Поздравляем нашего постоянного автора из Одессы Михаила Гаузнера с выходом новой (11-й по счету) книги. Книга получила название «Личное и ставшее близким», она состоит из очерков, рассказов и эссе, девять из которых опубликованы в ЧАЙКЕ. Предлагаем вниманию читателей очерк о замечательном артисте «легкого» нелегкого жанра оперетты Григории Яроне.
В декабре 1963 г. мне предстояла командировка в Москву, но мне удалось её отложить, чтобы встретить новый год с молодой женой. В школе, где Берта работала учителем, ей разрешили не приходить в дни зимних каникул и мы полетели вместе.
Днём я был занят на работе, вечерами мы ходили в театры, а в один из первых выходных дней решили посетить Новодевичье кладбище, чтобы поклониться могилам почитаемых нами Александра Вертинского (с его песнями у нас были связаны личные обстоятельства), Ильи Ильфа, Исаака Дунаевского.
Но попав туда, поняли, что наши планы были наивными – не зная, где захоронены наши кумиры, мы их могилы не найдём. Решили просто походить по некрополю и отдать дань уважения тем, кто у нас этого заслуживает.
Повернув на очередную аллею, мы буквально остолбенели – на совсем недавно сформированном могильном холмике был под углом к дорожке установлен поясной портрет больше натуральной величины. С него на нас смотрел хорошо знакомый нам артист оперетты Ярон и заразительно смеялся.
В первое мгновение нам это показалось кощунством («Смех на кладбище? Как можно!»). Но практически сразу Берта сказала:
– А знаешь, может быть – это и правильно… Ведь все его знают именно таким. Помнишь – в роли официанта в «Принцессе цирка» с этой крупной дамой? Он был ей до плеча…
– Он выглядывал у неё из подмышек!
– А хохолок на его лысине!
– А как он начинал танцевать, сто́я на коленях…
– А потом бегал вокруг неё, как вокруг башни!
– А что он выделывал ногами – подпрыгивал, вращался! И всё это синхронно с ней!
Мы не заметили, что сами стали смеяться, и уже не стеснялись этого…
Младший сын известного одесского ветеринарного врача Григория Марковича Ярона Марк писал стихи, переводил, сочинял либретто завозимых в Россию оперетт, придумывая и вставляя репризы, куплеты и даже новые сюжетные линии. Его жена Элеонора Мелодист была дочерью военного капельмейстера Янкеля-Лейзера Хацкелевича Мелодиста. В 1893 г. в Петербурге родился их сын Григорий.
У Элеоноры было прекрасное лирико-драматическое сопрано. На оперной сцене она дебютировала в 1888 г. в Киеве, весной 1889 г. пела в харьковской оперетте, а затем в Москве в театре « Эрмитаж».
Чистый красивый голос и хорошие актёрские данные позволяли ей исполнять ведущие оперные партии – Ольгу в «Русалке», Лизу в «Пиковой даме», Маргариту «Фауст», Дездемона в «Отелло». Дж. Верди). Её исполнение баллады Недды в «Паяцах» высоко оценил П. И.Чайковский.
В не очень широко известной опере А. Тома «Миньон», либретто которой основано на романе Гете «Вильгельм Мейстер», Элеонора прекрасно исполнила заглавную роль молоденькой девушки, похищенной цыганами. Достаточно сложный вокал сочетался у неё с выразительным танцем.
Элеонора не ограничивалась оперой. Она исполняла главные роли в опереттах «Цыганский барон», «Нищий студент», «Корневильские колокола», «Жирофле-Жирофля» и ряде других. Видя, что её любимый единственный сын хил, тщедушен и мал, она понимала – с такими данными не быть ему на сцене, о которой он мечтал, и потому хотела, чтобы мальчик стал ученым.
Гриша знал, что и рост у него совсем не актёрский, и глаза выпуклые, и голос небольшой. Но он обаятельно улыбался, был легок, прыгуч, свободен в движениях – буквально летал по сцене. А главное – юноша отличался волей и характером. И, решив ещё с гимназических лет стать артистом (и именно оперетты!), он им стал.
После окончания гимназии Гриша поступил в Драматическую школу Петербургского литературно-художественного общества, которой руководили знаменитые актеры Александринского театра, в том числе и Марина Савина. Одновременно стал учеником прославленной театральной школы Суворина.
Его дебют состоялся на сцене Суворинского театра, где будущий комический актер сыграл роль Пети Ростова в спектакле по роману Льва Толстого «Война и мир». После этого молодой артист решил попытать счастья в провинции. При отсутствии природных данных, необходимых для опереточной сцены – внушительного роста и голоса, Григорий обладал необычайной подвижностью и пластикой, а его обаятельная, лукавая улыбка пленяла зрителей. Он легко и быстро располагал к себе и за несколько лет приобрёл репутацию первого комика, переиграл весь репертуар и научился с одной-двух репетиций входить в любую оперетту и в каждую вносить что-то от себя.
Вернувшись в Петербург, Ярон играл простака Сганареля в спектакле «Лекарь поневоле» по пьесе Мольера в Троицком театре. Театр был для него единственным и главным в жизни. Залпа «Авроры» Ярон не слышал или просто не придал этому значения. А о том, что Временное правительство низложено, узнал на следующее утро из газет.
Константин Марджанов решил поставить оперетту Жака Оффенбаха «Прекрасная Елена». Древний миф о похищении троянским царевичем Парисом дочери Зевса и жены спартанского царя Менелая был изложен в этом произведении как остроумная пародия на современное общество с его социальными и прочими проблемами.
К радости семьи Яронов (которая, впрочем, оказалась преждевременной) отцу Григория Марку, уже давно сидевшему без серьезной работы, был заказан текст оперы-буфф. Произведение соответствовало новым общественно-политическим реалиям, но при этом сохраняло праздничность, веселье, озорство, тонкую иронию, что присутствовало в оригинале. Вариант либретто, предложенный Марком Яроном, тем не менее, был отвергнут, зато Григорию представился случай сыграть в этом спектакле Менелая.
Режиссёр первоначально ориентировался на оперный состав исполнителей, и роль царя Спарты отводилась самому Федору Шаляпину, но тот от участия в оперетте отказался и «царствовать» в Спарте довелось Григорию Ярону. Составить сколько-нибудь серьезную конкуренцию оперной знаменитости Ярон, разумеется, не мог, но в жанре оперетты блеснул своим оружием, и в итоге театральные критики в газетных рецензиях указали: «То, что Шаляпин взял бы голосом, Ярон взял ногами».
В 1924 г. по приглашению известной артистки оперетты Евгении Потопчиной, с которой Ярон играл в Никитском театре Григорий побывал в своей единственной зарубежной поездке – на премьере в Германии оперетты Кальмана «Марица» (великий композитор назвал его «лучшим советским буффоном».
К тому времени немало известных актеров оперетты – партнеров и приятелей Ярона - эмигрировали, и многие советовали ему последовать их примеру. Но вдали от страны, где он родился и вырос как артист, Григорий не почувствовал бы того зрителя, к которому привык обращаться, ежеминутно ощущая ответную реакцию.
Вернувшись в Москву с клавиром «Марицы», Ярон поставил спектакль, который шел ежедневно на протяжении шести недель. Успех этой оперетты казался труднообъяснимым, поскольку она была весьма далека от советской действительности. Тем не менее именно в этом и крылась подлинная причина аншлагов и зрительских оваций на каждом спектакле.
Мастерство Ярона высоко оценили многие авторитеты в сфере культуры, зачастую несхожие по своим художественным вкусам и ориентирам в искусстве. Маяковский отмечал умение Ярона осовременивать роли. При своем огромном росте (особенно рядом с Григорием) Владимир Владимирович называл Гришу не иначе, как «Яр-р-ронище».
Александр Таиров, создатель и руководитель Камерного театра, усматривал в эксцентрике Ярона скрытую утончённость. Дмитрий Шостакович признавался Ярону, что рад быть его современником.
Особое внимание следует уделить словам Михаила Булгакова, который высоко оценил творчество Григория: «Когда оперетка карусельным галопом пошла вокруг Ярона, как вокруг стержня, я понял, что значит настоящая буффонада. Грим! Жесты! В зале гул и гром! И нельзя не хохотать. Немыслимо».
Пожалуй, за всю советскую эпоху не нашлось другого опереточного артиста, который вызывал бы к себе столь пристальный профессиональный интерес представителей других театральных жанров, других видов искусств, в том числе от оперетты весьма далеких.
Решающий поворот в судьбе произошел у Ярона в 1927 г. – он стал основателем и художественным руководителем (тогда это называлось «заведующий художественной частью») Московского Государственного Театра оперетты. Ярон сумел собрать там самых талантливых мастеров этого веселого музыкального жанра.
Первым спектаклем, созданным им на этой сцене, стала оперетта молодого тогда композитора Исаака Дунаевского «Женихи». Впервые комедийный спектакль был не из «жизни аристократов», его героями стали простые современники – в качестве женихов выступали дьякон, старый извозчик, гробовщик, бильярдный маклер и трактирный повар. Сам Григорий сыграл шустрого гробовщика.
Ярон вспоминал, что оперетту он поставил с подачи главного режиссера Театра сатиры Давида Гутмана – дирекция этого театра ставить спектакль боялась. Гутман посоветовал «прибавить к ней немного музыки, и тогда получится настоящая оперетта». Дунаевский добавил, Ярон ставить не испугался, и после премьеры московские газеты пестрели хвалебными заголовками.
В первый же сезон в новом театре под руководством художественного руководителя состоялось восемь премьер. Пришли успех, популярность, и уже вскоре Московский театр оперетты стал ведущим в стране среди других театров такого типа. О нём узнали и заговорили и в Европе.
И это при том, что в советской России к жанру оперетты относились весьма настороженно. В 1928 г. Григорий Ярон поставил знаменитую «Сильву» («Королева чардаша») Имре Кальмана, и этот спектакль продержался в репертуаре театра до 1981 г., выдержав более полутора тысяч представлений!
Ставил Ярон и другие оперетты Кальмана – «Принцесса цирка» «Сильва», «Марица», «Фиалка Монмартра», а также Оффенбаха, Легара, Штрауса – и всегда с огромным успехом. Насколько было это непросто, можно судить, например, по тому, что в 1930-е годы в фойе Ленинградского театра музыкальной комедии висел транспарант: «Легар и Кальман – наши классовые враги». Чтобы сохранить «Марицу» в репертуаре, либретто подвергали редактированию; так, вместо «Поедем в Вараздин, там всех свиней я господин» было рекомендовано петь «Поедем мы в колхоз, надолго и всерьез».
Григорий Маркович был выдающимся артистом советской оперетты. Он обладал оригинальной творческой фантазией, виртуозно владел приёмами буффонады, эксцентрики, гротеска.
Среди наиболее известных его ролей – Граф Люксембург в одноименной оперетте Легара, Пенижек («Марица»), Пеликан («Принцесса цирка»), Воляпюк («Сильва»), Граф Кутайсов («Холопка» Стрельникова), Попандопуло («Свадьба в Малиновке» Б. Александрова), Герман («Роз-Мари» Стотхарта и Фримля).
О своём амплуа он сказал убедительно и точно: «Комик – это артист, в исполнении которого даже простая фраза становится смешной».
«Ярон был по-своему консервативен, – писал Ф. Зорин в статье «Еврейский рыцарь оперетты», – никогда не поддаваясь соблазну изменить оперетте, хотя рамки этого жанра порою были явно тесны для него. Он с успехом попробовал себя в роли конферансье, а вот в кино, к великому сожалению, практически не снимался. Точнее будет сказать, что кинематограф не востребовал замечательного артиста в должной мере.
Но в «золотой фонд» киноискусства вошел блистательный дуэт* Пеликана и Каролины – Григория Ярона с Гликерией Богдановой-Чесноковой в «Мистере Иксе» (1958).
Участвовал он ещё в двух фильмах – «Сильва» (в качестве соавтора сценария, 1944) и в музыкальной ленте «Мелодии Дунаевского» (1963)».
Отойдя от активной театральной деятельности, Ярон выступал на радио в качестве ведущего завоевавшей популярность у слушателей серии лекций-концертов, посвященных жизни и творческому наследию Ж. Оффенбаха, И. Кальмана, И. Штрауса, Ф. Легара. И. Дунаевского. Кроме того, на радио Григорий Ярон осуществил монтажные постановки классических оперетт с участием ведущих артистов. также он написал посвященную оперетте книгу «О любимом жанре». Вот короткий отрывок из неё:
«Если мы внимательно посмотрим, то увидим, что между «противниками» и «защитниками» нашего жанра не было уж таких коренных разногласий. Для всех одинаково неприемлемыми были пошлость, вульгарность, примитив, отсутствие настоящей художественности. Всё это стали принимать за отличительные особенности жанра».
В 2003 г. на российском телевидении демонстрировался фильм о Григории Яроне. Бывшие партнеры Ярона, замечательные актрисы Татьяна Шмыга и Капитолина Кузьмина, не раз выходившие с ним на сцену, рассказали любителям этого жанра и искусства не только о творческом пути одного из основоположников и основателей Московского театра оперетты, но и o самом жанре. В фильм были включены фрагменты кинофильма «Мистер Икс» и спектаклей с участием выдающегося артиста, который на протяжении многих лет был любимцем публики.
В первые дни 2024 г. я прочитал о 60-й годовщине смерти замечательного артиста Григория Ярона, и немедленно в моей памяти всплыла картинка – он, смеясь, смотрит на нас, молодых, с портрета на могильном холмике, а мы держимся за руки и – на кладбище! – тоже смеёмся… Тогда я и решил подготовить этот очерк. Его название я позаимствовал у авторов фильма о Яроне.
Григорий Маркович был Народным артистом РСФСР. Но гораздо важнее то, что по-настоящему народной была любовь к этому замечательному артисту и режиссёру, который умел смешить даже в те времена, когда в стране, где он жил и творил, миллионы людей улыбались разве что сквозь горькие слезы…
–––––––––––––––––––––––––––––
Источники: Википедия, статьи А. Днепрова «Король оперетты» в журнале «ИсраГео», Ф. Зорина «Еврейский рыцарь оперетты» в «Еврейском обозревателе», рассказы Г. Ярона о создании оперетт «Женихи» и «Белая акация», Большая биографическая энциклопедия, сайт Belcanto.ru и др.
Желающие бесплатно получить полную электорнную версию книги могут обратиться в редакцию по адресу: editor@chayka.org
Сцена и дуэт Каролины и Пеликана из фильма «Мистер Икс (1958) по мотивам оперетты «Принцесса цирка»
Добавить комментарий