Перед тем как освоить пятый воздушный океан, кошки[1], на пару с человеком, успешно освоили четыре земных. Сотрудничество одного из представителей рода кошачьих – Félis silvéstris cátus (кошки домашней) и человека на кораблях носило поначалу чисто деловой характер. Они помогали бороться с крысами, которые портили не только продукты на судне, но основательно вредили и самому кораблю – поедали снасти на судах парусной эпохи, и изоляцию кабелей на современных судах. Однако, параллельно выяснились другие полезные свойства кошек, которые позволили им впоследствии подняться на борт воздушного судна.
В условиях длительного плавания, когда круг общения ограничен, а также во время боевых действий люди на корабле начинают испытывать стресс. Бороться с этим помогало присутствие кошек, которые создавали на судне благоприятную атмосферу и чувство домашнего уюта.
С давних времён кошки считались магическими животными и с ними связывалось множество поверий. Это позволило кошке занять место талисмана судна. Чёрная кошка считалась у моряков символом удачи, и потому жёны моряков держали их дома, так как считали, что это поможет уберечь ушедших в море от всяческих неприятностей. Моряки верили, что если кот подойдёт к моряку, стоящему на палубе, это хороший знак. Однако если кот падал за борт или его выбрасывали, это считалось преступлением, и корабль был обречён пойти ко дну (если же корабль не тонул, то был проклят как минимум на 9 лет).
Мяукающие компаньоны были так же отличными предсказателями погоды, что было особенно ценно до появления метеорологических спутников и мощных вычислительных комплексов, прогнозирующих погоду. Существовало множество примет по этому поводу: если кошка активно вылизывала хвост и тёрла лапками уши – жди дождя; если вертится во сне – жди вьюжную погоду или сильного ветра; если сворачивается клубком и прячет нос в лапы – жди похолодания.
Современные учёные объясняют такие способности тем, что кошки очень чувствительны к изменению атмосферного давления. Это происходит из-за весьма развитого у них вестибулярного аппарата – именно ему они обязаны способностью всегда приземляться на лапы. Но именно из-за этой же способности кошки вообще плохо переносят перелёты. Поэтому они, за редким исключением, не стали, по примеру корабельных котов, постоянными членами экипажей воздушных судов.
Вот несколько любопытных историй, принадлежащих к этому разряду «редких исключений».
Бэлун Конэ – прерванный полёт
Первая кошка поднялась в небо практически сразу с началом эры воздухоплавания. 5 июня 1783 г. братья Монгольфье поднимают во Франции свой первый воздушный шар, а чуть более четырёх месяцев спустя в Англии первая кошка увидела землю с высоты птичьего полёта. Кошка поднялась в воздух с лёгкой руки Винченцо Лунарди – итальянского офицера и секретаря неаполитанского посланника при королевском дворе, который решил осуществить в Лондоне полёт на воздушном шаре новой конструкции - заполненном водородом.
15 сентября 1784 г. поглазеть на это зрелище собралась огромная толпа в 200 тысяч человек, что составляло четверть от тогдашнего населения Лондона. Мероприятие почтили своим присутствием высокопоставленные государственные деятели, в том числе принц Уэльский. Ввиду этого, зрители стали крайне нетерпеливы и молодой итальянец был вынужден взлететь, не дожидаясь полного наполнения оболочки газом, оставив на земле своего спутника. Тем не менее полёт он совершил не в полном одиночестве, так как вместо него взял на борт: кота, собаку и голубя в клетке. Однако, кот не испытал особого удовольствия от этого путешествия, оказалось, что он был подвержен воздушной болезни – появилось обильное слюнотечение, его тошнило, он стал крайне беспокоен и жалобно мяукал. Поэтому Лунарди был вынужден произвести экстренную посадку на севере Лондона, возле деревушки Уэлхем Грин (Welham Green).
С тех пор там, на перекрёстке улиц Ха́ггинз Лэйн (Huggins Lane) и Пэ́знидж Лэйн (Parsonage Lane) установлена памятная плита, надпись на которой гласит: «Примерно в этом месте 15 сентября 1784 г. в 3 ч. 30 мин. итальянский воздухоплаватель Винценце Лунарди во время своего первого полёта в небе Англии совершил первую посадку, передал своим лондонским партнёрам по перелёту кота и собаку и продолжил свой полёт в северо-западном направлении». А дорожная развязка в Уэлхем Грин, недалеко от того места, где он совершил посадку, до сих пор носит название Бэ́лун Ко́нэ (Balloon Corner) – Перекрёсток Воздушного Шара. Отважный воздухоплаватель, преодолев в общей сложности 24 км, успешно приземлился в Хартфордшире (Hertfordshire).
Беспокойный талисман
В начале своей жизни это был бездомный и безымянный котёнок окраса грей тэбби (grey tabby), по-русски – полосато-серый. Обитал он в порту Атлантик-Сити (штат Нью-Джерси, США). Брата его порвала большая и злобная собака, и ему в дальнейшем было уготовано что-то в подобном роде, но, на его счастье, его увидел Мюррей Саймон, который в то время готовился к перелёту через Атлантический океан на дирижабле «Америка II». Саймон был штурманом экспедиции и, как все моряки, был очень суеверен. Со словами «нам никогда не повезёт без кошки на борту» он подобрал этого котёнка и включил в состав команды в качестве талисмана. Нарекли его Киддо (Kiddo).
В английском языке это слово применяют при обращении к кому-нибудь в значении «парень, друг». Хотя обычно члены экипажа называли его по-простому – Кити (Kitty), что переводится как «котёнок».
Следует сказать несколько слов об организаторе и руководителе перелёта Уолтере Уэллмане. Это был – журналист, один из первых воздухоплавателей и полярный исследователь. В 1906-1909 г.г. он несколько раз пытался достигнуть Северного полюса на дирижабле. Попытки не увенчались успехом, а после того как пришло известие, что полюса раньше него достигли то ли Р.Пири, а, может быть, и Ф.Кук, задумал направить свою кипучую энергию на осуществление другой цели – первым пересечь Атлантический океан по воздуху. Новый полёт стал возможен лишь потому, что он сумел уговорить три газеты: американские «Нью-Йорк Таймс» и «Чикаго Рекорд-Геральд», а также британскую «Дейли Телеграф» профинансировать этот проект.
15 октября 1910 г. дирижабль «Америка» стартовал из Атлантик-Сити. На борту было 6 членов экипажа и один кот, который присоединился к команде в последний момент. Моторный катер, в котором разместились
также и журналисты, освещавшие полёт, принялся буксировать дирижабль от берега. Когда волнение на море стало слишком сильным для катера, буксировочный трос был отпущен, дирижабль моментально набрал высоту и скрылся в густом тумане. Покорение Атлантики началось.
Под дирижаблем была подвешена спасательная шлюпка, в ней разместился со своим оборудованием радист Джек Ирвин. Туда же поместили и Киддо. Своё отношение ко всему происходящему тот выразил весьма активно: мяукал, выл и метался по импровизированной радиорубке как белка в колесе, чем крайне нервировал инженера Мелвина Ванимана. Поэтому общее собрание экипажа практически единодушно, за исключением штурмана Мюррея Саймона, постановило ссадить Киддо на берег. Бесцеремонно засунув кота в холщовый мешок, его решили передать на следовавший за дирижаблем катер.
Радист передал на берег радиограмму следующего содержания: «Рой, давай к нам и забери этого кота проклятущего!» (Roy, come and get this goddamn cat!). Некоторые считают, что это была первая радиограмма, переданная с борта воздушного судна, что не совсем так. Имеется официальное подтверждение, что ещё 27 августа 1910 г. канадский пилот Джон Мак-Карди (J.A.D.McCurdy) передал радиосообщение с борта самолёта во время воздушного праздника на ипподроме Шипсхед-Бей в Нью-Йорке. Тем не менее следует признать, что передача с борта «Америки» была первым практическим применением нового способа связи над землёй, а передача Мак-Карди всё же носила демонстрационный характер.
Как бы то ни было, но радиограмма была передана и принята и то, что катер не смог подобрать яростно извивающийся мешок, опущенный почти к самому урезу воды, объясняется тем, что волнение на море было слишком сильным. Мешок был поднят и Киддо водворён обратно. Неизвестно почему, но после путешествия за борт и обратно Киддо угомонился и его поведение в дальнейшем не давало повода для особых нареканий. Экипаж даже счёл его более полезным, чем любой барометр. «Вы никогда не должны пересекать Атлантику без кота», – говорил Мюррей. – «Сейчас, когда я пишу эти строки, передо мною предстаёт отрадная картина кошачьего довольства жизнью – Киддо сидит и умывается на солнышке, расположившись на парусе спасательной шлюпки. Но мы знаем, что он всегда готов указать на грядущие неприятности. Два или три раза, когда мы были слишком вымотаны, чтобы обратить внимание на изменения в погоде, он крайне решительно давал нам знать, что в скором времени мы огребём по полной». Это объяснялось тем, что когда погода портилась – дирижабль терял высоту, а это ему не нравилось. Поэтому, при изменении погоды, он выражал своё неудовольствие, предвидя будущие неприятные ощущения. Его неудовольствие выражалось в том, что он завывал голосом, которого никогда от кошек не слышали. Чтобы как-то успокоить Киддо, приходилось бросать его в гамак, а сверху накидывать одеяло.
Предполагалось, что полёт через Атлантический океан может занять 6 суток. К сожалению, всего через 4 часа после вылета, вышел из строя один из двух двигателей и экипаж решил продолжить полёт на другом. На третий день полёта ветер усилился и изменил направление. Использующий всего один двигатель, дирижабль не мог противостоять ему и был унесён в направлении противоположном маршруту полёта. Стало очевидно, что полёт не может быть продолжен, тем более, что со вторым двигателем тоже имелись проблемы. Радист Ирвин передал по рации сигнал бедствия, но он не был услышан (кстати, это был первый в истории случай передачи сигнала SOS с борта воздушного судна). На их счастье, «Америка» смогла привлечь внимание проходящего мимо британского парохода «SS Trent» с помощью сигналов подаваемых световым семафором. Затем, когда радист парохода проснулся, с ним удалось наладить обмен радиосообщениями. В них было сообщено, что экипаж хочет покинуть дирижабль и просит помощи.
После этого весь экипаж «Америки» перешёл на спасательную шлюпку и она отделилась от дирижабля. Освободившись от значительной части груза, дирижабль взмыл в небо и вскоре был унесён в неизвестном направлении. Когда шлюпку подняли на борт «Трента», в кормовом отсеке обнаружили запертого там Киддо, который крепко спал. Попав в незнакомую обстановку, он стал истошно мяукать. Однако, этот инцидент был быстро улажен принесённым ему завтраком. Саймон напомнил экипажу, что это была удачная идея взять кота на борт, так как у кошек – 9 жизней. Полёт всё же дался Киддо не легко, так как несколько дней спустя, капитан «Трента» Даун рассказывая об этом спасении, отметил, что кот, вследствие перенесённого путешествия, показался ему выглядевшим неважно. Чтобы показать признательность команде спасшего их корабля, Киддо был переименован в Трента. Правда, с этим переименованием приключилась неловкость, заключавшаяся в том, что капитан «Трента» был известен своей нелюбовью к кошачьему племени.
Хотя Атлантический океан и не был покорён, в Нью-Йорке весь экипаж, включая Киддо (Трента), ждал бурный приём. Рассуждали об успехах экспедиции, отметив установленные рекорды по продолжительности и дальности полёта, в особую заслугу было выделено – «… и мы спасли кота!». Его фотография была воспроизведена в виде открытки, а сам он был выставлен на обозрение восторженной публике в витрине универмага компании «Гимбел бразерс», где он возлежал на мягких подушках в позолоченной клетке. После того как его популярность немного поубавилась, Киддо «демобилизовался» из авиации и жил у дочери Уолтера Уэллмана Эдит.
Полосатый «заяц»
Перелёт, позволивший коту наконец-то пересечь Атлантику по воздуху, был совершён в 1919 г. британским дирижаблем R-34. 3 июля этот дирижабль взлетел с аэродрома Ист-Фотен (округ Ист-Лотиан, Шотландия), через пять дней совершил посадку в городке Минеола, вблизи от Нью-Йорка, а уже 13 июля благополучно возвратился в Англию.
Это не было первое воздушное судно, пересекшее Атлантический океан с востока на запад. Первый беспосадочный трансатлантический полёт (с запада на восток) на модифицированном бомбардировщике Викерс Вими (Vickers Vimy) выполнили 14 июня 1919 г. британские лётчики Джон Олкок и Артур Браун. Однако он стал первым летательным аппаратом, которому удалось совершить это путешествие в оба конца.
Первоначально присутствие кота на борту дирижабля не предусматривалось. Его пронёс на борт тайком некий Уильям Баллантайн, 22-летний лётчик второго класса. Он в последний момент был исключён из состава экипажа, чтобы можно было взять на борт американского наблюдателя. Несогласный с этим решением, он, незадолго до старта, тайком пробрался на борт, захватив с собой полосатого котёнка по кличке Вупси (Whoopsie), который был подобран на улицах шотландского городка Ренфру. Баллантайн спрятался в корпусе дирижабля между газовыми баллонами. Но находиться там он долго не смог, так как для контроля утечки в водород добавлялся специальный газ с резким и неприятным запахом. Через 12 часов после взлёта, ему стало крайне плохо, он был вынужден раскрыть своё присутствие и предстать перед разъярённым капитаном корабля майором Скоттом. Тот грозил ему всевозможными карами, вплоть до военного трибунала, и только, то, что дирижабль уже летел над океаном, не позволило Скотту осуществить другую угрозу – выкинуть «зайца» за борт с парашютом. В результате Уильяму Баллантайну оказали медицинскую помощь и оставили на борту, но в качестве наказания он был назначен на всякие непопулярные работы, такие как, например, чистка картофеля и перекачивание бензина вручную.
К полосатому «зайцу» капитан дирижабля был более благосклонен, тем более что того под своё покровительство взял опытный аэронавт – 42-летний судовой механик Джорж Грэхем (Graham). В течение всего полёта кот исправно выполнял возложенную на него обязанность – развлекать членов экипажа, скучавших от трудной и однообразной работы.
По прибытии в Нью-Йорк экипажу был устроен восторженный приём, в честь него устраивали прекрасные вечера и обеды. Особой популярностью пользовался Вупси, которого его американские почитатели переименовали в Джаз. Необходимость переименования возникла оттого, что, давая котёнку кличку «Whoopsie», которая примерно соответствует русскому «Ой!» и должна была напоминать о неожиданности его появления на борту, «крёстные отцы» новоявленного члена экипажа совершенно не учли, что на американском сленге так называли тех, кого, в свою очередь, на русском называли «голубыми».
Получил свои «пять минут славы» и Баллантайн, популярность которого была хотя и не такая как у Вупси, но всё же повыше, чем у прочих добропорядочных членов экипажа. Может, поэтому командование попросило его найти другое транспортное средство для возвращения домой. Вупси же остался на борту R-34, хотя одна Бродвейская актриса даже предлагала экипажу 1000 долларов за него (очень приличные по тем временам деньги) и вернулся вместе с дирижаблем в Англию.
Экипаж R-34 и после возвращения домой не смог расстаться с Вупси (Джазом), который стал его талисманом.
После рекордного перелёта дирижабль совершил ещё 51 рейс, его часто видели в британском небе, а иногда и над Нью-Йорком. 27 января 1921 г. R-34 потерпел аварию и получил значительные повреждения, после которых он был разделан на металлолом. Во время аварии никто из экипажа не пострадал, кроме кота-талисмана, единственной травмой которого стала ушибленная лапка. Дальнейшая судьба Вуспи неизвестна.
«Второй пилот» из мусорного ящика
23 августа 1910 г. на овсяное поле, находившееся в шести милях от английского побережья, приземлился самолёт, перед этим преодолевший пролив Ла-Манш. Как позже напишут английские журналисты, очарованные американским авиатором, перед ними предстал человек небольшого роста (около 1 м 60 см), но с большим сердцем и с «агатовыми глазами», которого отличало особое спокойствие «подобное спокойствию каменных львов на Трафальгарской площади». Это был американец франко-канадского происхождения Джон Мойсант (John Bevins Moisant), снискавший известность не только как авиатор, но и как авиаконструктор[2], организатор лётной школы в Хемпстед плэйн[3], (Лонг Айленд, Нью-Йорк), бизнесмен и революционер[4]. Вместе с ним на землю Британии вступил пассажир – его французский механик Альберт Фильё (Albert Fileux). И хотя Мойсанту (в русской прессе тех лет его фамилию транскрибировали на французский манер – Муазан) не довелось стать первым человеком, преодолевшим Ла-Манш на летательном аппарате тяжелее воздуха[5], тем не менее, ему по праву принадлежат лавры другого рода – он стал первым, кто проделал это с пассажиром на борту.
Однако на борту был ещё один пассажир – очаровательная полосатая кошечка, которая радостно мяукала в объективы снимавших её фотографов. Это была любимица Джона Мойсанта по кличке Мадмуазель Фифи, без которой он не совершал ни одного полёта.
За такую привязанность он даже получил прозвище – Капитан Китти (Captain Kitty), которое можно перевести как Кошачий Капитан.
Мойсант настолько обожал свою кошечку, что делал всё возможное, чтобы как можно комфортнее устроить её на борту аэроплана. Кожаные сиденья, изодранные ею уже в первых полётах, заботливый хозяин обмотал верёвкой из сизаля, чтобы Мадмуазель Фифи могла продолжать точить об них свои когти. Во время полёта она располагалась в ящике для мусора, который был установлен перед пассажирским сиденьем. Ящик был прикреплён намертво к полу и никогда не перемещался. Это создавало определённые неудобства для пассажиров, но им приходилось мириться со «вторым пилотом» подобного рода. Надо думать, что именно это обстоятельство способствовали появлению слухов, что Мадмуазель Фифи использовала мусорный ящик по его прямому предназначению, когда в полёте возникали перегрузки в несколько g.
Но это всё слухи, а то, что Мадмуазель Фифи участвовала в 14 полётах – документально подтверждённый факт. Интересно, что в один из полётов над Парижем, который Мойсант совершил 9 августа 1910 г., Мадмуазель Фифи делила пассажирское место с небезызвестным сейчас и мало кому известным тогда Рола́ном Гарро́сом[6].
Делила она с Мойсантом все тяготы полёта, когда он 30 октября 1910 г. на глазах более 150 тысяч зрителей в Белмонт-Парке (Лонг-Айленд, Нью-Йорк) и почти одного миллиона человек во всех кварталах города победил в гонке вокруг статуи Свободы.
К сожалению, заботясь о своей кошке, Мойсант совершенно не уделял внимания собственной безопасности. Он писал: «Девять десятых уверенности и одна десятая здравого смысла равняется успешному лётчику». Последствия такого отношения к собственной жизни не заставили себя долго ждать. Участвуя в соревнованиях на Кубок Мишлена, во время предварительного вылета 31 декабря 1910 г. его самолёт, перегруженный сверх всякой меры запасом бензина, потерял устойчивость. Попытавшийся совершить посадку на аэродром Харахан (штат Луизиана, США), Мойсант порывом ветра был буквально выброшен из кабины аэроплана (он отказывался пристёгиваться ремнём безопасности). Хотя, высота, с которой он упал, была не большая – 25 футов (около 8 метров), но падение было крайне неудачным – вниз головой, в результате чего была сломана шея. Несмотря на то, что лётчик после падения был ещё жив, тем не менее, Джон Бэвинс Мойсант был признан мёртвым по прибытии в близлежащий город (Новый Орлеан).
Мне не удалось найти сведения, находилась ли Мадмуазель Фифи во время последнего полёта вместе с Мойсантом. Остаётся только надеяться, что на этот раз он оставил её на земле, а если и взял, то уповать в справедливость известного поверья, что у кошки девять жизней.
[1] https://www.chayka.org/node/12611 Статья о кошках Светланы Кабановой, ведущей рубрику «Окно в живой мир».
[2] В 1909 г. построил первый в мире цельнометаллический самолёт, выполненный, к тому же, полностью из алюминия.
[3] Из стен этой школы вышла Гарриет Куимби – первая американская женщина-пилот, которая первой из женщин перелетела через Ла-Манш и первой из женщин совершила ночной полёт.
[4] В 1907 г. предпринял попытку (впрочем, не удавшуюся) свергнуть президента Сальвадора Фернандо Фигероа и освободить своих старших братьев, причиной ареста которых стал отказ давать взятки коррумпированному режиму Фигероа.
[5] Первым такой перелёт совершил 25 июля 1909 г. француз Луи Блерио.
[6] Рола́н Гарро́с – французский лётчик, герой Первой мировой войны и первый лётчик-истребитель. Его именем был назван теннисный комплекс в Париже, где проводится Открытый чемпионат Франции по теннису, более известный как турнир «Ролан Гаррос».
Добавить комментарий