Недавно в «Чайке» был опубликован очерк под названием «Жюльверновские фантазии - подводные лодки», в котором мы рассказали о том, какое развитие получили потомки жюльверновского «Наутилуса» и в каких направлениях можно ожидать дальнейшую эволюцию субмарин. Там же мы отметили, что у «Наутилуса» есть еще одна родственная ветвь – подводные аппараты, которые в наши дни строятся и будут строиться в огромных количествах для решения самых различных задач, причем, в отличие от подводных лодок, создаваемых прежде всего в военных целях, глубоководные аппараты с самого начала были предназначены для выполнения исключительно гуманных миссий: исследование Мирового океана, поиск затонувших кораблей, подъем ценностей с затонувших судов, спасания экипажей и для других целей. Предлагаемый очерк посвящен именно этому вопросу.
На протяжении веков и тысячелетий человек исследовал свою планету только по параллелям и меридианам, и результаты этой колоссальной работы налицо: с предельной точностью были нанесены на карту очертания земли, проведены четкие линии, отделяющие сушу от моря, обозначены все материки, острова, бухты, заливы.
В этой многовековой экспедиции участвовали сотни поколений людей, многие тысячи кораблей, начиная от папирусных челнов древних египтян и античных галер и кончая пароходами, теплоходами и даже… атомоходами. Да, дорогие читатели, не удивляйтесь: последние географические точки Мирового океана: Северный полюс и околополюсное пространство стали доступными для кораблей только после того, как человек сумел соединить сверхпрочные стали корпуса с энергией расщепленного атомного ядра.
Люди, участвовавшие в исследовании своей планеты, подвергались чудовищным испытаниям, они умирали от голода и жажды, жестоко страдали от цинги и морской болезни. Немало моряков и кораблей нашли свой последний причал в океанской пучине, но все эти жертвы были не напрасными: человек обследовал землю, ликвидировал на географической карте последние белые пятна, стал подлинным хозяином своей планеты.
И в то же время на Земле осталось огромное белое, а точнее голубое пятно — это сам Мировой океан – исполинская чаша, вмещающая более 1,3 миллиарда кубических километров воды.
Что скрывается в толще воды, по каким законам живет Океан, каков рельеф морского дна, какие богатства скрыты как в самой воде, так и в грунте, есть ли жизнь на больших глубинах и в какой форме – до недавнего времени никто не знал, да и сегодня многие из перечисленных вопросов освещены настолько слабо, что среди ученых – океанологов можно услышать горькое признание: о Мировом океане мы знаем значительно меньше, чем о Луне.
Только в XIX веке началось изучение Мирового океана и зародилась специальная наука – океанология. Долгое время исследования велись с надводных кораблей, но, как мы отмечали в первой части нашего очерка, это было то же самое, как если бы мы изучали поверхность Земли не наземными средствами, а с самолета или дирижабля, поднятого на высоту до 10 км.
И только в начале ХХ века появились плавучие средства, способные вести исследования океана не с его поверхности, а находясь в толще воды: это первые научно-исследовательские подводные лодки, о которых мы уже рассказали читателю, и глубоководные аппараты.
Что такое глубоководный аппарат? Это инженерное сооружение круглой или цилиндрической формы, которое способно погружаться на глубину, но, в отличие от подводных лодок, не может находиться в море само по себе. Такой аппарат погружают на большое судно (его называют судно-носитель), доставляют в заданную точку океана и спускают на глубину на очень прочном тросе (такие аппараты называют привязными) или опускают на воду без привязи (автономные), после чего аппарат на несколько часов обретает самостоятельность и под надзором и контролем судна-носителя работает под водой.
Существует еще немало других признаков, по которым классифицируются подводные аппараты: самоходные и несамоходные, обитаемые и необитаемые, аппараты, рассчитанные на малые, средние и большие глубины и т. д.
Первыми подводными аппаратами были батискафы – глубоководные аппараты шарообразной формы, которые на тросе опускали на грунт. Погружение в таком аппарате было сопряжено со смертельным риском – если трос обрывался, поднять батискаф уже не было никакой возможности. Был у батискафов еще один серьезный недостаток: в корпусе сферической формы очень трудно обеспечить рациональное размещение оборудования, поэтому батискафы в основном работали на книгу рекордов Гиннесса, ибо кроме сенсационных погружений на грани между жизнью и смертью они мало на что годились. Тем не менее именно на них, примитивных с точки зрения современной техники аппаратах, были поставлены невероятные для своего времени рекорды: в 1934 г исследователи Биби и Бартон на батискафе «Век прогресса» опустились на глубину 923 м, а впоследствии тот же Бартон достиг на батискафе глубины 1375 м, что является непревзойденным рекордом для подвешенных на тросе аппаратов.
Со временем на смену шарообразным батискафам пришли более усовершенствованные аппараты, имеющие форму, близкую к подводным лодкам.
Первоначально их тоже строили на побитие рекордов, и очень скоро был поставлен абсолютный рекорд: в 1960 г Жак Пикар и Дон Уолш на батискафе «Триест» опустились на дно Марианской впадины, которая, видимо, является самой глубокой точкой в Мировом океане. На этом вопросе следует остановиться более подробно. Дело в том, что попытки обнаружить самое глубокое место в океане имеет многовековую историю. Все знают, что экспедиция Магеллана совершила первое кругосветное путешествие, но далеко не всем известен факт, что находясь в Тихом океане, предположительно, в районе островов Туамоту, где глубины не превышают 3 – 4 тысячи метров, великий мореплаватель попытался произвести промер глубин. С этой целью он распорядился собрать все имевшиеся на корабле канаты, связать их вместе, привязать к концу тяжелый груз и попытаться достать до грунта. Когда за борт вышло примерно 80 м троса, а наращивать его уже было нечем, Магеллан торжественно объявил, что обнаружил самую глубокую точку океана, и на этом успокоился.
После Магеллана было немало других мореплавателей, которые, сделав очередной промер, столь же безапелляционно заявляли, что достигли предельной глубины, но до изобретения эхолота – прибора, позволяющего вести непрерывные промеры глубин без остановки судна, все попытки найти самую глубокую точку океана напоминали скорее поиск иголки в стогу сена, нежели серьезное научное исследование.
Только с изобретением эхолота искатели глубин получили в свое распоряжение мощное орудие для тщательного обследования рельефа морского дна. Производительность промеров незамедлительно возросла в сотни и тысячи раз. Например, за три с половиной года работы первой в мире океанографической экспедиции на английском парусном корвете «Челленджер» было сделано всего 492 глубоководных промера механическим лотом, а после изобретения эхолота немецкие ученые, работавших на судне «Метеор», примерно за такой же срок в 1925 – 28 гг. сделали около 70 тысяч (!) промеров.
Очень скоро были выявлены два конкурента, претендующих на звание самого глубокого места в Мировом океане: это район Филиппинских островов и Марианская впадина.
В 1927 г к востоку от Филиппинских островов бороздил океанские воды германский крейсер «Эмден», вооруженный эхолотом, и исследования, проведенные на его борту, показали феноменальный результат: 10 789 м. Эта глубина считалась рекордной, она вошла во все научные труды, школьные учебники и была показана на географических картах.
Только в 1948 г английский корабль, носивший уже знакомое нам имя «Челленджер», проводя промеры к югу от Марианских островов, зафиксировал новую рекордную глубину: 10 863 м.
В 1957 г, работая по программе Международного географического года (МГГ), в районе Марианской впадине работало советское океанографическое судно «Витязь». Перед учеными и моряками была поставлена дерзкая задача: попытаться найти еще более глубокую точку.
Трудно передать то воодушевление, с каким работали на корабле все: начиная от ученых с мировым именем и кончая простыми матросами. Научная пытливость, стремление к новым открытиям сочетались непостижимым образом с чисто спортивным азартом – ведь речь шла о возможном побитии рекорда…
В салонах, на палубе, в машинном отделении все разговоры касались одной и той же темы: удастся ли найти более глубокую точку нежели ту, которую обнаружили с борта «Челленджера». Волнение достигло предела, когда бесстрастный эхолот показал, что корабль приблизился к крутому пуску. Начальник геологического отряда Г.Б. Удинцев буквально дневал и ночевал около приборов. Цифры на шкале медленно росли: 10 000, 10 200 м, и, наконец, корабль остановился над ровным плато на глубине 10 600 м!
Теперь предстояло проверить показания эхолота путем выполнения «станции». Дело в том, что скорость звук – величина капризная, и она меняется в каждом слое воды в зависимости от температуры, солености, давления, поэтому для того, чтобы уточнить показания эхолота, исследователям предстояло определить параметры воды на разных глубинах, чтобы потом в показания эхолота внести необходимые поправки.
Двое суток Г.Б. Удинцев вместе со своим коллегой Н. Л. Зенкевичем, специалистом по подводному фотографированию, производили расчеты, и, наконец, бледный от волнения и переутомления Удинцев вышел из каюты с листком бумаги, на котором была выведена поразительная величина: 11 034 м!
Интересно отметить, что во время выполнения «станции» на этой глубине была предпринята попытка сделать подводные съемки, но трос оборвался, и фотоустановка упала на дно, и сейчас это единственный предмет искусственного происхождения, лежащий в самой глубокой точке Мирового океана. Возможно, когда-нибудь люди опустятся на дно Марианской впадины и найдут эту камеру, и тогда она по праву займет почетное место в одном из лучших океанографических музеев мира.
С этим районом у меня связаны личные воспоминания. Однажды во время очередного рейса на рыболовном траулере мы прошли мимо Марианских островов, остановились над Марианской впадиной, и капитан разрешил команде искупаться посреди океана. Это было ни с чем не сравнимое ощущение – плыть, сознавая что под тобой свыше 11 000 м воды, а до ближайшего берега не меньше 1000 миль. Температура воды была плюс 33 градуса Цельсия, тела не чувствуешь – оно как бы растворилось в очень соленой воде. Одолевали медузы – там они очень злые, и после каждого контакта на теле оставались следы, как от удара плетью, плыть приходилось с большой осторожностью - невдалеке гуляли акулы, и тем не менее, воспоминания об этом уникальном купании остались на всю жизнь.
Однако вернемся к глубоководным аппаратам. Поскольку после погружения «Триеста» на дно Марианской впадины никаких новых рекордов уже нельзя было ожидать, ученые и конструкторы стали создавать аппараты, предназначенные не для спортивных побед, а для планомерного изучения океана.
Надо сказать, что среди первых, кто позаботился о создании глубоководного аппарата для своей отрасли, были специалисты рыбохозяйственной науки. Еще не отгремели овации по поводу феноменального погружения Биби и Бартона, в СССР был разработан проект одноместной батисферы «ВНИРО» (сокращенно Всесоюзный научно-исследовательский институт рыбного хозяйства и океанографии – С.Б.), предназначенной для научных работ по океанологии и ихтиологии. Поскольку аппарат создавали не для ажиотажных погружений, а для малозаметной практической работы, расчетная глубина погружения «ВНИРО» была более чем скромной — всего 600 м.
Видную роль в развитии рыбохозяйственной науки сыграл японский аппарат «Куросио», построенный в 1951 году специально для изучения пищевых ресурсов морей, омывающих Японские острова. Глубина погружения этого аппарата была еще меньше— всего 200 м. Подобно батисфере, он висел «на привязи», но в отличие от ранних аппаратов «Куросио» располагал системой движителей и рулей, которые позволяли ему отклоняться от вертикального положения.
Для научных исследований аппарат был снабжен фото - и киноаппаратурой, приборами для взятия проб планктона и бентоса (совокупность животных и растений, обитающих на дне или связанных с дном - С.Б.). Аппарат погружался на тросе, но в случае аварии его можно было поднять за запасной трос, привязанный к бую, который плавал на поверхности. Для обнаружения рыбных косяков и подводных препятствий «Куросио» был снабжен эхолотом.
Японский аппарат совершил сотни погружений и в немалой степени способствовал организации морского рыбного промысла на научной основе. И в том, что сегодня Япония является ведущей рыбопромышленной державой нашей планеты, есть определенный вклад и глубоководного аппарата «Куросио».
Во время Великой Отечественной войны был построен подводный аппарат «ГКВ-6», специально предназначенный для аварийно-спасательной службы. После войны его взяли себе на вооружение работники рыбохозяйственной науки. Аппарат также удерживался на тросе, но в случае его обрыва пилот имел возможность отдать прикрепленный к днищу груз, и аппарат всплывал. На «ГКВ-6» ученые собрали массу материалов о жизни подводного царства.
Но, пожалуй, самым важным развитии глубоководной техники стал гидростат «Север», построенный для Полярного научно-исследовательского института рыбного хозяйства и океанографии (сокращенно ПИНРО). Рождение «Севера», по существу, означало переход от случайных, не объединенных общей задачей подводных аппаратов к организации планомерного и скоординированного строительства современных технических средств для научных исследований и практического освоения Мирового океана.
От ранее построенных для науки глубоководных аппаратов «Север» отличался прежде всего увеличенной глубиной погружения— до 750 м, более совершенными приборами для наблюдения, фиксации и освещения подводных объектов и необычной формой: он состоял из двух поставленных друг на друга цилиндров: верхнего диаметром 1,1 м и нижнего диаметром 0,8 м. В верхнем цилиндре был установлен киноаппарат на кольцевой направляющей, что позволяло разворачивать его в нужном направлении, а в нижнем стояло вращающееся кресло, а также устройство для экстренной отдачи прикрепленного к днищу груза.
После предварительных проверок и испытаний «Север» приступил к практической работе в Баренцевом море, и каждое его погружение давало ученым - рыбникам столько ценных сведений, что уже через несколько лет стало ясно: без глубоководных аппаратов рыбохозяйственная наука и рыбная промышленность уже не смогут нормально развиваться. И не только рыбная. Так же как и подводные лодки, реквизированные у военных, глубоководные аппараты вдруг сразу стали необходимы всем: для поиска и подъема затонувших кораблей, для разведки и добычи полезных ископаемых со дна морского, спасания экипажей потерпевших аварию подводных лодок, осмотра и ремонта подводных кабелей, трубопроводов и др.
Вот только несколько примеров, несколько подвигов, свершенных с помощью глубоководных аппаратов.
1963 год. В Атлантическом океане произошла трагедия: затонула американская атомная подводная лодка «Трешер». На поиски погибшей субмарины были брошены самые современные технические средства, и в том числе— батискаф «Триест», который всего три года назад поставил рекорд погружения, опустившись на дно Марианской впадины. Поисковые операции проходили в исключительно трудных условиях —ведь «Трешер» затонул на глу5ине 2,8 км, а поиск начался лишь спустя несколько месяцев после трагедии. За одно погружение «Триеста» обследовали не более одной квадратной мили морского дна, и тем не менее с помощью манипулятора подняли со дня обломки подводной лодки и сделали интереснейшие снимки, приоткрывшие таинственную завесу, которая окутывала обстоятельства гибели «Трешера».
1966 год. Весь мир облетела страшная весть: американский бомбардировщик потерял у берегов Испании... водородную бомбу. Началась паника: ведь никто не мог предугадать, как поведет себя этот джинн, выпущенный из бутылки. И тогда на поиски затонувшего «сокровища» был посланы глубоководные аппараты. И они оправдали возложенные на них надежды. С аппарата «Алвин», доставленного в Испанию из Америки на самолете, бомба была обнаружена. «Алвин» и другой глубоководный аппарат — «Алюминаут» — подняли ее на поверхность, после чего транспортировать бомбу в безопасное место и обезвредить ее было уже, как говорят, делом техники.
1986 год. Гидрографическое судно ВМС США «Норр» методически прочесывало район площадью 30 квадратных миль в 400 милях от Ньюфаундленда, где в апреле 1912 года ушел ко дну самый большой и самый престижный трансатлантический лайнер «Титаник», унеся с собой полторы тысячи человеческих жизней. Корабль старательно утюжил параллели и меридианы, буксируя за собой оригинальный глубоководный аппарат «Арго», который с глубины 15—30 м над грунтом непрерывно передавал по видеоизображение морского дна.
«Арго» напоминал клетку размером с легковой автомобиль, внутри которой были помещены прожекторы, сонары, фото и телекамеры. Мощные импульсные прожекторы «Арго» вырывали из вечного мрака пятно площадью более полутора гектара. Два гидролокатора бокового обзора давали рельефное изображение полосы шириной около 5 км.
Перед телемонитором, установленным в специальном помещении, неотлучно дежурили семь специалистов, следивших за изображением морского дна. И волнующая минута настала. В час ночи на экране мелькнул силуэт судового котла. Немедленно в рубку была подана команда остановить судно. Ночь прошла в напряженном ожидании, а утром был опущен подводный аппарат «Ангус», вооруженный 35-миллиметровой фотокамерой для подводных съемок. За три погружения было сделано 12 тысяч цветных снимков, и специалисты приступили к их тщательному изучению.
По этим фотографиям было установлено, что «Титаник» лежит на грунте в том положении, в каком обычно плавает судно. Корма начисто срезана, две трубы из четырех оторваны. «Воронье гнездо», с которого впередсмотрящий «Титаника» увидел айсберг, сорвалось с мачты и покоится на крыше рубки.
Во время катастрофы корпус «Титаника» был разорван на три части, теперь исследователи смогли установить, что носовая и средняя части корпуса лежат на дне на расстоянии около 600 м друг от друга, и участок грунта между ними напоминал разбомбленный музей. Тут были блюдца, чашки, сковородки, серебряные подносы, чемоданы, серебряная ваза, медная кастрюля, фарфоровая кукла без головы и многое другое.
Поскольку на протяжении десятилетий из одного документа в другой переходило утверждение, что айсберг пропорол обшивку корпуса на длине 90 м, гидронавты тщательно обследовали борт судна, но никаких следов огромной дыры они не нашли, значит, старые гипотезы о причинах гибели «Титаника» были ошибочны.
Во время первой и последующих экспедиций к «Титанику» с помощью глубоководных аппаратов были подняты на поверхность многие тысячи предметов с затонувшего лайнера, а когда Джеймс Камерон снимал свой знаменитый фильм «Титаник» в качестве кинозвезд были приглашены не только популярные актеры, но и два российских глубоководных аппарата «Мир-1» и «Мир-2», с помощью которых были произведены прекрасные подводные съемки.
Можно еще долго перечислять операции, произведенные с помощью глубоководных аппаратов, но хочется завершить этот рассказ трогательным эпизодом: когда в январе 1960 г французский исследователь Жак Пикар и лейтенант ВМФ США Дон Уолш на батискафе «Триест» погрузились на дно Марианской впадины, то первое, что они увидели сквозь толстое стекло иллюминатора, это… рыбу, которая с явным любопытством разглядывала неведомых пришельцев.
Это опровергло всеобщее убеждение, что на глубинах свыше 6500 м нет и не может быть жизни из-за чудовищного давления. И глубоководный аппарат доказал, что оказывается жизнь есть даже там, где на каждый сантиметр площади давит столб воды, весящий более тонны. Да, жизнь есть, она неистребима, и ради нее, а не ради смерти должны создаваться не только глубоководные аппараты, но и все без исключения инженерные сооружения, существующие на планете по имени «Земля».
Добавить комментарий