Уважаемая пани Ирина!
Позвольте предложить Вашему вниманию рассказ о событиях времен моей комсомольской молодости. Сейчас, когда постоянно воздушная тревога, дроны выбивают из моей головы подробности, о которых в другое время я, наверное, и не вспомнил бы! Рассказ называется «Военпреды, вперед!»
С глубоким уважением, Вадим Горюшко
Киев-Харьков
Военпреды, вперёд!!!
Место действия – громадная климатическая камера «НЭМО» из ГДР, напоминающая цистерну для бензина товарного поезда емкостью 60 метров кубических, способная держать температуру от – 60 до + 60 градусов Цельсия, давление от разрежения открытого космоса до давления столба воды в Марианской впадине, а вибростол создавал вибрацию взлетающей космической ракеты.
Я стою в тулупе, шапке-ушанке, войлочных пимах, овечьих варежках и прикручиваю к штепсельным разъёмам черных ящиков величиной с хороший чемодан кабели, выходящие из стенки камеры.
От моего дыхания валят клубы густого белого пара. Подключив последний кабель, я выскакиваю из сибирского холода, и торцовый круглый люк из толстой стали в несколько тонн весом медленно закрывается.
Как я сюда попал? Сам удивляюсь!
Как-то на 5 курсе меня вызвал декан и сказал, что в московской Центральной лаборатории автоматики есть место для дипломника по закрытой тематике в части разработки сотовых крыльев для авиации и использования их как топливных баков. Москва? Конечно, согласен. А все оказалось не просто. Мне досталась разработка толщиномера жести на радиоактивном стронции-90. (Стронций-90 - жуткий изотоп, при попадании в кости извлечь невозможно, смерть гарантирована).
Тема новая, списывать неоткуда!
Пришлось попотеть. Руководитель практики старался, чтобы я при экспериментах не попал под излучение спасибо ему.
Декану прислали благодарность за дипломника, и он сказал мне, что по-возможности, распределит меня на исследовательскую работу.
Я получил диплом с отличием и «сыграл в ящик» по меткому выражению
моего отца, т. е. получил направление на работу на «почтовый ящик №»
(не скажу). Ящик оказался военным заводом аэрокосмического комплекса с высокой культурой производства. Меня назначили на должность инженера-исследователя в сборочный цех, и на меня свалилась куча обязанностей.
В светлом и просторном помещении цеха вели пайку миниатюрных радиодеталей на печатные платы десятки девчушек 16-19 лет. Место пайки должно было выглядеть как блестящий шарик в пол- спичечных головки, благодаря специальному флюсу ЛТИ.
А то, что эти девочки за пару лет гробили себе зрение, никого не интересовало… Кроме общего контроля и улучшения технологии, на меня «повесили» конкретное изделие: систему управления кормовым орудием (СУКО), прототип которого позаимствовали у американских «летающих крепостей».
Моя суко решала 7 задач определения точки встречи снаряда бомбардировщика с нападающим на него из заднего сектора истребителем, причем надо было не просто попасть снарядом в нападающий истребитель, а выпустить перед его носом путем взрыва снаряда облако поражающих элементов, превращающих нападающего в некое подобие дуршлага.
Используя данные кормового радиолокатора, система управляла пушками не только по азимуту и тангажу, но и устанавливала вращением трубки взрывателя время полёта до взрыва перед истребителем.
По тем временам это было совершенное чудо техники, работающее на усилителях типа «модулятор-демодулятор» и потенциометрах, намотанных тончайшим нихромом.
Любая пылинка, попавшая под движок потенциометра, нарушала контакт и могла породить сбой счетно-решающей системы, в итоге чего вражеский истребитель оставался целым, а советский бомбардировщик был бы сбит. Этим объясняется строжайшая система очистки и кондиционирования воздуха в сборочном цехе.
Ни одной мухи, ни одного комара в цехе не помнили. Стерильная чистота была законом. Даже форточки опечатывались. Я тщательно следил за технологией сборки и участвовал вместе с военпредами в тестировании готовых изделий.
Военпреды – это была особая каста представителей военного ведомства, которых побаивался даже директор завода. От их вердикта зависели премии и даже 13-я зарплата. Это были лейтенанты и капитаны – выпускники военных кафедр украинских вузов, которых возглавлял полковник, ветеран войны с орденскими планками на груди. Перед ними была библия: ТУ (технические условия разработчика), и соответствие этой библии было обязательным условием военной приемки изделия.
Испытания были длительными: многочисленные тесты проводились и в нормальных условиях, и на вибростолах на частотах вибрации корпуса бомбардировщика, и при температурах от + 40 до - 60 градусов Цельсия в камере НЭМО.
В конце 1959 года из Центра должна была приехать Государственная комиссия для приемки квартальной партии продукции, и полковник попросил директора завода дать человека в помощь военпредам. Директор послал меня.
Приехала Государственная комиссия во главе с генерал-майором. Госкомиссия устроила выборочную проверку на соответствие ТУ. Шел второй день выборочной проверки после морозильной камеры. Оставалось проверить пару изделий. Настроение у всех было праздничное.
Через 3 дня Новый Год! Мы подали на испытательный стол Госкомиссиии очередной блок системы управления кормовым орудием, подключили ШРы (штепсельные разъёмы) и протерли смотровые стекла контрольных приборов, герметично вделанные в боковую стенку блока.
Ничто не предвещало ничего. И вдруг!
Лицо Председателя госкомиссии стало медленно багроветь,,,
- Это что такое?
- Спросил он шепотом.
Лучше бы он ударил меня или заорал благим матом, но этот шепот загнал
меня в ступор.
По внутренней поверхности смотрового стекла герметично закрытого и опечатанного блока управления артиллерийским огнем торжественно шествовала муха. Обычная харьковская муха! С зеленоватым поблескивающим брюшком, присосками на лапках, перепончатыми крылышками и коричневатыми выпуклыми фасеточными глазками, которые, как мне казалось, хитро улыбались!
- Что это? Второй раз спросил генерал-майор.
- Не могу знать! - Хотелось рявкнуть мне изо всех сил, но я молчал,
как партизан…
В комнате воцарилось гнетущее молчание. Генерал торжественно удалился, за ним – члены комиссии.
Буквально через 5 минут появился Директор завода, кабинет которого был в
другом корпусе. Он о чем-то пошептался с полковником-руководителем военпредов и отозвал меня в сторонку.
- Сбегай на склад, получи пол бидона спирта и незаметно занеси его в
каптерку, ничего не подписывай – приказал он мне.
Меня как ветром сдуло.
Прихватив с собой мастера из цеха, я помчался на склад. В дверях склада
нас уже ждал кладовщик, на тележке стоял 40-литровый алюминиевый
бидон.
- Медицинский, чистейший, 20 литров, передай шефу - уважительно сказал
он.
Бидон был полупортативный, с двумя удобными алюминиевыми ручками. Мы вдвоем ухватили этот увесистый бидон и быстро доставили его в
нужное место. А в кабинете начальника цеха шло совещание высшего руководства.
К нам вышел генерал-майор и скомандовал:
- Военпреды, вперед!
- В вашем распоряжении 72 часа. За это время квартальную продукцию открыть, пропылесосить, снова закупорить, протестировать и сдать по акту!
За ним вышел Директор и сказал:
- Ребятки, кто хочет получить 13-ю зарплату?
- Работаем круглосуточно, столовая вас кормит бесплатно!
Надо сказать, поработать пришлось изрядно. Работали и спали по очереди. Но свиные отбивные ночью были такие классные, что забыть их просто невозможно!
А муха что?
А муху не нашли!!!
Добавить комментарий