still6-w.jpg
Двухнедельный фестиваль включал кинофильм «Ностальгия» Андрея Тарковского, работы режиссёров Балабанова, Грязева, Лозницы. Этот кинофестиваль проходил в рамках культурного обмена под общим названием «Транскультурный экспресс: американское и российское искусство сегодня». Инициатор и организатор такого культурного обмена — фонд Михаила Прохорова.
Двухчасовой кинофильм Сергея Лозницы «В тумане» по одноимённой повести Василя Быкова рассказывает о деревенском жителе — Сущене, который в 1942 году на оккупированной немцами территории Белоруссии вынужден каждый раз делать выбор: оставаться ли ему верным своим понятиям морали. Железнодорожного обходчика Сущеню немцы арестовывают вместе с его бригадой за попытку пустить под откос железнодорожный состав. Товарищей Сущени казнят, а его отпускают. Это даёт повод партизанам, соседям и даже жене Сущени подозревать его в предательстве, которого он на самом деле не совершал. Партизаны выносят ему смертный приговор и посылают двоих для приведения приговора в исполнение. Когда его ведут на расстрел, полицаи ранят одного партизана и убивают другого. Сущеня постоянно делает свой выбор, который плохо согласуется с инстинктом самосохранения. Он живёт по своим понятиям добра и зла, по своим понятиям совести, а действительность требует иного. В такой действительности он жить не может... Он отказывается участвовать в саботаже и рискует быть убитым членами своей бригады. Он не соглашается сотрудничать с немцами. Он не убегает от раненого конвоира-партизана, а тащит его на себе в надежде донести до партизанского отряда. Когда партизан умирает, он продолжает тащить на себе его тело. А потом он оказывается у тел двоих партизан, которые должны были его расстрелять, но погибли сами. И тогда Сущеня делает свой последний выбор...
После просмотра режиссёр ответил на мои вопросы.
— Вы делали максимально правдивую картину. Почему тогда жители белорусской деревни говорят у вас на русском языке с московским произношением, без белорусского говора?
— Потому что белорусских актёров не так много хороших.
— Хорошие актёры могут выучить говор, акцент...
— О, это целое другое дело. Потому что они тогда, в принципе, должны были говорить на белорусском языке.
loznitsa-w.jpg
— Я думаю, в общем-то, это не имеет большого значения.
— Но отступление от правды есть...
— Да, отступление есть, конечно.
— Тема нравственного выбора в экстремальной ситуации — это тема героя вашего фильма?
— Дело в том, что у него нет выбора. Он пытается сражаться за память о себе. Как человек он для себя уже умер после того, как его отпустили из Гестапо. Он всё понял. Теперь ему важна память.
— Значит он, духовно уже мёртвый, борется за память о себе?
— Я бы не сказал «мёртвый». Это такая метафора. Речь идёт о том, что вопрос жизни и смерти для него не столь актуален, как вопрос памяти, которую он оставит о себе. Он хочет правды, справедливости.
— Картина идёт почти в реальном времени. Отсюда затянутость кадров, проходов, длинные паузы в диалогах. Чего вы этим добивались?
— Мне важно было передать этим тяжесть. Ведь одна из особенностей войны — все люди очень сильно уставшие. Тяжесть. Это можно передать длиннотами. Некуда торопиться. Люди замучены. Чтобы понять это состояние, необходима некоторая затянутость.
В картине Сергея Лозницы персонажи подчёркнуто обыкновенные, никакой героизации, никаких захватывающих батальных сцен, очень скупые выразительные средства, скупой диалог с минимумом слов, и нет музыки.
— Вы принципиально против музыки в кино?
— Нет. Но в этом фильме она не нужна.
— Анализируя прошлое, вы говорите о настоящем?
— Мы не можем показывать прошлое только как прошлое, потому что мы не можем видеть его так, как видели те люди, которые жили в то время. Обращаясь к тому, что произошло тогда, я делаю это потому, что что-то застряло там, остановилось и не развивается сейчас... Дело в том, что некоторые вопросы, которые до сих пор сдерживают сейчас наше развитие, остались нерешёнными. Что такое 17-й год? Если это был грабёж, тогда вы поднимаете вопрос об уважении к собственности, о том, что, в принципе, собственность до сих пор остаётся нелегитимной. Где застрял этот вопрос? В 17-м году. На что он влияет? На развитие страны сейчас. Я просто модель вам показываю. То же самое с войной. Что такое «предатель»? Этот вопрос до сих пор в России, Украине, постсоветском пространстве не решён. Что было делать людям, которые не хотели воевать за Сталина, и не хотели воевать за Гитлера, но остались как бы между. Или кто такой Сталин? Убийца собственного народа или его спаситель, победивший врага? Пока с этими вопросами мы не разберёмся, то будем топтаться на месте и останемся в тумане.
Сергей Лозница родился в Белоруссии, вырос в Киеве, окончил Киевский политехнический, где учился на кафедре прикладной математики. Работал в Киевском институте Кибернетики. Одновременно работал переводчиком с японского. А потом сделал выбор и поступил во ВГИК (Институт кинематографии) на режиссёрское отделение. Снял 11 документальных лент, которые принесли ему множество призов на международных кинофестивалях. Затем он сделал выбор между документальным и игровым кино в пользу игрового. Первый же снятый им художественный фильм «Счастье моё» был представлен на Каннском фестивале. А фильм «В тумане» получил в Каннах специальный приз Международной федерации кинокритиков (ФИПРЕССИ)
Свою художественную позицию Сергей Лозница выразил словами о том, что после Освенцима и Гулага искусство не имеет права что-либо проповедовать. Никто никого не должен учить. Искусство не в состоянии сделать человека лучше. Искусство должно задавать вопросы, не отвечая на них.
Добавить комментарий