Вчера в последний момент на заседании "узкого" военного кабинета Биньямин Нетаниягу отменил намечавшееся обсуждение будущего сектора Газы после окончания операции ЦАХАЛа. Против проведения подобного обсуждения "узким" кабинетом выступали парламентскии фракции "Ционут Датит" и "Оцма Иегудит" (то есть Смотрич и Бен-Гвир), считающие, что подобные вопросы не должны решаться в узком кругу.
По информации в СМИ, на заседании "узкого" кабинета, в который входят премьер-министр Биньямин Нетаниягу, министры Йоав Галант и Бени Ганц, Гади Айзенкот и Рон Дермер обсуждается ход переговоров о новой сделке с ХАМАСом в рамках подготовки ответа на инициативу Египта.
Премьер-министр Б. Нетаниягу общался вчера с родными заложников и заверил их, что Израиль прилагает максимум усилий для спасения заложников. При этом Нетаниягу признался, что о многих совсем ничего не известно: никаких данных нет.
Ночью погиб капитан ЦАХАЛя, тяжело ранены офицер и боец военно-инженерного училища.
По данным Службы тыла, за минувшие сутки сигнал воздушной тревоги прозвучал 41 раз. За последнюю неделю сигнал воздушной тревоги подавался 129 раз, а за месяц - 1409.
Возле Иерусалима совершен теракт, в результате которого женщина получила тяжелое ранение и мужчина получил ранение средней тяжести. Террорист нейтрализован.
Главарь ХАМАСа в секторе Газы Ихье Синвар вместе со всей семьей скрывается в подземном бункере в Хан-Юнесе, окружив себя живым щитом из израильских заложников. Обсуждается, удастся ли израильским военным прорваться, не повредив заложникам.
Вчера был опубликован отчет о закончившемся расследовании гибели троих израильских заложников, убитых огнем израильских военнослужащих. Действовали неслаженно. Относительно стрелявших решено не принимать никаких мер до окончания войны. Мать одного из погибших еще 20 декабря отправила стрелявшим голосовое сообщение, говоря, что просит их не винить себя: виноват ХАМАС.
Не могу не добавить, что виноват все-таки не только ХАМАС, но и наше правительство, тоже действовавшее неслаженно и тоже не подвергающееся никакому наказанию “до окончания войны”. Журналист Габи Вольфсон, политический обозреватель сайта NEWSru.co.il рассматривает в сегодняшнем выпуске работу нашего правительства за последний год. Пересказываю близко к тексту.
29 декабря 2022 премьер-министр Биньямин Нетаниягу привел к присяге шестое правительство под своим руководством - самую идеологически радикальную (правую) и самую религиозную за все годы в истории страны коалицию. Политический год закончился раньше, чем календарный, потому что 7 октября 2023 года начавшаяся война изменила израильское общество и, как следствие, приоритеты политической системы. Это не значит, что исчезли причины раскола, потрясшего Израиль в последний год.
На выборах борьбу вели два крупных блока – "партия Нетаниягу" и партия "только не Биби". Первые одержали формальную победу, которая была достигнута за счет трех факторов: раскол в арабском секторе и решение БАЛАД баллотироваться самостоятельно, отказ главы партии "Авода" Мерав Михаэли объединиться с МЕРЕЦ, а также внезапная популярность Итамара Бен-Гвира, получившего больше голосов, чем ожидалось, и не только от правых. БАЛАД и МЕРЕЦ не преодолели электоральный барьер, "Оцма Иегудит", которую почти насильственно Нетаниягу вынудил баллотироваться вместе с "Ционут Датит", отобрала голоса в том числе у "Махане Мамлахти" (блок партий «Кахоль-лаван» Бени Ганца и «Тиква Хадаша» Гидеона Саара, а также бывшего начальника генштаба Армии обороны Израиля Гади Айзенкота).
Судьба выборов была решена, но если бы состав коалиции целиком и полностью зависел от Биньямина Нетаниягу, она была бы иной: 64 мандата, которые получил блок сторонников Нетаниягу, представляли гораздо меньший срез израильского общества, чем это отразилось в парламенте. Парадоксальным образом, премьер-министр оказался заложником той формально сокрушительной победы, которой достиг на выборах.
Уже в ходе коалиционных переговоров стало ясно, что управлять этим правительством и пытаться сочетать идеологическое единообразие с необходимостью поддерживать популярность в среде "плавающего" электората, то есть среди тех, кто не заряжен идеологией, а значит, готов менять свое голосование и в условиях равновесия между "правыми" и "левыми" в Израиле решает судьбу выборов, будет почти невозможно. Некоторые считают, что Нетаниягу и не пытался это сделать, отдав коалиционные переговоры и формирование коалиционных соглашений Яриву Левину. Это были самые подробные и почти самые щедрые в истории мировой политики договоренности между правящей партией и ее союзниками. Их можно было бы сформулировать так: "Вы можете делать всё, если позволите мне (Левину) делать то, что хочу я". Так и случилось.
Юридическая реформа была главным и почти единственным пунктом повестки дня коалиции с момента ее формирования и до начала войны. Министр юстиции Ярив Левин представил самый радикальный из возможных вариантов реформы. Реформа была обрушена на израильское общество без какой-либо подготовки, без организации штаба разъяснительной работы, без формирования эшелонов поддержки. Судя по всему, премьер-министр Биньямин Нетаниягу также был в курсе лишь того, что реформа будет представлена, не имея понятия о ее масштабе и содержании.
Формально Нетаниягу действовал абсолютно логично, так как соглашение о конфликте интересов, подписанное им в 2020 году, запрещало ему вмешиваться в какие-либо вопросы, связанные с функционированием юридической системы, а нарушение этого соглашения до принятия закона о недееспособности (запрещение Верховному суду приказать премьер-министру отстраниться от должности - с принятия этого запрещения как закона начинается реформа), грозило ему потерей места главы правительства. Но на политическом уровне понять действия премьера, вернее его бездействие, почти невозможно. Очевидно одно: на протяжении трех месяцев глава правительства ограничивался ролью стороннего наблюдателя, отказавшись от нее лишь на фоне "путча", устроенного Йоавом Галантом. Рейтинг правительства к тому моменту рухнул - и восстановить его было практически невозможно.
Публично озвучив свою позицию и оказавшись перед реальной угрозой увольнения, от которого его спасли демонстранты, министр обороны Галант стал временным героем противников реформы. Он утратил ореол борца с реформой после того, как в итоге проголосовал за закон об ограничении действия принципа неприемлемости. Но все-таки о нем и сейчас говорят как о возможном кандидате на пост "временного" премьер-министра в том случае, если маловероятный сценарий отставки Нетаниягу и формирования нового правительства в действующем Кнессете реализуется.
Итоги выборов в Кнессет 25-го созыва и состав сформированной коалиции позволили занять ведущие министерские позиции депутатам, которые ранее вовсе не были министрами или получали второстепенные должности. Итамар Бен-Гвир стал министром внутренней безопасности, изменив первым делом название министерства и превратив его в министерство национальной безопасности, а также затребовав для себя дополнительные полномочия. Бецалель Смотрич стал министром финансов и министром в министерстве обороны, добившись для себя части полномочий, касающихся управления ситуацией в Иудее и Самарии.
Очень быстро выяснилось, что расстояние от предвыборных лозунгов до реализации очень велико. Катастрофический рост преступности в арабском секторе и рост преступности в целом привели к тому, что популярность Бен-Гвира стала падать и глава "Оцма Иегудит" прибег к хорошо ему знакомой тактике, став оппозиционером внутри коалиции. Бесконечные конфликты с главой коалиции Офиром Кацем, критика в адрес премьер-министра и проводимой им политики, конфликт с генинспектором полиции и утечки, в которых обвиняли Бен-Гвира, сделали его "непослушным ребенком" этой коалиции.
В этой ситуации даже логичные предложения и обоснованные требования Бен-Гвира почти не находили отклика, так как все обращали внимание на то, кто предлагает, а не на то, что предлагает. Последним таким инцидентом стало требование министра национальной безопасности ввести в кабинет военных действий кого-то, кто, по его словам, не имел отношения к концепции, приведшей страну к трагедии 7 октября. Требование, с которым многие могли бы согласиться, если бы оно исходило от чуть менее одиозной фигуры или от политика, чуть лучше зарекомендовавшего себя выполнением прямых обязанностей.
Бецалель Смотрич был чуть менее громогласным, однако и он зачастую делал заявления, которые показывали, как тяжело ему дается пребывание в кресле одного из ведущих министров страны. Не успел Смотрич вступить в министерскую должность, как заявил, что будет добиваться отмены проведения футбольных матчей по шаббатам. О самой идее можно спорить, и в ней есть определенное рациональное зерно, так как она позволяет ликвидировать очевидную дискриминацию религиозного населения, лишенного возможности посещать часть спортивных мероприятий.
Однако такое заявление, сделанное лишь через несколько недель после выборов, стало одним из первых звонков, породивших страх среди огромного числа израильтян. Если каденция начинается так, то что будет дальше? Даже многие из тех, кто голосовал за партии коалиции, были недовольны. Избиратели центристских и левых партий забили тревогу.
Ультраортодоксальные партии почувствовали вкус власти. Ави Маоз и ультраортодоксы подлили масла в огонь. Глава партии "Ноам" получил в ходе коалиционных переговоров контроль за частью программ внеклассного обучения. Нетаниягу смотрел и не вмешивался.
Насколько однородной является коалиция, сформированная после выборов, настолько разнородной стала оппозиция. Однако коалиция, ее секторально-религиозный облик и над всем этим юридическая реформа сумели не только объединить оппозиционные силы, но и возродить к жизни тех, кто, казалось, навсегда утратил общественное доверие. Даже партия партия МЕРЕЦ, находящаяся вне парламента, стала получать мандаты в опросах общественного мнения.
И в то же время в оппозиции каждый играл свою роль. Бени Ганц с самого начала занял позицию ответственного оппозиционера, воздерживавшегося от чрезмерно резких заявлений, и выступавшего в роли политика, пытающегося воспрепятствовать расколу в обществе. Яир Лапид, в свою очередь, сделал своей опорой радикальные силы, выступающие против реформы. Опросы общественного мнения постоянно и недвусмысленно показывают, что подход Ганца значительно привлекательнее. Противоположный подход этих двух политиков проявился и после начала войны. Ганц вошел в правительство Нетаниягу, Лапид остался в оппозиции. Отношение общества к шагам каждого из них осталось неизменным.
Авигдор Либерман на протяжении всего года последовательно проводит линию правого светского политика. Он несколько раз отказывался от участия в митингах протестов против реформы из-за флагов ООП, которые мелькали на этих демонстрациях, а после начала войны заявлял о готовности присоединиться к кабинету военных действий, в том случае, если получит там возможность влиять на принятие решений. В то же время Либерман продолжает резко критиковать ультраортодоксальный истеблишмент и выступать против Нетаниягу.
Мерав Михаэли долго пыталась сохранить за собой роль главы партии "Авода", однако постепенно поняла, что ведет заранее проигранную войну. Партия "Авода" сегодня не преодолевает электоральный барьер и складывается впечатление, что единственное спасение лейбористов – в объединении с возрождающейся партией МЕРЕЦ и другими силами, способными представить левую повестку дня в Израиле.
События 7 октября дали начало новой эпохе в израильской политике. Ни у кого нет сомнений, что когда бы ни состоялись выборы в Кнессет 26-го созыва, карта будет совершенно иной. С одной стороны, общество сдвинулось вправо, с другой – поддержка партий нынешнего правого лагеря упала до предельно низкой точки.
Пути Бени Ганца и Гидеона Саара расходятся. Саар постепенно формирует самостоятельную повестку дня, с одной стороны готовясь к самостоятельному участию в выборах, а с другой – не закрывая для себя возможность вернуться в "Ликуд". Он поддерживает контакты с Биньямином Нетаниягу, и, несмотря на то, что сценарий возвращения Саара в "Ликуд", возглавляемый его нынешним лидером, выглядит сейчас как нечто из области фантастики, израильская политика знала и более неожиданные повороты.
Яир Лапид выглядит сейчас как трагическая фигура. Возглавляя вторую по величине партию парламента, являясь формальным главой оппозиции, он все более отдаляется от цели, обозначенной с момента вступления в политику – пост премьер-министра. Пребывание в роли премьер-министра переходного правительства на излете Кнессета 24-го созыва вряд ли может считаться достижением этой цели.
Главным неизвестным остается будущее "Ликуда". Многие в этой партии с нетерпением ждут ухода с арены Биньямина Нетаниягу, и в то же время именно они хорошо знают, насколько политически живучим является нынешний их лидер. Предсказывать что-либо, когда речь идет о Нетаниягу, – одно из самых бесперспективных занятий.
Почти ни у кого нет сомнений, что 2024 год станет годом очередных внеочередных парламентских выборов. В них примут участие и те, кто еще или уже не находятся на политическом поле. Нафтали Беннет мечтает о реванше, постепенно свою партию формирует бывший глава "Мосада" Йоси Коэн, Бени Ганц намерен пригласить в ряды своей партии Моше Кахлона.
Война породила в Израиле новую реальность, в том числе реальность политическую.
Добавить комментарий