Русский нацизм с человеческим лицом. Владимир Вольфович Жириновский. Часть 2

Глава из книги The Nazification of Russia, 1996

«Патриотическая» программа Ельцина

В ходе политического кризиса в сентябре-октябре 1993 года Борис Ельцин пообещал провести досрочные выборы президента и даже указал точную дату: 12 июня 1994 года. После того, как ему удалось разгромить Совет народных депутатов, он отказался от этого обещания, но стал говорить о том, что когда истечет срок его президентства, т.е. в 1996 году, он не будет выдвигаться на новый срок. Но и от этого заявления он позднее отказался.

После амнистии, которую новый парламент распространил на лидеров «Второй Октябрьской революции» 1993 года, Жириновскому стало понятно, что на следующих президентских выборах его главным противником будет бывший вице-президент Александр Руцкой. Позднее, однако, он сообразил, что слишком поспешно списал со счета самого Бориса Ельцина.

«Борис Николаевич Ельцин – совершенно мистическая личность. Много раз его хоронили политически и физически. И каждый раз он возрождался. Он упал в реку, но не утонул. Он не пострадал при вынужденной посадке потерпевшего аварию самолета. Он не погиб в дорожной аварии. Он одолел два путча. Он переиграл Горбачева. Он развалил компартию. Он герой из народной сказки… У него особая политическая интуиция, поэтому его невозможно понять логически. И я тоже этого не могу. Мы оба мистические фигуры… Потому из всех кандидатов на новых президентских выборах Ельцин мой самый опасный противник»[1].

_123188366_zhirik-3getty.jpg

Почему же Жириновский изменил свое мнение о шансах Ельцина на переизбрание? Для этого были серьезные основания.

После парламентских выборов, на которых победили главные противники президента Жириновский и Зюганов, казалось, что политическая карьера Ельцина завершилась. Несколько месяцев он пребывал в неуверенности, но затем предложил программу «национального примирения и согласия». То есть он понял, что для своего политического выживания должен примириться с «красными» и «коричневыми». Глава компартии Зюганов отказался подписать такое «согласие», Жириновский согласился.

С того момента Ельцин стал все сильнее сближаться с ультранационалистами и дистанцироваться от либералов и демократов. Одним из наиболее демонстративных подтверждений такого дрейфа стало широко разрекламированное посещение президентом Ельциным гигантской персональной выставки известного живописца национал-патриотического направления Ильи Глазунова. В числе других «патриотических» полотен была огромная по размерам картина под названием «Великий эксперимент». В каталоге выставки сформулирована основная идея картины: в ней «показано, что русская революция совершилась не в результате естественного исторического развития страны, а ее подготовили, организовали и осуществили чужеродные силы. Россия стала материалом для их социального эксперимента»[2].

Картина производила неизгладимое впечатление.

В верхнем правом углу холста православный храм с белоснежными стенами и золотым куполом. Тут же крупным планом звенящий колокол. На фоне голубого неба царь и царица, а под ними надпись крупными золотыми буквами: ЦАРЬ, ЦАРИЦА, ЦЕРКОВЬ. Такова была, в представлении художника, «Россия, которую мы потеряли». О том, как и почему «мы ее потеряли», говорит вся остальная часть полотна, отображающая кровавый хаос революции. Доминирует портрет Карла Маркса внутри пятиконечной звезды. По мысли автора, это главный виновник кровавой бани, вызванной «великим экспериментом». В каталоге указано: «Пятиконечная звезда – это древний кабалистический символ зла. Марксизм – это сатанизм»[3].

Слева от «сатанинской» звезды – карикатурное изображение главного демона революции: длинноносого дьяволенка Льва Троцкого с острыми когтями, взбирающегося на кремлевскую стену. А под ним – бородатый хасид, что-то пьющий из чашки (надо полагать, кровь христианских младенцев??). Другой хасид дубасит Россию-мать советской эмблемой «Серп и Молот».

Здесь же хорошо известная фотография: Сталин-Рузвельт-Черчилль на Ялтинской конференции. Над нею, по воле автора, развивается флаг Израиля.

На картине также можно увидеть чернокожего мужчину, насилующего белую обнаженную женщину. О том, как этот фрагмент связан с русской революцией, Глазунов не объяснял, зато в каталоге говорилось, что «Яков Шиф, американский банкир [еврейского происхождения], последователь Маркса, русофоб и враг православия, финансировал различные террористические организации в России»[4].

Александр Невзоров, который в то время был телезвездой праворадикального направления, сказал об этой выставке:

«Картина вызывает ужас. Охватывает желание понять, кто же противостоял сатанинским ордам. Художник создал очень важное произведение мистической силы. Глядя на картину, я плакал»[5].

Президент Ельцин высказался о картинах Глазунова не столь эмоционально, но по смыслу его отзыв был таким же. Он обнял художника и с похвалой отозвался о его «оптимистическом и патриотическом искусстве»[6].

В годы перестройки, когда Михаил Горбачев проводил осторожно-либеральные реформы, Ельцин настаивал на более решительной и радикальной программе демократизации коммунистического режима, благодаря чему приобрел большую популярность и одержал над Горбачевым полную политическую победу. В 1991 году, когда Советский Союз перестал существовать, первым человеком в стране стал президент РСФСР Ельцин. Но три года спустя, убедившись, что его программа полностью дискредитирована, Ельцин, не сумев одолеть движение национал-патриотов, решил его возглавить. Вскоре Александр Проханов, писатель и редактор ведущей газеты национал-патриотов «Завтра», саркастично заметил, что президент Ельцин стал большим патриотом, чем сам Проханов.

На международной арене Россия стала настаивать на статусе сверхдержавы и требовать для себя большего участия в Боснии, на Ближнем Востоке и в других горячих точках планеты. В Боснии Россия взяла сторону сербских военных преступников и противилась действиям НАТО по прекращению кровавой гражданской войны. На Ближнем Востоке Россия действовала в направлении срыва трудного мирного процесса. В особенности она противилась вступлению стран Восточной Европы в НАТО, утверждая, что это составляет угрозу ее национальным интересам.

Пользуясь этническими конфликтами в республиках бывшего СССР, Россия вводила свои войска якобы с миротворческой миссией, а фактически для того, чтобы полностью или частично вернуть эти республики под контроль Москвы. При этом российские дипломаты требовали, чтобы США и другие страны Запада финансировали «миротворческие» миссии, которые фактически были первой стадией «броска на Юг», по терминологии Жириновского.

Абхазия

Реальная миссия российских «миротворцев» станет очевидной, если мы ближе присмотримся к одному из этнических конфликтов: между бывшей союзной республикой Грузией и ее автономной республикой Абхазией.

Абхазия – это драгоценный камень Кавказа, крупнейший курорт бывшего СССР. Теплое море, красивые горы, роскошная субтропическая растительность и оживленные рынки с экзотическими фруктами… Абхазия привлекала миллионы людей со всех концов Советского Союза, приезжавших сюда на отдых.

Что касается постоянного населения Абхазии, то около половины его составляли грузины. Во второю половину входили русские, армяне и другие меньшинства. Собственно абхазцев было около 80-ти тысяч, они составляли 15-17 процентов общего населения автономной республики, где чувствовали себя дискриминируемым меньшинством. Абхазские националисты мечтали отделить свою автономную республику от Грузии и стать частью Российской Федерации. Пока существовал СССР, эту идею никто не принимал всерьез, так как в любом варианте всё находилось под контролем Москвы.

После распада Советского Союза ситуация изменилась. Абхазские националисты начали войну за независимость от Грузии и вскоре «освободили» большую часть автономной республики. Терроризируемое грузинское население стало массами бежать из Абхазии.

Как же это могло произойти?

Своих вооруженных сил у Абхазии не было. По численности населения Абхазия была в десять раз меньше Грузии, а в самой Абхазии грузин было в три раза больше, чем абхазов. Но в Абхазии оставались советские военные базы, которые теперь стали российскими. Они и обеспечивали абхазских повстанцев оружием, включая танки и артиллерию. Российские войсковые подразделения принимали и прямое участие в военных действиях на стороне абхазских повстанцев, а, кроме того, тысячи «добровольцев» устремились в Абхазию из России.

Президент Грузии Эдуард Шеварнадзе снова и снова выступал с обвинениями России в кровавых акциях, но президент Ельцин и его правительство отрицали какую-либо причастность России к грузино-абхазскому конфликту. Министр иностранных дел Андрей Козырев и министр обороны Павел Грачев пытались убедить Шеварнадзе – и заодно весь мир, – что они делают все возможное, чтобы остановить конфликт. Шеварнадзе обращался за помощью в ООН, к НАТО, к правительствам ведущих стран Запада, но они не проявляли интереса к грузино-абхазскому конфликту. Шеварнадзе вынужден был согласиться на посредничество России. Было заключено перемирие между Грузией и абхазскими повстанцами, Россия взяла на себя роль гаранта его выполнения.

Формально Абхазия осталась в составе Грузии, но Шеварнадзе, полагаясь на гарантии России, вывел из Сухуми (столицы Абхазии) грузинский военный гарнизон, дабы ослабить напряженность. Тысячи жителей-грузин, бежавших из Сухуми, стали туда возвращаться. Однако, как только грузинские войска ушли, повстанческие отряды начали новое наступление. Они разрушали город, убивали мирных жителей, сам Шеварнадзе, срочно прилетев в Сухуми, попал в западню и едва уцелел. Местный российский гарнизон был во много раз более мощным, чем абхазские и грузинские силы вместе взятые. Но теперь он предпочел «не вмешиваться». Когда Шеварнадзе напомнил российским военачальникам об обещанных гарантиях, то получил ответ, что все, что они могут для него сделать, это прислать вертолет, чтобы вывезти его самого.

Все остальная Абхазия тоже была «освобождена» от грузинского населения. Более трехсот тысяч человек, включая стариков и детей, снова должны были бежать из своих домов, через горные перевалы, продуваемые ледяными ветрами и заваленные снегом. Многие замерзали и умирали в пути…

Византийская тактика привела к успеху. Загнанный в угол Шеварнадзе должен был публично назвать Россию «лучшим другом грузинского народа» и «добровольно» присоединиться к СНГ, чему прежде противился. Он дал согласие на создание в Грузии российской военной базы, в обмен на что Россия согласилась не признавать Абхазию независимым от Грузии государством. Но она никак не помогла Шеварнадзе восстановить контроль над мятежной автономией. Де-факто Грузия утратила контроль над Абхазией, грузинские беженцы не могли вернуться в свои дома.

Ельцин делал вид, что не контролирует военное командование местных гарнизонов и не знает о том, что реально происходит в Абхазии. То есть в то время, когда Жириновский громогласно призывал к «броску на Юг», Ельцин, без лишних слов, эту программу практически осуществлял, но делал это «византийскими» методами, чтобы не слишком настораживать своих друзей на Западе и в среде российских демократов, которые продолжали возлагать на него какие-то надежды.

В результате Ельцин переиграл самого себя, ибо, не беря на себя ответственность за акты насилия и этнические чистки в Абхазии, он не мог приписать себе и заслуги в том, что там происходило, так что «бросок на ЮГ» не повысил его репутацию среди «патриотов». Популярность Ельцина шла на спад.

Чеченская авантюра

 В годы горбачевской перестройки и гласности проблемы этнических меньшинств в Советском Союзе вышли на передний план общественной и политической жизни. Решение этих проблем предложил Андрей Дмитриевич Сахаров. Его идея состояла в том, что каждая республика, союзная или автономная, каждая автономная область и национальный округ должны получить право на самоуправление и самоопределение – независимо от формального статуса. Сахаров полагал, что такова единственная возможность охладить страсти и сохранить территориальную целостность страны, не нарушая при этом основных прав человека.

Михаил Горбачев отклонил эту идею, сочтя ее «нереалистичной». Вскоре его сбросили с верхотуры власти из-за его «реалистичности».

Борис Ельцин, со своей стороны, воспользовался идеей Сахарова, благодаря чему получил большие политические дивиденды. Когда Литва объявила о своем выходе из Советского Союза, президент СССР Горбачев ввел против нее экономическую блокаду, однако президент РСФСР Ельцин успешно ее саботировал. Ельцин также решительно осудил применение силы к непокорной Грузии, Азербайджану и другим союзным республикам. Во время президентской избирательной кампании в РСФСР он заявил, что каждому региону должно быть предоставлено «столько суверенитета, сколько он сможет взять» -- в полном соответствии с идеей Сахарова.

В ноябре 1991 года, то есть за месяц до развала СССР, я получил письмо от моего заочного друга-чеченца. Переписка с ним у меня началась еще в 70-е годы, когда он прочитал одну из моих книг и прислал свой отклик. После эмиграции из СССР я не мог ему писать, чтобы его не подвести. Но в 1991 году он прочитал какую-то мою статью и как бы вторично меня нашел.

Это был малообразованный парень, но у него был широкий круг интересов, и он умел выражать свои мысли, во многом наивные. Отражая умонастроения и чувства своего народа, пробужденные (если не сказать спровоцированные) обещаниями Ельцина, он писал:

«Пусть империя поскорее развалится. Пусть республики поскорее получат свой суверенитет. И пусть суверенные республики договорятся между собой ликвидировать все оружие, открыть границы и избрать общее правительство, основанное на Уставе ООН и на сотрудничестве всех народов планеты Земля. Мы должны двигаться в этом направлении, чтобы страны не замыкались каждая в своей скорлупе. Это ни к чему хорошему не приведет, только к новым формам противостояния»[7].

Большинство чеченцев – не узколобые националисты. У них не было желания замкнуться в своей скорлупе. Они хотели быть свободными и равными членами международного сообщества, и они этого заслуживали, как все другие народы бывшего СССР. Возможно, больше, чем некоторые другие, если вспомнить о трехсотлетней истории их борьбы и страданий.

В XIX веке этот маленький горский народ противостоял агрессии императорской России около 50-ти лет – дольше, чем все другие народы Кавказа. В годы русской революции и гражданской войны (1917-1921) чеченцы снова боролись за свою независимость. В 1944 году Сталин выслал все население Чечни в Сибирь, Казахстан и Среднюю Азию за мнимый коллаборационизм с германскими нацистами. Более ста тысяч высланных погибло в пути, длившемся несколько месяцев, в запечатанных товарных вагонах, без еды и медицинской помощи. Цель состояла в том, чтобы навсегда очистить Кавказ от ненадежных элементов. В 1957 году, через четыре года после смерти Сталина, чеченцев «реабилитировали» и позволили вернуться на свою родину. Далеко не случайно то, что, когда Борис Ельцин предложил этническим меньшинствам «брать столько суверенитета, сколько они могут», Чечня стала первой автономной республикой, объявившей о своей независимости.

Однако Ельцин быстро «забыл» о своих собственных предложениях. Он потребовал от Чечни отказаться от независимости, в противном случае пригрозил направить в нее войска. Президент Чечни Джохар Дудаев, бывший советский генерал, предупредил Ельцина, что это приведет к партизанской войне. Под нажимом своих сторонников демократической ориентации Ельцин попытался найти «мирное» решение проблемы. В ход снова были пущены «византийские» методы с целью внести раскол в общественное сознание Чечни и избавиться от Дудаева, ставшего символом национального единения и сопротивления. И. о. председателя Верховного Совета РСФСР Руслан Хазбулатов, чеченец по национальности, возглавил пропагандистскую кампанию, распространяя миф о «чеченской мафии», якобы самой сильной и опасной криминальной структуре в России. Даже «демократическая» пресса внесла вклад в пропаганду этого мифа, сея страх и ненависть к чеченцам.

Хасбулатов, отбыл из Москвы в Чечню, где возглавил оппозицию Дудаеву. Однако попытки избавиться от Дудаева не удались. Перед Ельциным стала дилемма: либо признать независимость Чеченской республики, либо снова завоевать ее военной силой.

Война началась 11 декабря, в самое неподходящее время для военного наступления: короткие зимние дни, густые горные туманы, когда и днем ничего не видно дальше двух-трех шагов. Из одного этого ясно, что военные действия не были спланированы и подготовлены. Да и что было готовить, если министр обороны Павел Грачев уверял, что полный контроль над Чечней сможет установить за два часа.

Но «операция» длилась месяц за месяцем и стала большой войной, к которой российские войска не были подготовлены ни в военном отношении, ни психологически, ни морально. Некоторые офицеры отказывались воевать против гражданского населения. Среди высшего командования операцию считали профессионально неподготовленной. Некоторые генералы подали в отставку, не желая в этом участвовать.

Чеченцы же хорошо сознавали, за что они воюют. За два года фактической независимости они накопили много оружия и боевого снаряжения, скупая его в российских гарнизонах, деморализованных и разложившихся. Даже после начала военных действий русские солдаты и офицеры втихаря продавали чеченцам свои автоматы, сознавая, что через пару часов их самих могут убить из этого оружия.

Тем не менее, российские войска имели колоссальное превосходство в численности и боевой технике, включая танки, артиллерию, авиацию. На земле они порой терпели постыдные поражения, зато могли беспрепятственно, днем и ночью, бомбить чеченские города, деревни, аулы. Систематические бомбардировки и артобстрелы мирного населения стали важнейшей частью военных действий. Столица Чечни город Грозный, с населением 400 тысяч человек, был полностью разрушен, как и менее крупные города и поселки. Значительная часть населения вынуждена была бежать из Чечни, что, собственно, и было политической целью этой войны.

В самом деле, если бы российские войска смогли быстро победить повстанцев и арестовать Дудаева, то вопрос о статусе Чечни все равно оставался бы нерешенным. Ельцин многократно заявлял, что этот вопрос будет решен референдумом. Ни у кого, однако, не могло быть иллюзий, что чеченцы, составляя две трети общего населения республики (900 тысяч), единодушно проголосуют за независимость. Выходит, что единственным способом вернуть Чечню в состав Российской Федерации было радикальное изменение демографического состава населения.

Корреспондент радио «Свобода» Петр Вайль, проведя в Чечне две недели, так описал варварскую тактику:

«Артиллерия – тяжелая, полевая и танковая – проводит массированный круговой обстрел, медленно продвигаясь от периферии к центру… Жители выдавливаются из своих домов и вынужденно покидают город – по коридору безопасности, который не обстреливается. Когда район становится почти пустым, так как жители его покинули и все дома разрушены, тогда приходит ОМОН и завершает зачистку»[8].

Известный диссидент Сергей Ковалев, избранный депутатом Государственной Думы, в которой возглавил Комиссию по правам человека, провел в Грозном первые две недели войны. По его свидетельству, попрание прав человека в Чечне, по своей массовости, было близко к геноциду. Егор Гайдар и другие видные демократы организовали в Москве антивоенные демонстрации. Однако значение этих акций было незначительным. Лидеры демократических сил все еще считали себя сторонниками Ельцина, так что чеченский кризис только расколол и деморализовал уже и до того слабый демократический лагерь.

А ведущим политическим союзником Ельцина стал Владимир Жириновский. Он выступал за войну, но критиковал «нерешительность» военного командования. Он требовал вести войну так, чтобы вся Чечня превратилась в пустую дыру. За такую «дружескую критику» министр обороны Павел Грачев присвоил Жириновскому воинское звание подполковника.

За кулисами.

Алексей Веденкин многолик. Наделенный особым талантом по изготовлению фальшивых документов, он представлял себя военным аналитиком разных уровней и званий; а еще сотрудником КГБ; а еще представителем разных российских и международных банков, предприятий и фондов; еще членом иностранных элитарных клубов; и даже Оберштурмбанфюрером-СС нацистского клуба Аргентины. Никто не знает, какие из этих его позиций и званий были реальными, а какие фиктивными.

Достоверно известно, что первую нацистскую организацию он основал в своей школе в 1981 году, когда ему было 16 лет. На его членском билете, который он сам изготовил и выставлял напоказ, организация носит название «Новая рабочая национал-социалистическая партия России». Название напечатано на фоне орла со свастикой в когтях и профильного портрета Гитлера[9].

Отслужив, после окончания школы в армии, Веденкин стал секретным сотрудником милиции и, вероятно, агентом КГБ. Его деяния по большей части окружены мистикой, приключениями и таинственными смертями. В 1989 году он был арестован и обвинен в шантажировании и взяточничестве, но и это не повредило его карьере. В 1991 году Алексей Веденкин работал в Отделе управления ЦК КПСС, где возглавлял подотдел безопасности. Когда стало ясно, что партия теряет монопольное положение во властных структурах, начальник Отдела безопасности Николай Кручина дал Веденкину важнейшее задание: секретно перевести финансовые средства КПСС заграницу и разместить их в разных иностранных банках.

В августе 1991 года, после провала путча ГКЧП, Кручина покончил с собой. После этого первым в его рабочем кабинете появился Алексей Веденкин, изъявший из сейфа все финансовые документы. Куда они делись, осталось неизвестным. Партийные деньги в размере миллиардов долларов «исчезли».

Затем Веденкин стал финансовым менеджером и советником фонда «Возрождение», основанного вице-президентом РСФСР Александром Руцким. Веденкин участвовал и в других важных начинаниях. Он устанавливал контакты с иностранными банками и с мультимиллионерами в Аргентине, Испании, Швейцарии, Австрии, Австралии, Бразилии, Польше. Он организовывал зарубежные «гастроли» Владимира Жириновского. Он также стал финансовым менеджером организации Русское национальное единство (РНЕ) Александра Баркашова, отколовшегося от национал-патриотического общества «Память», чьи лидеры, по его мнению, были недостаточно решительными «патриотами».

В сентябре-октябре 1993 года, в разгар политического кризиса, который завершился штурмом «Белого Дома», генерал Ачалов, военный министр в теневом правительстве Руцкого, назначил Веденкина своим заместителем и послал его с секретным заданием на Дальний Восток[10].

Действуя в основном за кулисами, Алексей Веденкин налаживал связи между разными организациями праворадикального толка, а также их связи с бывшими партийными функционерами и высшими сотрудниками КГБ.

В 1995 году Веденкин вышел из тени, опубликовав сенсационную статью в «Независимой газете» и дав затем обширное телеинтервью. По его словам, руководство правоохранительных органов на 90 процентов состоит из сторонников фашистских организаций, которые стремятся захватить в стране высшую власть. Это не мешает им поддерживать наиболее жесткие действия правительства Ельцина, такие, как война в Чечне.

Веденкин рассказал о тактике финансовых кругов, которые он представлял или претендовал на то, что является их представителем. По его словам, они поддерживают многие фашистские партии и организации, так как пока неизвестно, какая из них имеет больше шансов на парламентских и президентских выборах. «Если вперед вырвется Баркашов, мы поможем Баркашову, если впереди будет Жириновский, мы поддержим его»[11].

Что касается военных действий в Чечне, то, по словам Веденкина, министр обороны Павел Грачев заслужил прижизненного памятника за эту войну, а его наиболее известные критики, такие, как Сергей Ковалев и Сергей Ющенков, -- ненавистные враги отечества. «Когда мы придем к власти, я лично, без следствия и суда, расстреляю их выстрелами в затылок, мне это доставить огромное удовольствие»[12].

За столь прямо и ясно высказанную угрозу убийства Алексей Веденкин был арестован, а через несколько дней президент Ельцин издал Указ, обязывавший правоохранительные органы действовать против фашистов со всей строгостью закона. Приближалось очередное празднование дня Победы над фашистской Германией, к нему готовились с особой помпой, ибо то была 50-я годовщина. Ельцин не мог не отреагировать на слишком откровенные заявления Веденкина о том, что страна нашпигована фашистами, а правоохранительные ведомства им потворствуют.

Но Ельцин избегал прямой конфронтации с нацистами и фашистами, его «решительный» президентский Указ был всего лишь риторикой. Подлинный его смысл раскрывался в абзаце, обязывавшем… Академию Наук выработать «научное определение понятия “фашизм”». Тем самым правоохранительные органы получали индульгенцию: какие законные меры они могут принимать против фашистов, если остается неизвестным, что такое фашизм? Через пару часов после публикации этого Указа Алексей Веденкин был освобожден.

«Нацификация в геометрической прогрессии»

                Борис Ельцин полагал, что «маленькая победоносная война» в Чечне поднимет его престиж среди «патриотических» кругов и обеспечит переизбрание в 1996 году на второй президентский срок. Но война в Чечне оказалась не маленькой и не очень победоносной. Массы населения были либо равнодушны к тому, что происходило в Чечне, либо разочарованы. Отделения Чечни россияне не хотели, но они еще меньше хотели того, чтобы их сыновья и братья погибали неизвестно где и за что. Сильное впечатление производили протестные акции почти стихийно возникшей организации солдатских матерей. Опросы показывали, что популярность Ельцина сильно понизилась и не превышала 10 процентов.

В марте 1995 года Ельцин сказал в интервью, что он еще не решил, будет ли выдвигать свою кандидатуру на новый срок, или нет. Его жена Нина Ельцина добавила, что по семейным обстоятельствам она против этого, но ее сердце сжимается, когда она думает о том, кто же займет место ее мужа.

После этого интервью Ельцин повторял то же самое много раз. Появились прямые и косвенные указания на то, что он может вообще отменить выборы, дабы продлить свое президенство сверх срока, установленного законом. Если так, то война в Чечне – это только первый шаг в сложной игре по искусственному нагнетанию напряжения в обществе, которое послужило бы предлогом для отмены выборов.

Параллельно Ельцин и его окружение работали над тем, чтобы активизировать его политических союзников, добиться их победы на парламентских выборах в декабре 1995 года и тем поднять его собственный рейтинг. Ельцин одобрил создание двух блоков, «право-центристского» во главе с премьер-министром Виктором Черномырдиным и «лево-центристского» во главе со спикером Думы Иваном Рыбкиным.

Черномырдин выступал за «патриотизм» и стабильность, а Рыбкин за стабильность и «социальную справедливость». Ни тот, ни другой не пользовались популярностью, общественность считала их частью того же Ельцинского режима. Но, имея неограниченные ресурсы и широкую поддержку ведущих телевизионных каналов, они надеялись набрать большое число голосов и вытеснить из мейнстрима политической жизни либералов и демократов, с одной стороны, и ультранационалистов, с другой. Однако эта, казалось бы, тщательно продуманная стратегия полностью провалилась. Один из двух блоков вообще не удалось создать, а второй, черномырдинский, с трудом набрал на выборах десять процентов голосов.

В числе новых политических лидеров с президентскими амбициями особенно выделился генерал Лебедь, командующий 14-ой армией, базировавшейся в Молдове. Он приобрел большую популярность, обеспечив отделение от Молдовы так называемой Приднестровской республики.

Сделав свое дело и выйдя в отставку, генерал Лебедь стал самостоятельным политическим игроком. Возглавленная им группа «Союз русских общин» была маргинальной, но сам он оказался в центре всеобщего внимания. Лебедь не был ни ярким оратором, ни оригинальным мыслителем, но умел производить впечатление сильного, смелого, прямого, уверенного в себе человека. Больше всего импонировало публике то, что он прямо, без обиняков обвинял в коррупции многих высокопоставленных лиц. В глазах миллионов людей, глубоко разочарованных в «демократических» реформах, которые не принесли той райской жизни, какую они ожидали, генерал Лебедь олицетворял уверенность, стабильность и превосходство России над своими соседями.

«Процесс внедрения фашизма в общественное сознание России сейчас идет полным ходом, -- писал Евгений Прошечкин, председатель Московского антифашистского центра. – Этот процесс ускоряется в геометрической прогрессии. Еще несколько лет назад человек чувствовал бы себя очень скверно, если бы ему сказали: “Твои взгляда фактически близки к фашистским, ты фашист”. Однако теперь миллионы людей готовы на это ответить: “А что плохого в фашизме? Это только уважение к национальным чувствам”. Полагаю, что произошло нечто очень опасное – крутой поворот в обществе, которое стало считать, что в фашизме есть немало позитивного»[13].

Евгений Прошечкин высказал эти соображения в марте 1994 года, после чего обозначенная им тенденция продолжала нарастать.

Владимир Жириновский был не единственным кандидатом в президенты ультранационалистической ориентации. Никто не мог с уверенностью сказать, что именно он одержит победу. Однако стало ясно, что, если в общественном сознании не произойдет нового перелома, победить его на выборах сможет только такой кандидат, который убедит избирателей, что он еще больший национал-патриот, чем сам Жириновский. Если Владимира Вольфовича критиковали, то не столько за его экстремизм, сколько за… излишний либерализм. В книге «Лимонов против Жириновского» доминирует две основные идеи. Во-первых, автор уличал Жириновского в том, что тот скрытый еврей. И, во-вторых, в том, что его ультранационалистическая риторика – это всего лишь камуфляж, а на самом деле он скрытый демократ[14]. В своем психоаналитическом исследовании «Эра Жириновского» профессор Арон Белкин заключил:

«Как любой человек, Жириновский может переутомиться и допустить серьезную ошибку, которой успешно воспользуются его противники. Он может заболеть и даже умереть. Но это ничего не изменит. Появится другой Жириновский, и ему не потребуется много времени и усилий, чтобы занять такое же место… Идеология Жириновского, его стратегия и его лозунги пустили глубокие корни. Его “джинн” уже вырвался из бутылки, и по своей воле он в нее не вернется. Он вселится в тело другого человека, который может оказаться еще более фатальным для будущего России, чем Жириновский»[15].

Человеком, в которого, вероятнее всего, может переселиться «джинн» Жириновского, не трудно назвать: это Геннадий Зюганов, глава Российской Коммунистической Партии. После парламентских выборов в декабре 1995 года фракция РКП Зюганова и фракция ЛДПР Жириновского поменялись местами: коммунисты получили больше 22 процентов голосов, а ЛДПР около 12 процентов, оставив далеко позади остальные партии и группы.

Сейчас, когда я пишу эти строки [май 1996 года], Геннадий Зюганов выглядит наиболее перспективным из всех кандидатов в президенты России. В опросах общественного мнения он значительно опережает всех потенциальных соперников, то есть он впереди Владимира Жириновского, Григория Явлинского и самого президента Бориса Ельцина, который, в конце концов, заявил о том, что он будет переизбираться.

Зюганов, как и положено коммунисту, позиционирует себя и свою партию как левую оппозицию реформам Горбачева-Ельцина, что должно было отличать его от правой оппозиции Жириновского и других ультранационалистов. Однако Александр Баркашов, который открыто молился на «русскую свастику» и Адольфа Гитлера, не случайно дал указание своей партии РНЕ (Русского национальное единство) поддерживать Зюганова. Не случайно и то, что двадцать пять малых национал-патриотических организаций образовали «Патриотический союз» тоже для поддержки кандидатуры Зюганова на пост президента.

В феврале 1996 года, в Вашингтоне, на Слушаниях в подкомитете Палаты представителей по правам человека, давала показания Алла Гербер, бывший депутат Государственной Думы от партии Егора Гайдара «Русский выбор».[16] Темой Слушаний был антисемитизм в современной России. Алла Гербер привела цитату из книги Геннадия Зюганова, где он восхвалял Сталина за «его понимание сложившейся реальности в СССР, которая должна была быть пересмотрена в соответствии с давними российскими традициями, утвердившимися столетия назад».

Понимание Сталиным «традиций», о котором говорил Зюганов, это подмена «красной» идеологии пролетарского интернационализма на «коричневую». «Пересмотр» Зюганов относил к последним десяти годам жизни Сталина, то есть с 1944 по 1953 год. Напомним, что это десятилетие сталинской тирании началось высылкой целых народов – чеченцев, калмыков, крымских татар и некоторых других – в Среднюю Азию и Сибирь, а завершилось разнузданной антисемитской кампанией, кульминацией которой стало «Дело врачей». Кампания не была доведена до логического конца из-за скоропостижной смерти тирана.

Книга Геннадия Зюганова «За горизонтом» примечательна и в других аспектах. Этот «умеренный» почитатель Сталина не пользуется такими лозунгами, как «Бей жидов – спасай Россию». Он не говорит, что свастика – это традиционный русский символ. Он не ссылается на «Протоколы сионских мудрецов» и другие подобные фальшивки. Он говорит о геополитике, человеческой цивилизации, мировом развитии. Самоназначенный коммунист, а фактически красно-коричневый «патриот», Зюганов не может признать, что современный кризис в России – это результат банкротства коммунистической системы и что Россия сама повинна в своих несчастьях. Он одержим конспирологическими теориями. По его теории, США, в качестве своей пятой колонны, использовали русофобов, проникших в советское общество для развала СССР изнутри, а теперь, с помощью тех же русофобов, Америка разоружает Россию, чтобы сделать из нее свою колонию и использовать ее природные ресурсы для получения дешевого сырья. Для того, чтобы выжить, Россия должна вернуться к социализму и национализму, восстановить свою военную мощь, объединить бывшие советские республики под своим главенством, восстановить «тесные связи» с бывшими социалистическими странами Восточной Европы и противостоять США и их союзникам на всем мировом пространстве. По сути, программа Зюганова такая же, как у Жириновский, но он пользуется не столь шокирующей фразеологией.

 Алла Гербер подчеркнула, что хотя некоторые западные аналитики называют Зюганова своего рода социал-демократом, на самом деле его символом веры является национал-социализм.

Не исключена вероятность того, что Ельцин все-таки переиграет Зюганова на президентских выборах или найдет предлог для того, чтобы их отложить. Но даже если Ельцин останется президентом, он должен будет продолжать движение по пути нацификации России, иначе ему политически не выжить.

Дабы как-то уравновесить провальные экономические реформы и повысить рейтинг Ельцина, его сторонники педалируют на его «патриотизм», стараются представить его сильным национальным лидером. Никита Михалков «по-простецки» объяснил, почему надо голосовать за Ельцина: «Россия – баба, а бабе нужен мужик».

«Джинн» национал-патриотизма стал реальным главой российского государства. В чье конкретное тело он вселится на ближайших выборах, не так уж и важно[17].

Вместо заключения – Май, 2022

Во все воронье горло

Владимир Вольфович Жириновский отошел в мир иной 6 апреля 2022 года. Но дело его живет. Об этом свидетельствует «ограниченная военная операция», начатая в Украине оберштурмфюрером России за полтора месяца до кончины Жириновского, как и те почести, с какими российские власти провожали его в последний путь. По своему масштабу эти события (то есть военное вторжение в Украину и похороны Жириновского) несопоставимы, но у них одна и та же национал-бандитская подоплека.

Не знаю, присутствовал ли на похоронах Жириновского другой ведущий идеолог русского нацизма Александр Проханов, но то, что они оба – ягоды одного поля, сомневаться не приходится. Достаточно заглянуть в газету «Завтра», которую издает Проханов.

Главное достоинство того, что пишет и публикует Проханов, состоит в том, что русское ЗАВТРА, каким оно ему видится, с поразительной точностью отображает российское СЕГОДНЯ, если его всякий раз умножить на минус единицу. Ибо в газете «ЗАВТРА» российское СЕГОДНЯ предстает перевернутым ровно на 180 градусов.

Чтобы не ходить далеко, остановлюсь на недавней статье Александра Проханова («ЗАВТРА», 19 мая 2022 года), на которую меня вывел профессор Юрий Польский, за что ему сердечная благодарность. О том, насколько эта статья актуальна, вещает ее заголовок: «От “спецоперации” к “войне народной”». И еще ярче – подзаголовок: «Русская Мечта является важнейшей сущностью нашего военного грозного времени».

Про что же статья – про Сущность Русской Мечты или про Мечту Русской Сущности? Не это важно, а то, что все Мечты Проханова – Русские.

«Украинская пропаганда сформировала образ врага в лице России не только в исконно антирусских западных украинских землях, но и на востоке, в русских городах Донбасса, в Одессе, Днепропетровске. Украина сумела встроить себя в гигантский синтезированный Запад, именуемый НАТО, подключить к своей войне с русскими могущественную западную экономику, военный потенциал, оружейные заводы, средства разведки и тотальную и всеохватывающую глобальную пропаганду, которая демонизировала Россию в глазах миллиардов людей. И это превращает Украину в наконечник жестокого копья, нацеленного на Россию».

Так ныне бывший соловей генштаба кукарекает во все воронье горло. Ярко, зримо, вдохновенно. Чтобы извлечь правду-матку из прохановского «Завтра», остается провести «специальную военную операцию», помножив каждую фразу ровно на минус единицу.

Ибо:

- Образ врага из России сформировала не украинская пропаганда, а российский оберштурмфюрер Владимир Путин – при содействии хора и оркестра подпевал под управлением покойного В.В. Жириновского и здравствующего А.А. Проханова.

- Города Донбасса, Одесса, Днепр (который давно уже не Днепропетровск) – это города Украины. Таковыми они будут оставаться до полной победы русского национал-социализма, которая пока достигнута только в Русских Мечтах Проханова.

- Не Украина сумела себя встроить в «синтезированный Запад, именуемый НАТО». Украина как раз этого не сумела. А преуспело опять же национал-гебистское руководство России, которое кровью и картечью пробивает путь к Русской Мечте. Заодно оно встраивает в НАТО Финляндию и Швецию, так что успех «спецоперации» втрое превзошел путино-прохановские мечтания.

- Яснее ясного, что если бы «украинская пропаганда» действительно пыталась демонизировать Россию в глазах миллиардов людей, то ей такую грандиозная задачу никогда бы не осилить. В том, что Россия демонизирована в глазах всего мира, заслуга того же кремлевского руководства и его подпевал-запевал. Г-ну Проханову не пристало скромничать.

- Ну, а «наконечником жестокого копья, нацеленного на Россию», Украина могла стать не в Мечтах, а в кошмарных снах Александра Проханова. Спешу его успокоить: если его сновидение помножить на минус единицу, то наконечник стрелы превратиться в рыцарский щит, каковым и стала, не желая того, Украина, принявшая на себя удары острых стрел и тупых мечей, пушек и танков, пикирующих бомбардировщиков и крылатых ракет Русского мира, коему никак не живется-можется в собственных бескрайних пределах. Русской Мечтой остается мытье сапог в Индийском океане. И в Средиземном море. И у берегов Аляски. И в реке Потомак. И в «Городе желтого дьявола». Почему бы и нет? МЕЧТЫ, МЕЧТЫ – где ваша сладость?..

На этом следовало бы закончить, если бы была уверенность в том, что мечты российских нацистов останутся только мечтами. Увы, своей «спецоперацией» кремлевские мечтатели снова показали, что они не прекраснодушные Маниловы и даже не Чичиковы, по дешевке скупающие мертвые души. Им требуются живые души, чтобы их делать мертвыми. Им нужно убивать и разрушать, разрушать и убивать. А затем отмывать сапоги вместе с награбленными миллиардами в Индийском океане и Швейцарских банках. Хотя В.В. Жириновский отошел в мир иной, его «джинн» продолжает активничать.

Популярность Жириновского в русском мире такова, что его визитная карточка, украшенная автографом, стоит ныне миллион рублей. У меня нет таких капиталов, потому воспроизвожу ее без автографа. Чем богаты, тем и рады.

864.jpg