Накануне своего 85-летия профессор Григорий Яблонский отправился в Турцию на международный симпозиум по катализу и химической кинетике. Одно из заседаний симпозиума будет посвящено его юбилею и достижениям в этой области.
И немудрено! Еще в 1983 году Яблонский стал соавтором фундаментальной сводки «Кинетические модели каталитических реакций». Она определила серию направлений в этой сложной науке. Ныне Григорий Яблонский не только заслуженный профессор университета в Сент-Луисе. Но и почетный профессор университета в городе Гент, Бельгия. Одним словом, настоящий ИнтеллиГент.
Подлинно гармоничных людей, начиная с эпохи Возрождения, отличает интерес ко всем областям знания - наука, гуманитарная, социальная и религиозная сферы. Таков ландшафт творческой личности Григория Яблонского. Мне хочется сравнить его с биологом-эволюционистом, философом, историком науки Александром Любищевым (герой повести Д. Гранина «Эта странная жизнь»).
В одном ироничном письме Любищев метафорически усматривал в своем генофонде такие гены : загребенизм (неослабевающий интерес к разнообразным знаниям); дискутизм (любовь к спорам); номадизм (охота к перемене мест, немногих добровольный крест); гиляризм или веселость, любовь к иронии и шуткам («я люблю трепаться и валять дурака»); антидогматизм и отсутствие фанатизма (отец Любищева, христианин, эстетически воспринимал церковные службы и при проезде через Варшаву обязательно посещал хоральную синагогу); наконец, ген филантропизма ( помогать и думать о людях лучше, чем они того заслуживают).
Эти врожденные склонности («гены») характерны и для творческой личности Яблонского. Природа наделила его и другим замечательным даром: способность запоминать текст, пробежав страницу (фотографическая память). Отсюда его неугасаемый «загребенизм» и энциклопедические знания. Стиль творческого и жизненного поведения Яблонского являет гармонию трех начал: рационального, эмоционального и интуитивного. Таких людей с библейских времен называют мудрецами.
Подлинная мудрость сочетается с оптимизмом и веселостью. В притчах царя Соломона сказано о Премудрости: « И была радостью всякий день, веселясь пред лицом Его во все время и радость моя была с сынами человеческими» ( Притчи, 8, 30-31).
Юмор имеет множество граней и бывает иронический, сатирический, политический, эротический и, наконец, черный. Известны достойные люди, которые лишены этого чувства. Голда Меир в своих мемуарах пишет о Бен - Гурионе, основателе Израиля, что « у него совершенно не было чувства юмора, не помню ни одного случая, когда бы он шутил». Такие люди склонны смертельно обижаться на невинную иронию или шутку.
Юмор Григория Яблонского - в стиле Зощенко, Ильфа и Петрова, с игрой вариативной семантикой слов и розыгрышами на границе явь-вымысел, с обертонами обериутов. Отсюда название его книги «Григорий Шекспир (2013). В ней две части. Первая – это ироничные автобиографические новеллы. Вторая часть, где автор отпускает на волю и юмор и фантазию, названа «Григорий Шекспир».
«Слог Яблонского сочен и упруг. Он полон энергии... Он насыщает улыбающегося читателя пониманием. Яблонскому не чужды моральные проблемы человечества. Но чужда сатира и безжалостность судьи. Он мягок. Он любит свое искусство рассказчика и нам приятно отвлечься на мелкие забавные факты, подобные изюму в булке». Так точно и образно сказал о стиле Яблонского писатель и поэт Николай Боков.
Ныне нас захлестывает половодье интернет-информации. В нем все труднее отличить правду от односторонности и лжи. Следует тренироваться и соблюдать технику безопасности, чтобы не заглатывать наживку- блесну. Возможно поэтому Григорий Яблонский создал новый терапевтический жанр с нарочитым названием « Правдивые истории». В них сочетаются правда, выдумка, юмор и «приятный идиотизм».
Фантасмагорическое эссе «Григорий Шекспир: Был или не был» – пародия на методы доказательств в популярной «новой хронологии», которую запустил математик академик Фоменко. В ее рамках монгольский хан Батый и русский князь Александр Невский – одно и то же лицо, античность – это средневековье. А Ватикан якобы основали переселенцы из Вятки, ибо у них общие согласные «втк». В канонах подобной методы Яблонский развил ироничную гипотезу, что Шекспир это Григорий Отрепьев или Лжедмитрий. В ее пользу он привел шесть аргументов. Читать этот текст одно удовольствие.
Я поддался искушению дополнить игру седьмым, лингвистическим доводом. Лжедмитрий - выходец из Польши. Там он именовался Репшик (созвучно с Мариной Мнишек, своей женой полькой). В России Репшик добавил приставку «от», сменил окончание «шик» на «ев » и стал Отрепьев. Когда он в 1602 году бежал в Англию, то анаграммно изменил свою фамилию Репшик на Шекспир. Проф. А.К. Широв обнаружил свидетельство этого в архивах Оксфорда. Не все читатели заметили палиндром в выдуманной фамилии: А.К. Широв = Воришка («Чайка». 30.9.2016).
Яблонский известен как историк науки, литератор, публицист, сказитель парадоксальных «правдивых историй», автор и исполнитель стихов, песен, иронических побасенок. Со времени жития в Академгородке осталась в памяти сочиненная им и виртуозно исполняемая, с модуляциями и фиоритурами голоса, песня «Ехал Вася восвояси, ехал издалека, ехал с Дальнего Востока». С тех мест, где «мутили воду желтые человечки». Здесь сарказм по поводу правителей, которые в марте 1969 г. довели спор о ничтожном острове Даманском на Амуре до кровопролитного пафосно-патриотичного конфликта.
Юмор, ирония, легкий сарказм – природный дар Яблонского. Читатели, которые прочли хотя бы некоторые из 57-и заметок Яблонского в «Чайке», согласятся с этим. Напечатанную в «Чайке» (22.04.2018) правдивую историю «Есть такая партия! Новое о Владимире Ильиче Ленине», просмотрело более 11 900 читателей! Успех, который редкие авторы смогли превзойти. Еще бы. Яблонский поведал, что Ленин страстно любил стирать белье, поясняя, что не просто стирает белье, а стирает грань между физическим и умственным трудом. Ильич протягивал Крупской из сушилки партию белья с ликующим возгласом: «Есть такая партия!». Напротив, вождь не любил гладить белье. Это напоминало ему сглаживание яростных споров с идейными противниками.
Отступление. В «Чайке» опубликованы сотни статей и заметок многих авторов. Указано число просмотров. Занятно оценить степень интереса к ним в 10-балльной системе и релевантными прилагательными, на которые так богат язык. Итак, интерес может быть: определенный (до 200 просмотров), заметный (200-500), значительный (500-800), глубокий (800-1000), горячий (1000-1500), жгучий (1500-3 000), гигантский (3000-5000), грандиозный, потрясающий (5000-7000), необыкновенный, небывалый (7000-9000), фантастический, невиданный (от 9 000 и далее до 20 000).
Статья Яблонского «Русская культура - живой щит агрессии « («Чайка» 21.09.2022) , полемика с инвективами в адрес Украины г-жи Сони Тучинской, вызвала 20 252 просмотра! Это уже феерический интерес. Сказались сила доводов и стиля автора.
Берберова в автобиографии "Курсив мой" пишет о персональной символике, о важности распознать свои личные мифы, создающие внутреннюю структуру личности, свой стиль. Они помогают устоять перед ударами судьбы и друзей, куда бы нас ни бросила судьбина.
Персональную символику Яблонского я бы назвал Социальный Катализ. Ведь катализ и катализатор - это процесс и субстанция, позволяющие происходить реакциям, без которых они бы не состоялись при обычных условиях. Действительно. Где бы не появлялся Яблонский, там ускоряется темп жизни, там воскуряется творческая искра. В присутствии «катализатора Яблонского» разгорается пламя творчества. Жизнь входит в фазу горения. Видимо, не случайно Яблонский избрал своей научной областью катализ. Здесь явил себя его врожденный дар любви к парадоксам и кинетике жизни.
Это началось с самого детства. Мальчик Гриша родился в интеллигентной семье. Бабушка Мария Евелевна окончила гимназию. Она помнила наизусть «Евгения Онегина» и множество стихов, читая внуку Надсона, Апухтина и А.К. Толстого. Она с лукавством, удовольствием и юмором поведала любимому внуку, как на выпускном балу с ней танцевал жандармский офицер и, нежно склонившись, прошептал на ушко: «Жидов не люблю, а жидовочек – обожаю!».
Папа Гриши Яблонского был историком и археологом, участвовал в раскопках древнегреческой «Ольвии». Он погиб в начале войны в окружении под Киевом. Детство прошло в городе Ессентуки, где мама работала в горкоме партии. Гриша стал читать с 4-х лет. Обладая фотографической памятью, он глотал книги из домашней библиотеки. В 7 лет прочел Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре» и «Тараса Бульбу». Под влиянием этих творений и советских радиопередач, Гриша в 7 лет и 4 месяца написал серию рассказов из жизни литовских партизан. «Чистейший детский плагиат», - с иронией вспоминает Яблонский. Но тогда курортный городок Ессентуки был потрясен. «Во мне признали гения. Судите сами! Тихий мальчик в 7 лет, живя столь удаленно от Литвы, написал рассказы из жизни литовских партизан». Ироническая ремарка взрослого автора: партизаны в Литве были, но воевали они в основном против Советской власти.
Гриша в 8 лет пошел сразу в 3-й класс. Здесь произошел случай, который во многом предвосхитил его последующую жизнь. Представим 1948 год в СССР. В разгаре раздутое «Дело КР» против биологов Иосифа Роскина и Нины Клюевой. Цель - «не тушить ни на минуту ненависти к враждебной буржуазной идеологии” (Жданов). Оруэлл оказался точен в метафоре о ежедневных двухминутках ненависти. В августе 1948 г. - разгром классической генетики как «буржуазной науки». В этом же году - роспуск Еврейского антифашистскго комитета, убийство его главы артиста Михоэлса и ряда членов комитета.
На этом фоне в 1948 г. в г. Ессентуки случилось скандальное событие. Учительница попросила детей написать свой домашний адрес. У Гриши неожиданно пробудились озорная фантазия и бабушкины гены юмора. Вместо своего адреса: Гор. Ессентуки, ул Базарная 20 , восьмилетний мальчик вывел: Нью-Йорк. Уолл-стрит. Инструктору по собаководству. Потрясение и ужас учительницы непредставимы.
Читая сейчас про этот эпизод, трудно удержаться от улыбок. Но в 1948-м году... В тот же день Гришу привели на допрос к директору, на следующий день в школу вызвана мама. Речь шла об исключении. Советский человек 1948-го года, вспоминает Яблонский, никак не мог поверить, что мальчик восьми лет по спонтанному озорству сам мог написать такие страшные слова. Где же он это слышал? Значит, крепко в памяти сидит. Значит, семья такая. «Инструктору по собаководству» - это, конечно, некая шифровка, код. Таковы были стереотипы советского человека. Скандал с трудом удалось замять.
Случившийся школьный эпизод, словно нить Мойры, послужил знамением в дальнейшей судьбе ученого. Спустя 20 лет после протестного «Письма 46-ти» ученых Академгородка Яблонскому, как и всем подписантам, вменяли в вину публикацию письма в Нью-Йорке в газете «Нью-Йорк Таймс». Но сие оказалось гэбэшной уткой, как выяснила в книге «Суховей» биолог Раиса Львовна Берг. Именно от ее имени « Письмо 46-ти» было послано Генеральному прокурору РСФСР.
Но вот извивы судьбы! Еще через 40 лет в 2008 г. Яблонский как раз оказался в центре Нью-Йорка вблизи Уолл-Стрита на международном фестивале науки.
После Ессентуков жизнь отрока Гриши проходила в Киеве в коммунальной квартире. Здесь он сотворил замечательное, искрящее иронией описание жизни в коммуналке. В «Записках из Мертвого дома» Достоевский заметил, что нет более ужасного для человека, нежели вынужденное общежитие. Таковы коммуналки и тюрьмы. Их быт - благодатный материал для изучения выкрутасов и аномалий социальной психологии.
Тем, кто жил в советских коммуналках, не кажется нереальной пародия Зощенко «Нервные люди». Две жилицы не поделили ежик для чистки примуса: «Дискуссия началась из-за ежика. Все жильцы, конечно, поднаперли в кухню, хлопочут. Инвалид Гаврилыч тоже является. – Что это, - говорит, - за шум, а драки нету? Тут сразу после этих слов и подтвердилась драка».
В киевской коммуналке, где довелось жить Яблонскому в отрочестве, до таких горячих сцен не доходило. Так вышло, что соседи оказались евреями, среднее звено служилых людей. Однако и здесь было состояние перманентной холодной войны, с интригами, сплетнями, неприязнью и временными союзами. Штрихи из быта этой коммуналки: лампочек на кухне четыре, выключателей три, четыре мусорных ведра - на двух крышки с замочками. Одна на всех уборная, куда не проходили, а «прошмыгивали».
Но вот однажды произошло чудо преображения. 14-летний подросток Гриша созвал соседей на кухню и срывающимся голосом прочитал сочиненный им опус. В этом тексте «было много живых интонаций и фраз, обжигающих коктейлей русского, идиш и украинского, которые я просто взял из их разговоров. Боже, как они слушали! Они впитывали каждое слово. Они смеялись, у них влажнели глаза, они оглядывали друг друга с нежностью и любовью, это был мой триумф, равного которому мне не суждено более испытать в жизни ! Я чувствовал себя Орфеем, которому внимают звери, эти звери очеловечивались». Пафосная самоирония рассказчика невольно привлекает.
В квартире возникла оттепель, разрядка и перестройка вместе взятые. Однако очеловечивание под влиянием опуса Гриши хватило всего на две недели. Далее, увы, все вернулось на круги своя.
Три философских урока извлекает Яблонский из этой истории. Да, искусство -колоссальная сила, способная смягчить нравы и умиротворить души. Но ненадолго. И все же жизнь нуждается в постоянной терапии искусством, в его регулярных инъекциях, смягчающих нравы. Третий урок ироничен: всемирный еврейский заговор невозможен.
Недавняя книга Яблонского «Жизнь в раю» (2022) – блистательная эмоциональная летопись знаменитого клуба «Под Интегралом» в Академгородке и Первого фестиваля бардов с участием Александра Галича. Яблонский приехал в Академгородок из Киева 14 октября 1964 года. Перст судьбы. Этот день иногда называют «малая октябрьская революция» - смещение Хрущева, всесильного партбосса страны.
Однажды Яблонский пришел на планерку молодежного клуба «Под интегралом». Вход был свободным, обсуждали планы в ближайшие месяцы. «Не обсуждали, а играли интеллектуально-словесный джаз, где фронтмен Бурштейн задавал логику и страсть, поощряя импровизации и пульсации. Я смотрел и слушал с восхищением. Выступавшие казались мне сверхлюдьми. Небожителями!».
Яблонский быстро вошел в Совет «Интеграла» и сразу смазал карту будней, плеснувши краску из стакана. Он предложил готовиться не к 50-летию великого Октября, а к празднованию 39-ой годовщине встречи Остапа Бендера и Кисы Воробьянинова 25 апреля 1927 года. В итоге получилось фантастическое карнавальное действо, социальным катализатором и активным участником которого он явился.
До 1968 года Академгородок оставался неким оазисом , где под крышей академика Лаврентьева оказывалось поначалу возможным то, что в советской стране было нельзя. Но фестиваль бардов в марте 1968 г., который клуб «Под интегралом» сумел провести, вопреки отчаянному сопротивлению партбюрократии, оказался финалом «Интеграла».
Его совет принял решение о самороспуске. Со смертью «Интеграла», пишет Яблонский, от Академгородка отлетел дух свободы, вольного творчества, социального энтузиазма.
Но совиные крыла советизма простерлись уже за пределами страны. Весной 1968 г мороз охватил «Пражскую весну». А 21 августа 1968 г. советские танки вошли в Прагу. Некий российский рок, «танковый цикл»: 1956 – Венгрия, 1968 – Прага, 2022 – Украина.
Вы говорите про Ливан.../ Да что уж тот Ливан, ей-богу, Не дал бы Бог, чтобы Иван / На танке проложил дорогу.
Все подписанты «Письма 46-ти » в той или иной степени подверглись социальной опале, («проработке») и остракизму. Всем запретили преподавание в Новосибирском университете, многие покинули Академгородок. Но дух творчества загасить не удалось...
Уже будучи в Америке, Яблонский совершил еще одно чудо социального катализа. В русской общине Сент-Луиса он организовал салоны-встречи по интересам. Их посещала и одна семейная пара: сверхобщительная жена и ее всегда молчаливый партнер Аркадий. Оказалось, что во время эвакуации 1942 г. в тесноте и давке поезда его чуть не выкинули в окно. Он надрывно плакал, сидя у мамы на руках. Этот стресс замкнул его уста.
Тогда Яблонский сочинил и прочитал на одном из салонов проникновенный, слегка ироничный стих, обращенный Аркадию. В нем такие строки:
В суровые сороковые годы
Вас не решились выкинуть в окно.
Судьба дерзнула истребить народы,
Но не рискнула погубить одно
Дитя. То были Вы, Аркадий!
В начале жизни Вы любили ныть,
И паровоз летел железной гладью,
Боясь, что Вас нельзя остановить.
Я тоже из невыброшеных, тоже
Из тех, которым крупно повезло.
Судьба хранила нас. Спасибо, Боже,
Что выжили! И всем смертям назло...
Произошло чудо преодоления страха, совсем как в фильме Тарковского «Зеркало». Аркадий не только вскоре избавился от стресса при общении, но стал сочинять и читать в салоне свои стихи.
Книгу «Григорий Шекспир» предваряет краткая авторская самохарактеристика: « Я – «ученый переселенец», живущий в эпоху «Великого Переселения Ученых (ВПУ)»... Я родился в Киеве, живу в США, а своей «малой родиной» считаю Новосибирский Академгородок. Я - еврей, учился в Украине, преподаю по-английски, а мой родной язык – русский. Люблю химическую кинетику и русскую литературу. Противоречия во всем этом не вижу».
Если же педант усмотрит в этом самоироничном кратком куррикулуме явное противоречие, то можно напомнить мудрость Пушкина:
«Так нас природа сотворила / К противоречию склонна».
***
Редакция ЧАЙКИ от всей души поздравляет Григория Яблонского с ЮБИЛЕЕМ и надеется еще долгие годы идти вместе с юбиляром по Дороге Жизни и Творчества!
От имени редакции
Ирина ЧАЙКОВСКАЯ
7 сентября 2025 г.
Добавить комментарий