Теракт

Скажите, вы верите, что можно быть по настоящему счастливым в это тревожное время, когда нашему миру объявлен джихад? Допустим, что здоровье, работа, семья, счет в банке — все у вас ладом. Все равно не может быть полного счастья нынче, ибо никогда не знаешь — где рванет в следующий раз. Но в ободрение я скажу, что в перерыве между взрывами, хоть и не полное счастье, но обыкновенная, без претензий, самая земная радость вполне возможна и доступна каждому. Более того, дам совет: не ждите ее как милость от природы, а возьмите дело в свои руки и поставьте производство радости на поток…

Полноте, не надо зубоскалить, не надо пошлить, вот вам здравая идея, проверенная на практике: соскучился по радости — потеряй нужный предмет, но так, чтоб он нашелся. Лучше всего wallet, с кредитными карточками и с driver’s license. Потеря как рукой снимет скуку и сонливость, а обретение потерянного предмета даст мощный впрыск радости, а то и ликованья.

Согласны? Но одно условие — никаких инсценировок! Все должно произойти как бы само собой.

Все и произошло само собой. Я потерял дипломат. Вам уже понятно, что я его нашел. Что тут особенного — скажете вы — у кого не было подобных случаев? У меня не было, по крайней мере, похожих.

Потерять wallet — не big deal — с каждым случалось, но как можно “обронить” дипломат? Объясняю. Представьте: моя машина стоит на “митере” на улице Кларк. Подхожу к ней, но ключ достать не могу, т.к. в одной руке дипломат, в другой — большущая сумка. Ставлю дипломат на тротуар, рядом с правой дверью, чтобы потом положить его на правое сиденье. Иду открывать багажник и укладываю туда товар из сумки. Помню, что пока возился с багажником на долю секунды скользнул взглядом на дипломат, стоящий на тротуаре. Мышиным хвостом мелькнула мысль: как бы не забыть про дипломат. Мелькнула и пропала. Захлопнул багажник, обошел машину слева. Все — дипломат исчез из поля зрения! Из головы — тоже, “процессор” был плотно загружен проработкой вариантов предстоящего маршрута.

Некоторое время спустя, на ходу, потребовалось достать блокнот из дипломата. Протянул руку к правому сиденью — пусто. Вмиг, как ветром сдуло дремоту. Остановил машину, кинулся открывать багажник. В багажнике — сумка, дипломата нет! Запотел лоб, а также виски. Послышался собственный пульс. В возбужденной памяти, как у ясновидца, вспыхнула яркая картинка: новенький дипломат, сверкая золотыми замками, одиноко торчит на краю тротуара.

Да, да, понимаю читателя, у него давно назрел и зудит вопрос: что было в дипломате? Деньги, документы, драгоценности? Да, все было! Я не из Аль-Каеды, и не из FBI, я — обыкновенный дистрибьютор пищевых продуктов. Откуда деньги — ясно: сдал товар в магазин, получил наличные. Не спрашивайте, сколько — это неприлично. Ценности? В дипломате были образцы продуктов (чая, кофе и пр.), которых не знает рынок не только моего Чикаго, но и страны, ибо только наша компания обладает эксклюзивным правом их поставки. Что сказать про документы? Не буду говорить о реквизитах поставщиков из Бразилии, Цейлона, Канады и т.д., но поверьте, там была документация, содержащая коммерческие секреты, на которых зиждется конкурентоспособность компании.

Осознав потерю, я посмотрел на часы: истекло не менее двух часов с тех пор, как я покинул Кларк. В голове вихрем пронесся каскад вероятных последствий вплоть до банкротства компании. Вот уже и спина покрылась испариной. Что тут поделаешь? Только и остается молиться, чтоб дипломат нашел честный человек и позвонил (в дипломате была моя бизнес-карточка): мол, приезжайте по адресу... Уж я бы спасителю поставил магарыч! В болезненно возбужденном сознании даже пронеслась мысль: вдруг добрый человек настолько добр, что до сих пор стоит и ждет разиню там на мостовой. Но здравая логика возобладала и неумолимо вынесла приговор: шанс увидеть дипломат на том же месте равен нулю.

Логика — логикой! А вы, что всегда поступаете по логике? Вот и я тоже… Круто развернулся и поехал на злополучное место. Ну, хотя бы для того, чтобы ночью не мучила мысль, что не использовал последний шанс.

Как только я вырулил на Кларк, в прах рассыпалась иллюзия насчет “доброго” человека. С шумом, с гамом из школы вываливались и растекались по Кларку стаи мексиканских школяров. Понятное дело, что любой из этих ребят, набредя на бесхозный дипломат, не станет выискивать телефон хозяина среди кучи бизнес-карточек и деловых бумаг, а поскорее набьет карманы кешью и за бесценок спустит высшего качества заморские чаи вместе с кофеями и, тем более, — новенький, о золотых замках, дипломат.

Метров за 150-200 до целевой точки дорогу мне преградил полицейский кордон. “Развернуться, что ли?” — подумал я — “по-моему, шанс найти дипломат уже опустился ниже нуля”. Но я все же, включив мигалку, вылез из машины и подошел к полисмену, стал объяснять, что мне нужно вон туда, т.к. часа 2-3 назад я оставил там, на тротуаре свой дипломат. Офицер внимательно посмотрел на меня и поднес к губам рацию: “Тут человек просит пропустить, говорит, что оставил дипломат на тротуаре”. Ответом была команда “пропустить!” Двигаясь между скопищем полицейских машин, я подумал: “Надо же случиться — еще у кого-то несчастье на этой злосчастной улице. Впрочем, инцидент на Кларк — дело обычное”.

Продолжая уныло шагать к вряд ли существующей цели, я вдруг “запнулся”. Нет, это запнулось сердце. “Мираж!” — была первая мысль. В прогалке между полицейскими машинами мелькнул он — мой дипломат. Я инстинктивно прибавил шагу. Мозг обожгла мысль: “Если это не мираж, то мне только не хватало, чтоб его увели именно сейчас, прямо из-под носа”. Перешел на легкий бег. И вот я уже несусь, птицей лечу к манящей цели. Толпа и машины остались позади, тротуар пуст, а посередине одиноко “сияет” мой желанный! Но волновался я зря — никто не покушался на мое сокровище. “Видать, тут такие дела творятся, что полиции не до чемоданчиков” — подумал я.

До счастья оставалось 4 прыжка, как вдруг слева сзади громом прозвучала команда: “Stop!” Офицер полиции, держа руку на рукояти пистолета, продолжал: “Step back!” От неожиданности, от близости желанного предмета и его внезапной недоступности гранитным монументом я застыл на мостовой. Невысокая, плотно сбитая черная леди в униформе подошла и положила кисть на мой бицепс. Я ощутил профессиональную хватку. “Step back!” — повторила она. Меня увели к полицейским машинам, и остановили за каким-то экзотическим вэном, нашпигованным, как было видно через открытую заднюю дверь, аппаратурой и спецоборудованием. Какой-то полураздетый человек сидел на складном стульчике, и с него то ли снимали, то ли надевали одежду. “Наверное, тут ловят террористов” — подумал я — “и одного уже поймали и обыскивают”.

Мои мысли прервал офицер, начавший допрос. “Кто такой? Какое отношение имеешь к дипломату? Что в нем и т.д. Особое недоумение у меня вызвал вопрос: “что за железная труба в твоем дипломате?” Лишь позднее я догадался, что мой дипломат, не касаясь, просветили портативной рентгеновской установкой и за “железную трубу” со смертельной начинкой приняли железную банку цейлонского чая. Там же была набор чаев в картонных коробочках, и если они проступили на экране монитора, то наверняка были приняты за тринитротолуоловые шашки.

После того, как у меня отобрали driver’s license, хватка “железной леди” несколько ослабла, но полной свободы передвижения я не получил. Конечно, я попытался объяснить моей охраннице, что нет смысла меня держать за руку, я никуда не убегу без своего дипломата и driver’s license. Но у полицейских — своя логика, мало ли что я им рассказываю? Может быть мой driver’s license был изготовлен… в Багдаде. Поэтому, мои объяснения эффекта не возымели — на лице моего стража не дрогнул ни один мускул, тем более не разжалась кисть.

И тут я вновь увидал человека, которого в спешке принял за шмоняемого полицией террориста. Теперь он был уже одет, одет до подбородка. Именно у подбородка заканчивался его экзотический костюм, напоминающий водолазный болотного цвета комбинезон с черными нашлепкам на локтях и коленях и множеством непонятных деталей. “Водолаз” развернулся в мою сторону и что-то сказал моей сторожихе. Меня подвели к нему. Было примерно 4 часа по полудни, жара — за 80 по Фаренгейту. Из скафандра выглядывала мокрая от пота голова. Водолаз как-то устало и даже, пожалуй, мрачно посмотрел мне в глаза и спросил, заперт ли дипломат. Я ответил, что нет, не заперт, только защелкнут на замки. “Водолаз” подал знак, и два полицейских подняли и водрузили на и без того мокрую от пота голову бронированный противоубойный шлем. Началась главная сцена спектакля.

Медленно, по-слоновьи переступая (груз брони диктовал темп шага), водолаз развернулся и двинулся прямиком на цель. До нее было метров 50. Возле спецмашины-броневичка медленно вращалась железная катушка, и я заметил, что от нее к водолазу тянется шнур. “Бикфордов!” — с ужасом подумал я.

К этому моменту до меня уже окончательно дошло, что кроме моего дипломата, нет иной причины для этого вавилонского столпотворения толпы и полиции. Позже от полицейского я узнал, что все магазины и апартаменты в круге радиусом 200 ярдов вокруг моего дипломата были очищены от гражданского населения. Они-то, по-видимому, и составили основу публики спектакля.

Я закричал: “Стойте! Не надо взрывать мой дипломат! Я сам его открою! Там чай! Кофе!” Уже не контролируя себя, я вырвался, но успел сделать лишь два-три шага вдогонку водолаза. “Стой, где стоишь, каскадер!” — рявкнула бронзовая Нефертити, и ее “металлическая” кисть вновь защелкнулась на моей руке. Спасибо, что не наручник. Мне ничего больше не оставалось, как только стать еще одним пассивным наблюдателем кульминационной сцены.

Вот “водолаз” достиг объекта, склонился, и, поколдовав над ним, двинулся в обратный путь. Теперь я уже разглядел, что к дипломату тянулся не бикфордов шнур, а обыкновенный стальной тросик. Водолаз дошагал до броневичка, завернул за его угол, где сосредоточилась полиция. Туда же задвинули и меня. Прижавшись спиной к броневичку и чуть выглянув из-за его угла (спереди на шлеме был прозрачный пуленепробиваемый щиток), водолаз рванул на себя тросик. “…Как рубаху от ворота или чеку!” — вспомнил я песню Высоцкого. Дипломат кувыркнулся и встал на мостовой буквой “А”. Из толпы послышались жидкие аплодисменты. Стало ясно — публика разочарована, ибо, в своей основной массе жаждала взрыва.

Наконец, разжалась железная хватка, и следующий актер был выпущен на сцену. А по ней, гонимые ветром, катились стеклянные банки с кофе, звенели железные с чаем. Белокрылыми чайками то взмывали ввысь, то спускались, порхая, прайс-листы и инвойсы. Слава богу, секретная папка недвижно лежала на мостовой. Королевским шутом я скакал по сцене: подпрыгивал и сгибался, подпрыгивал и сгибался… В передних рядах партера заметно прибавилось оживления: подавались советы как быстрее собрать сокровища, куда употребить уловленные документы.

К тому моменту, когда я собрал дипломат и вернулся к полиции забрать свой driver’s license, с водолаза уже свинтили колпак. Столь красную, пропотевшую голову я видал не впервой, но очень давно — в сибирской бане. Неожиданно, будучи еще в броне, он повернулся и пошел на меня. Внутри похолодало. “Будут чарджать за халатность” — пронеслось в мыслях. Однако, “водолаз”, подойдя, протянул мне руку. “Поздравляю с обретением потери” — дружелюбно сказал он. И тут я все понял. Кроме своей, я понял и его радость. Если я не знал наверняка, получу ли назад дипломат, то он не знал наверняка, останется ли живой. Оправившись от смущения, я поблагодарил его и сказал, что очень доволен бдительностью чикагской полиции.

Лишь отъехав с полмили, я спохватился и поехал назад. Надо ж было хоть банкой кофе отблагодарить “спасителя”! Но было поздно: броневичок укатил, полицейский кордон был снят.