Человек, о котором пойдёт речь в данном очерке, пережил за свою долгую жизнь – без малого сто лет – столько цоресов (цорес на идиш ─ горе, трагическое событие), что их вполне бы хватило на средний уездный город. Впрочем, это неудивительно. Ведь, Иси́дор Левин, а именно о нем в дальнейшем пойдёт речь, был евреем, а к сей нации несчастья льнут, как щенки к сосцам суки.
Исидор Геймович Левин родился 20 сентября 1919 года в городе Двинск (ныне – Даугавпилс). Этот второй после Риги по величине и значению город Латвии расположен на реке Даугаве, недалеко от границы с Литвой. Даугавпилс – многоязычный центр мультикультурной Латгалии (историко-культурная область Латвии, расположенная на востоке Латвии).
Когда Исидору исполнилось три года, его дедушка Алтур с серебряной бородой и мягкими руками выучил с внуком еврейский алфавит: «Алеф, Бет, Гимель, Далет…» и так далее. Затем приступили к чтению, запоминанию текстов, одним слово: детство у ребёнка кончилось.
Неполных шести лет мальчика отдали на учёбу в еврейскую шестилетнюю школу, где преподавание велось на иврите. Затем он поступил в четырёхлетнюю еврейскую гимназию, где, кроме иврита, изучал немецкий, латышский и русский языки. В гимназии учителями были питомцы Иерусалимского университета. После окончания гимназии в 1937 году Левин поступил в Тартуский (Дерптский) университет Эстонии на кафедру "Еврейские науки", – ее организовали по ходатайству Альберта Эйнштейна с целью спасения еврейских наук в Европе, когда их ликвидировали в Германии при нацистском режиме. Специальностью Исидора Левина стал "Сравнительный эстонский и мировой фольклор", курс которого вёл профессор Вальтер Андерсон. Занятия велись в основном на немецком языке, который он хорошо знал. Но, чтобы общаться в повседневной жизни, а главное ─ слушать лекции ориенталиста и библеиста Уку Мазинга, – его Исидор боготворил – надо было как можно быстрее выучить эстонский язык, что он и сделал. Под руководством своих профессоров Исидор Левин активно овладевал германскими, балтийскими, славянскими, романскими и финно-угорскими языками. Предметом его интереса также являлись древнейшие и новые разновидности семитских языков (арабский, арамейский, иврит и другие).
И всё это продолжалось бы по заранее известному порядку: университетский диплом, должность приват-доцента на любимой кафедре филологии, затем профессорское звание, уважение коллег, поездки за границу, написание научных трудов и учебников, издание монографий, публикации за рубежом... Но два усатых бандита, развязав Вторую мировую войну, безжалостно разрушили нарисованную идиллическую картину. После советской оккупации в 1940 году Латвия превратилась в тоталитарное прокоммунистическое государство с плановой экономикой. Все связанное с провозглашением независимости Латвийской Республики 18 ноября 1918 года было безжалостно перечёркнуто.
Советская оккупация Латвии в июне 1940 года заметно повлияла на судьбу самого Исидора. Депортировали в СССР ведущих профессоров университета, «окоммунизировали» учебные программы, в администрации появились кураторы из НКВД. Хотя еврейство Исидора являлось меньшим грехом, нежели буржуазное происхождение, советская власть весьма негативно относилась к изучению всякого рода религиозных наук, слава Богу, хоть университетский диплом он успел получить.
Однако после того, как в июле 1941 года Латвия была оккупирована германскими войсками, для Исидора Левина сложилась по-настоящему трагическая ситуация. Выполняя программу «юденфрай», немцы приступили к планомерному уничтожению еврейского населения страны. В конце июня 1941 года Исидор Левин узнал, что родители и все родственники в его родном Даугавпилсе расстреляны. Для него началась в буквальном смысле слова борьба за выживание. Возникает вопрос: как в такие страшные времена Исидору удалось уцелеть? Его выручало знание языков, позволявшее выдавать себя за прибалта, сообразительность, а иногда просто везение.
Ценивший своего талантливого ученика теолог, фольклорист, философ, профессор Уку Мазинг, его жена Эха и еще несколько друзей спасали Исидора от страшной участи, помогали ему достать необходимые бумаги, а ведь все они рисковали своими жизнями. Заметим попутно, что в конце XX века по ходатайству Исидора Левина его спасителям – Уку и Эхе Мазингам – в Израиле присвоено звание Праведников народов мира, в их честь на Аллее Праведников в Яд Ва-Шеме высажено дерево с именной табличкой.
Какое-то время Исидор укрывался в деревне под Тарту, но, когда это стало особенно опасным, было решено, что ему надо уходить. Зиму он пережил в одном из монастырей на берегу Чудского озера. Монахи отнеслись к нему доброжелательно, поскольку им необходим был образованный человек, владеющий эстонским, немецким и русским языками. Ранней весной 1942 года в монастырь нагрянула эстонская политическая полиция, Исидора арестовали, и начались его «хождения по мукам». Ему довелось пережить Печорскую политическую тюрьму, Тартуский трудовой лагерь, Таллиннскую батарейную тюрьму, и в конце концов он был депортирован в немецкий конц¬лагерь Штуттгоф. Спустя годы жена Левина ─ Розалия Львовна Золотницкая – рассказывала, что в конце войны, когда немцы в спешке убегали и торопились сжигать трупы, Исидор спрятался внутрь тлеющей кучи и выставил наружу только лицо и ладони. В результате ─ все его тело было обожжено.
После освобождения в 1945 году Левина назначили переводчиком в советской администрации лагеря, а затем он смог вернуться в Тарту, где встретился со своим спасителем, профессором Уго Мазингом. Но, увы, Левина вскоре арестовал НКВД.
─ Я должен был объяснить, для чего и как Гитлер оставил меня в живых и с каким заданием меня послали в Эстонию, ─ вспоминал впоследствии Левин. После года следствия и многочасовых допросов, во время которых Исидор держался мужественно, не признавая своей вины, трибунал признал его невиновным.
Однако на этом мытарства 27-летнего еврея, прошедшего через ад Холокоста, не только не закончились, а, напротив, еще усилились. Несмотря на пережитый кошмар, надо было заново начинать жизнь. Его диплом об окончании Тартуского университета не был признан. Куда бы он ни обращался, всюду получал отказ. Другой бы на его месте опустил руки, но железная воля в сочетании с вечной для еврейской нации тяги к знаниям сделали своё дело. Он едет в Ленинград и поступает на заочное отделение филологического факультета Педагогического института имени Герцена. Чтобы каким-то образом существовать, он преподаёт немецкий язык в школе рабочей молодежи - единственном месте, куда ему с громадным трудом удалось устроиться, - в самый разгар сталинского антисемитизма. Получив диплом вуза, Исидор не останавливается, а поступает в аспирантуру Института востоковедения АН СССР. В 1967 году Исидор Левин защищает кандидатскую диссертацию на тему «Этана. Шумеро-аккадское предание». Казалось бы, от одного такого названия рядового обывателя должна была взять оторопь, но на самом деле это самая старая (около XXI в. до н. э.) сказка в мире. Миф о легендарном правителе Шумерского царства, который поднялся в небесные выси на крыльях орла. Жизнь и подвиги Этаны захватывали воображение древних певцов и поэтов. Следы письменных памятников и устных преданий об Этане автор диссертации нашел в исторических сюжетах – в античной, еврейской, персидской и европейской средневековой литературе. Дабы провести источниковедческое исследование, диссертант проанализировал 400 вариантов образцов фольклора разных народов. Автореферат Левин написал по-русски, но параллельно вышли еще пять его публикаций по этой же теме на немецком языке, что оказалось не рядовым событием. Данная работа была настолько серьезна и важна для фольклористов, что через несколько месяцев на ученом совете Института востоковедения АН СССР ее единогласно приняли в качестве докторской диссертации и Исидор Левин стал доктором филологии.
Описываемые события совпали со временем, получившим впоследствии название «оттепель», то есть в жизни страны после «сталинщины» наступило некоторое послабление. Так случилось, что Исидору Левину разрешили читать в Ленинградском университете курс лекций на немецком языке, посвященный этнографии немцев (Deutsche Volkskunde). Российский филолог-классик Александр Константинович Гаврилов, которому посчастливилось слушать курс Левина, рассказывал,
─ Этот курс так и остался, если не уникальным, то редчайшим случаем в истории преподавания на филологическом факультете ЛГУ. Слушателям предлагалась живая, литературно отточенная немецкая речь, оставлявшая впечатление не безвкусного объекта для заучивания, а орудия, восхитительно приспособленного для передачи знаний. Мы узнали Левина как исследователя и мыслителя.
Столпы советской науки того времени – фольклористы М. К. Азадовский и В. Я. Пропп, германист В. М. Жирмунский, библеисты и востоковеды И. М. Дьяконов и И. Д. Амусин, литературовед и переводчик Е. Г. Эткинд и другие – заметили деятельность Исидора, оценили широту его знаний и его вклад в отечественную науку. Тем не менее в Ленинграде не нашлось постоянного места службы для такого ученого. Он был приглашен на должность профессора в Академиях наук Таджикистана и Армении, где готовил научных сотрудников в области фольклористики, а также занимался подготовкой изданий сводов изустной словесности.
Погрузившись в научные исследования, Исидор Левин отметил существенные недостатки в преподавании иностранных языков. Вместе с западногерманским преподавателем немецкого языка Германом Кесслером он подготовил учебник немецкого языка, куда вложил многие практические навыки и собственные теоретические представления. Однако многие из его исследований, написанных чаще всего на немецком языке, публиковались в основном на Западе. Ученая общественность немецкоязычных стран (Германии, Австрии, Швейцарии) присуждала ему престижные премии. Так, Академия немецкого языка и словесности в Дармштадте в 2004 году наградила Левина Почетной премией имени Фридриха Гундольфа за пропаганду немецкой культуры за рубежом. Исидор Левин провел серьезное исследование происхождения и распространения языка идиш в Европе и затем в России. Его книга «Язык идиш в Петербурге» представляет собой народоведческое освещение общественного значения идиша и его носителей в этом городе. Левин с горечью писал, что в советское время идиш стал умирающим языком, особенно в крупных городах, что усиливает разобщенность еврейского населения.
И. Левин был членом Ученой коллегии Берлина, где разработал систему народоведческой документации культуры языка идиш, членом-основателем и почетным членом Международного союза фольклористов, почетным членом Союза фольклористов при Академии наук Финляндии, а также членом-корреспондентом Венского общества народоведения. Его биография и важнейшие работы по фольклористике отмечены в «Энциклопедии сказок», изданной в Берлине и Нью-Йорке. Первый президент независимой Эстонии Леннарт Мери наградил бывшего выпускника Тартуского университета и большого ученого орденом Белой Звезды.
О необыкновенных человеческих качествах Исидора Левина говорит то, что он женился на девушке с непростой судьбой. Роза Золотницкая ослепла в 1927 году на одиннадцатом году жизни после осложнения от болезни. Её семья жила в маленьком городке Макеевка Черниговской губернии, директор школы категорически отказывался принимать слепую девочку в школу для зрячих. И случилось чудо: в Макеевке оказался Александр Моисеевич Щербина ─ первый незрячий профессор России. Услышав про беду девочки, он пришел домой к Розе, поговорил с ней и пошел уговаривать директора школы. Тот не соглашался, и тогда, добившись разрешения в вышестоящих инстанциях и под свою ответственность, Щербина уговорил директора взять девочку в школу вольнослушателем. В то же лето за пять занятий он обучил Розу азбуке слепых по Брайлю. А уже с пятого класса директор, преподававший математику в школе, говорил ученикам: «Если что-то не поняли, спросите у Золотницкой». Девочка окончила школу с похвальной грамотой, а позже тот же директор уговорил родителей отвезти девочку в Ленинград – поступать в Ленинградский университет. Роза Золотницкая успешно окончила географический факультет ЛГУ и поступила в аспирантуру. Во время войны она была эвакуирована в Саратов.
В народе говорят: «Не было счастья, да несчастье помогло» В Саратове находился госпиталь воинов, потерявших зрение на фронте. В этом госпитале Роза руководила бригадами студентов и профессоров, которые ухаживали за ранеными, читали книги, лекции, вели беседы. Для взрослых мужчин слепота становилась трагедией: отчаявшись, они отворачивались к стенке. Роза стремилась, чтобы раненые повернулись от стенки к людям, а уж потом начинала обучать их Брайлю, с тем чтобы они думали о будущем. За работу в тылу председателя шефской комиссии ЛГУ Розалию Золотницкую наградили боевым орденом Отечественной войны II степени, хоть она и не воевала. В эвакуации Роза защитила кандидатскую диссертацию, которая была первой диссертацией, защищенной во время эвакуации ЛГУ.
В 1947 году ей понадобилось перевести материал с одного из скандинавских языков – то ли с финского, то ли со шведского. В Ленинградском университете никого не нашли и прислали к ней Левина, командированного из Тарту и случайно оказавшегося в то время в ЛГУ. Так Роза и Исидор познакомились. Левин выучил систему Брайля, они переписывались, а потом поженились. Для непосвящённых разъясним: для отображения букв в шрифте Брайля используются шесть точек. Точки расположены в два столбца. При письме точки прокалываются, и поскольку читать можно только по выпуклым точкам, «писать» текст приходится с обратной стороны листа. Текст пишется справа налево, затем страница переворачивается, и текст читается слева направо.
Розалия Львовна Золотницкая в течении сорока лет работала старшим научным сотрудником НИИ географии при ЛГУ. За это время она выпустила более двухсот научных работ. Скончалась она в 2006 году на 89 году жизни. После её кончины Исидор Геймович переехал на постоянное место жительства в Германию.
У этого события была следующая предыстория. В 1970 году диссертантка из Гамбурга Гизела Шенковиц, по рекомендации профессора Ранке из Гёттингенского университета, обратилась с письмом к профессору Левину с просьбой помочь ей в работе по теме русского фольклора. В ответ Левин предложил ей изменить тему, взяв за основу русскую детскую литературу. Гизела согласилась. В 1972 году она приехала в Ленинград, и они встретились. После защиты диссертации Гизела преподавала в одной из немецких гимназий русский и английский языки, организовывала обмен школьниками Гамбурга и Санкт-Петербурга, возила своих учеников и коллег в Москву, Грузию. Она перевела на немецкий язык подготовленные Исидором пять изданий сказок народов бывшего СССР, которые затем вышли в свет в Германии; пересылала его статьи для публикации в зарубежных журналах; помогала организовывать его поездки на конгрессы в разных странах и сама принимала в них участие. Когда в 2006 году Исидор овдовел, они поженились. (Следует также принять во внимание следующее соображение: Исидор Левин был человеком верующим, а Галаха (традиционное иудейское право, совокупность законов и установлений иудаизма) запрещает мужчине оставаться одиноким.)
К сожалению, в июле 2018 году Исидор Левин завершил свой земной путь. Отдавая дань признательности и уважения человеку, благодаря которому он остался в живых, Исидор завещал похоронить его на Тартуском кладбище рядом с могилой его учителя и спасителя в военные годы Уку Мазинга.
Крупнейшая немецкая газета «Франкфуртер Альгемайне Цайтунг» поместила некролог со словами сочувствия и скорби в связи с уходом из жизни Исидора Левина.
В заголовок очерка вынесена знаменитая фраза из пьесы Максима Горького «На дне»: «Человек! Это – великолепно! Это звучит гордо!» Знакомясь с жизнью Исидора Левина, убеждаешься в правоте слов великого русского писателя.
Комментарии
Левин
Уважаемая Ирина Чайковская,
oбращаюсь к Вам по поводу статьи автора Вашего журнала Льва Гуревича об Исидоре Левине, опубликованной 5 июля в журнале «Чайка».
Меня зовут Татьяна Гершон, я племянница Исидора Левина. В конце 2021 года меня попросили написать воспоминания об Исидоре Левине, написать о нем не как об ученом Исидоре Левине, такие эссе есть, а как о дяде. Что я и сделала. Мои воспоминания были опубликованы в пятом номере журнала «Звезда», который вышел в самых первых числах мая 2022 года. Зная, что моя статья о дяде была уже до этого опубликована, мне переслали статью Гуревича «Человек! Это – великолепно! Это звучит гордо!» из Вашего журнала, в которой кроме рядового плагиата, я нашла две совершенно неприемлемых фразы.
Первое и отвратительное для меня умозаключение Гуревича: «он был к тому же добрым человеком и поэтому женился на слепой женщине».
Г-н Гуревич, знакомый Левину по Гамбургу , ничего не знает и не мог знать о личной жизни Левина и его первой жены, с которой он прожил в Ленинграде 50 лет. Тем более об их женитьбе, тем более, что это просто полная чушь. Зачем? Кто дал ему право писать о личном другого человека? Они были интересны друг другу и поэтому поженились и потому прожили вместе 50 лет, несмотря на все сложности.
Второе: фраза с претензией Гуревича на знания Галахи: « (Следует также принять во внимание следующее соображение: Исидор Левин был человеком верующим, а Галаха (традиционное иудейское право, совокупность законов и установлений иудаизма) запрещает мужчине оставаться одиноким.)». Во-первых, уж если говорить о Галахе, то евреев не кремируют, а это было завещанием Исидора Левина. Да и женился он второй раз, не по Галахе, а по совсем другим соображениям.
А на вопросы «верует или не верует», извините, на такие глупые вопросы учёный теолог Исидор Левин не отвечал.
Я прошу и считаю необходимым получить от Вас и от Льва Гуревича объяснений.
Татьана Гершон
Ответ на претензии к автору статьи об Исидоре Левине
Уважаемая Татьяна,
Странно, что статья о Вашем дяде, написанная с искренним восхищением, вызвала у Вас такое раздражение. Я же, напротив, обрадовалась, получив от знакомой линк на Ваши воспоминания в ЗВЕЗДЕ и обнаружив, что в тот же день мы опубликовали материал об Исидоре Левине у нас в журнале. Я тут же направила этой знакомой линк на статью Гуревича. Таким образом она достигла Вас. Признаться, плагиата в статье Гуревича я не вижу, у вас разные позиции по отношению к "герою" - Вы пишете о дяде, он - о прекрасном человеке и его трагической судьбе. Ваши претензии к Гуревичу вызывают удивление. Всякий автор волен давать свои оценки и характеристики и людям, и явлениям, главное - не искажать факты. Мне кажется странным, что Вы обращаетесь к редактору журнала, а не непосредственно к автору статьи. Но я думаю, что и наш постоянный и глубоко уважаемый автор Лев Гуревич ответит на Ваш комментарий.
Главный редактор журнала ЧАЙКА
Ирина Чайковская
Реплика на комментарий «Левин» Татьяны Гершон
Уважаемая Редакция!
Я внимательно ознакомился с комментарием госпожи Т. Гершон к моему очерку «Человек! Это – великолепно! Это звучит гордо!».
Хотел бы ещё раз подтвердить своё глубочайшее уважение и восхищение выдающейся во всех отношениях личностью ─ Исидором Левиным.
Публикуя данный очерк, я ни в коей мере не хотел ничем осквернить его память, ─ наоборот!
Слов и мыслей, которые мне приписывает госпожа Т. Гершон, в моём очерке нет.
Тем не менее, если я нечаянно задел её родственные чувства, приношу ей свои извинения.
С уважением, Лев Гуревич
Добавить комментарий