По-разному прощаются с кумирами ушедшей эпохи. При смене политического режима первыми с корабля сбрасываются в качестве ненужного балласта политики. Достаточно было уйти в лучший мир (по сравнению с полностью и окончательно победившим еще в 1936 году социализмом) бессмертному тов. Сталину, как его уже через три года похерили, а через восемь и вовсе вынесли тело из мавзолея. Неожиданно для самого себя ушедшему на пенсию по возрасту и состоянию здоровья, волюнтаристу Хрущеву оставили жизнь как главное его достижение (а он и сам считал главным достижением своей политики то, что оставил в живых членов антипартийной группы вместе с примкнувшим к ним Шепиловым).
На нашей памяти бросили на «низовку» творца застоя Брежнева и развалюху (развалил СССР) Горбачева. Сокрушителя Ельцина иначе как преступником тоже не называют. Ленин успел очень вовремя уйти сам, но, памятуя его «завещание», были зато ликвидированы все верные ленинцы. В наше время эта закономерность была подмечена в отрицании лысых волосатыми, а волосатых — лысыми (Ленин-Сталин-Хрущев-Брежнев-Горбачев-Ельцин). Немного выпадает из ряда Путин, но все-таки с тяготением к залысинам. То есть, традиция ослаблена, но не порушена.
Традиция старая, сотнелетняя. Очень бойко отрицали друг друга венценосные дамы Анна Леопольдовна и Анна Иоанновна, а потом Елизавета. А уж Екатерина Великая отрицала своего благоверного Петра III бескомпромиссно и тотально. Саму ее отрицал сын Павел, а его вплоть до шарфа на шее — сын Александр I.
Бог с ней, с историей. Итак, первым шагом является аннулирование бывших политиков, монархов, генсеков и, по нужде, даже президентов.
Вторыми идут выдающиеся общественные деятели проклятого прошлого.
Какой-нибудь Стаханов с его дутым и фальшивым 14-ти кратным рекордом (102 тонны угля на гора за смену), оказывается, был горьким пьяницей и прощелыгой, не вязавшим лыка и двух слов. Сгинули без следа какие-то мамлакатки, паши ангелины, гагановы, кривоносы, анджелы девис (напоминаю: реальная Анджела — любимая сестра соледадских братьев, член ЦК компартии США и Черных пантер, провокаторша и террористка, ныне профессор философии), выдающиеся художники лактионовы и налбандяны с портретами вождей, наркомов и героев. Да и сами герои тоже... Неустрашимый пограничник Карацупа с его неразлучным другом-овчаркой Ингусом задержали 400 нарушителей границы, но, оказывается, 398 из них пробирались «туда» и только двое шли «оттуда», нагрузившись провизией и самогоном за кордоном.
Следом за ними в небытие поспешают военные и писатели. Тухачевский, например, из героя гражданской войны и первого маршала страны Советов стал трупом и врагом народа, потом снова героем, а сейчас — недоумком, который писал нечто безумное о сотнях и тысячах километров линии фронта в будущей войне и ста тысячах танков, на которые должна работать вся страна. Жуков на першероне пока сидит, но очередная монография Виктора Суворова довольно ловко валит с жеребца и этого последнего маршала-героя.
С писателями проще. Куда-то совсем запропастились производственные романы лауреатов и триумфаторов с увлекательными названиями вроде «Как закалялась сталь» (Н. Островский), «Цемент» (Гладков), «Гидроцентраль» (Шагинян), «Сталь и шлак», уж никто и не помнит кого, «Далеко от Москвы» (Ажаев), «Белая береза» (Бубеннов), «Кавалер золотой звезды» — там партиец сначала запил, но потом осознал и стал передовым председателем колхоза (Семен Бабаевский — этот неугомон, он умер в 2000 г. — еще лет пять назад печатал в «Завтра» нечто патриотическое с восхвалением Лукашенко), «Тля» (Шевцов) и «Чего же ты хочешь?» (В. Кочетов). А разве ж «Поднятая целина» Шолохова — не производственный роман о колхозном строительстве? Даже отсидевшая в ссылке (кажется), Галина Николаева, и та в оттепельную хлябь написала что-то заводское-зовущее — то ли большой гудок, то ли громкий свисток («Битва в пути»). Но там уже была примета времени: главный герой инженер Бахирев изменяет жене с дивной Тиной. И тут же отлуп: партком возвращает его к постылой. Так ведь и имя было подобрано не случайно — Тина.
Спешу признать с улыбкой хмурой,
Все в прошлом, все — плесень и гниль.
Ясно, я говорю только о символах времени. Булгаков, Паустовский, Каверин с Катаевыми все-таки не олицетворяли. А которые совсем уж выпирали, вроде Мандельштама или Цветаевой, с теми не нянчились.
Последними в очереди на десакрализацию стоят ученые. Еще дальше — спортсмены. Но про них я не буду. Коснусь ученых. Настал их черед. Были науки, которые как бы подпирали идеологию. Это, в первую очередь, биология.
Вот малограмотный агроном-заочник Трофим Денисович Лысенко на своей делянке сначала в Гяндже, а потом в Одессе растил что-то зерноподобное. И вырастил неслыханное. Применил яровизацию: это такое выхолаживание. Сначала поморозим, а потом немного согреем. И — феноменальный результат. Метод кнута и пряника. Внешние условия формируют объект. Отлично! Коченеть в стране вечной мерзлоты есть где. А потом и в шарашке тепло покажется. Ну и для практики социалистического строительства пользительно: обещал Трофим не только из ели сосну делать, но и из хомяка борова выращивать.
Да, главное подспорье для идеологии обнаружилось в биологии: она научно доказывала, что гармоничные и разнообразные внешние условия (социальные) будут создавать нового человека. Плодоносящего, всем довольного, веселого.
Весьма содействовал Лысенко его креатура, правая рука и марксистский наставник И.И.Презент. Это не менее зловещая фигура, чем сам Лысенко. Это он придумал ход: в то время, как мы проливали на фронте кровь (а он и на фронте-то никогда не был), а наши жены, матери, сестры, голодали в тылу, эти так называемые ученые, эти муховоды плодили мух! Скармливали им народное добро! Ажиотаж против муховодов почти достигал накала линчевания.
Вот его характеристика, данная известным биологом Симоном Шнолем:
«Он был низкого роста и смущен этим. Для компенсации он хотел нравиться красавицам! (и на этом погорел впоследствии), носил обувь с очень высокими каблуками и даже в помещении не снимал высокой зеленой шляпы-цилиндра. Он читал лекции по мичуринской биологии, их посещение было обязательно для всех преподавателей и профессоров и для всех студентов. Он читал лекции не без экстаза, с риторическими фигурами и художественными фиоритурами». («Знание — сила», 1998 г).
Да уж, внеаудиторной работе с опылением пестиком тычинок со студентками Презент уделял много больше времени и пыла, чем даже пропаганде идей Лысенко. Не было юбки, которую он бы не пропустил. Прямо как какая-то пиявка внедрялся!
Известный русский биолог Лев Киселев (сын биолога и вирусолога Льва Зильбера, открывшего вирус таежного энцефалита и автора вирусно-генетической теории рака), который взял фамилию матери, так как отец в это время сидел, рассказывал мне о своем посещении публичной лекции Лысенко в МГУ в 60-х. Очень точно по лысенковски гакая, он воспроизвел стиль и уровень лекции: «Молодежь, (ударение на первом слоге), молодежь! Слухайте меня. Гха. Я вам говорю, что рожь превращается в ячмень, овсюг может превращаться в овес. Да. Гха. А зяблик или пеночка — в кукушонка. Не смейтесь (в 60-х уже можно было смеяться). Верьте мне, молодежь. Гха. Потому что я — народный академик».
Ну вот, первым Трофим Денисович начал, первым Лысенко и сбросили. Идейно, так сказать. Ибо до конца жизни (в 1978) он оставался академиком и директором института. Со всеми принадлежащими статусу прибамбасами в виде оклада, дачи и персональной машины. Единственно, кто его наказал, так это домушники, которые вынесли из его квартиры в Доме на Набережной все столовое серебро (личное сообщение мне его соседки Иры Волковой). Ну, на самом деле — не он первый. Вот возьмем Ивана Владимировича Мичурина. Сначала глянем, что о нем пишут в теперешних официозах:
«Мичурин Иван Владимирович, [15 (27).10.1855, поместье Вершина близ деревни Долгое, ныне Мичуриновка Пронского района Рязанской обл., — 7.6.1935, Мичуринск Тамбовской обл.], советский биолог, основоположник в СССР научной селекции плодовых, ягодных и других культур; почётный член АН СССР (1935), академик ВАСХНИЛ (1935). Родился в семье мелкопоместного дворянина. В 1875 арендовал в Козлове участок земли (около 500 м2), где начал работы по сбору коллекций растений и по выведению новых сортов плодовых и ягодных культур. В 1899 приобрёл на окраине города новый участок (около 13 га), куда перенёс свои растения и где жил и работал до конца жизни. Он вывел более 300 сортов яблок, груш, слив, винограда, абрикосов, ежевики, смородины и табака».
Мичурин — самоучка. Нигде не учился, ничего не кончал, после двух лет гимназии ушел в сады. Так что, кроме начальной школы, — ничего. С трудом читал, не то, чтобы писал. Ну, потом, потихоньку, тоже самоучкой, — освоил. Садовод-любитель. Русский Лютер Бербанк. Собирал урожай плодов земных, а деньги нес в сбербанк.
Принял он не только советскую власть, но и все ее дары лично ему. Оно и понятно: большинство ученых не приняли узурпаторскую власть, учинившей дикую братоубийственную резню. Нужны были свои кадры, самородки, выходцы из народа. Пусть и из мелкопоместного.
«...Едва только окончилась гражданская война, — писал Мичурин, — как на мои работы обратил внимание не кто иной, как светлой памяти Владимир Ильич Ленин».
Уже в 1920 г. В.И.Ленин дал указание наркому земледелия С.П.Середе об организации изучения научных работ и практических достижений Мичурина. По поручению В.И.Ленина посетил его 11 сентября 1922 председатель ВЦИК М.И.Калинин.
Посещение оставило следы: большую по тем временам зарплату. Мичурину присвоили звание доктора биологических наук и почетного члена Академии наук. Это хорошо, но почетный член отличается от простого так же, как милостивый государь от просто государя.
Некоторые детали о Мичурине из монографии Валерия Сойфера «Власть и наука» (М..1993. с.127):
«Не получив образования (за дерзость он был выгнан из гимназии), Мичурин был вынужден добывать знания методом самообразования, что не могло не сказаться на формировании самобытного, но путаного и примитивного воззрения на суть законов биологии. Никогда никаким генетиком, тем более величайшим, он не был, да и не претендовал на эту роль.
Мичурин страдал тягой к резонерству, всю жизнь любил посылать статьи и письма о садоводстве в различные издания, вступая в споры по всевозможным поводам с авторитетными учеными. Большинство умозрительных постулатов Мичурина не имело под собой надежной научной основы и было отброшено с годами как неверное.
Не чурался Мичурин и общественной деятельности, был председателем Козловского отделения «Союза Михаила Архангела», (до революции), а перед революцией направил телеграмму царскому правительству с призывом к дворянству сплотиться вокруг трона против надвигающейся революции.
После прихода большевиков к власти Мичурин быстро перекрасился, приветствовал Советы, завязал дружеские контакты с Н.И.Вавиловым и по его протекции стал известен высшим руководителям страны. Ленин обращался к руководителям тамбовской губернии с указанием улучшить материальное положение Мичурина...»
Мирный старичок Иван Владимирович был бы немало удивлен, услышав мудреные слова «доминантность», «генотип», «полиплоидия», «онтогенез», которые ему приписали в его трудах. Все это написано потом референтами, а частично вставлено как бы в его толстенную книгу «Итоги 60-летних работ», тискавшуюся пятью изданиями. Добродушнейший селекционер знал слова привой-подвой, пестик-тычинка, помощник-вредитель. Ну, там, удобрения разные, подвязка-подрезка. И, конечно, знал и любил он слово «скрещивание». Слова о менторе, то есть направляющей и руководящей силе, внешней по отношению к воспитуемому, очень понравились партийным товарищам. Трудно сказать, сам ли Иван Владимирович ввел это слово. Скорее — партийный ученый референт, что из органов, вписал, когда кропал для Мичурина огромный талмуд «Итоги 60-летних работ». Мичуринская биология стала частью официальной философии. Потом Мичурин внес своими 60-летними трудами вклад в народную копилку юмора. Вот несколько шуток:
Почему у Мичурина не было детей? Потому что он жене ноги скрестил.
Отчего умер Мичурин? С клубники упал, тут его вишнями и завалило!
Но еще недавно мичуринско-лысенковская биология настолько проникла внутрь, что указание на мичуринские научные основы воспитания советского человека попало в 3-ю программу КПСС (1961). Вот эти строки: «Мичуринское учение (МУ) исходит из того, что условия жизни являются ведущими в развитии органического мира».
Уже в позднее перестроечное время было тихо сказано, что никаким подвоями и привоями, никаким методом ментора новых сортов создать нельзя. Не наследуются признаки таким простым способом. И потому мичуринские сорта: яблони — Пепин шафранный, Славянка, Бессемянка мичуринская, Бельфлёр-китайка, груши — Бере зимняя Мичурина, вишни — Надежда Крупская, Плодородная Мичурина, рябина Черноплодная были только до тех пор, пока над ними трудился с каждым саженцем сам ментор Иван Владимирович. Особенно не повезло вишне «Надежде Крупской». Красные выпуклые ягоды и так бросали тень на базедовую соратницу вождя, а тут еще и последняя память о новом сорте исчезла.
Так как лично Иван Владимирович не злодействовал и никаких бесчинств в науке, к которой не имел отношения, не производил, то остался его симпатичный образ. Он сложился исподволь и давно, еще после фильма сталинской эпохи «Мичурин». Правда, там кульминацией является стандартная схема, когда толстые с пухнущими карманами от долларов, противные и наглые американцы приезжают сманивать Мичурина для уезда в США. Там они сулят ему плодородные полянки-делянки, институты, колледжи и университеты, лишь бы он самолично опылял плодовые и фруктовые своим гением. Но Иван Владимирович наотрез отказался покинуть любимую отчизну и с позором выгнал их. Потом точно такой же кинокадр мы видели в фильме «Попов» и с тем же результатом для гнусных соблазнителей.
Эти поганцы были еще и ворами. В случае с Поповым Маркони таки умыкнул самое ценное изобретение Попова — когерер, за что стал потом лауреатом Нобелевской премии (1909). Украденное было, как видно, для конспирации засекречено под названием «когерер Бранли». У Мичурина стервецы засыпали в карманы породистые семена.
Да и почти во всех фильмах-биографиях, этого особого нацистско-советского жанра, всегда были такие эпизоды. У Вирхова тоже что-то из культуры бактерий крали американцы. У Жуковского, само собой, — идею самолета. Так вот и появились братья Райт.
Не могу удержаться от одного идеологического замечания. Ученые-патриоты наотрез отказывались покинуть Россию, это очень похвально. Но ведь то была царская Россия. Невыносимый гнет. Сатрапы и жандармы. Сыск охранки и непроходимая тупость министров. Засилье реакционеров в науке. Как раз из этой России уезжали, уходили и бежали все приличные люди. Настоящие патриоты. Революционеры. Там нельзя было дышать. Оставшиеся работали в глубокой конспирации, как в тылу врага, под руководством ленинского ЦК в Цюрихе. Как, например, тов. Сталин. А эти-то ученые ведь не сидели в подполье. И не работали под руководством ЦК. Они работали на благо царской страны под руководством столоначальников. То есть для нужд царского режима. Укрепляли его. Тот же Мичурин. Плоды-то сладкие и большие для кого выращивал? Для дворян и захребетников. Вот этот-то вопрос в фильмах остался немного не проясненным.
Еще меньше прояснен вопрос о личной жизни выдающегося садовода. Ну ничего нет! Какой-то бесполый с вегетативными органами размножения. Семьи, похоже, не было. И детей не было. Да и откуда, если не было жены? Впрочем, дети могут быть и без жены. Методом ментора, подвоя и скрещивания. Да, не тем Мичурин занимался. У солдата жена — пушка заряжена, а у этого — Груша. А также Яблоня и вишня по имени Надежда Константиновна. Многожёнец, некоторым образом. Изменять же соратнице вождя кавалеру ордена Ленина никак нельзя.
Пусть ныне нет ни вишни Надежды Константиновны, ни тети Груши Бере зимней Мичурина. Зато остался бессмертный афоризм: «Мы не можем ждать милостей от природы. Взять их у нее — наша задача», — столь любимый в прошлом большевиками. Скорее всего — это тоже творчество референта из органов. Насчет взять у нее, а еще лучше — вместе с ней — очень похоже на лексикон при обыске.
Есть современная, более точная и соответствующая действительности вариация: «Мы уже столько взяли у природы, что теперь нам нечего ждать от нее милости».
- 5985 просмотров
Добавить комментарий