Не забудь выпустить птичку. По воспоминаниям Льва Майорова

Опубликовано: 24 декабря 2019 г.
Рубрики:

Лев Майоров (1919- 2008) - сын Ильи Майорова, левого эсера, арестованного в 1937-м , расстрелянного в 1941-м. Льва арестовали в 1937 как "сына врага народа", с 1938 по 1945 находился в ГУЛАГе на Колыме, работал на прииске "Ударный". В 1949-м был повторно арестован в Казани, где учился в Сельскохозяйственном институте. Ссылку отбывал в Красноярском крае; после освобождения вернулся в Казань. Реабилитирован в 1959-м. Левмайоров умер в июле, в больнице, не придя в себя после третьего инсульта.  

 

Люди страдают. Люди умирают. Погибают целые экосистемы, - начала свою речь Грета Тунберг на саммите ООН. 

Люди любят фантастику и верят в нее. Почему не поверить в фантастический сюжет о том, что планета может разрушиться от энергетики страданий человечества, а не от технологических выбросов в атмосферу? 

 Посмотрите на маску скорби Эрнста Неизвестного на Севере. Я не знала о ней, хоть и была в мастерской Эрнста Неизвестного когда-то в Сохо, где у самого входа на полу стоял портрет Горбачева с акцентом на родимое пятно на голове. Оно - будто предвидение бывших или будущих тревог. Об особенностях монумента я прочла на днях в рукописи дожившего до наших дней узника лагерей*: 

«Монумент расположен на высоте 200 метров над уровнем моря. Высота его 15 метров, площадь постамента 56 кв.м.. Сооружен он из монолитного бетона. К лестнице он обращен левым боком. Верхняя часть его головы покрыта масками человеческих лиц различных размеров и форм, а несколько ниже (в зоне уха) квадратное отверстие (окно камеры одиночки). С лицевой стороны, обращенной к морю, он выполнен в виде скорбной маски человеческого лица. Вернее, только левой части лица и подбородка. Причем из левой глазницы стекает слеза, выполненная из мелких масок человеческих лиц. Чуть правее носа походит вертикальный брус простого креста, поперечины которого выполняют, как бы, функцию бровей.

На месте правого глаза – зарешеченный сквозной оконный проем, в котором помещен бронзовый колокол, отбивающий при ветре скорбящими ударами память о безвинных страданиях, а снизу ведет в тюремную одиночку винтовая железная лестница от основания монумента.

Внутри задней части монумента изображена подвальная одиночная камера, на полу которой бронзовая фигура рыдающей женщины, стоящей на коленях и закрывшей лицо руками. Над ней в верхней части закреплен большой крест с неканоническим распятием – мужская фигура, прикрепленная к кресту при помощи трех наручников (ноги соединены вместе). Вследствие этого все тело обвисло, а мышцы вздулись.

Сопка, на которой размещена "Голова", символизирует Курган над братской могилой всех оставшихся в Колымской земле. "Голова", в свою очередь символизирует (опираясь на новые научные изыскания) совокупность "аур", погибших людей и в результате потенциальной энергии их "электромагнитных полей", сконцентрировавшихся в макушке сопки и над ней, как бы не вынося накопившейся скорби душ, возникла над вершиной братской могилы, раздвинув гранитные глыбы, находившиеся в ее вершине в результате чего вокруг шеи головы образовалось нечто вроде воротника.

Одноглазый взгляд монумента со слезой из посмертных масок обращен на пустующую бухту, в которую в течение ряда десятилетий приходили пароходы с теми, к памяти о которых она взывает».  

Так увидел монумент человек, с восемнадцати лет просидевший в лагерях, – Лев Майоров. Он вырос в семье революционерки Марии Спиридоновой, на которой был вторым браком женат его отец. 

На допросах его спрашивали об отце. Ну что он мог рассказать? 

«Сколько я помню отца, тот всегда был в ссылке. Отец присылал книги о природе, птица, животных. Купил велосипед. Я принял участие в велопробеге, где стал вторым. Наверное, отец и его жена ничего не знали о реальной жизни. Потому, что однажды, прочитав газету, Спиридонова сказала: «Какая сволочь этот Радек!». 

В восьмидесятые годы Лев Майоров лежал в больнице рядом с человеком, утверждавшим, что все репрессированные были наказаны справедливо. «Интересно, кем же он был?» - подумал автор воспоминаний. Получается, что люди были виновны в том, что выезжали за границу, или вернулись из эмиграции, или общались с иностранцами. И разве они представляли опасность для страны в такой степени, чтобы их вывозили и расстреливали массово в лесах, с кляпами во ртах?

 Чижевский тогда выдвинул версию, что такие периоды человеческого помешательства бывают связаны с какими-то пятнами на Солнце. Мемуары построены так, что перечисляется огромное количество фамилий людей, которые были с их автором, Львом Майоровым, на соседних нарах в разных тюрьмах и лагерях. Лев Майоров хотел, чтобы помнили. Я подумала об этом, когда узнала о ликвидации центра «Мемориал» и оправдании властями действий сталинистов. Я еще раз открыла мемуары, так и не напечатанные на бумаге: 

«Ночью в квартире прозвенел звонок. Мама быстро оделась и пошла, открывать дверь. Андрюша проснулся, и чувство непонятного страха и физической слабости мгновенно пронзили его. Резко отворилась дверь, и в комнату вошли двое мужчин, за ними согбенная Надежда Дмитриевна Роганова, соседка из шестой квартиры. Один из вошедших был в форме, татарин, второй - в гражданском. Дрожащими руками мама зажгла лампу и прикрыла постель. Андрюше велели одеться, затем предъявили ордер на арест».

Андрей и его мама онемели от неожиданного известия. Андрей побледнел и почувствовал непроизвольную мелкую дрожь во всем теле, особенно в конечностях. Пытался, было, совладать с нею, но, как только забывал об этом усилии, она снова овладевала им. Слез не было, слезы и какие-то тихие причитания исходили от мамы, которая сидела на своей кровати. Обыск начался с кроватей, видимо, по инструкции, предполагавшей хранение под подушкой или матрацем оружия и других компрометирующих материалов. Также была осмотрена его одежда, которую он потом надел. Перерыли более или менее все. Отложили кучку дореволюционных журналов «Нива». Его выписывал мамин папа еще в Турминском, где, овдовев, в возрасте сорока лет, содержал семью, состоящую из старушки-матери, четырех дочерей и троих сыновей, а потом и маленького внука. В отобранных журналах Представителей Власти интересовали групповые снимки военных разных чинов - участников войны с Японией и Германией. Может быть, им было дано задание установить скрывающихся от советской власти врагов народа? Эта мысль мелькнула в голове Андрюши после того, как один из оперативников спросил его, не знает ли он кого-нибудь из лиц, изображенных на этих снимках в журналах?

Взяли также небольшой микроскоп, которым пользовался отец, страшный любитель энтомологии. Он был сделан в форме подзорной трубы малого диаметра на небольшом кронштейне. Взяли карманные серебряные часы фирмы «Мозер» с цепочкой, которые подарил Андрюше дедушка после ареста своего сына, отца Андрея. Был взят также узбекский небольшой нож в форме русского косаря в ножнах с отломанной ручкой.

Когда Андрюше предложили собраться, он попросил разрешения взять с собой школьный задачник по геометрии Рыбкина, тетрадь в клеточку и карандаш, на что получил разрешение.

Прощание с мамой было кратким, но очень тяжелым. Она безудержно рыдала, он весь дрожал и во время прощального объятия не смог сдержать слез, незаметно смахнув их рукавом. При выходе из комнаты Андрей сказал: «Мама, не забудь выпустить птичку». Над его кроватью на оконной раме висела клетка с чижиком... 

 ---------

* Л.И.Майоров "По паутине памяти Колымчанина", Уфа, 2007 г. (было издано только пять экземпляров музеем).

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.
To prevent automated spam submissions leave this field empty.
CAPTCHA
Введите код указанный на картинке в поле расположенное ниже
Image CAPTCHA
Цифры и буквы с картинки