Среди этих бумаг были ходатайства ФБР о разрешении на прослушку иваньковского окружения. Среди этого окружения числился некий Леня Длинный. Я понятия не имел, кто это такой, и познакомился с ним лишь много лет спустя в "Русском самоваре", где, наконец, узнал, что это Леонид Ройтман, родившийся в Одессе в 1970 году, но по-настоящему развернувшийся в Киеве и потом в Нью-Йорке, куда он впервые приехал в 1989 году.
До этого я видел такого исполинского еврея лишь в Москве, где мы подрабатывали землекопами с верзилой Мишей Штиглицем, раскапывая подвалы старого здания МГУ на Моховой. У Миши была сестра Наташа, которая потом вышла за Толика Щаранского и сделалась Авиталью. Сам Миша сделался потом бригадным генералом и вернулся в Москву израильским военным атташе.
Огромный, улыбчивый и страшно добродушный на вид Леня Ройтман пошел по несколько иному пути и сделался в Нью-Йорке правой рукой Алика Магадана, послужной список которого дает ему право быть зачисленным в пантеон наших серийных киллеров.
Магадан, в девичестве Олег Асмаков, руководил лютой преступной группировкой, которая в 1990-х годах убила в Москве, Киеве, Нью-Йорке и других местах кучу народа, от парижского коллекционера Гарабеда Крикора Басмаджана и моего шапочного знакомого бизнесмена Фимы Островского до боксера Олега Каратаева и чеченца Саида Амина Мусостова.
Летом 2004 года я посвятил этой группировке серию "Бригада Магадана", напечатанную в "Новом русском слове". Ройтман, которого я потом несколько раз мимолетно видел в том же "Самоваре", эту сагу, естественно, прочел, но от критики, слава Богу, воздержался.
По сведениям правоохранительных органов, в ближайшее окружение Магадана входили в его нью-йоркский период такие люди, как Ройтман, Юра и Саша Канадские (Гитманы), Борис Григорьев, Олег Циклоп, прозванный так из-за глаз разного цвета, квартет киевских борцов-вольников, работавших официантами в бруклинском ресторане "Метрополь": Вячеслав и Александр Константиновские (Братья Карамазовы) и Игорь и Юрий Тарасенко (Тарасы), — и, last but not least, Леонард Абелис.
Это единственная известная мне бригада, в которой было три пары братьев.
Ко времени нашего знакомства с Ройтманом к суду в Америке, насколько я знаю, привлекались лишь Абелис, бывший правой рукой Япончика, и четверо борцов-вольников, обвиненных в мошенничестве (дело было закрыто за недостаточностью улик).
24 марта 2006 года меня разбудил звонок с сообщением, что Ройтмана и моего старого знакомого Моню Эльсона арестовали за попытку заказать убийство братьев Карамазовых, которые к тому времени сделались в Киеве мультимиллионерами. Они владеют холдингом "Киев-Донбасс", сетью популярных ресторанов "Карт-бланш", жилым комплексом "Дипломат Холл" и "Ботаник Тауэр" и жилым домом "Мускат" в Алуште.
Я был поражен этим известием. Во-первых, Моня, по его словам, прекрасно знал, что группа боевиков, расстреливавшая в 1992 году у него перед домом его самого, его жену Марину и его соратника Олега Запивахина, состояла из членов бригады Магадана, которая в полном составе приехала на эту операцию на четырех машинах. Моня, Марина и Олег чудом уцелели тогда, отчасти потому, что киллеры по запарке случайно подстрелили своего коллегу Бориса Григорьева и, бросив дело на полдороге, повезли его до больницы "Кони-Айленд" (а потом оттуда выкрали, но это уже другая история).
Смычка Мони с бывшей правой рукой Магадана поэтому меня удивила. Во-вторых, удивительно было то, что, если верить судебным документам и украинской прессе, их с Ройтманом провели на мякине. Нанятый ими киллер вроде бы истратил полученный от Ройтмана задаток и потом заявил на них в милицию, опасаясь Мониного гнева. Дальнейшее происходило под контролем милиции и ФБР, которому она сообщила об этом страшном заговоре.
Как водится, через некоторое время после ареста наши герои признали себя виновными. Моня получил четыре года, а Леня — семь.
Пока они сидят на нарах, украинская пресса печатает новые сенсации. Сайт "Тема" и ряд других изданий утверждали, что начальник УБОП Киева Валерий Гелетей и его коллега Виталий Ярема состряпали дело против Мони и Лени по наущению братьев Карамазовых, которые якобы заплатили им за это по 2 млн. долларов.
А украинский "Коммерсантъ" утверждал, что Ройтман "в 2003 году был заочно приговорен израильским судом к 10 годам лишения свободы и денежному штрафу в 1 миллион шекелей за мошенничество...". Это тоже было для меня большим сюрпризом.
Как вдруг на днях мне звонит Леня и соглашается обо всем рассказать. Вот распечатка нашего разговора.
Бригада Магадана
— Братья Карамазовы были моими партнерами, — сказал Ройтман. — Мы знакомы с 1992 года. Мы вместе много в чем участвовали с 1992 года.
— В культурных каких-то мероприятиях вы с ними участвовали? — спросил я.
— Да, — засмеялся Ройтман. — Можно так сказать: участвовали в том, в чем нас пока никто не обвиняет. Официальных обвинений нам никто не предъявлял.
— А было за что предъявлять?
— Ну, конечно, было. Мы были в бригаде Магадана.
— А какую должность ты в ней занимал?
— Я отвечал за безопасность.
— За безопасность от кого?
— От наших врагов. Как внутренняя контрразведка.
— А кто были вашими врагами?
— Нашими врагами на тот момент были многие, включая Монино окружение.
— То есть твоего подельника по делу о заговоре с целью убийства Карамазовых?
— Да.
— Моня, кстати, утверждает в интервью с Александром Грантом, что ты его сдавал.
— Ну, это чистое вранье. Если у Гранта есть какие-то доказательства того, что я сотрудничал с прокуратурой, пусть он их предоставит в прессе. Кто сотрудничает в Америке с прокуратурой, тот не получает больше всех. До этого у меня не было ни одного привода в полицию. Не то, что судимостей.
— А на Украине у тебя были судимости?
— Ни в коем случае.
— Тебя туда сейчас депортируют, очевидно?
— Я сам очень хочу на Украину. Даже если меня захотят оставить, я все равно улечу на Украину.
— Какие у вас с братьями были разногласия? Настолько жестокие, что вы хотели их убрать?
— У Мони были свои. Моня хотел отомстить за покушение на него.
— Но если бы это был единственный мотив, то я подозреваю, что он бы сперва разобрался с теми, кто был под боком. А его зачем-то понесло в Киев. Возможно, все это мотивировалось в первую очередь бабками, нет?
— Моня хотел и то, и другое.
— А каким образом вы надеялись заработать? Ну, предположим, убили бы Карамазовых. Каким образом вы могли бы получить их состояние?
— Я являлся акционером компании "Киев-Донбасс" на 14 процентов. Я собрал достаточно много материалов. Я в последнее время не расставался с диктофоном. Последняя моя встреча, которая происходила в 2001 году, была полностью мною записана.
— Встреча с кем и где?
— Встреча была в комнате отдыха "Киев-Донбасса", на которой присутствовали все члены его совета директоров.
— И что из этой пленки якобы явствует?
— Из этой пленки явствует, что члены совета директоров "Киев-Донбасса" распределяют между собой мои 14 процентов.
— Это ты там присутствовал или тебе кто-то записал?
— Конечно, я там присутствовал.
— То есть они при тебе делили твое имущество?
— Да. Обещали мне за это выплатить деньги. Деньги я за это никогда не получил. Мало того: мои личные сбережения, которые были в "Киев-Донбассе", у меня тоже отняли. Все это сделал Вячеслав Константиновский. Именно за это я его и хотел убить.
— А доказать это через суд нельзя было? Или ты просто даже не знаешь такого способа решения имущественных разногласий?
— Я был очень глуп. Вот теперь я все буду доказывать через суд.
— То есть ты думаешь, что срок лишения свободы помог тебе поумнеть?
— Намного.
— Я иногда думаю об этой операции. Вы все же так ее бездарно проводили! Грешно, конечно, смеяться, но настолько все было бездарно исполнено... Ты что, не знал, с кем ты связываешься?
— Очень были серьезные люди. Пиня очень был серьезный.
— Я слышал версию, что он пропил ваши деньги, а потом Моня его так запугал, что он побежал к ментам?
— Это ему велел сказать Валерий Гелетей, который меня арестовывал. Он приехал для этого в Нью-Йорк и был в группе захвата ФБР. Он был в моем доме. Он это изначально придумал.
— Ты уверен, что это правда?
— На тысячу процентов!
— Почему же Моня распускает слухи, что ты его сдал?
— Ну, я не думаю, что он совсем вменяемый человек.
— А ты не боишься его мести, раз ты его называешь не совсем вменяемым человеком? Вдруг он и тебя закажет.
— Нет, не боюсь.
— А чьи бабки были на убийство Карамазовых? Твои?
— Мои.
— Чем занималась бригада Магадана?
— Тем, чем занимались в 90-е годы все группировки.
— А много было их в тот момент в Америке?
— Я думаю, что мы были самые серьезные. Ну, и Монина, конечно, группировка.
— Кто был круче — ваша или Монина? Судя по тому, что вы в него стреляли, а он в вас — нет, очевидно, ваша, да?
— Очевидно, наша, потому что Моня от нас убежал. Именно от нас.
— А почему вы так неграмотно его убивали? Много народу было и стволов, но вы ни одного из них серьезно не ранили даже?
— Опыта мало было, — не моргнув глазом, сказал Ройтман.
— Это ты на себя наговариваешь, — засмеялся я. — Это шутка, да?
— С 1992 по 1995 год бригада боролась за бензиновые сферы влияния
— А кто были вашими противниками в тот момент?
— Монино окружение. Вовочка. Хозяин Распутина. Про Вовочку можешь написать, ему уже хуже не будет, — сказал Ройтман, имея в виду Владимира Зильбера, в которого бригада стреляла на въезде на Бруклинский мост, но не убила, а лишь искалечила.
— Вы не поделили с ним бензин, поэтому это произошло?
— Да.
— Опять же совершенно бездарное было дело. Вы зарядили не ту дробь, стреляли через закрытое окно машины. Ты, конечно, извини, что я ставлю под сомнение вашу киллерскую дееспособность.
— Ну, так Славик стрелял. Война с чеченами была более удачной, все они погибли. Вот который в Нью-Джерси в Форт Ли погиб, — сказал Ройтман, имея в виду Мусостова, которого застрелили у него на лестничной площадке.
— Я недавно был в "Самоваре" с российской журналисткой Юлией Латыниной, так она говорила, что если чечена замочить, то обязательно с гор приедут его родные и разберутся с вами.
— С бригадой Магадана пока никто не разобрался, — безмятежно сказал Ройтман.
Поклонник Януковича
— Я очень рад, что наконец-то господин Янукович победил на этих президентских выборах! — патетически воскликнул Ройтман. — Я очень рад, что Украина теперь в надежных руках.
— Это в тебе говорит уголовная солидарность?
— Боже избавь! — обиделся за своего кумира Ройтман. — Это намного лучше, чем Оранжевая революция. Я надеюсь, что он не забудет, кто эту Оранжевую революцию организовывал. Он не забудет, кто выводил боевиков на улицы. Во время Оранжевой революции Карамазов выводил боевиков на улицы. С бутылками зажигательной смеси устраивать беспорядки. Они были очень близки к президенту Ющенко. И только поэтому их до сих пор никто не арестовал за все преступления, которые они совершили на Украине.
— Серьезно: чем тебе Янукович импонирует? Своими взглядами? Внешностью?
— Мне импонирует его команда. Мне импонирует, что он стабильный человек. Мне импонирует, что он пытается навести какой-то порядок сейчас. Я это точно знаю. Мне импонирует, что он не ворошит прошлое, не пытается привлечь к ответственности Сталина и других руководителей ЦК КПСС, как это делал Ющенко. Мне импонирует, что он не пытается портить отношения с Россией.
— А тебе что: Сталин симпатичен чем-то?
— Мне Сталин несимпатичен, но мне кажется, что у СБУ — у Службы безопасности Украины — есть более важные задачи на сегодняшний день, чем возбуждать уголовное дело против Сталина и руководителей ЦК КПСС, которые уже давно мертвы, а также давать звание Героя Украины Бендере.
Как распилили Магадана
— Магадан погиб 29 марта 1999 года, когда он вышел из своей квартиры, — сказал Ройтман, которому этот день также запомнился началом американских бомбардировок Югославии. — Нас всех, членов совета директоров, охраняло милицейское спецподразделение "Титан". Включая Магадана.
— А почему? Вы же частные лица?
— У нас было специальное разрешение на охрану. Мы им официально платили деньги. Официально милиция не всех охраняет на Украине.
— То есть одних охраняет, а других нет? У кого больше денег, того больше охраняет, так?
— Нас охраняло, — лаконично ответил Ройтман. — Внизу у подъезда находился пункт охраны "Титана". Магадан вышел через черную дверь. Кто с ним разговаривал последний раз, тот его и убил.
— А кто с ним разговаривал?
— Славик.
— А ты откуда это знаешь?
— Потому что я ждал его в другом месте. У меня существует очень много записей. Сейчас я подтвердил их подлинность. В ближайшее время все это всплывет.
— Ты бы прислал мне копию.
Не могу пока. Все эти записи прошли в Англии проверку, которая заключила, что они являются действительными. Все это всплывет, и все узнают всю правду. Я думаю, многие люди на Украине будут шокированы.
— А ты не боишься шокировать так много опасных людей?
— Нет, не боюсь, пусть они боятся, — засмеялся мой интересный собеседник и продолжал: — Магадана застрелили двумя пулями в голову. Умер, не мучаясь.
— Откуда ты это знаешь?
— Это явствует из записей разговоров, которые находятся у моего адвоката в Англии. Есть большая надежда, что они в ближайшее время появятся на свет. Просто эти записи больше волнуют украинские правоохранительные органы, чем газету. Есть запись, на кассеты и видеокассеты, разговоров высших сотрудников СБУ, которые знают все про убийство Магадана. Мы им платили.
— То есть они работали на "Киев-Донбасс" за взятки?
— Да. Их зовут Евгений и Анатолий. После смерти Магадана я виделся с ними. Наша встреча была записана. Офицер из "Титана", который меня охранял, записал этот разговор о том, что мы собираемся сделать с людьми, которые убили Магадана. Они предложили посадить в тюрьму братьев и Тарасенко. Я сказал: "Нет, я не хочу, чтобы братьев посадили".
— Почему не хотел? У тебя же с ними противоречия.
— Нет, это было до того.
— До того, как они у тебя якобы деньги украли?
— Да. Эти записи тоже у моего адвоката в Англии. Я не хочу создавать проблемы этим сотрудникам.
— Так не рассказывай мне о них.
— Я им не буду создавать проблемы, если они не будут создавать проблем мне.
— А это правда, что Магадана сожгли в домашнем крематории, который, как утверждают, был в "Киев-Донбассе"?
— Нет. Неправда.
— А что на самом деле стало с трупом?
— Его заморозили в рыбном цеху.
— В каком именно? В Киеве, наверное, много рыбных цехов.
— Тебе дать адрес?
— Да, а то у меня пара трупов свежих есть.
— Потом, когда тело было заморожено, его распилили и закопали по городу, — продолжал Ройтман, так и не дав мне адреса.
— То есть где: в клумбах?
— В лесопосадках.
— А что: теплый труп труднее пилить, чем замороженный? Я ни разу не пробовал.
— Ну, удобнее же замороженное распиливать, — сказал Ройтман таким философским тоном, что я вдруг расхохотался.
— Я каждый раз что-то новое узнаю, — сказал я. — Извини, что я смеюсь. Те, кто нас прослушивают, наверное, подумают, что я тоже какой-то монстр. Ужас какой. Извините, ребята. А где его распиливали и чем?
— Распиливали в рыбном цеху.
— Ножи с собой принесли. Или там выдали?
— С собой ножовки принесли.
— А кто распиливал?
— Это тоже есть на кассетах.
— Но это какие-то люди, которых я упоминал в своей серии "Бригада Магадана"? Или тамошние рабочие?
— Члены бригады.
Моня и Пиня
— С Моней познакомились как?
— В самолете.
— Ты летел куда?
— В Украину. А он летел через Вену в Израиль.
— Вообще-то, ваша бригада его однажды убивала. На какой, собственно, почве вы с ним подружились? Ты подошел и сказал что?
— В самолете нас познакомили.
— Ну и как ты представился? Ты извинился перед ним?
— Ну, что было, то было.
— То есть Моня абсолютно не предъявлял тебе претензий по этому поводу?
— Нет, нет. Он был очень рад знакомству.
— Вы сошлись на основании общих знакомых?
— На основании общих врагов. Моня хотел им мстить.
— То есть сразу речь зашла о Константиновских?
— Да.
— Расскажи о Пине.
— Пиня — это лидер группировки, которая называется "Малолетки".
— А он действительно такой молодой?
— Нет, просто так группировка называлась. Когда они все начинали, они были малолетками. Это очень серьезная группировка, которая совершила в Западной Европе, по моим подсчетам, около 40 убийств.
— Ты не боишься проблем с ее стороны, если ты сейчас поедешь на Украину?
— Не боюсь.
— Почему?
Ну, не боюсь, и все. Меня с ними познакомил Моня. Пиня, во-первых, не бедный человек, и ему не надо было пропивать 50 тысяч депозита. А 50 тысяч были выделены Пине на покупку машины и оружия, а не так, как писали в интернете, что это был задаток. Это не был никакой задаток.
— То есть он задаром согласился убрать братьев?
— Да.
— Или ему обещали долю от "Киев-Донбасса"?
— Ему обещали долю в размере 5 процентов. Но денег ему никаких не обещали.
— Расскажи о Гелетее.
— Это крыша была "Киев-Донбасса" по Украине. Он живет в квартире, которую ему подарили братья Карамазовы.
— Зачем ему дали взятку в 2 миллиона?
— Братья хотели меня уничтожить. Они готовили мне западню, чтобы я приехал на Украину, а Гелетей готовил захват. При котором меня должны были физически уничтожить. Ему дали 2 миллиона за то, чтобы он все это придумал вместе с одним авторитетным бизнесменом из России. Без разрешения этого авторитетного бизнесмена Пиня бы никогда не решился стать мусором.
— Так Пиня вас сдал-таки?
— Конечно. Изначально притом. С первого разговора.
— То есть, как только ты к нему обратился, он начал тебя класть?
— Он сразу начал меня писать.
— А почему он это делал?
— Опять тебе повторяю: все это придумал один авторитетный бизнесмен совместно с Гелетеем.
— Но как они могли тебя заставить заказать братьев? То есть придумали покушение вы с Моней в конечном итоге?
— Нет, нет, нет. Моня мне сказал, что они с Пиней давно разрабатывают это. Я послушал, что они собираются делать. Сказал: "Все неправильно. Давай я с тобой встречусь, все объясню, как делать правильно".
— А зачем ты им понадобился? Курс молодого киллера им преподать?
— Они братьев просто хотели ликвидировать, а как к деньгам подобраться, они не знали.
— А Пине какой смысл был их ликвидировать?
— По просьбе Мони.
— Но саму эту операцию, ты говоришь, придумал Гелетей?
— Ее придумал Гелетей и один авторитетный бизнесмен изначально.
Они поставили Пиню под Моню. Пиня писал меня с самого начала по просьбе авторитетного бизнесмена.
— А за что он тебя не любит так? — спросил я, тоже не называя имен, но подозревая, что Ройтман имеет в виду человека, которого Роберт Фридман окрестил Головастым Доном.
— Сейчас он уже не любит Карамазовых. У нас мир такой. А на тот момент он с ними партнировал по газу. Пиня был начальником службы безопасности Севы Могилевича в Венгрии. Всегда, когда Моня приезжал к Севе в Венгрию, Моню охранял лично Пиня. Пиня — это далеко не придурок, как его пытаются выставить. Я ж тебе объясняю: они убили в Западной Европе более 40 человек
— Это показатель ума — сорок человек замочить?
— Это показатель! — со знанием дела сказал Ройтман. — Пиня — серьезный человек.
— На тебя было уголовное дело в Израиле?
— Никогда! Это вранье, которое придумал опять же тот же Гелетей. У меня нет никаких проблем с Израилем. Есть другой Леонид Ройтман. Они все это подогнали под меня.
— Какие у тебя воспоминания о Магадане остались?
— Очень положительные.
— Без шуток?
— Без шуток.
Добавить комментарий