Из письма Евгении Народицкой в редакцию:
По-моему, материал очень актуальный в свете небывалого роста антисемитизма в США.
Моя поразил недавний ответ двух еврейских студенток Брауновского университета, которые принимали участие в сидячей забастовке, в поддержку Палестины. На вопрос корреспондента газеты The Providence Journal, знают ли они о Холокосте, они отвечали, что слышали о том, что их предки пострадали в Европе от Холокоста, но не считают, что это имеют отношений к их поддержке Палестины.
И недавняя статья журналистки Маши Гессен в Нью-Йорк Таймс, которая написала, что Израиль устроил гетто в Газе.
Выглядит так, что ни Гессен, ни еврейские студенты понятия не имеют, что такое гетто.
С уважением,
Евгения Народицкая
2 миллиона 700 тысяч евреев Советского Союза погибли во время Холокоста
Я заинтересовалась историей Минского гетто, потому что в нем погибла моя бабушка по фамилии Эпштейн, моя тетя Геня Эпштейн (по мужу Дукор) и ее маленькая дочка. Я никогда их не видела, поскольку родилась вскоре после Второй Мировой войны в Москве, где жили мои родители.
Вернувшись с фронта, мой папа Яков Эпштейн поехал в Минск, (который был освобожден от немцев 3 июля 1944 года), чтобы узнать о судьбе своей мамы и сестры. Соседи сказали, что всех евреев Минска немцы согнали в гетто, где их уничтожали с 1941 по 1943 годы.
Почему евреи Минска и других городов Беларуси не эвакуировались в неоккупированные нацистами районы огромного Советского Союза, например, в Сибирь, Казахстан, Узбекистан и другие республики?
Чтобы ответить на этот вопрос, надо обратиться к историческим фактам. До Второй Мировой войны в 1939 году, по данным переписи населения, в Советском Союзе проживало примерно 3 миллиона 20 тысяч евреев.
В августе 1939 года Сталин и Гитлер заключили «Германо-советский договор о дружбе и границе между СССР и Германией» - договор о ненападении между Германией и Советским Союзом сроком на 10 лет, известный как пакт Риббентропа-Молотова. По этому пакту и секретному дополнительному протоколу к нему, СССР присоединил к себе восточные территории Польши, которые стали западными областями Украины и Белоруссии.
Этот договор обрек на уничтожение почти всех евреев оккупированных нацистами территорий Советского Союза, которые не успели эвакуироваться из-за стремительного наступления немецких войск на территории Украины и Белоруссии. Сталин не верил (несмотря на донесения разведки), что Гитлер первым нападет на Советский Союз и поэтому никаких мер по подготовке к эвакуации мирного населения не предусматривалось [1-3].
Летом 1940 года СССР аннексировал румынские провинции Бессарабию и Северную Буковину, а затем независимые страны Прибалтики: Литву, Латвию и Эстонию. По информации Яд-Вашем (Израильского Мемориального комплекса истории Холокоста), аннексия этих территорий добавила к населению СССР еще около 1 миллиона 900 тысяч евреев. Вследствие стремительного наступления германских армий в период с 22 июня по 5 июля 1941 года эвакуация населения не была организована и уйти от наступающих немцев сумело не более 10-12% еврейского населения западных областей. Всего под оккупацией оказалось 2 миллиона 700 тысяч евреев СССР [4-5].
Я с детства помню песню «22 июня, ровно в 4 утра, нам объявили, Киев бомбили, так началася война».
28 июня 1941 года, на 6-й день после нападения нацистов на СССР (22 июня 1941 года), немецкие войска оккупировали Минск (столицу Советской Белоруссии), в котором до Второй Мировой войны проживало 80 тысяч евреев, что составляло почти треть населения города.
Об обстановке в Минске в начале войны, о Минском гетто, и о побеге из него в лес к партизанам мне рассказывали в интервью для журнала Вестник Род-Айленда, (издаваемого The Jewish Alliance of Greater Rhode Island) его узники, которые были детьми, когда попали в гетто, и смогли из него бежать: Альберт Лапидус, ему было 8 лет, когда он попал в гетто, Давид Налибоцкий, в 10 лет попал в гетто, Бертольд Вильнер, в 11 лет попал в гетто и его брат Владимир Вильнер, ему было 5,5 лет.
Из воспоминаний Альберта Лапидуса [6]: В первые же дни войны Минск сильно бомбили. Паника была ужасная, эвакуация проходила беспорядочно, убегали как могли — штурмовали последние, уходящие на восток поезда, шли пешком, выбирались на грузовых автомашинах. В июне многие дети находились в пионерских лагерях, родители пытались добраться туда. Большинство лагерей успели вывезти. Растерянные, обезумевшие от горя родители возвращались без детей. Центральные улицы Минска были разрушены. Городское начальство и милиция удрали, начался грабёж магазинов и складов.
И взрослые, и дети тяжело переживали жуткую реальность оккупации. Из немецких громкоговорителей, установленных на автомашинах, раздавались выкрики: «Juden kaputt, juden kaputt!» (Евреи уничтожены). Каждый день узнавали: кого-то застрелили, кого-то повесили — фашисты вводили в городе свой, новый порядок.
Альберт вспоминал: «Стоило мне выйти на улицу, как мои сверстники, дети восьми-девяти лет, кричали вдогонку: «Жид, жид!» А однажды мальчишка лет двенадцати-тринадцати, сын полицая, схватил меня, прижал к забору и, зло сощурившись, процедил сквозь зубы: «Скоро всем вам, жидам, конец!» Испугался я не на шутку, рассказал маме, она мне посоветовала: «Не ходи, сынок, на улицу, будь лучше во дворе».
Из воспоминаний Владимира Вильнера [7-8]: До войны наша семья жила в Минске. Немцы начали бомбить Минск через несколько часов после нападения на Советский Союз и оккупировали город 28 июня 1941 года, т.е. на 6-й день войны. Мой отец Яков Вильнер, преподаватель Минского Политехнического института, ушел на фронт. Мама, брат Бертольд и я, как и большая часть населения Минска, выбраться из города не смогли.
20 июля 1941 г. немцы приказали всем евреям города переселиться в гетто.
Чтобы не попасть в гетто, моя мама Фейга Лия Гинзбург, смогла достать документы на украинскую фамилию и устроиться в немецкий военный госпиталь уборщицей. Она свободно говорила по-немецки. Мы с братом и с мамой жили в доме на территории госпиталя. В начале 1942 года по доносу маму арестовали. Мы в тот день играли во дворе и видели, как немцы посадили ее в машину и увезли навсегда. Она еще успела крикнуть нам: «Прощайте, дети!»
После ареста мамы, брата и меня немцы отправили в детский дом на территории Минского гетто.
Что представляло собой Минское гетто?
Альберт Лапидус: 16 июля 1941 года вышло распоряжение, немецкого командования запрещающее евреям ходить по тротуарам и здороваться со знакомыми неевреями. Под страхом расстрела было приказано нашить на груди и спине жёлтые нашивки «латы» диаметром 10 сантиметров. А через несколько дней, 20 июля, последовал приказ немецкого коменданта города о переселении евреев в гетто, которое закончилось 31 июля 1941 года. (Приказ о переселении евреев в гетто на белорусском языке).
В гетто люди переселялись из своих домов семьями, вливаясь в общий людской поток. Оба моих деда везли бабушку на коляске. Меня мама крепко держала за руку — её преследовал страх, что я могу потеряться. На тротуарах стояли люди: русские, белорусы, поляки — и смотрели на этот марш обречённых. Некоторые смотрели с любопытством, некоторые — со злобой, но были в этой толпе люди и с заплаканными, сочувствующими глазами.
Гетто представляло собой огромный, огороженный колючей проволокой район Минска, в который были включены более 15 улиц города, застроенных в основном деревянными одноэтажными домами. На взрослого выделялась площадь 1,5 квадратных метра, дети не учитывались. Разрешалось взять с собой 15 кг вещей на человека. Охранялось гетто немцами и полицаями из местного населения. Всю нашу семью — 8 человек — поместили в маленькую комнату по Старо-Мясницкой улице. Наша семья голодала ужасно.
Евреи из Слуцка, Дзержинска и других близлежащих мест были также согнаны в гетто - всего 100 000 человек.
Где работали узники гетто?
Гитлеровцы были заинтересованы в бесплатной рабочей силе, а среди евреев было немало высококвалифицированных рабочих, ремесленников. Работали на заводе «Большевик», фабрике «Октябрь», на радиозаводе, спиртзаводе, в железнодорожном депо, в различных ремонтных мастерских. Всё мужское население гетто обязано было работать. Каждое утро колонны под охраной эсэсовцев и овчарок выходили за ворота гетто. Не все колонны возвращались домой. Часто людей выводили за город и расстреливали.
Когда и как началось уничтожение евреев в гетто?
Давид Налибоцкий вспоминал [9]: Расстрелы в гетто начались сразу после заселения. Моего отца расстреляли в гетто вместе с другими мужчинами вскоре после того, как мы туда попали. В какие-то дни хватали только мужчин, в другие — женщин, их судьба была предрешена. Очень часто во время облав каратели не хотели тратить на детей патроны. Они разбивали головы о стены или переламывали через колено позвоночник. Бывало и так, что малыша подбрасывали вверх и в воздухе ловили на штык. Для фашистов это была забава.
Альберт Лапидус: Узников гетто убивали не только пулей, но и голодом. Тот, кто работал, получал раз в день черпак баланды и 200 грамм хлеба, остальные — ничего. Жили ещё тем, что иногда через колючую проволоку меняли вещи на продукты. Обмен был связан с риском для жизни: к колючей проволоке запрещалось подходить. Нарвёшься на патруль — расстрел. Согласно приказу немецкого командования, супруги при смешанных браках обязаны были жить по разные стороны колючей проволоки. Нарушение приказа каралось расстрелом. Бывали, хотя не часто, и такие случаи, когда русская жена или русский муж даже под страхом смерти не хотели разлучаться, выдавали себя за евреев, становились добровольными узниками гетто.
Самыми бесстрашными в гетто были дети. Они проникали через колючую проволоку в «русский» район, проявляя невероятную ловкость и находчивость. Многие поплатились жизнью за кусок хлеба, за одну картошину, за одну свеклу, и всё равно это их не останавливало. Они рылись на свалках, тащили с немецких автомашин — и всё до единой крошки приносили в гетто.
Погромы в гетто:
Альберт Лапидус: Первый погром был 7 ноября 1941 года, погибло 13 тысяч человек. Минское гетто было одним из самых больших и постоянно находилось в поле зрения высшего руководства Третьего Рейха. Вскоре в Минск с инспекторской проверкой пожаловал сам рейхсфюрер СС Гиммлер. Он остался недоволен медленными, на его взгляд, темпами истребления евреев, и уже 20 ноября был второй погром. Эта акция унесла 7 тысяч жизней.
Планомерное истребление евреев фашисты осуществляли по заранее составленному графику с присущей им пунктуальностью. Очередной, третий по счету, погром (акция) был 2 марта 1942 года. Во время этой акции гитлеровцы планировали уничтожить 5 тысяч человек. В 10 часов утра, после ухода из гетто рабочих колонн (работающих на предприятиях оккупанты временно хотели сохранить), началась немыслимая бойня.
Первыми жертвами стали дети детского дома. Их построили в колонну и погнали на Ратомскую улицу, к огромному котловану. Детей расстреливали у края ямы, кого-то из них бросали в яму живьём. Душераздирающие крики малышей были слышны на других улицах. На эту экзекуцию прибыл сам гаулейтер Белоруссии Фердинанд Кубе. Перед казнью он бросал детям конфеты — большего кощунства вообразить невозможно. Всё это снималось для кинохроники. Увидев, что не удаётся набрать запланированное количество жертв, Кубе отдал приказ расстреливать возвращающиеся колонны рабочих. Весь день длилась эта чудовищная расправа, на улицах стояли лужи крови, промёрзшая земля не успевала её впитывать. Наш дом на Ратомской улице стоял прямо у края ямы. В течение нескольких дней после погрома туда сваливали трупы мужчин и женщин, стариков и младенцев. Всё происходило на моих глазах, этого я никогда не забуду. Мне до сих пор, то чаще, то реже, снится эта яма. Я просыпаюсь с мокрым лицом и долго думаю об этом сне, испытывая наяву острую физическую боль.
В этом месяце фашисты не ограничились одной кровавой бойней. 31 марта был ещё один погром.
Погромы и облавы уносили тысячи жизней. Люди стали делать в домах тайники, где можно было бы спрятаться. Такие укрытия назвали «малинами или схронами». Сооружение «малины» — это огромный труд, риск и изобретательность. Работали в основном по ночам. Мы тоже сделали укрытие, в котором пересидели вышеописанный погром.
Немцы знали о существовании «малин», но найти вход в эти тайники зачастую не могли, поэтому, врываясь в дома, они простреливали пол, стены и потолок. Как ни прискорбно об этом говорить, но очень часто еврейские полицаи помогали немцам обнаружить «малины». Помню, в одной из «малин» произошла трагедия, ужасней которой трудно что-либо представить. Среди людей, прятавшихся в «малине», была молодая мать с грудным ребёнком. В то время, когда наверху были немцы, ребёнок заплакал. Это для всех означало смерть, и мать прикрыла ему рот подушкой. Когда немцы ушли, и все выбрались наверх, ребёнок был мертв.
Тяжёлыми выдались для гетто первые месяцы 1942 года. Стала привычной такая картина: измождённый человек, с трудом передвигая ноги, везёт на саночках покойника на кладбище. Рыть отдельные могилы уже не успевали, покойников укладывали в одну общую яму.
В это время в гетто вспыхнула эпидемия сыпного тифа. Больница была не в состоянии вместить всех больных. Многих больных даже держали дома. Ситуация усугублялась тем, что гитлеровцы ранее предупредили: при возникновении эпидемии всё гетто подлежит уничтожению. Врачи больницы очень рисковали, когда при проверках указывали вместо тифа другие диагнозы: воспаление лёгких, дистрофию и др. Персонал больницы делал всё возможное для лечения и спасения больных. Некоторые врачи и медсёстры, выхаживая больных, сами свалились в тифозной горячке. В этой битве за жизнь людей объединяло чувство братства и самопожертвования. Произошло чудо: без нужных медикаментов, в условиях невероятной скученности людей, вшивости, голода, холода и истощения удалось погасить эпидемию тифа и тем самым предотвратить тотальное уничтожение гетто.
Кроме евреев Белоруссии в Минское гетто депортировали евреев из Германии, Австрии и Чехословакии, всего 7 тысяч. Мы их называли гамбургскими евреями. Депортация евреев из Германии продолжалась до октября 1942 года.
Минское гетто стало настоящим конвейером смерти. Вокруг было столько горя, что у людей притупилась острота его восприятия. Невозможно постоянно предаваться иссушающей душу печали, как и невозможно жить в постоянном ожидании смерти, — срабатывал инстинкт самосохранения. Иногда казалось, что нет уже сил бороться за жизнь в этом аду. Но, наверное, в моменты смертельной опасности в человеке пробуждаются такие скрытые резервы, о которых в обычных условиях он даже не подозревает.
Больше того, молодые люди даже влюблялись, но продолжительность их любви зависела не от силы чувств влюбленных, а от того, удастся ли избежать им очередного погрома или облавы.
По разным источникам, через Минское гетто прошло около 120 000 евреев, из которых минимум 105 000 погибли [10]. Бежать из гетто, по разным оценкам, удалось от 6000 до 10 000 человек, около 5000 из которых выжили [4]. Полностью гетто было ликвидировано 23 октября 1943.
Что представляла собой подпольная организация в гетто?
Альберт Лапидус: Уже в сентябре 1941 года в гетто стала действовать подпольная группа, которая затем выросла в разветвлённую, тщательно законспирированную организацию. В руководящий подпольный центр вошли: Яков Киркаешто, Натан Вайнгауз, Григорий Смоляр. После гибели Якова Киркаешто подпольный центр возглавил Михаил Гебелев.
Мой папа Израиль Лапидус, создал из узников гетто боеспособную группу, которую в дальнейшем он вывел в лес к партизанам. Подпольная организация состояла из так называемых «десяток». Руководитель «десятки» являлся членом подпольного комитета. Уже в первые месяцы 1942 года подпольная организация гетто насчитывала 12 «десяток». Знали друг друга только члены своей «десятки», этого требовали законы конспирации. Подпольный комитет призывал узников гетто готовиться к уходу в партизаны. Предпринимались невероятные усилия, чтобы добыть оружие. Члены «десятки», которой руководил папа, часто собирались у нас дома. В таких случаях мне поручалось внешнее наблюдение. Я прохаживался возле дома и должен был предупреждать о малейшей опасности.
Действия подпольщиков не ограничивались сбором оружия, медикаментов, распространением листовок и подготовкой к уходу в партизаны. На принудительных работах выводили из строя оборудование, портили продукцию, уходящую на фронт. В ответ на эти диверсии немцы ужесточили слежку за работающими и расстреливали на месте при малейшем подозрении в саботаже.
Фашисты делали всё, чтобы задушить подполье. Ни угрозы, ни аресты не останавливали людей. Они бежали из гетто в партизаны.
Каким образом узники бежали из гетто к партизанам?
Бежали с помощью подпольной организации и самостоятельно.
Побеги под руководством членов подпольной организации:
10 апреля 1942 года завершилась подготовка к побегу из гетто группы, которую возглавил мой папа. Трудно передать наше состояние, когда, оказавшись по ту сторону колючей проволоки, мы стали срывать с себя ненавистные желтые латы — долгожданная минута в жизни узника гетто. Помню слова наших мужчин: «Лучше погибнуть в бою, чем идти к яме (место расстрела)». Но до леса ещё нужно было добраться. Я постоянно повторял: «Мамочка, я всё выдержу, я очень хочу жить».
Как возликовали наши сердца, когда мы достигли Колодинского леса, что на 43-м километре от Минска. В лесу возникло забытое в неволе ощущение свободы. Мы уже не узники гетто, мы — партизаны, впереди — борьба. Конечно, партизанская жизнь сопряжена с многими трудностями, но сознание того, что ночью не будет погрома и не поведут к яме на расстрел, придавало силы переносить все лишения и невзгоды.
Наш отряд увеличивался за счёт местных жителей белорусских деревень, а также бежавшими из гетто евреями. Из отряда в Минск уходили связные и выводили из гетто людей. Каждого спасённого встречали, как родного — тепло, сердечно и с бесконечными расспросами: за колючей проволокой у всех остались родственники и друзья.
В гетто ходили слухи об отряде Лапидуса и о местах его дислокации. И вот, группа из 12 детей, старшему из них было 13 лет, бежали из гетто. Шли лесами, младших, уже совсем выбившихся из сил, несли на плечах. На пятые сутки их увидели партизаны нашего отряда и привели к командиру. И когда эти истощённые, оборванные, до предела измученные дети бросились к моему отцу, он не выдержал и вместе с ними заплакал.
- Всё будет хорошо, мы вас в обиду не дадим, всех пристроим, — успокаивал и обнимал он прижавшихся к нему сирот.
Детей распределили по семьям в деревнях партизанской зоны. Отец лично посетил каждый дом, чтобы побеседовать с хозяевами. Крестьяне обещали ему, что сберегут детей и своё слово сдержали. Позже ещё несколько таких групп детей бежали из гетто к нам в отряд, их всех приютили и сберегли. В результате, 40 еврейским детям была спасена жизнь. Наверное, эти спасённые еврейские жизни — наилучший памятник моему отцу. Несколько лет тому назад мать моего зятя Вадима Биндлера, живущая теперь в Израиле, прислала мне вырезку из газеты с репортажем о встрече бывших малолетних узников Минского гетто; там была фотография моего отца, которого они считают своим спасителем, а также коллективный снимок этих уже пожилых людей. Такие встречи они проводят ежегодно на израильской земле — им есть о ком и о чём вспоминать.
К весне 1943 года в отряде уже было 270 партизан — это 3 роты, группа подрывников и хозяйственный взвод. Наш отряд имени Кутузова вошёл в состав 2-ой Минской бригады. На боевом счету отряда — 23 спущенных под откос вражеских эшелона с живой силой и техникой. Это много, даже очень много. За такие подвиги присваивали звание Героя Советского Союза, но не всем и не всегда…
В Минске, в музее Великой Отечественной войны, в феврале 1992 года открылась выставка «Трагедия еврейского народа Белоруссии в 1941-44 годах». Там имеется и портрет моего отца, Израиля Абрамовича Лапидуса, как активного участника подпольной борьбы в Минском гетто и командира партизанского отряда имени Кутузова 2-ой Минской бригады.
Самостоятельные побеги из гетто
Давид Налибоцкий: В день убийства гауляйтера Белоруссии Вильгельма Кубе (22 сентября 1943 года) в городе начались облавы. Мы поняли, в гетто будет погром и группой в 5 человек утром ушли. В тот же день без осложнений добрались до деревни. От партизан узнали, что людей в гетто начали уничтожать, и 21 октября гетто было уничтожено полностью.
- Сколько людей вы вывели из гетто?
- Я не считал. Мы уходили группами по 4-6 человек. Всего, думаю, я вывел человек 30.
- В гетто существовал подпольный штаб сопротивления. Вы знали о нем?
- Я о нем ничего не слышал. Искать партизан мы стали по инициативе матери.
В Род-Айленде (США) жил до 2016 года, наверное, самый молодой из оставшихся в живых узников Минского гетто – Владимир Вильнер, который вместе со своим старшим братом Бертольдом в начале 1942 года бежал из гетто. В то время Володе было 5,5 лет, а его брату 11.
Из воспоминаний Владимира Вильнера: После ареста мамы, брата и меня немцы отправили в детский дом на территории Минского гетто. Когда мы попали туда, Бертольд стал планировать побег. Ранним утром, в апреле 1942 года, когда было еще совсем темно, брат разбудил меня, мы оделись, подошли к двери и, увидев немцев-охранников снаружи здания, замерли. Стояла ненастная погода, и, дождавшись момента, когда немцы скрылись в подъезде соседнего здания, мы выскочили наружу, пролезли под колючей проволокой, ограждавшей гетто и побежали. Вслед раздались выстрелы, но мы были уже на свободе. Уже после войны мы узнали, что вскоре после нашего побега все дети в гетто были уничтожены нацистами.
Мы пошли к Елене Михайловне Павловой, которая дружила до войны с нашими родителями. Мы прятались у нее, русской женщины, пока она искала связи с партизанами и заготавливала нам еду в дорогу. Мы жили то у нее дома, то в яме, которая была выкопана в огороде около ее дома, пережидая бомбежки и облавы. Елена Михайловна понимала, что немцы расстреляют не только ее, но и ее троих детей, если узнают, что она прячет евреев. Но, несмотря на это, она спасла нас. Низкий ей поклон. В честь нее и ее дочери Ирины, в Аллее праведников в Яд-Вашеме, в Израиле посажены деревья.
После того как Елена Михайловна связалась с партизанами, она рассказала, как к ним идти и к кому обратиться. И мы ушли к партизанам. Старались обходить деревни, ночевали в стогах. Несколько раз нас останавливали немцы, но ничего не заподозрив, отпускали. Примерно через неделю мы дошли до партизанского отряда в Пуховичских лесах.
В конце концов, мы попали в партизанский отряд. Сначала, как рассказывал Бертольд, партизаны его допросили, и только, убедившись, что он говорит правду, нас оставили в партизанском отряде.
Жили мы в деревнях, занятых партизанами. Мы помогали чистить оружие, пасли скот, а брат впоследствии участвовал в издании и распространении партизанской газеты, несколько раз ходил в разведку.
Когда немцы устраивали облавы, мы отсиживались в болотах, шаг в сторону, затянет, ели кору деревьев. Помню также еще один драматический эпизод. Бертольда собирались расстрелять, обвинив его в том, что он украл у крестьян корову. Я бросился к нему, умоляя партизан не стрелять. Позже выяснилось, что корову увели партизаны из другого отряда.
Мы пробыли в партизанском отряде до 1944 года, до освобождения Минска. Когда возвращались в город, шли по перепаханной снарядами земле, повсюду трупы и горящая техника. Это трупный запах преследовал меня много лет.
В Минске мы узнали от Елены Михайловны, что наш отец, участвовавший в боях за освобождение Минска, оставил ей адрес своей полевой почты. Так мы нашли друг друга.
Несколько лет после войны мне каждую ночь снились сны, которые заканчивались одним и тем же. За мной гонится немецкий офицер, я убегаю от него по лестнице, падаю и от своего крика - просыпаюсь.
P.S. Бертольд Вильнер умер 27 января 2004 года. До конца своих дней он работал на факультете психологии Брауновского университета профессором. Продолжал исследовательскую работу, начатую еще в Советском Союзе. Им опубликовано более 100 научных статей.
Я с семьей приехал в США из Риги в 1992 году. До 2009 года работал оператором котельной на электростанции род-айлендской больницы.
Владимир умер 3 ноября 2016 года.
- Всегда ли хотели руководители партизанских отрядов принимать евреев бежавших из гетто?
Давид Налибоцкий: Я сам в партизанском отряде не был, связывался с людьми из деревни, которую контролировали партизаны. Когда в последний раз я привел людей и сказал, что больше в гетто не вернусь, я остался в этой деревне. Но я слышал, что партизаны не хотят принимать в свои отряды беженцев из гетто.
Нежелание некоторых руководителей партизанских отрядов принимать евреев, бежавших из гетто, объяснялось приказом, Сталина, а также собственным антисемитизмом некоторых руководителей партизанских отрядов.
В начале ноября 1942 года Москва направила радиограмму подпольным партийным органам и командирам партизанских формирований, запрещающую принимать в отряды спасшихся евреев. Аргумент не мог быть более кощунственным: якобы среди них могли находиться завербованные немцами агенты. Эта очевидная антисемитская установка, исходившая от Сталина, повлекла за собой гибель тысяч евреев, чудом вырвавшихся из гетто.
Из-за этого приказа евреи вынуждены были создавать собственные партизанские отряды [11].
Что делали партизаны?
Партизанские отряды располагались в глухих белорусских лесах, из которых они совершали вылазки, чтобы уничтожать немцев. Партизаны взрывали мосты и железные дороги, уничтожая немецкие воинские эшелоны, нападали на отдельные немецкие бригады, убивали немецких генералов, офицеров и солдат, устанавливали мины в немецких штабах, собирали разведывательные данные.
В частности, партизанские отряды, укомплектованные беглецами из Минского гетто, оказали немалую помощь наступавшим частям Советской (Красной Армии) в ходе освобождения Белоруссии в 1944 году. По неполным и неофициальным данным, эти формирования подорвали около 200 воинских эшелонов, в засадах и нападениях уничтожили более 500 автомашин с личным составом и боевой техникой. Их бойцы уничтожили 70 мостов на шоссейных магистралях и 12 — на железных дорогах, захватили и удержали до подхода передовых частей Красной Армии две важные шоссейные дороги.
Так, например, отряд Израиля Лапидуса устроил засаду на участке шоссе между Пуховичами и местечком Старые Дороги, где они обстреляли из пулеметов и забросали гранатами автоколонну гитлеровцев, а потом в рукопашной схватке перебили почти всех уцелевших немцев. Было убито 74 солдата и офицера, восемь взято в плен. Их оружие и боеприпасы существенно пополнили арсенал отряда.
За два года из Минского гетто бежало около 10 тысяч человек и почти все они влились в уже действовавшие партизанские формирования или создали собственные отряды и семейные лагеря.
Еврейские партизанские отряды [12,13].
По информации писателя Марка Штейнберга, первый крупный еврейский семейный отряд возник на территории Дзержинского района Минской области, когда весной и летом 1943 года усилиями подполья началось массовое бегство узников Минского гетто в соседние леса. Как свидетельствуют материалы Национального архива Республики Беларусь, значительное количество их скопилось в Старосельских лесах, в 30-ти километрах от Минска. Одна группа насчитывала более 200 человек, вторая - более 140. Много скиталось по лесу мелких групп. По примеру Тувия Бельского командир взвода партизанского отряда Шолом Зорин решил организовать семейный отряд. Сам прошедший «школу» трудового концентрационного лагеря на улице Широкой в Минске, он стремился спасти как можно больше оставшихся в живых евреев.
5 июня 1943 года Шолом Зорин издал приказ № 1 о создании семейного отряда. За короткое время партизаны обустроили лесной лагерь, соорудили утепленные землянки, создали оружейную, портняжную, обувную мастерские, пекарню, колбасный цех. Была создана отличная медицинская служба.
Остро стояла проблеме с едой: охотились в лесах, отбивали продукты у немецких обозов, выменивали у местного населения.
Отношение после войны к выжившим в гетто?
Давид Налибоцкий: Никакой разницы, был ты в гетто или нет. Еврей, он и есть еврей.
Более того, в Советском Союзе с начала 1943 года упоминание о еврейских жертвах на оккупированных территориях не поощряли, евреев не выделяли как отдельную группу населения, которая подверглась геноциду очевидно больше, чем другие нации. О евреях почти не упоминалось даже в сообщениях об освобождении польских концлагерей, в частности Майданека и Освенцима.
Продолжение следует
Источники информации:
1. «Германо-советский договор о дружбе и границе между СССР и Германией» https://www.prlib.ru/history/619581
2. Германо-советский пакт https://encyclopedia.ushmm.org/content/ru/article/german-soviet-pact
3. https://www.yadvashem.org/ru/holocaust/ussr/eastern-areas.html
4. https://www.yadvashem.org/ru/holocaust/lexicon/minsk.html
5. http://www.holocaustresearchproject.org/ghettos/minsk.html
6. Альберт Лапидус, Воспоминания, Вестник Род-Айленда
7. A real escape story: The Jewish Voice & Herald, April 28, 2006
8. Escape from the Minsk ghetto: The Jewish Voice & Herald, December, 21, 2012
9. Давид Налибоцкий, Воспоминания, Вестник Род-Айленда.
10. 75 лет трагедии Минского гетто. http://gwminsk.com/news/75-let-tragedii-minskogo-getto
11. Еврейские партизанские отряды на территории Белоруссии https://www.yadvashem.org/ru/education/projects/heftziba-2014/ratushny-p...
12. Партизаны. https://www.yadvashem.org/ru/holocaust/lexicon/partisans.html
13. Марк Штейнберг: Евреи — партизаны Великой Отечественной.
https://club.berkovich-zametki.com/?p=17132
Добавить комментарий