Снова прогулка — на мыс и обратно. С одной стороны — скалы, прибрежные рифы и неприветливый октябрьский Ла-Манш, с другой — синяя вода спокойной бухты. Белеют яхточки. Идем по крупной гальке каменной гряды. На узком мысе воды пролива и бухты встречаются — волны находят одна на другую и образуют буруны и водовороты. Далеко в море на острове-скале виднеется маяк, и о него белым веером разбиваются брызги. На самом мысе — одинокий путешественник в теплой куртке и рюкзаком за плечами. Вечером гряду покроет прилив. На косе ветер ревет — открытое море. Скалы хмурые, суровые, серо-коричневые. Над ними плотные облака. Справа через залив на берегу деревушка. Над ней нависла черная туча. Далеко в море видны скалистые острова, вода вокруг них бурлит и вскипает. Корабли такие места обходят.
Пошел мелкий дождь. Солнце разорвало облака и белым светом расплавило воду залива. На прибрежных камнях белыми кочками расселись чайки. Их здесь тучи. Но в дождь они тихие — как все птицы. И снова дорога. Местность очень напоминает Чехословакию — поля, перелески, подъемы, спуски, дорога серпантином. И европейская архитектура.
В машине звучит французская мелодия, мужчина поет о любви — понятно без перевода. К слову сказать, музыкальные диски здесь очень дорогие — до 25 долларов и выше. Я намеревалась купить Джо Дассена, да рука не поднялась заплатить 35 долларов за один. А в евро и того дороже.
На пути останавливаемся осмотреть очередной готический собор и малюсенькое кафе, которое оказалось местным баром. Хозяйка, короткостриженая блондинка лет под сорок, увидев новых посетителей, тут же бросилась к нам и крепко расцеловала каждого по четыре раза. Я удивилась.
— Анри! Это ваша знакомая?
— Можно сказать, да. Мы с Ириной пару раз здесь останавливались выпить кофе. У французов так принято — расцеловываться при приветствии. С друзьями по 3-4 поцелуя, с новичками — по два.
— Значит, мне достались два лишних, — засмеялась я.
— Ничего, вернешь при прощании, — улыбнулась Ирина.
После прогулки на свежем воздухе захотелось горячего шоколада, который и был принесен барменшей. В желудке потеплело, и жизнь сразу показалась веселей. Посетители кафе — молодые парни лет по 20-30 у стойки и одинокий старичок-инвалид, который сидит в полутемном уголке и читает газету. Перед ним банка пива. Посидели и мы, поговорили. И на выходе расцеловались с барменшей.
Вечером беседуем на кухне. В городке с населением 250 тысяч только пятеро русских — женщины, вышедшие замуж за французов. Все познакомились по Интернету. Трое работают продавцами, остальные учат язык и ищут работу. Только один русско-французский брак благополучный — Ирины и Анри. Другие женщины оказались не такими удачливыми. Говорят, сказывается разница культур. Но Анри и Ирина вот уже два года живут душа в душу. У остальных же трения начались на первом году супружества. Подруга Ирины, очаровательная блондинка Марина из маленького украинского городка, вышла замуж за бывшего капитана рыболовецкого судна, ныне начальника маленького порта. У них прекрасный новый дом, большой участок, две машины. Но стройная миниатюрная Марина худеет день ото дня: муж постоянно придирается к русской жене, ругается, помыкает, унижает. Ее каждый раз кидает в дрожь, когда моряк возвращается с работы и начинает проверять на всех шкафах и полках пыль — вытерла ли сегодня и чисто ли в доме. У Марины восьмилетняя дочь, которая тоже боится нового папу. Но на родину женщины возвращаться не хотят — стыдно. В последнее время Марина почти перестала кушать — боится, что муж ее отравит. Ей всего 27, а ее нервная система за год совсем истрепалась — даже руки дрожат. У остальных трех девушек жизнь не лучше. Работает Марина в магазине готового платья — три дня в неделю. Потому что капитан на карманные расходы ей денег не дает совсем. На полный день работу в городе найти очень трудно. Вот и терпит.
На следующий день едем в Peiros-Gueres, «городок для богатых». Поднимаемся на крутой берег, где террасами расположились дома и виллы стоимостью никак не меньше полумиллиона долларов. Это не типичные бретонские домики примитивной архитектуры под красной черепицей с двумя трубами-дымоходами и с маленькими окошками — четыре стены и крыша. Нет! Это замки! Ухоженные участки, пальмы, шелковица. «Здесь живут самые богатые французы и иностранцы: адвокаты, гинекологи и дантисты, кинорежиссеры. Многие из них — парижане», — говорит Анри. Внизу в заливе лес яхтовых мачт.
— А какая зарплата у среднего француза? — спрашиваю.
— Учитель зарабатывает от 1500 до 3000 евро в месяц, зависит от квалификации. Технические работники — компьютерщики без высшего образования зарабатывают 1500-1800 евро. Специалисты-инженеры от 3000 до 8000 долларов. Врачи — от 4000 евро, выше и выше, особенно гинекологи. Адвокаты и здесь не бедствуют — их виллы и яхты видны по всему побережью. Продавец в магазине получает 900-1200 долларов, ставка также зависит от стажа работы и категории магазина. Квартира из двух комнат в Ланнионе стоит 45-50 тысяч евро. Ирина о квартире только мечтает: до тех пор, пока она не найдет работу учителя, такая покупка невыполнима. Анри пятьдесят лет. Заем ему могут дать только на 10 лет — до момента выхода на пенсию. Такие во Франции порядки. Хочешь приобрести жилье — занимайся этим смолоду. Пенсионерам в кредит не дают.
Маме Анри 80 лет, живет она в деревне недалеко от города Quimper, на южном побережье, одна в большом доме. Второй сын, брат Анри, обитает поблизости и помогает ей по хозяйству. «Если она будет в состоянии принять гостей, мы к ней обязательно заедем», — говорит Анри. Туда три часа езды.
За окнами машины берега Ла-Манша — рифы. Громадные чайки дерутся за кусок хлеба, брошенный кем-то с дороги. Вот трехэтажный дом-замок из серого гранита с окнами за голубыми ставнями. Они закрыты — вилла законсервирована до следующего сезона. Хозяева очень богаты и не сдают дом в наем на зиму. А зим, как таковых, здесь не бывает.
День следующий. Местечко Лизардрие. Залив. На высоком берегу в зарослях высоченного бамбука церковь 17-го века, почти вросшая в землю. Шиферная крыша — старая-старая. Колокол, окошки-бойницы. Церковь в давние времена служила и крепостью. Идем дальше по узким каменным улочкам. За каменными заборами виднеются яблони, домики увиты плющом, старая телега. На холме, на скалах — часовня. Поднимаемся выше. Внизу у моря — отель. А здесь среди сосен старичок с собачкой собирают грибы. Она лает на его палку и смешно подпрыгивает. Вид на Ла-Манш потрясающий — не надо ездить на Карибы. Меж оранжевых скал неслышно движется белый парус — небольшая яхточка медленно пробирается по фиордам.
Городок Триге — очень популярный у туристов. Камень, плющ, гортензии, навесы с виноградом. Знаменитый собор готической архитектуры. Его купол острым пиком уходит в голубое небо. Улица Пьера и Мари Кюри. Пахнет сосной, где-то вьется дымок и разносится запах жарящегося мяса. По тенистой тропинке вдоль берега выходим на пляж. Ослепительно белый песок и шелестящая голубая вода, на которой коробочками белеют катерки и яхты. Залив по красоте не уступает «Голубому» на островах Вирджинии — даже лучше. Простор, ширь, гладь.
Вид, как говорят американцы — breath taking.
Замки-крепости. Их в Бретани 70. Круглые пузатые башни с узенькими окнами-бойницами. Конические верхушки. Впечатление неприступности, надежности, вечности. У некоторых подвесные мосты. Мощные стены, способные выдержать удары артиллерии. Они стоят в городах Vitre, Saint-Malo, Nantes, Dinan, Combouirg и других и построены в 14-м и 15-м веках. Многие замки принадлежат частным лицам. В некоторых после реставрации разместились музеи.
На прибрежных склонах двух-трехэтажные дома — белые оштукатуренные и серые каменные. Маленькие лавочки, мастерские. Нет той скученности, как в Калифорнии. Заходим в сувенирный магазин, и я покупаю флаг Бретани — черно-белый. Продавщица предлагает посмотреть красочный альбом маяков, а к нему записную книжку — тоже с маяками. Быстренько перелистываю и покупаю — будет напоминать о прогулках по Бретани. Идем дальше. Улочки наминают «Злату улочку» в Праге и Братиславе. Малюсенькие магазинчики, в витринах осенние куртки и пальто с искусственным мехом. Французы тоже присоединились к армии «зеленых» — против убийства животных. Витрина с обувью, элегантной до умопомрачения.. Но цены не только кусаются — они рвут женское сердце на части. Пара «шпилек» стоит ни много-ни мало 120 долларов. И это самые дешевые! Самые дорогие — 250, а в Париже еще дороже. Вот только как в них ходить, по каким дорожкам!.. Следующая витрина дамского белья, и тут я почти падаю в обморок: передо мной разноцветные бархатные и шелковые бюстгальтеры неимоверных размеров. А цена! — 120 долларов за один. Ирина смеется: «Я за два года не видела еще ни одну француженку таких габаритов. Но не было бы спроса, не было бы и товара. Кто-то же покупает! Не иначе, как толстые американские туристки!..»
Где-то бьют уличные часы — семь часов вечера. Торговле пора закрываться.
Едем домой в Ланнион. Проезжаем мост через реку — подвесной, на канатах. По виду очень напоминает Крымский в Москве — такой же ажурный. Краски за окном серо-синие. И радуга! Из автомобильного репродуктора доносится вальс Штрауса. По дороге останавливаемся у «морского магазина». Здесь продаются рыболовные снасти, лодки, блесна, буи, рыбацкая одежда, тельняшки, свитера, непромокаемые куртки. Увидев цену, я аж присвистнула: шерстяные свитера за сотню долларов, куртки — до 500. Но магазин полон покупателей — осенний сезон в разгаре. Изделия из овечьей шерсти — шапки, перчатки, шарфы. Все толстое, добротное, ручной вязки. Цвета и здесь спокойные — большинство серые, темно-синие, черные. Ярким пятном выделяются пожарного цвета куртки для рыбаков.
За все дни в Бретани я ни разу не увидела ни одной полицейской машины, ни одного полицейского. Неужели здесь так спокойно? Тогда это действительно замечательное место.
— Ирина, сложно ли переехать во Францию?
— Нет, не трудно. Завтра утром сходим в полицию и узнаем, какие документы для этого нужны. Кстати, полицейское управление в нашем городе закрывается. У мэрии нет денег его содержать. Оставляют только дорожную полицию, так называемую жандармерию. А если что случится, ограбление, например, или убийство, надо будет звонить в другой город — покрупнее.
А что, если переехать в Бретань, если когда-нибудь решусь выйти на пенсию? В Америке на мою не прожить. Может во Франции получится? Все-таки к Москве поближе. Ирина сказала, что из Парижа в Москву ходит автобус. Билет стоит 150-200 долларов. Самолет в два раза дороже.
В полицейском управлении нас встретила милая женщина в униформе сержанта, которая объяснила порядок получения французского гражданства. Для этого прежде всего надо обратиться во Французское консульство в Америке на предмет получения годичной визы для проживания в стране. По приезде следует зарегистрироваться в полицейском управлении и получить временный вид на жительство — на год. По истечении визы можно обращаться за разрешением на 10-летний срок проживания во Франции и в это же время подавать заявление на гражданства, для чего необходимо представить справку из полиции страны постоянного проживания, не был ли податель заявления замешан в криминальных преступлениях. И живи себе, если средства позволяют. Покупай дом или снимай квартиру — как все, как французы. Минимальный прожиточный минимум в Бретани на одного человека — 1000 долларов в месяц. На эти деньги в ресторане, как в Америке, не пообедаешь. «Буфетов» нет, обед на двоих обходится никак не меньше 40 долларов. Средняя пицца в кафе стоит 12-14 долларов. (Вот так! Это не американская «Ci-Ci's Pizza», где за $3.99 — а год назад за $2.99 можно наесться до отвала 12-ю сортами!..) Сиди и ешь хоть до вечера — открыто 12 часов в день. Анри и Ирина в ресторане в последний раз были два года назад — на день свадьбы. Второй раз пойдут, когда она найдет работу.
Снова городок Памполь (Paimpol). Собор, а при нем кладбище не вернувшихся моряков. Каменные доски с названиями погибших кораблей и именами команды. Фотографии судов. И даты: 1852 год, 1859, 1863 и последние, ближе к нашим временам. Анри говорит: «Обратите внимание — к 2000 году из плавания не вернулись 120 бретонских кораблей. Среди них «Нелли», «Габриэль»...
Улица Гийома Руссо. Бар и рядом церковь — как на Барбадосе. Маленький отель. Цены за ночь от 75 до 450 долларов. Ух ты!..
Снова идем к морю. После полуторачасовой прогулки добираемся до вершины холма, на котором стоит высокий монумент. «Это место, куда приходили и приходят бретонские женщины высматривать корабль мужа», — говорит Анри. «И вдовы», — добавляет Ирина. Она уже познакомилась с историей этого места. И верно: с высоты залив виден, как на ладони, далеко в море выдается каменная гряда. Вечереет. Кажется, еще немного и появится алый парус, к которому устремится Ассоль.
Местечко де Брие, рядом остров с таким же названием. Правда у него есть и другое название — «Остров богатых», куда мы и направляемся, чтобы посмотреть на замки «новых французов». Туда от пристани ходит катер. Что-то много названий для богатых: «Город богатых», «Остров богатых»!
Интересный момент: Посольство Франции с недавнего времени отказывает в туристской визе гражданам России, у кого заработок меньше 10 000 рублей, или 300 долларов. Не хотят видеть у себя бедных! Видно страна настолько разбогатела, что теперь может выбирать, каких туристов принимать.
Спускаемся к морю. Табличка «Продается дом через посредство адвоката». Анри говорит: «Так покупать в два раза дешевле, чем через агентство по недвижимости. Их молодчики и у нас крепко наживаются». При своей доброте он буквально ненавидит этих бритоголовых парней, окупировавших местные риэлторские компании, как грибы выросшие во всех городах, больших и маленьких. При стоимости дома в 60-80 тысяч они заламывают цену в два раза большую, наживаясь на незнании хозяев, большинство из которых — фермеры. Дом-музей корабельных макетов. Здесь же трудится его хозяин, у него маленькая мастерская. Шхуны, фрегаты, яхты. Цены и здесь кусаются — небольшой кораблик $650, другой побольше — 900. Но кто-то же покупает! Мы гуляем уже за три часа — десять километров. А до места, где мы оставили машину, еще пять. У Анри с собой карта, и он никогда не водит нас тем же самым путем. Если говорят, что Бретань можно пересечь на машине за 4 часа, то я по ней нагулялась вволю — ножками. Кругом те же поля цветной капусты и кукурузы. Редко где оранжевеют тыквы и буреют артишоки — другой любимый бретонцами «овощ». За проволочным забором пасется троица — коза, лошадь и осел. Выходим на шоссе — последнюю прямую на пути к маленькому «Опельку» моих друзей.
В ту ночь мы проспали одиннадцать часов — почти до следующего обеда.
21 октября. Последний день в Бретани. Телевидение и радио заполнены сообщениями о захвате заложников в Москве, о предполагающемся штурме. На сердце неспокойно. Мне снова предстоит менять три самолета. Из Америки я улетала 11-го октября — ровно через один год и один месяц после трагедии в Нью-Йорке. Пронесло. И вот снова террористы. Знала ли я, что меня ждет весть о смерти моего друга Сэнди Букера, волею судьбы оказавшегося в числе московских заложников!..
Самолет в Париж опаздывает из-за погодных условий — плотная облачность, за окном сплошное молоко. Но делать нечего, я за тридевять земель и вся во власти природы. Из Бреста взлетели на час позже, а при посадке земля показалась только на высоте двухсот метров. Боженька, пронеси! Слава Богу, сели нормально. Но в Атланту самолет улетел без меня. Вежливые сотрудники Air France трогательно извинились за задержку в Бресте и выдали мне ваучер на бесплатный обед в ресторане, сообщив, что через два часа в Америку полетит еще один самолет — тоже в Атланту. Там я успею на рейс в свою Оклахому. Прекрасно! Отобедав среди таких же «задержанных», я, чтобы убить время до взлета, осмотрела все аэропортовские бутики, duty free, и пришла в восторг от дамских сумочек по цене $500 и туфелек за $350. Хочешь быть элегантной — плати!
Первое, что принесла стюардесса пассажирам, — резиновые затычки для ушей и черную повязку на глаза, чтоб свет не мешал. Тут же прикатили тележку с вином и прочими напитками, и раздали обеденное меню на голубой бумажке. Что это Delta так раскошелилась! Помня, что с 16 октября спиртное на заокеанских рейсах по $4 за малюсенькую бутылочку, я новому порядку потакать не собиралась. На мое удивление мой сосед-американец заграбастал себе четыре коньячка и не подумал расплатиться. «Послушайте! Сегодня 22-е октября, спиртное уж неделю как за деньги. Неужели Delta поменяла свое решение?» — спросила я. «Это не Дельта, мы летим на Air France», — послышалось в ответ. Ну, тут и я обрадовалась и попросила бутылочку Merlot, а потом и Napoleon. Включила телевизор — мультики, и весь полет старалась отвлечься от тревожных дум. Заснуть за долгих девять часов полета так и не удалось.
Добавить комментарий