гениальный художник, так рано ушедший из жизни. Что было причиной его смерти? Неимоверный, непосильный труд, забирающий физическую и творческую энергию? Была ли судьба так милостива к нему, как пишут об этом исследователи его творчества? Что движет рукой художника, создающего шедевр? Стремление к славе, стремление к вершине, амбиция, бьющие через край чувства или просто желание уйти в себя, от собственной драмы в мир чужой судьбы, чужого счастья или чужого горя? Людвиг Ван Бетховен писал: «Подлинный художник… слишком хорошо понимает, что искусство безгранично. Он смутно ощущает расстояние, отделяющее его от цели; и, быть может, в ту пору, когда люди восхищаются им, он страдает из-за того, что еще не достиг вершины, откуда излучает сияние величайший гений, подобно далекому солнцу».
Когда читаешь страницы биографии фламандского живописца Антониса Ван Дейка или проходишь по залам музеев, где выставлены его портреты, перед глазами возникает жизнь самого художника, история той страны, где он творил, как бы перенося нас в увлекательные романы Александра Дюма. Почти девять лет своей жизни состоял Ван Дейк придворным живописцем при дворе английского короля Карла 1. Популярность художника была настолько велика, что за короткий срок он создал более 350 портретов, включая около 30 портретов самого короля. И хотя у него была большая студия с верными и способными учениками, для молодого художника это был каждодневный трудный творческий процесс.
Король и королева часто посещали студию художника, в то время как он сам являлся постоянным гостем дворца. Возможно, что красивый, элегантный и бесспорно одаренный молодой человек произвел впечатление на королевскую чету. Через четыре месяца после прибытия в Англию он завершил свой первый и хорошо известный портрет Карла I с женой и детьми. По заказу короля и королевы многие их портреты были повторены по несколько раз. Почти каждый портрет существует в нескольких экземплярах. Сейчас трудно определить сколько раз между 1632 и 1641 гг. Карл I позировал Ван Дейку. Возможно, что не больше 10 раз, а может быть, и того меньше.
Многие восхищались вандейковскими портретами Карла I, позже казненного (он погибнет на гильотине в 1649 году). Ван Дейк сделал английского монарха бессмертным задолго до его казни, как если бы предчувствовал, что через двадцать лет король взойдет на эшафот. Он запечатлел образ обреченного короля – удлиненный овал лица, тонкие черты меланхолического лица, острая бородка и большие печальные глаза. Трагическая смерть английского короля приблизила его к облику святого. Народ провозгласил его бессмертным, а изображению его на портретах Ван Дейка поклонялись, как изображению святого.
Одним из самых интересных является тройной портрет короля, по которому итальянскому скульптуру Джованни Бернини был заказан бюст. Рассказывают, что когда готовый бюст монарха был доставлен ко дворцу и Карл I со свитой пошли его осматривать, огромный ястреб, несший в клюве раненую птицу, пролетел над их головами и капли крови упали на бронзовую шею короля. Говорят, что кровь так и осталась на бюсте до самого момента гибели скульптуры в 1697 году во время дворцового пожара. Предзнаменование оказалось зловещим. Сама картина оставалась собственностью Бернини и его наследников до 1803 года. Позже она была привезена в Англию и прошла через руки многих коллекционеров, прежде чем была куплена в коллекцию короля Георга IV.
Среди лучших портретов Карла I можно назвать его портрет, выполненный в половину величины /поколенный/ в рыцарских доспехах. На этом портрете лицо монарха обращено к нам, выражая величайшее спокойствие и в то же время глубокую грусть. Ярко освещая лицо и руки, контрастно выступающие на темном фоне, художник как бы усиливает выразительность портрета. Известны многочисленные копии, но лучшей считается копия, находящаяся в замке Арундел в Англии. К сожалению, проверить нахождение всех работ не удалось. На запрос в Картинную Галерею Глазго, где должна была находиться одна из работ, сообщили, что такого портрета там никогда не было. Другая известная версия этого портрета – та, где король вместо шлема одной рукой опирается на глобус. Я думаю, что существует много вариантов и разновидностей этого портрета, которые еще не были отмечены искусствоведами. Неизвестно только одно, были ли все они сделаны в студии художника им самим или с помощью его учеников (как и многие его работы этого периода), или скопированы после его смерти умелыми мастерами живописи. Однако надо отметить заслугу Ван Дейка в том, что сумел он, как ни один из его современников, запечатлеть образ обреченного короля. Смотря на выполненные им портреты в период жизни в Англии, мы можем сказать, что был он блестящим психологом, а может быть, и предсказателем.
Как сумел молодой художник в блеске славы и счастья английского короля подметить меланхолию и печаль, о которой будут так много писать исследователи его творчества? Как сумел он предвосхитить будущую драму? Как сумел легким касанием кисти проникнуть в самые тайны чужого бытия? В этом и есть мастерство великого художника - увидеть, почувствовать и передать то, что недоступно простому смертному – сокровенность мыслей, тайну чужой души, предугадать или предсказать его судьбу. Может быть, с каждым творением уходили силы творца? Он, как бы вкладывал частицу себя, своей жизни, своих сил в каждое созданное полотно. Настоящий художник не может создавать, не черпая вдохновения из своих внутренних источников. Ван Дейк будто сгорал в собственном огне. Силы покидали молодого художника, чем, возможно, и объяснима его ранняя смерть.
В последний период своего творчества Ван Дейк завершил великолепный портрет Карла I «Король на охоте», который сейчас находится в Лувре и приравнивается к мировым шедеврам. Из всех вандейковских портретов короля этот портрет самый блестящий: богатый колорит, чарующая композиция, безукоризненная, уверенная техника. Эта робота художника появляется почти в каждой книге по фламандской живописи. Интересно, что портрет этот был приобретен мадам Дюбарри, любовницей Людовика XV, у частного коллекционера. Через какое-то время она дарит этот портрет королю Франции. Затем картина становится достоянием Лувра. Но существует и другая версия – король приобрел этот портрет на аукционе графа Тьера для мадам Дюбарри; впоследствии, в 1775 году, она продала этот портрет королю Людовику XVI за 24,000 ливров.
Трудно найти такого художника, которого можно приравнять по мастерству портретиста к Ван Дейку. Он создал новый, собственный мир в живописи. Поселившись в 1632 году в Англии, Ван Дейк преобразил искусство английского портрета.
2. Загадка двух портретов
Ван Дейк рано потерял мать и уже в возрасте 16 лет попал в студию Рубенса, бывшего тогда в самом зените славы, - в качестве его помощника. Согласно утверждениям известного искусствоведа того времени Беллори, Ван Дейк был первым, кого выбрал Рубенс копировать свои работы. Часто Ван Дейка неправильно называют учеником Рубенса в обычном смысле этого слова; скорее, это было близкое сотрудничество в атмосфере студии, где и завершалось формирование великого мастера, заострялся его талант. Уже в то время молодой художник приобретает славу прекрасного портретиста. Портреты его отличает меткая наблюдательность, умение подчеркнуть характерное в человеке, воссоздать живой и выразительный тип лица. Как пишет о Ван Дейке известный английский искусствовед Лионель Каст, его можно сравнить с артистом, имитирующим каждый жест короля, но и придающим каждому движению свои собственные чувства и силу выражения. Еще не достигнув 20 лет, он создал такие шедевры, которые по мастерству не уступали Рубенсу. Манера письма Ван Дейка в тот период мало чем отличалась от его учителя, поэтому часто искусствоведы затруднялись сказать, кому принадлежала работа – ученику или учителю.
Проработав в студии Рубенса несколько лет, Ван Дейк впервые едет в Англию. Эта поездка приносит ему разочарование, и он возвращается на родину в Антверпен, где его с радостью встречает Рубенс. Но молодой художник не хочет надолго задерживаться в стране – он мечтает поехать учиться в Италию, в страну великого Караваджо, у которого учились многие голландские и фламандские художники. На смену маньеризму пришел новый стиль барокко. Возникли группы голландских караваджистов во главе с Ван Бабуреном. Ван Дейк не может и не хочет останавливаться в поисках своего художественного «я», его влечет к новым путям в искусстве самовыражения.
Там в Италии, на мой взгляд, создал он свои лучшие произведения. По преданию, перед тем как отправиться в Италию, в благодарность, решил он подарить своему великому учителю несколько своих работ, среди которых две работы привлекли мое особое внимание: портрет Изабеллы Брандт, жены Рубенса и портрет Сюзанны Фурман с дочерью. На этих двух работах я хочу остановиться более подробно.
Одной из картин, якобы подаренной Рубенсу его учеником, был портрет Изабеллы Брандт, первой жены художника, написанный за четыре года до ее смерти. В возрасте восемнадцати лет Изабелла вышла замуж за Рубенса, который был старше ее на двадцать лет. Сразу после свадьбы Рубенс написал портрет, на котором изобразил себя (заметьте – в шляпе, прикрывающей его лысину) с молодой красивой женой, сидящей у его ног. Рубенс боготворил свою юную жену. В подарок ей он покупает огромный дорогой дом в одном из самых богатых районов города. Позже, следуя традиции итальянской архитектурной школы, он соединил здание с построенной рядом триумфальной аркой. В возрасте тридцати лет Изабелла Брандт умирает от туберкулеза, оставив Рубенса с тремя детьми. На портрете, написанном, по мнению многих специалистов, Ван Дейком, она изображена королевой, сидящей на троне перед входом во дворец. На ней роскошное одеяние – кружева, бархат, атлас. На шее – три нитки ожерелья. Те же самые украшения, как, кстати, и наряд, мы заметим позже на других женских портретах Ван Дейка, включая и портрет Ганриетты-Марии, жены Карла I.
Сравнивая этот портрет Изабеллы Брандт с более ранними ее изображениями, вместо молодой счастливой женщины мы видим величественную даму с загадочной полуулыбкой и усталым выражением удлиненного лисьего лица. Такие лица были характерны как для Рубенса (вспомним хотя бы его известный портрет камеристки), так и почти для всех портретов Ван Дейка, особенно английского периода.
Картина эта, если следовать различным источникам, с начала восемнадцатого века находилась в коллекции графа Пьера Кроза, известного в Париже собирателя и ценителя произведений искусства. Из всех собраний первой половины восемнадцатого века во Франции эта коллекция была самой замечательной. В богатом особняке графа хранилось более четырехсот картин великих мастеров и около девятнадцати тысяч рисунков, полторы тысячи гравюр на камне и много других художественных ценностей. После его смерти коллекция частично перешла к его племяннику, маркизу де Шателю, и частично была распродана в пользу бедных. В 1750 году, после смерти маркиза, коллекция была разделена на три части. Одна часть была продана на аукционе. Вторая часть была передана по наследству дочери маркиза Луизе-Онорине, которая была замужем за герцогом Шуазелем, влиятельным министром при дворе Людовика XV. Герцог практически правил страной на протяжении двадцати лет. И третья, последняя часть коллекции, попала в руки барона де Тьера, а потом к его наследникам, которые нуждались в деньгах. С помощью известного философа Дидро они решили продать свою ценнейшую коллекцию. В 1772 году, к великому огорчению парижан, вся коллекция была куплена русской императрицей Екатериной II за 460,000 лир через ее посла во Франции графа Дмитрия Алексеевича Голицына, знатока и любителя живописи и автора ряда книг по искусству.
В коллекции, наряду с интересующим нас портретом Изабеллы Брандт, находились такие шедевры, как автопортрет Ван Дейка (идентичный его портрету, хранящемуся в музее Метрополитен в Нью-Йорке), и еще пять портретов, выполненных Ван Дейком в разные периоды его жизни. Вместе с этими работами были проданы: «Святое семейство» Рафаэля; «Юдифь» Джорджоне, ранее приписываемая Рафаэлю; восемь работ Рембрандта, включая «Данаю» и «Святое семейство» (авторство которых теперь ставят под сомнение), и многие другие художественные жемчужины. Контракт о продаже картин был подписан 4 января 1772 года в Париже, но картины из-за трудностей в транспортировке, прибыли в Россию только в ноябре. Портрет Изабеллы Брандт был доставлен в императорский Эрмитаж под авторством Ван Дейка и помещен в зале… Рубенса.
История портрета Сюзанны Фурман с дочерью примерно такая же. Сюзанна Фурман была сестрой Елены Фурман, второй жены Рубенса. В некоторых источниках намекают на роман Рубенса с Сюзанной. После смерти Изабеллы Брандт и четырехлетнего вдовства Рубенс женился на Елене Фурман, когда ей было только пятнадцать лет, а ему пятьдесят три. Портрет Сюзанны Фурман был куплен также Екатериной II для Эрмитажа с помощью того же Дидро через графа Голицына, у вышеупомянутого герцога Шуазеля за 7,800 франков. Конец государственной карьеры герцога положил конец его коллекционированию. Аукцион Шуазеля был крупнейшей сенсацией в Париже… В галерею Эрмитажа добавилось одиннадцать картин.
В каталоге Шуазеля портрет Сюзанны Фурман с дочерью значился под авторством Ван Дейка.
Просмотрев старые каталоги Эрмитажа, я обнаружила, что в каталоге А. Сомова, изданного в конце девятнадцатого века, этот портрет значится под номером 635 как выполненный Рубенсом, так же, как и портрет Изабеллы Брандт (№ 575). Такого же мнения придерживался не только Сомов. Ту же атрибуцию мы находим в каталоге картин Рубенса, составленного известным брюссельским искусствоведом Максом Роузесом.
По мнению Сомова и Роузеса, этот портрет, хотя и был начат, вероятно, Ван Дейком, закончен был самим Рубенсом. Роозес отмечает сходство манеры письма молодого Ван Дейка и Рубенса. Он считает, что Ван Дейк не писал портрета Изабеллы Брандт, так как Рубенс никогда не держал дома портретов своей жены, не принадлежащих его собственной кисти. Этот портрет, доказывает Макс Роузес, выделяется «скромным изяществом позы, выражением спокойной душевной ясности и роскошью одежд», все эти признаки присущи, по его словам, скорее всего работам опытного Рубенса, чем молодого Ван Дейка. Изображение рук на портрете Изабеллы Брандт, утверждает дальше Роузес, выполнены кистью «свободной и смелой», что говорит об уже зрелом таланте художника, каким Ван Дейк, по его мнению, в то время еще не был.
В 1893 году в Петербург приезжает известный немецкий искусствовед, директор Мюнхенской Пинакотеки, знаток итальянского Ренессанса и фламандской живописи, непревзойденный Вильгельм фон Боде. Осматривая залы Эрмитажа, он обращает внимание на вышеупомянутые портреты Изабеллы Брандт и Сюзанны Фурман. По мнению Боде, эти два портрета могли принадлежать только кисти Ван Дейка. Вот что он пишет в своем классическом труде «Великие мастера датской и фламандской живописи»: «Портрет молодой женщины с дочерью (№ 635), приписываемый Рубенсу, предположительно портрет Сюзанны Фурман с дочерью Катериной… написаны мастерски и с большим очарованием… Так же, как и известный портрет Изабеллы Брандт на фоне триумфальной арки дворца Рубенса, мне кажется шедевром, исполненным учеником, а не учителем. Я думаю, что этот портрет выполнен, когда Ван Дейк покидал родной дом, чтобы уехать в Англию. Богатые краски, великолепные теплые тона, спокойные серые тени, изящный рисунок руки – все это характерно для Ван Дейка, а не для Рубенса. В изображении тени он избегает холодных голубых полутонов и красного цвета, характерного для Рубенса. Его полутона переходят из серого в зеленоватый». Итак, мнения разделились – М. Роозес и А. Сомов приписывали эти два портрета кисти Рубенса, Вильгельм Боде – Ван Дейку.
На страницах русского периодического искусствоведческого журнала того времени «Старые Годы» разгорелась острая полемика между сторонниками Рооуеса и Боде об авторстве этих двух портретов. Некий Ян Шмидт утверждал, что с обратной стороны обеих оригинальных рам стояли подписи Рубенса, а посему – обе работы принадлежали кисти Рубенса, а не Ван Дейка.
Но история этих двух злополучных портретов на этом не заканчивается. Как стало теперь известно, в начале двадцатых годов, новоиспеченное Советское правительство, заботясь о благополучии России, усиленно продавало произведения искусства за границу для сбора денег на выполнение «пятилеток». Особенно подробно эта тема освещена в интереснейшей книге Роберта Вильямса «Русское искусство и американские деньги» (Russian Art and American Money). Так например, известный нам друг Ленина и России, Арманд Хаммер, скупал за бесценок царские украшения, сервизы, различную утварь из золота и серебра, находившиеся в Зимнем Дворце, а потом перепродавал эти бесценные сокровища через американские магазины покупательницам, не имевших никакого представления об их ценности.
Такая же судьба постигла и многие картины из частных собраний, конфискованных после революции (таких, как графов Строгановых, герцогов Лейхтенбергских, Кочубеев, Семенова-Тянь-Шаньского, Юсупова, Кушелева-Безбородко и др.), а также картины из коллекции Эрмитажа. Ушли за границу произведения таких мастеров, как Рембрандт, Рубенс, Ван Дейк, Тьеполо, Тициан, Терборх, Ватто, Пуссен (его известная картина «Пробуждение Венеры» находится сейчас в филадельфийском Музее Изобразительных Искусств) и многие другие. Кстати, некий филадельфийский коллекционер Мистер Бринтон, собирал произведения русских авангардистов 20-х годов. В 1946 году после его смерти вся коллекция, согласно его завещанию, поступила в филадельфийский Музей Изобразительных Искусств. К сожалению, полностью она никогда не выставлялась, но отдельные работы оттуда периодически экспонируются.
Одним из самых активных скупщиков картин из русских музеев, особенно Эрмитажа, был американский промышленный магнат Эндрю Меллон. В 1930 году портрет Изабеллы Брандт и Сюзанны Фурман с дочерью, наряду с такими картинами, как «Мадонна Альба» Рафаэля, «Венера перед зеркалом» Тициана и другие шедевры, были проданы советским правительством Эндрю Меллону. Это событие широко отмечалось в американской печати. Он, в свою очередь, чтобы избежать скандала с налогами, передал большую часть своей коллекции в дар Национальной Галерее Изобразительных Искусств в Вашингтоне. Два известных нам портрета поступили в вашингтонскую коллекцию как картины, выполненные… Рубенсом.
3. Разгадка тайны?
Но на этом история этих двух портретов не заканчивается. Приведу такой интересный факт. В 1987 году директор института, где я работала, профессор Гиларий Копровский (Hilary Koprowski), один из ведущих американских ученых (первооткрыватель вакцины против полиомиелита), и ярый коллекционер, приобрел на аукционе в Лейпциге портрет Карла I работы Антониса Ван Дейка (тот самый портрет в полвеличины, о котором я упомянула выше). В сопроводительном каталоге значилось, что картина принадлежала Великой Княгине Марии Николаевне, а затем Сергею и Николаю Лейхтенбергским. Профессор попросил меня помочь ему узнать историю этой картины. Работа эта меня увлекла. В результате поиска выяснилось, что картина принадлежала старшей дочери Николая I, Марии Николаевне, которая вышла замуж за Максимилиана Лейхтенбергского, сына Евгения Богарнэ. Как известно, Евгений Богарнэ был приемным сыном Наполеона Бонапарта. По приказу Наполеона, он женился на баварской принцессе Августе и получил в приданое поместье герцогов Лейхтенбергских в Баварии. Максимилиан Лейхтенбергский увлекался коллекционированием картин и обладал богатой коллекцией. Мария Николаевна, в свою очередь, стала президентом Российской Академии Художеств и активной собирательницей произведений искусства (в отличие от своего отца, Николая I). После смерти мужа (Максимилиан умер в возрасте 35 лет) Мария Николаевна вышла замуж за графа Строганова и уехала в Италию. Коллекции картин были разделены между детьми Марии Николаевны и Максимилиана Лейхтенбергского. После революции члены царской семьи поселились в замке Сеон, в поместье герцогов Лейхтенбергских около Мюнхена. Возможно, что таким образом портрет Карла I кисти Ван Дейка оказался на аукционе в Лейпциге.
Вся история этих портретов постепенно разматывалась как клубок по мере моей работы над книгой о неизвестном портрете Карла 1 работы Антониса Ван Дейка. Наконец, вооружившись всеми необходимыми доказательствами, включая копии статей и цитат из различных источников и их переводами на английский язык, я отправилась в Вашингтон, в Национальную Галерею, на встречу со специалистом по Ван Дейку и нидерландской живописи. Меня встретил молодой человек приятной наружности и мягкой манерой вести разговор. Он внимательно и с интересом выслушал мою историю и повел меня в зал… Ван Дейка, где во всем своем великолепии, сверкая богатством и помпезностью, в старинных золоченых рамах висели два злополучных портрета – портрет Изабеллы Брандт и портрет Сюзанны Фурман с дочерью. Я провела в галерее три часа. Специалист по Ван Дейку рассказывал мне о своих поездках в Россию, водил меня по залам музея, показывая своих подопечных, а я, зачарованная красотой старинной живописи, слушала его рассказы, затаив дыхание и забыв о цели своего визита. В конце моей аудиенции я горячо поблагодарила профессора за потраченное на меня время, за его гостеприимство и «интерес» к моей работе. И уже прощаясь, я вспомнила, что не задала ему последний вопрос:
«Если картины поступили в галерею из России под авторством Рубенса, кто же и почему поменял их атрибуцию на Ван Дейка?»
Профессор весело рассмеялся и ничего не объясняя, ткнул себя пальцем в грудь. Аудиенция была закончена. А история авторства этих двух портретов?
«Да, – думала я, вернувшись уже одна в зал Антониса Ван Дейка, – как часто история картин так же загадочна, как судьба людей на ней изображенных, или жизнь самого художника, оставившего свои творения тайной для будущих историков».
Добавить комментарий