Salyut-mariya-w.jpg
Самойлова во время съемок "Альбы Регии" много общалась c прототипом героини фильма — советской разведчицей, чудом выжившей в годы войны. "Внешне мы были совершенно не похожи. Мне было интересно говорить с ней, слушать ее. Трогали ее чистота, вера. Я представила себе, как ей было невыносимо трудно сохранить свою душу в тех жутких обстоятельствах, когда смерть все время рядом с тобой. И еще важно было рассказать, как женщина остается Женщиной несмотря ни на что" — вспоминала Татьяна впоследствии.
Мария Фортус родилась в 1900 году в местечке Большая Александровка возле Херсона. Отец ее, Абрам Самуилович Фортус, был известным в Херсоне банкиром и владельцем нескольких пароходов. Дочь он назвал Мирьям и это же имя дал одному из своих пароходов.
В 16 лет она стала эсеркой и как член эсеровской организации выполняла различные рискованные задания. Однажды устроилась в оранжерею местной тюрьмы, чтобы установить контакт с приговоренным к смертной казни активистом и подготовить его побег. Несмотря на страшный риск, Мирьям сделала все, что от нее требовалось. Но свои коррективы в ход операции внесла Февральская революция 1917 года, в результате которой всех политзаключенных освободили.
С 1918 года Фортус — большевичка. Коммунисты дали ей новое имя — Мария Александровна, и с тех пор почти до конца своих дней она работала в разведывательных структурах СССР. Херсон, где жила Мария, был оккупирован немцами, затем — французами, англичанами, греками. Мария шпионила среди всех. С этим периодом связан ее роман, любовь...
Мария влюбилась в матроса с французского миноносца. Он был испанцем, звали его Рамон Касанеляс Люк. Рамон отвечал ей взаимностью. Поняв, что новый знакомый не только в нее влюблен, но и разделяет ее революционные взгляды, Мария начала активно привлекать его к деятельности местной нелегальной группы, которая вела подрывную работу среди иноземных матросов.
Со временем массовые антивоенные выступления французских моряков в портовых черноморских городах вынудили правительство Франции отозвать свой флот. Покидал Херсон и Рамон, не зная, что вместе с любимой он оставляет на украинском берегу своего будущего ребенка. В 1919 году, когда французы оставили Херсон, Мария была беременна и вскоре родила сына, которого назвала в честь отца Рамоном. Но не в ее характере было сидеть дома и стирать пеленки. Как только в Херсоне установилась советская власть, ей предложили работать в местной ЧК.
События гражданской войны разворачивались на юге непредсказуемо. Красные стали отступать, не успевая даже эвакуировать государственные учреждения с документацией. Более всего боялись за секретные бумаги чекисты. Чтобы не рисковать, документы закопали в лесу. Там также спрятали и реквизированное у местных богатеев золото и серебро. А самые ценные изделия и бриллианты было решено перевезти в Киев. Эту миссию и взялась выполнить Мария. Она зашила ценности в специальный пояс, обернула им себя несколько раз, после чего снова, как и недавно, стала выглядеть беременной. В сопровождении чекиста — якобы мужа — она пешком отправилась в опасное путешествие. Дорогой наталкивались на многочисленные банды, отряды местных атаманов и революционеров. Один раз их даже попытались обыскать, но Мария устроила такую истерику, что "супругов" отпустили, и все обошлось.
Почти месяц добирались в Киев. Дошли полуголодные и босые, потому что обувь полностью разлезлась. В кабинете начальника всеукраинской ЧК Мария, выложив на стол ценности, почувствовала такую усталость, что едва не потеряла сознание. Из Киева ее отправили в Елизаветградскую ЧК, теперь уже на оперативную работу. Однажды возникла чрезвычайная ситуация: бандиты захватили ее коллег и требовали выкуп. Нужной суммы не было. Кто-то предложил попросить у Нестора Махно — его главный штаб как раз находился неподалеку. Мария под видом учительницы пришла к всесильному атаману.
— Батька, дай денег на школу, — начала слезно просить. — Дети голодают, писать не на чем, учебников нет. — Жена Нестора Ивановича, Галина Кузьменко, находившаяся поблизости, пожалела и уговорила мужа помочь. Денег как раз хватило, чтобы освободить товарищей.
Этот случай натолкнул чекистов на мысль внедрить Марию в махновскую армию. Она согласилась безоговорочно. Сначала устроилась медсестрой в эвакопункт на станции Пятихатки, где частенько лечились раненые махновцы. Подружившись с очередной группой бойцов, спустя какое-то время она подалась вместе с ними в один из махновских отрядов. Там продолжала лечить больных и раненых, в то же время сообщала красным о передвижении и планах махновцев.
Но однажды случилось непредвиденное: кто-то из близкого окружения Махно узнал в ней учительницу, которая приходила просить деньги на школу. Долго разбираться не стали. Как раз в это время армию Махно преследовали отряды Красной армии. Поэтому вместе с другими захваченными красноармейцами Марию вывели в поле, прозвучал залп...
Когда местные крестьяне наведались на место расстрела, то заметили, что кто-то подает слабые признаки жизни. Это была Мария Фортус. Пуля, попавшая в большую медную пуговицу, застряла возле сердца. В больнице разведчице удалось спасти жизнь, и спустя некоторое время она была переправлена к своим.
Однако жертва расстрела не отказалась от своей работы, и после выздоровления вернулась на службу, теперь уже в Одесскую губернскую ЧК. Активно участвовала в разработке заграничных белоэмигрантских организаций. Как хозяйка явочной квартиры принимала посланцев белого генерала Булак-Булаховича, который осел в Румынии и оттуда засылал агентов на юг России для сбора информации и подготовки терактов.
Один из бывших царских офицеров разоблачил Марию и решил с ней расправиться. Назначил свидание и, когда Мария пришла, выстрелил в упор. Но у неё хватило сил выстрелить вслед, наповал. Ранение же Марии хоть и оказалось тяжелым, но и на этот раз она сумела выжить. После сложной операции и выздоровления врачи запретили использовать Марию на оперативной работе.
Марию откомандировали на обучение в Москву, в Коммунистический университет трудящихся Востока. Там как раз и состоялось событие, о котором она все годы мечтала. Она встретилась, причем случайно, с Рамоном, отцом ее сына. Он был политэмигрантом и разыскивал Марию на юге Украины. Но судьба снова свела их в Москве, подарив несколько лет счастливой жизни. Они поженились. Рамон в это время оканчивает Коммунистический университет имени Свердлова, работает в исполнительном комитете Коминтерна.
В 1929 году Рамона, по линии Коминтерна, направляют сначала в Мексику, потом в Испанию. Советская внешняя разведка решает отправить к нему Марию. Импозантная, модно одетая "латиноамериканка" с уругвайским паспортом, оформленным на имя Хулии Хименес Кардена, прибыла в один из испанских портов на туристическом теплоходе. Мария в совершенстве владела испанским языком, поэтому никто не мог и заподозрить, что эта очаровательная леди — шпионка.
Ее пребывание в Испании было достаточно непростым. Политическая ситуация там накалялась, режим ужесточал репрессии против коммунистической партии. Мария вынуждена была уйти в подполье вместе с Рамоном, избранным генеральным секретарем компартии Каталонии. Она участвует в партийной работе, в основном же, однако, добывает информацию о вооруженных силах Испании и отсылает ее в Центр.
Все это — в условиях слежки, установленной местной спецслубой. Впрочем, главной ипостаси Марии контрразведка так и не разгадала. Когда Рамона арестовывают, Марию как иностранку просто выдворяют из страны. Она оказалась на юге Франции. Через несколько месяцев, узнав об освобождении мужа, тайно возвращается и снова включается в подпольную работу.
В то время Рамона выдвинули кандидатом в депутаты испанского парламента от коммунистической партии. Однако незадолго до выборов его автомобиль попадает в подстроенную испанской спецслужбой катастрофу. Рамон погиб на месте. Несмотря на такой удар и на то, что из-за незаконного перехода французско-испанской границы ее могли в любой момент арестовать, Мария осталась в Испании, выполняя задания разведки до 1934 года.
После возвращения в Москву, она перешла в Коминтерн, став ответственным секретарем испанского издания журнала "Коммунистический интернационал". О работе разведывательной сети Коминтерна сегодня написано немало, но о Марии — нет ни слова. Видимо, она руководила одним из участков закордонной работы. Вот тогда она и встретилась с Рамоном-младшим, который находился под опекой Коминтерна. Мать обнаруживала в характере сына все больше общих черт с отцом. Это ее радовало и вместе с тем пугало: "Нам уже достаточно в семье революционеров", — не раз говорила она сыну.
Но когда Рамону исполнилось 16 лет, руководство Коминтерна пригласило ее на беседу. Для официальной поездки в Испанию готовили группу активистов, чтобы вести там работу с молодежью. Рамон хорошо знал испанский, подходил по всем критериям, да и сам рвался туда. Скрепя сердце Мария дала согласие. Впрочем, через год Рамона отозвали в Москву, где он поступил в школу военных летчиков.
Однако судьба военного разведчика, кем в сущности и была Мария, и на этот раз лишила ее возможности общения с сыном. С началом франкистского мятежа в 1936 году её, владеющую испанским и обладающую большим опытом агентурной деятельности в Испании, немедленно отправили туда.
Вторая половина 30-х годов — это начало крупных военных противостояний, когда страны будущей Оси спешно наращивали мощность военных машин и начинали пробовать их в деле: Япония — в Китае, Италия — в Абиссинии, Германия и Италия — в Испании. Три года эти державы, используя Пиренейский полуостров как полигон, вырабатывали тактику и стратегию будущей войны.
В Испании свои военные кадры и боевую технику в деле опробовала также и советская страна. Естественно, ее военачальники не обладали знанием испанского, поэтому к каждому из них прикрепляли переводчиков. По прибытии на место боевых действий Марию прикомандировали как переводчика и офицера по особым поручениям к советскому военному советнику при генеральном штабе республиканской армии генералу Петровичу. Это был Кирилл Мерецков, будущий маршал Советского Союза.
Впоследствии он рассказывал:
"...Пылкая, смелая и отважная, Мария Хулия (таков был псевдоним Фортус) запомнилась многим участникам тех событий. Она не сидела в штабе. Однажды, прибыв на линию обороны одной из бригад, она увидела толпу солдат, которые панически отступали.- Стойте! — крикнула Мария. — Где ваша испанская мужская гордость? Или вы ее с испугу оставили в окопе? Что вы скажете потом своим женам и матерям? — Солдаты после таких слов остановились, повернули назад и во главе с женщиной провели такую молниеносную контратаку, что противник был отброшен...".
Изредка со специальной почтой Марии удавалось получать короткие весточки от сына. Но она не ожидала, что его обучение закончится так быстро. Она случайно встретила его на одной из мадридских улиц в летной форме. Три дня, проведенные вместе, промелькнули как миг. Рамон отправился в свою часть, а Мария получила новое назначение — в авиационную разведку на северном фронте.
Об одной из операций, проведенной при ее непосредственном участии, тогда писало много европейских газет. Задание было непростое — уничтожить базу бомбардировщиков в городе Леоне. О проведении наземной операции не могло быть и речи, потому что все подступы надежно охранялись. А чтобы атаковать с воздуха, нужно было точно знать расположение самолетов на аэродроме, зенитных подразделений, особенности боевого дежурства. У республиканцев самолетов было очень мало, поэтому действовать нужно было наверняка.
Взяв с собою альпинистское снаряжение и мощный перископ, Мария с группой бойцов отправилась на одну из горных вершин вблизи Леона. Добравшись до намеченной цели и установив перископ, увидели в объективе военный аэродром. Круглосуточное наблюдение показало, что с двенадцати до часу дня все пилоты шли на обед, не оставляя возле самолетов даже дежурных экипажей. Информацию передали в штаб по рации. А уже на следующий день наблюдали, как республиканцы беспрепятственно разбомбили аэродром, уничтожив десятки вражеских самолетов и склады с топливом. Ни одна машина не смогла подняться в воздух.
Один из советских "испанцев" рассказывал впоследствии: "Как-то наблюдая с командного пункта пехотного подразделения за ходом ожесточенного воздушного боя, Фортус заметила, как в воздухе почти одновременно раскрылось несколько парашютов. Было сбито несколько самолетов с обеих сторон и приземлялись их пилоты. Взяв машину командира части, она помчалась к переднему краю. Предчувствие чего-то недоброго, не оставлявшее Марию всю дорогу. Оно подтвердилось совершенно неожиданным образом. Бойцы сообщили ей, что они только что схватили и проучили одного фашистского асса, который нагло утверждал, что он не немец. Каково же было удивление испанских солдат, когда на их глазах пленный пилот с криками радости бросился на шею Марии Фортус и расцеловал ее. Она узнала его, это был Хуанито Негрин — сын премьер-министра Испанской Республики доктора Хуана Негрина. Фортус знала все это семейство много лет. Жена премьер-министра Испании была русской. Сын у них был светло-русый и голубоглазый (пошел в мать), поэтому солдаты и приняли его за немца...".
После падения Астурии Марию отозвали в Москву. Первое, что она сделала, это посетила отдел, который занимался отправкой добровольцев в Испанию, чтобы узнать о судьбе сына. В последнее время от него не было никаких вестей.
— Ваш сын месяц назад был сбит в районе Сарагосы над вражескими позициями. Примите мои соболезнования, — сказал начальник отдела.
Удар был сташным. И все же Мария нашла в себе силы вернуться в Испанию и оставалась до самых последних дней существования республики.
Маршал Советского Союза Родион Малиновский, переводчиком у которого она также служила, вспоминал о любопытном случае:
"...Когда в Москву прибыла делегация правительства республиканской Испании, мне довелось присутствовать на её встрече со Сталиным. Во время беседы Долорес Ибаррури очень высоко оценила роль Марии Фортус, как в подпольной деятельности, так и в боевых действиях на территории Испании, на что Сталин сказал: "Мы ей за это дадим Героя". Но бывший тут же Берия возразил: "Иосиф Виссарионович, Фортус не имеет права на Героя, потому что ее брат был репрессирован". После паузы Сталин сказал: "Ну, если не Героя, то орден Ленина мы ей дадим".
Брат Марии Фортус, Михаил — доктор наук, основатель первого в СССР Института китаеведения, затем — востоковедения. Некоторое время Михаил работал в Китае, избирался там делегатом четырех партийных съездов, а на родине в 1937 году был расстрелян как враг народа.
Добавить комментарий