Вряд ли среди военного поколения и двух последующих за ним - детей и внуков тех, кто сражался в ВМВ, найдётся так уж много людей, не слыхавших песню «Я был батальонный разведчик»:
Я был батальонный разведчик,
А он писаришка штабной.
Я был за Россию ответчик,
А он спал с моёю женой.
Уже в первом куплете четко обозначены характеры главных действующих лиц. Один - чернорабочий войны, каждый день рискующий жизнью на передовой, другой - тыловой бездельник с безопасной службой и чужой женой под боком. И как водится, одному от судьбы - синяки и шишки, другому - пироги и пышки.
Песня долго считалась народной, хотя у неё есть конкретные авторы. Это не Высоцкий и не Визбор, как утверждают некоторые тексты на интернете. Песня была написана в 1950 году в Москве молодыми приятелями-фронтовиками Алексеем Охрименко, Сергеем Кристи и Владимиром Шрейбергом, дружившими ещё со школьных лет. По жанру это баллада - так же, как «Жил я славно в первой трети» и «38 комнаток» Высоцкого. Охрименко, журналист и начинающий поэт, был вхож в московские клубы литераторов и тамошние рестораны. Именно оттуда песня начала своё триумфальное хождение по огромной стране.
На войне все три автора служили в небольших чинах - Кристи на флоте, Шрейберг - механиком авиационного звена, Охрименко, единственный из них, ставший младшим офицером, - в пехоте. Потому и смогли сочинить гениальную балладу с убедительной точки зрения рядового участника.
Для меня эта песня имеет личностный характер. Я из военной семьи, шесть членов которой служили в армии в период с конца 30-х до конца 60-х, четверо из них - офицерами. Отец прослужил 27 лет, мать, военврач и кавалер медали «За отвагу», прошла войну от звонка до мая 46-го, - год долечивала раненых в военном госпитале. Родные братья отца и матери погибли на фронте в звании рядовых.
Отсюда мой непреходящий интерес к военной истории и ко всему, с ней связанному.
Песня «Я был батальонной разведчик» не исполнялась со сцены до 1990 г. - ведь она не прославляла ни коммунистическую идеологию, ни доблестные (а в реальности, добытые океанами крови) победы маршалов и «героизм» политруков. Однако, как это произошло через 12-15 лет с Высоцким, песню вдохновенно запела вся страна, не ожидая официальных утверждений и публикаций. Она зазвучала в рабочих и студенческих общежитиях, на базарах, на вечеринках и в поездах, на вылазках за город, в экспедициях геологов и туристов, в студенческих стройотрядах. Ее исполняли под гитару и под гармонь, а то и без аккомпанемента. Под выпивку и без. Профессионально и не очень, зато всегда от души. Появилась дюжина вариантов. Песню с удовольствием пели и слушали в квартирах московских интеллигентов и в рязанских избах. У меня не было знакомых среди партийных работников и кагэбистов, но уверен - «Батальонного разведчика» распевали и на их неформальных встречах.
И баллада эта оказалось одной из тех немногих, опираясь на звучание и тематику которых «выросли» и разошлись по стране от Москвы до Калининграда на западе и Сахалина на востоке бардовские песни Высоцкого, Окуджавы, Галича, Кима…
Разные люди находили в песне различный, созвучный им смысл. Интеллигенты легко распознавали ироническую компоненту контекста, хотя и содержащего узнаваемые черты военного бытия, и нарочитую имитацию сентиментального надрыва. Остальной народ нередко воспринимал содержание как реальную историю. Ведь ко всему прочему, включала эта история и скорбную исповедь «добра молодца», и достаточно типовые семейные обстоятельства того времени, и простонародные словечки, а для горькой услады - явные элементы былины.
Батальонный разведчик… Не было такой должности в штате стрелкового, да и любого другого, батальона в годы войны. Подразделения разведки формировались только на следующем уровне воинской части - полковом. Но конечно же, и в батальоне солдата посылали в разведку, а уж если набирал он разведывательный опыт, то и достаточно часто посылали. Пока живой - что длилось недолго. Ведь воевать ему приходилось на самой передовой, а частенько и в ближнем тылу врага… Герой, конечно же. Да и не просто герой. Ответчик за Россию! Не крошечный, незаметный винтик военной машины, а былинный богатырь!
А с другой стороны - штабной «писаришка». Ну не любили те, кто находился на переднем крае, всяких там штабных, и тем более тыловиков. Понять их легко, ведь солдат на передовой мог встретить смерть каждый день, да ни по одному разу. И бытовые условия у него были самые никудышные. Не очень-то заботилась Родина-мать о своих защитниках. А служивший в штабе, само собой, жил лучше, рисковал поменьше, и чем выше штаб, тем меньше был этот риск.
Но ведь и штабы нужны, и нужны на всех уровнях. Кто-то должен планировать и разрабатывать детали военных операций, осуществлять учёт личного состава, техники и вооружения, вести журнал боевых действий. Обеспечивать подвоз боеприпасов, питания, запчастей, одежды и многого другого, в чем нуждается любая воинская часть. Подсчитывать потери - свои и противника... Составлять рапорты, наконец. Да мало ли работы в военных штабах!
И на передовой многие работники штаба бывали неоднократно, а те, кто служил, скажем, в оперативных и разведотделах - регулярно. Штаб - это мозг частей и соединений, и вести без него войну невозможно.
Но вернёмся к тексту песни:
Ах Клава, родимая Клава,
Ужели судьбой суждено
Чтоб ты променяла, шалава
Орла на такое говно?
Неверная жена, «шалава», не дождавшаяся мужа с фронта!
А что было делать бабе, оставшейся с детьми, если упомянутая Родина-мать не обеспечила ей даже минимальной возможности выжить? Вот, скажем, солдат пропал без вести. Значит, куда делся? То ли в плен сдался, то ли сбежал, дезертировал.
А Сталин сказал - пленных у нас нет, есть только предатели. Значит, ни аттестата денежного жене и детям, ни пенсии. А может быть, «пропавший без вести» попал в окружение и теперь сражается в партизанах? Неважно, нет такой графы в отчётах! Или же просто «вкралась ошибка» - исчез Скачков, а записали - Сачков. А жена и дети, ни в чем не повинные граждане воюющей страны - они-то чем виноваты? Как женщине детей спасти? Ещё и на нормальную работу не берут. А тут появляется штабной тыловик, сытый и расторопный. И как приходит с ней «спать», так хлеб приносит, консервы, масло, крупу. И водку! С дровишками поможет. Тот, кто почеловечнее, ещё и шоколад детям! А у них при одном виде такого продукта горят глаза и все хворости проходят! Так что бабе делать, гнать этого самого штабного в шею? А?
Кстати, мотив потерявшего ногу солдата и Клавы впоследствии использован Высоцким, только у него Клава не жена, а медсестра в госпитале:
Что там слава, что там Клава
Медсестра и белый свет
Помер мой сосед, что справа
Тот, что слева - ещё нет
…
И однажды как в угаре
Тот сосед, что слева мне
Вдруг сказал: «Послушай, парень,
У тебя ноги-то нет!»
………
Все просил сестричку Клаву
Показать, какой я стал
Был бы жив сосед, что справа
Он бы правду мне сказал!
Итак, наш разведчик - орёл и герой, это несомненно. А вот почему «писаришка» - «говно»?
В военные годы одни рвались на фронт, бить гитлеровцев, и таких было не счесть. Военкоматы «осаждали» добровольцы. Но хватало и других, тех, кто стремился во что бы то ни стало избежать отправки на передовую. Не говорю о специалистах, действительно необходимых в тылу: конструкторах вооружения, инженерах и рабочих оборонных заводов, шахтерах, железнодорожниках, да и многих работниках высших штабов и других организаций военно-экономической структуры. Имею в виду людей оборотистых, расторопных и просто тех, у кого была наверху «волосатая лапа», и при том отчаянное желание зацепиться в тылу, спасти свою любимую шкуру. Во все времена и при любом государственном строе такие люди обладают способностью «устраиваться». Тут уж ничего не попишешь. Возможно, в конце концов судьба или Божий суд воздаст им по заслугам. А характеристику таким людям песня даёт правильную.
Орла и красавца мужчину
Я срать бы с ним рядом не стал
Ведь я от Москвы до Берлина
По вражеским трупам шагал!
Крепкое выражение неприязни к «писаришке» вызывает усмешку и понимание. Один ходил в разведку и в атаку, а другой пользовался удобствами и тёплым туалетом. Вот ведь и Маяковский писал еще в 1915 г. - шла Первая мировая:
Вам, прожигающим за оргией оргию
Имеющим ванную и тёплый клозет
Как вам не стыдно о представленных к Георгию
Вычитывать из столбцов газет?
Вот эти, прожигающие и отсиживающиеся, и получили по полной после 1917-го. Впрочем, и те, кто воевал, - тоже.
И в нашей песне один сидит в «тёплом клозете» (уж не знаю, так ли много, как в годы Первой мировой, оставалось их в Советии) и «спит» с женой фронтовика, а другой шагает по вражеским трупам! Эх, если бы только по вражеским! А по скольким своим?
Шагал, а потом в лазарете
Со смертью в обнимку лежал.
И плакали сёстры, как дети,
Ланцет у хирурга дрожал.
Вот где, конечно же, ирония - плакали навзрыд госпитальные сёстры и дрожал от жалости хирург! При виде боевых увечий нашего героя вдруг расчувствовались военные медики, видевшие тысячи раненых, многие сотни ампутаций и каждодневную смерть. Однако, при всей неправдоподобности описываемых деталей, слушатель отчетливо представляет госпитальную картину войны - отважный разведчик становится инвалидом, медсёстры заливаются бурными слезами и даже у хирурга-офицера трясутся пальцы! Вот где причина популярности былинной саги!
Дрожал, а сосед мой рубака
Полковник и дважды Герой,
Он плакал, накрывшись рубахой,
Скупою слезой фронтовой.
Каким бы героем ни был наш батальонный разведчик, а не лежать ему «в лазарете» рядом с чувствительным полковником. Это - поэтическая гипербола, обычная для подобных песен. У офицеров, а тем более старших - свои палаты в любых госпиталях.
Гвардейской слезой фронтовою
Стрелковый рыдал батальон,
Когда я Геройской звездою
От маршала был награжден.
Это - вновь гипербола, аллегория. Три сотни прошедших войну солдат вдруг дружно «зарыдали», когда нашему разведчику вручали награду.
Потом мне вручили протёзы
И тотчас отправили в тыл…
Красивые крупные слезы
Кондуктор на литер пролил.
Вот ведь вроде и наградили героя, да ещё перед строем, а явственно чувствуется обида. Стал ненужен - «тотчас» отослали... «Мавр сделал своё дело - мавр должен уйти».
Пролил, прослезился, собака,
Но все же содрал четвертак!
Не выдержал я и заплакал:
Ах граждане, мать вашу так!
Грабители, сволочи тыла,
Как носит вас наша земля!
Я понял, что многим могила
Придет от мово костыля.
Четвертак в те времена - существенные деньги. Оказалось, здесь, в тылу, каждый, наделённый крохотной властью, норовил обидеть инвалида войны. А «могила от костыля» - это просто ещё одна гипербола.
Домой я, как пуля, ворвался
И бросился Клаву лобзать,
Я телом жены наслаждался,
Протез положил под кровать…
Болит мой осколок железа
И режет пузырь мочевой,
Полез под кровать за протезом,
А там писаришка штабной!
Штабного я бил в белы груди,
Сшибая с грудей ордена…
Ой, люди, ой, русские люди,
Родная моя сторона!
И вновь тот же мотив у Высоцкого, испытанный им в собственной судьбе:
Маскировку пытался срывать я
Пленных гонят - чего ж мы дрожим?
Возвращались отцы наши, братья
По домам, по своим да ЧУЖИМ.
Да, не таким представлялось многим фронтовикам возвращение домой. Тут вовсю требуют взятки, там не дают положенного, жена не дождалась, а те, кто «сидел» в тылу, заняли выгодные посты…
И опять ирония - «писаришка штабной», оказывается, «спал» с Клавой, нацепив на грудь неправедно нажитые ордена!
А может быть, и писаришка не так уж ничтожен? Вот и Клава его приняла, и ордена у него… Вообще, схватка двух антиподов войны - фронтовика-разведчика и тылового приспособленца видится скорее не как заурядная потасовка обманутого мужа с любовником жены, а как поединок былинного богатыря со злым Змеем Тугариным. Вспоминаются даже и такие строчки из «Витязя в Тигровой шкуре»:
Автандил сразился с дэвом
Задрожала вкруг земля!
Но вернёмся к Песне:
Жену-то я, братцы, так сильно любил,
Протёз на нее не поднялся,
Ее костылем я маненько побил
И с нею навек распрощался.
С тех пор предо мною всё время она,
Красивые карие очи…
Налейте, налейте стакан мне вина,
Рассказывать нет больше мочи!
Налейте, налейте скорей мне вина,
Тоска меня смертная гложет,
Копейкой своей поддержите меня –
Подайте, друзья, кто сколь может…
Да уж, славную судьбину уготовила воинам-инвалидам Родина-мать!
Особенно если вспомнить, как с конца 40-х и чуть ли не до 60-х годов вылавливали по базарам и электричкам увешанных наградами безногих-безруких калек, просивших милостыню, не имевших жилья, и отправляли в интернаты тюремного типа.
В чем же секрет необычайной популярности этой песни-баллады? Хороший вопрос… А в чем секрет популярности песен Высоцкого, Окуджавы, Галича, Розенбаума?
Может быть, их песни выражают то, что подспудно чувствуют и испытывают очень многие, но не могут выразить? Они задевают какой-то душевный нерв, и нерв резонирует с чем-то близким, заставляя нас принять эту песню как созвучную нашему пониманию «вещей». И потом такая песня, как опять-таки пропела нам когда-то Эдита Пьеха, «остаётся с человеком».
А может быть, слушая эти песни, люди делаются сопричастны их героям?
Лучшие бардовские песни говорят на языке, понятном народу - искреннем, без пафоса, высоких слов и ложной романтики. Их притягательность и художественная энергия очевидным образом передаётся каждому - и доктору наук, и рабочему люду, и бродяге -туристу. Такие песни подмечают жизненные реалии, оттенки и нюансы, иногда смешные и веселые, часто грустные. Они дают нам своего рода смысловой кислород; поднимают настроение, укрепляют дух. Они передают, в доступной каждому поэтической форме, драму, трагедию и комедийность жизни. И возможно, чему-то хорошему в нас мы, в частности, обязаны этим песням.
* * *
Творческое содружество авторов продолжалось несколько лет, до 1953 г., когда Сергей Кристи уехал из Москвы работать в областной газете. Они создали вместе ещё несколько юмористических песен, также ставших популярными, особенно среди студенчества и туристов, и долгое время считавшихся народными: «Венецианский мавр Отелло», «Граф Лев Николаич Толстой» и др. Алексей Охрименко остался журналистом и поэтом, а Владимир Шрейберг окончил ВГИК и работал сценаристом документальных фильмов.
Охрименко пережил друзей и умер 70-летним, в 1993. Он единственный из троих, к кому в последние годы пришла слава создателя «Батальонного разведчика».
Несколько вариантов исполнения песни (первый - Владимиром Высоцким):
https://www.youtube.com/watch?v=b9SxoEHW8K4
https://www.youtube.com/watch?v=hs0NOS02Mu0
Комментарии
Привет, Григорий!
Привет, Григорий!
Рад твоему "новому появлению" в "Чайке"!
Скользкую и неоднозначную тему ты выбрал для своей статьи. Тем она и интересна.
С первого знакомства с этой песней, я не воспринимал её, как что-то настоящее, как действительную исповедь...
Эта песня явно претендует на обобщение, к которому я отношусь с твёрдым недоверием.
В условиях того времени, в жестоких условиях войны бывало всякое - самопожертвование, безбашенная смелость, верность уживались рядом с подлостью, трусостью, предательством. Я убеждён, каждый случай того и другого требует отдельного внимания, "расследования".
Однако, текст этой песни звучит так, что должен вызвать у слушателя только ПРЕЗРЕНИЕ и ОСУЖДЕНИЕ подлой неверной Клавы с её писаришкой-любовником.
Во-первых, (это никакой не секрет) во время войны далеко НЕ КАЖДЫЙ герой-орденоносец оставался верным своей Клаве.
Что происходило, с этим, в мирное время в рядах Сов.армии, я уже молчу... Я имел счастье наблюдать эту "верность Клаве" своими глазами, во время своей службы в рядах "непобедимой и легендарной".
Во-вторых, эта песня не даёт слова (для оправдания. Или обвинения?) самой несчастной Клаве, что я считаю НЕ справедливым.
... ... ...
Отношения между людьми, между мужчиной и женщиной - всегда актуальная тема. Особенно, в жестокое время войны.
Спасибо, Григорий за интересную, не ординарную статью.
Здоровья тебе и успехов в творчестве!
Добавить комментарий