Доклад на Международной Научной Конференции «И.С. Тургенев после романа «Отцы и дети», прочитан 28 октября 2025 года в ИМЛИ имени А. М. Горького РАН (Москва)
Два слова перед докладом. Мое исследование не закончено. Я столкнулась с целым рядом противоречий и загадок, связанных с фигурой героя моего сегодняшнего сообщения. Надеюсь, что или я сама, или идущие «по живому следу» этой работы, сумеют ответить на те вопросы, на которые сегодня не представляется возможным ответить.
С глубокой благодарностью к английской певице и исследовательнице жизни и творчества Полины Виардо Барбаре Кенделл-Дэвис, переписка с которой стала для меня не только источником уникальной информации, но и фактом моей духовной жизни.
Автор
В письме от 2 октября 1872 года (ПСС и П. Тургенева, том 12, с. 266) Иван Тургенев просит свою парижскую знакомую Валентину Делессер оказать протекцию «отличному человеку», своему большому другу, превосходному знатоку своего ремесла, умному и симпатичному, полностью заслуживающему покровительства и поощрения...
Кто же этот человек, «большой друг» Тургенева, за которого тот так энергично просит мадам Делессер? Имя этого человека Луи Поме, и именно ему посвящен мой доклад. Адресат же тургеневского письма – Валентина Делессер – имеет к Поме непосредственное отношение.
Нужно сказать, что тема «Иван Тургенев и Луи Поме» почти не затрагивалась в исследованиях. Можно указать на небольшую статью Нины Серафимовны Никитиной, подготовленную на основе материалов к последнему ПСС и П И. С. Тургенева[1]. В ней в общих чертах излагается биография Поме-художника. Исследовательница не ставит перед собой цели рассмотреть фигуру Поме в полном объеме, вопрос о его происхождении не рассматривается, за порогом внимания оказываются и те обстоятельства, которые привели молодого французского нотариуса в круг близких друзей Полины Виардо и Ивана Тургенева.
Но вот в 2008 году в Москве, в издательстве «Русский путь», выходит сборник статей Александра Звигильского в рамках серии «Тургеневские чтения», вып. 3, составители и научные редакторы к. ф. н. В. Р. Зубова и к. ф. н. Е. Г. Петраш. Среди прочих переведенных с французского статей есть одна с сенсационным названием «Луи Поме: французский брат Тургенева?» Как ни странно, статья, с ее провокативным названием и спорным содержанием, не вызвала откликов среди тургеневедов.
Во мне же статья Звигильского уже в момент своего появления в указанном сборнике возбудила исследовательский интерес и желание разобраться в вопросе. Однако взялась я за эту тему только сейчас, накопив довольно большой опыт в работе с перепиской Тургенева, после написания ряда статей о людях, близкик Тургеневу, вошедших в книгу, изданную в 2023 году московским издательством «Академический проект, «Вокруг Тургенева»[2].
Сложность заявленного исследования заключается в том, что материалы по теме - в основном письма – мы имеем только со стороны Тургенева. Письма из архива самого Луи Поме и его потомков, переданные А. Я. Звигильскому семейством г-на А. Гупия, пока не опубликованы и хранятся в архиве исследователя[3]. Однако следует сказать, что и в этих архивных материалах, освещающих поставленный вопрос «с другой стороны», точного ответа на него нет. Недаром сам г-н Гупий, по словам Александра Звигильского, только «поставил вопрос», «так и не решив проблему родства Поме и Тургенева»[4].
В своем исследовании, не претендуя на решение вопроса о родстве Тургенева и Поме, я хочу осветить проблему, собрать возможные факты и свидетельства – с опорой на письма Ивана Тургенева к Поме и другим лицам, - показывающие, каким образом Луи Поме в короткий срок становится «своим человеком» для Тургенева и семейства Виардо.
Первый вопрос, который возникает при подходе к этой теме, откуда, собственно, могла возникнуть мысль о существовании во Франции «сводного» брата Тургенева.
Гипотеза эта связана со странным и до сих пор не нашедшим объяснения эпизодом в жизни семьи Тургеневых. Дело в том, что в мае 1834 года жена Сергея Николаевича Тургенева и мать трех их сыновей отбывает в путешествие за границу. Поводом служит необходимость лечения. От какой или каких болезней, не уточняется. Варвара Петровна спешит. Николай Чернов отмечает: «Какие–то обстоятельства заставляли ее спешить: первоначально путешествие даже было намечено на зимние месяцы, менее всего подходящие для подобных поездок».[5][6]. Вполне возможно, что Сергей Николаевич не слишком хотел сопровождать жену, с которой в это время жил в разных местах и отношения с которой, как констатирует Николай Чернов, были близки к разрыву[7]. Выдвинем осторожное предположение, что сама Варвара Петровна могла не хотеть иметь мужа или деверя рядом с собой в своей поездке. Далее события разворачиваются так, цитирую по Летописи жизни и творчества Тургенева (1818 - 1858 г.)
30 октября (11 ноября) 1834 в Петербурге на 41 году жизни умирает С. Н. Тургенев.[8]
Июнь 1835. В. П. Тургенева возвращается из-за границы в Петербург.[9] У Звигильского ошибочно указана дата февраль 1835 г[10], что прямо противоречит выдвинутой им гипотезе.
В. П. Тургенева пробыла за границей 14 месяцев, то есть год и 2 месяца.
Она не приехала на похороны мужа, что не может не вызвать удивления. Вдова вернулась в Россию только через восемь месяцев после смерти Сергея Николаевича. Полагаем, что такое поведение вдовы, даже и «чудихи», как порой ее называли[11], нуждается в объяснении.
И еще подробность, о которой А. Звигильский не упоминает. Варвару Петровну в поездке сопровождает мать домашнего доктора Тургеневых - Андрея Берса, Елизавета Ивановна Берс. «повивальная бабка», или акушерка. Что касается самого Андрея Берса, то он - возможный отец ребенка. А. Я. Звигильский в своей статье этой стороны дела не касается.
Идем дальше. Николай Чернов говорит о неблагополучии в семье Тургеневых, находящейся на грани разрыва[12]. Связь Сергея Николаевича Тургенева с Екатериной Шаховской в московских кругах была широко известна – эта история послужила темой для повести И. С. Тургенева «Первая любовь». В своей работе «Судьба Биби» я поддерживаю и пытаюсь обосновать гипотезу, выдвинутую рано умершей Е. М. Грибковой, о происхождении Варвары Богданович –Лутовиновой от связи Сергея Тургенева с Екатериной Шаховской. Девочка предположительно родилась в 1833 году.
В указанной работе я делаю вывод, что Андрей Берс не причастен к рождению Варвары Богданович. Однако молодой доктор мог иметь любовные отношения с хозяйкой, «барыней», у которой находился на службе. Коллизия адюльтера, связи «барыни» и человека, находящегося или в ее подчинении, или стоЯщего много ниже ее на социальной лестнице, также описана Иваном Тургеневым, достаточно вспомнить рассказ «Уездный лекарь» или пьесу «Нахлебник».
Луи Поме, который, по гипотезе Звигильского, мог быть рожден Варварой Петровной во время ее отсутствия в России, родился 3 февраля 1835 года. Если посчитать, то получается почти точно через 9 месяцев после отъезда В. П. После этого она остается во Франции еще около 5 месяцев. Варваре Петровне в это время 46 лет, роды в этом возрасте крайне опасны[13], требуют серьезного восстановления. Вполне возможно, что и, приехав в Россию, В.П. еще не до конца восстановилась. Мы не знаем точно, по какому поводу «во второй половине 1835 года», то есть как раз по возвращении из заграничного вояжа, Тургеневой была сделана гинекологическая операция по удалению полипов. Возможно, у родов были какие-то осложнения, требовавшие вмешательства умелого хирурга. «Полипы» при этом могли служить прикрытием.
Матери Поме в момент его рождения было 23 года, она - швея, имя отца мальчика неизвестно. Если считать, что Луи был рожден Варварой Петровной и оставлен у «молодой незамужней француженки», то та несомненно получила за эту услугу хорошее вознаграждение. И это, конечно, могло поспособствовать ее замужеству. Через 7 лет, в 1842, некий виноторговец Луи Клод Поме женится на матери мальчика и усыновляет его. Звигильский сообщает, что свидетельство о крещении Луи Эдмона Поме «в приходских книгах» отсутствует. Обратим внимание на имя нотариуса, заверившего документы при бракосочетании и оформившего акт усыновления, - мэтр Лефебюр де Сент-Мор. Впоследствии молодой Поме будет у него работать в качестве начинающего нотариуса. Тургенев даже назовет Лефебюра «покровителем» Поме. А еще позже в этой же конторе будут заверены документы при бракосочтании дочери Тургенева Полинетты и Гастона Брюэра. Замужество матери открывает для сына большие возможности. Он поступает в лицей Карла Великого и учится блестяще. Юноше уготована карьера нотариуса, но он мечтает о другом предназначении. В 25 лет молодой человек становится сиротой. Звигильский, на основе архивных документов, сообщает, что Луи Эдмон «не наследует торгового дела по продаже вин».[14] Однако, по предположению Звигильскго, «ему достается значительное состояние», что следует из того, что, женившись «в 1864 году на бесприданнице Жанне Фаутье, он построит дом на бульваре Ланн»[15]. Средства, возможно, были умножены за счет «материнского капитала», чей предположительный источник мы указали.
Своему знатному другу по Лицею Альфонсу де Курселю Луи Поме, по словам Звигильского, с гордостью писал, что у него крестная «из придворных дам короля Луи Филиппа».[16] В сноске к этой фразе Звигильский поясняет:
«Валентина Делессер, урожденная графиня де Лаборд (1806-1894), с которой Тургенева познакомил Мериме и которая, скорее всего, представила ему Поме, своего крестника».[17]
К этому утверждению мы еще вернемся. А пока несколько слов о Валентине Делессер, женщине, близкой Просперу Мериме, ставшей другом Тургенева. Ей он адресовал письма, посылал свои книги и только что изданные рассказы, многократно навещал ее в парижском районе Пасси и был бесконечно благодарен за участие в судьбе его дочери Полинетты, мужем которой в конце концов стал племянник мадам Делессер Гастон Брюэр.
Но в связи с упоминанием имени Валентины Делессер в биографии Луи Поме возникает несколько вопросов. Вот один из них. Каким образом такая знатная и богатая дама стала крестной матерью Луи Поме, родившегося, как мы знаем, у незамужней швеи.
В принципе Поме мог быть крещен в подростковом или даже юношеском возрасте. В Ляруссе о такой практике говорится[18]. Если предположить, что Поме не был крещен в детстве (или его свидетельство о крещении затерялось), он мог быть крещен, уже поступив в Лицей Карла Великого.
Одаренный юноша мог привлечь внимание опекающих Лицей знатных дам, одной из которых могла быть Валентина Делессер.
О таком крещении уже во взрослом возрасте мы знаем на примере Луизы, старшей дочери супругов Виардо. Любопытно, как это выяснилось. Я обратила внимание на то, что Тургенев называет себя «крестным отцом» Луизы, между тем она родилась в декабре 1841-го, то есть почти за два года до встречи Ивана и Полины в ноябре 1843. Как такое могло случиться? Сам механизм случившегося помогла мне понять автор объемного двухтомника о жизни и творчестве Полины Виардо Барбара Кэнделл-Дэвис[19].
Из письма ко мне Барбары Кендел-Дэвис (в моем переводе с англ.):
«Дорогая Ирина,
В письме Полины к её давней подруге, пианистке Кларе Шуман, она рассказала ей о помолвке Луизы. Луи заявил... что Эрнест Эритт (жених Луизы, - И. Ч) хотел обвенчаться с ней в церкви, но Луиза не была крещена. Однако крещение было немедленно организовано, и Тургенев добровольно согласился стать крёстным отцом. Гражданская церемония состоялась в Париже 17 марта 1863 года, а венчание — 18 марта».
А теперь приведу более полный текст письма Тургенева к Валентине Делессер, написанного в 1872 году и отчасти процитированного в начале доклада: «... я хочу вас предупредить, что если Вы получите уведомление от художника по имени Луи Поме, который живет в Пасси и собирается открыть там курсы рисования для девиц-любительниц – то знайте, что это отличный человек, мой большой друг, превосходный знаток своего ремесла, умный и симпатичный, полностью заслуживающий покровительства и поощрения, которых я у вас, зная вашу доброжелательность, для него прошу»[20]. Таким образом, Тургенев просит оказать протекцию Поме его крестную, которая должна была прекрасно знать Луи Эдмона, причем задолго до знакомства с Тургеневым.
Мог ли Тургенев забыть о том, что мадам Делессер знает Поме? Сомнительно. О случаях деменции в отношении Тургенева не было слышно. Нет ли здесь иронии? В смысле представления своей знакомой якобы «человека со стороны», на самом деле, хорошо ей известного? Тоже сомнительно. В интонации письма нет издевки или даже легкого юмора... Как это объяснить? Единственное, приходящее в голову объяснение то, что Поме «выдумал» себе крестную в лице красивой и знатной мадам Делессер, которую, скорей всего, видел на праздниках в Лицее Карла Великого. Единственное упоминание имени мадам Делессер в письме Поме приводится А. Звигильским в переписке Луи Эдмона с его высокородным другом по Лицею Альфонсом де Курселем. Ссылки на письмо, естественно, нет, так как оно хранится в архиве. Возможно, юноша Поме, тяготившийся своим происхождением и своей «буржуазной» семьей, хотел «пощеголять» перед другом такой высокопоставленной и обаятельной крестной.
Если это так и Поме и Валентина Делессер близко знакомы не были и она, соответственно, не была его крестной, то полностью снимается предположение Звигильского, что Тургеневу представила Поме Валентина Делессер. Между тем вопрос, каким образом Тургенев познакомился с Луи Поме - один из ключевых вопросов нашего исследования.
Поме стал близким другом семьи Виардо, и именно в тот год, когда начинается его переписка с Тургеневым - 1863. Его портрет, как и портрет Тургенева, стоял на столе мадам Виардо в ее гостиной, где был специальный «уголок Поме», они с Тургеневым выступали в роли двух влюбленных – молодого и старого, рыцарски служащих даме. Звигильский приводит отрывки из писем Полины и Луи Виардо к Поме в период, когда тот еще служил в нотариальной конторе. В неизданном письме к молодому другу Луи Виардо, сам начинавший свою карьеру в качестве юриста, пишет: «Я уверен, что оставшуюся жизнь художник-музыкант не будет сожалеть, что почти не стал нотариусом»[21]. А вот из письма Полины Виардо: «Какую радость я испытываю в своем сердце при мысли, что вы не будете нотариусом... Я выражаю самые искренние надежды, что, может быть, однажды вы станете творцом... У меня ужасно честолюбивые намерения в отношении вас» (из неизданного письма 1863 г. )[22] Поме в результате занялся живописью, пением, литературной деятельностью.
Можно предположить, что первоначальное знакомство семьи Виардо с Поме произошло в нотариальной конторе мэтра Лефебюра де Сент-Мора, покровителя Поме. Затем уже Полина Виардо могла представить юношу Тургеневу. В качестве пердположения допущу , что Поме мог что-то сказать Тургеневу о своем предполагаемом родстве с ним. Звигильский говорит о большом интересе Поме к России. Его друг по лицею Альфонс де Курсель, ставший дипломатом и оказавшийся в Петербурге, писал ему оттуда: «Мне стыдно, что я пишу Вам из Петербурга, ни словом ни обмолвившись о стране ваших грез»(неизданное письмо 1862 г. )[23]
С 1863 по 1878 год мы насчитали 17 писем Тургенева к Поме (Звигильский пишет о 15 письмах, указ. статья , с. 83). Рассмотрим некоторые из них. Напомним, что в начале переписки Тургеневу 45 лет, Поме – 28.
Вот записка от 14 мая 1863 года – из Баден–Бадена, куда Т. незадолго до того перебрался из Парижа. П. – в Париже и Т. просит его об услуге - получить у издателя Шарпантье 4 экземляра только что вышедеших на французском языке «Отцов и детей (под редакцией и с предисловием Проспера Мериме)[24]. Впоследствии такие просьбы к приятелю будут часты: П. получает от издателей книги и журналы, рассылает (или развозит) их по адресам, причем первый экземпляр (как и в этом случае) обычно достается ему. Поме участвовал в создании оперетт на музыку Полины Виардо, по-видимому, шлифуя тургеневский текст, то же он делал с переводами текстов романсов на французский язык. Но, кроме того, он участвовал в исполнении оперетт. Он выступал в роли Кракамиша в «Последнем колдуне» и в роли паши Пинуфа в оперетте «Слишком много жен». В книге Николая Глебовича Жекулина, посвященной «Последнему колдуну» и изданной на английском (Nicholas G. Zekulin «The Story of an Operetta Le dernier sorcier by Pauline Viardot and Ivan Turgenev Vol. 1 Verlag Otto Sagner München ∙ Berlin ∙ Washington D.C ), рассказывается, как Поме уже после смерти Тургенева, в 1889 году участвовал в возрождении двух названных оперетт, там же играла его дочь, крестница Тургенева, Тереза.
В июльском письме 1863 года, Т. шутливо сообщает, что собирается «бззастенчиво воспользоваться» «безграничной любезностью» приятеля и дает ему два поручения: получить в Париже у Гийо-сапожника сделанные на заказ сапоги и купить у парфюмера Леграля большой флакон фиалковой эссенции. Т. полагает, что П. придется купить лишний чемодан, чтобы сложить и привезти эти вещи... «но что поделаешь?» Приятель «любезен», а потому «становится жертвой всех вообразимых проявлений нескромности». За юмористической интонацией скрывается, однако, просьба о большой услуге: П. предстоит не только взять и привезти вещи, потратиться на чемодан, но и заплатить за покупки (о чем Тургенев не пишет). В конце письма говорится, что «все семейство Виардо «с нетерпением ожидает» П.
В следующем письме из Баден-Бадена, написанном в январе 1864 года, мы впервые встречаем имя Фридолин по отношению к младшему другу[25]. Откуда взялось это прозвище, которое по отношению к Поме использует не только Тургенев, но и Полина Виардо. Придется обратиться не к самой популярной балладе Шиллера «Путешествие в плавильный дом». В ее центре юный паж Фридолин, верно служивший своей «даме» графине Савернской. Ненавидевший юношу страмяный Роберт наговаривает на него графу, пробуждая его ревность. Ослепленный ревностью граф, поручает двум кузнецам на прячущемся в лесу Плавильном заводе бросить в печь первого, кто спросит, исполнен ли графский приказ. По иронии судьбы, в печи оказывается Роберт, опередивший юношу. Тот по дороге на завод заехал к графине, получил от нее просьбу помолиться за нее в церкви и исполнил ее в полном объеме, помогая священнику провести обедню. Граф, узнав, что погиб не Фридолин, а доносчик, говорит о юном паже: «Ему не страшны ковы злые / с ним Бог и ангелы святые» (пер. Ф. Миллер).
Нам кажется, в балладе образ Фридолина не случайно связан с темой церкви, Бога и ангелов. Само имя Фридолин восходит к имени средневекового святого, родом из Ирландии или Шотландии, проповедника и миссионера 5-6 вв., обращающего к Богу язычников, населявших тогдашнюю Европу. Себя Т. называет Фридолином-отцом.
Поме-Фридолин в Париже сопровождает старшего друга повсюду – в рестораны и театры, причем его суждения о театральных постановках, по-видимому, очень близки Тургеневу. Делится Тургенев с Полиной и впечатлением от Поме-художника: «Сегодня утром я видел ПЕРВЫЙ портрет, сделанный Фридолином: право, он очень хорош – хотя немного «энгризирован». В нем есть благородство и чистота – но недостаточно силы и мастерства»[26].
Ироническое «энгризирован» относится, конечно, к эпизоду знакомства Поме, по инициативе Полины, с Энгром, у которого Луи начал брать уроки.
Бывший нотариус, Поме знает счет деньгам и, видно, умеет ими распоряжаться. Из письма Т. к Полине Виардо от 14 апреля 1864 г. мы узнаем, что семья Виардо, поселившаяся в Баден-Бадене, сдает в наем свой дом в Париже на ул. Дуэ. Причем за выплатой денег за аренду следит Поме. 24 апр. 1864)[27].
Очень интересно и многопланово письмо Т. к П. из Баден-Бадена от 11 июня 1864 года. Т. высказывает мнение об автопортрете друга, который тот ему подарил. Он пишет: «... вот что здесь говорят о вашем портрете: «Сходство удачное...; линии слишком подчеркнуты и слишком заметны... в общем, произведение ваше достойное»[28]. О том же автопортрете П., подаренном Тургеневу 8 /20 июня 1864 г., пишет Полина Виардо: « ... выражение глаз не ваше, глаза слишком большие и взгляду придано выражение жесткое, ему не хватает той глубокой и величавой сосредоточенности, которые являются отличительной чертой лица некой личности, которую я искренне люблю».
В ноябре 1864 года Луи Поме женится. Не знаю, было ли это событие «ударом» для Полины. Все же ее верный рыцарь, ее Фридолин-младший, уходил от нее к другой женщине. Как бы то ни было, Полина Виардо продолжала проявлять к Поме и теперь уже к его жене, а затем и к дочери заботу и внимание.
Что до Тургенева, то, ради участия в свадьбе друга, он отложил свидание с дочерью.
В письме к Питчу после свадьбы Т. пишет: «Поме женат...они очень счастливы, а это главное» (Париж, 22 ноября 1864)[29]. В письме к Полине Виардо через три дня: /о Жанне/ Она очень хрупкая и не может переносить ни малейшей усталости. Впрочем, она в очень надежных руках». (Париж, 25 ноября).[30]
Здесь содержится, на мой взгляд, очень важная оценка отношений в недавно возникшей семье: Жанна, с ее хрупким здоровьем, нуждается в спутнике, который будет это понимать и учитывать. Если до этих пор именно Полина Виардо опекала Поме, направляла деятельность, давала советы и помогала, то теперь сам Поме становится в эту позицию в отношении своей слабой здоровьем жены. И Тургенев оценивает его в этой новой роли как человека «очень надежного».
Поражает желание Тургенева «рекламировать» своего друга, просить за него друзей.
Поме поместил одну из своих картин в Салоне – и Тургенев идет к своему парижскому приятелю, критику М. Дюкану – с просьбой упомянуть «хотя бы одним-двумя словами картину Поме»[31] (Письмо Полине Виардо из Ружмона, 29 мая 1866). Через год Т. снова обращается к Максиму Дюкану: «... поскольку дело касается приятеля, я действую напористо... – упомяните о нем... Поме – чудесный малый, которого я очень люблю»[32].
В 1870-71 гг. Тургенев проводит в Лондоне вместе с семьей Виардо - они покидают Баден–Баден в связи с Франко-Прусской войной. Перед отъездом Т. пишет записку другу: «Пишу вам...готовясь к отъезду в Англию вместе с Виардо – и пользуюсь случаем, чтобы весьма сердечно пожать руку вам и Жанне – и сказать вам: до свидания в лучшие времена!
Ваш старый друг И. Тургенев»[33] (Баден-Баден, 7 ноября 1870).
Заключение
Какие из всего этого можно сделать выводы? Приблизились ли мы к решению загадки - был ли Луи Поме сводным (по матери) братом Тургенева? К сожалению, на сегодня вполне определенного решения эта загадка не получила. Однако мы постарались показать, насколько близок был Поме Тургеневу, как прочно вошел в жизнь и его, и семьи Виардо. Мы надеемся, что эта наша работа сделает имя Луи Поме известным обществу тургеневедов, а также тем, кто интересуется жизнью Тургенева. А это уже немало.
Статья в полном объеме будет опубликована в журналe CЛОВО/WORD
[1]Н. С. Никитина. Тургенев и Луи Поме. М-Л, 1964 Тургеневский сб. материалов к ПСС и П И. С. Тургенева
[2] Ирина Чайковская. Вокруг Тургенева. М., Академический проект, 2023
[3] Александр Звигильский. Луи Поме: французский брат Тургенева? в сб. Иван Тургенев и Франция. пер. с фр. М., Русский путь 2008, сост. . и научн. ред. к. ф. н. В. Р. Зубова и к. ф. н. Е. Г. Петраш, с. 88 (сноска 1).
[4] Там же
[5] Николай Чернов. Первая любовь и ее реальные источники. Вопросы литературы, № 9 за 1973 год
[6] Николай Чернов. Там же
[7] Николай Чернов. И. С. Тургенев в Москве. Грааль, М., 1999, с. 56
[8] Летопись жизни и творчества И.С. Тургенева (1818-1858), С-П, Наука, 1995, сост. Н. С. Никитина, с 25
[9] Там же, с. 26
[10] А. Звигильский. Луи Поме: французский брат Тургенева? в сб. Иван Тургенев и Франция. с 83
[11] См. письмо В. И. Кривцовой сыну. Николай Чернов. И.С. Тургенев в Москве, с. 56
[12] Николай Чернов. И. С. Тургенев в Москве. с. 56
[13] В этом же «немолодом» возрасте родила свою дочь Авдотья Панаева-Головачева.
[14] А. Звигильский. Луи Поме: французский брат Тургенева? в сб. Иван Тургенев и Франция. с. 78
[15]Там же.
[16] Там же.
[17] Там же, сноска 5, с. 89
[19] Barbara Kendall-Davies.The life and work of Pauline Viardot Garcia. Vol 1, Barbara Kendall-Davis. Vol. 1 The years of Fame. 1836–1863. Cambridge Scholars Press, 2003, 2004. Vol.2. The Years of Grace 1863-1910, Cambridge Scholrs Publishing, 2012
[20] Из письма Тургенева к Валентине Делессер. Париж, 2 окт. 1872, том 12, с. 266 .
[21] А. Звигильский. Луи Поме - французский брат Тургенева? в сб. Иван Тургенев и Франция, с. 79 Вспомним, что сам Луи Виардо начинал как адвокат и уже после свернул на дорогу искусства и литературы...
[22] А. Звигильский. Там же, с 81
[23] Там же, с. 80
[24] Там же, с. 345
[25] ПСС и П, т. 5, с. 364
[26] Там же, с. 389
[27]Там же, с. 187-188
[28] Том 6, с. 191
[29] Там же
[30] Том 6, с. 201
[31] Том 7, с. 235
[32] Том 7, с. 277-278
[33] Т. 10, с. 347
Добавить комментарий